Статья: Вовлеченность мужчины в отцовство на этапе ожидания ребенка: внутрисемейные и личностные детерминанты (2024)

Представлен обзор статьи профессора Венского университета Митчелла Эша «Положение когнитивной науки после 1945 года» (оригинальное название – «Situating Cognitive Science after 1945»). Автор рассматривает становление когнитивной науки в качестве междисциплинарной исследовательской программы, намеренно помещая ее в исторический контекст. Он отмечает, что институциализация когнитивной науки лишь отчасти была обусловлена исследованиями в области вооружений, а в значительной степени – пожертвованиями со стороны частных фондов. Вторая мировая война имела ключевое значение для интенсификации междисциплинарного сотрудничества и роста инноваций в области науки и технологий, а это, в свою очередь, вело к институциональным преобразованиям, способствующим построению программы развития когнитивных наук. Дж. Эш последовательно проводит мысль, что историю становления когнитивных наук не следует рассматривать в линейной перспективе – как движение от бихевиоризма к когнитивной нейронауке. Современная когнитивистика возникла из
целого сплава прикладных и фундаментальных, теоретических и эмпирических исследований; из ведущей к трансдисциплинарности объективной логики науки и самоорганизующейся сети ученых коммуникаций. При этом, вопреки представлениям некоторых историков психологии, необихевиористская теория обучения отнюдь не была вытеснена когнитивно-ориентированной психологией, а развивалась в 1950–1960-е гг. параллельно с ней. Эти передовые для того времени исследовательские поля принадлежали к разным субдисциплинам, в связи с чем теоретические разработки в области компьютерных наук долгое время шли независимо друг от друга. В предлагаемой читателю статье М. Эш ставит цель – не столько обсуждать текущие исследования или историю когнитивной науки, а поместить ее возникновение в исторический контекст, где становление когнитивной психологии выступает лишь частью общего трансдисциплинарного движения.

Современное общество характеризуется высоким уровнем цифровизации, что существенно изменяет характер социальных взаимодействий. Социальные сети и мессенджеры становятся основой для формирования и поддержания социальных связей, но также могут служить источниками негативных явлений таких, как, например, киберостракизм. Его воздействие на психическое здоровье, особенно в контексте чувства одиночества, остается малоизученным, что определяет актуальность данного исследования.

Целью настоящего исследования стало выявление и описание особенностей переживания киберостракизма пользователями социальных сетей с различными личностными характеристиками и уровнями одиночества, а также анализ взаимосвязи между этими феноменами. В качестве эмпирических методов были использованы: шкала киберостракизма (Cyberostracism Scale), краткий опросник большой пятерки (TTPI), краткая версия дифференциального опросника переживания одиночества (ДОПО-3к), а также авторский опросник использования социальных сетей. Математико-статистический анализ данных включал корреляционный анализ и применение критериев Манна-Уитни и Краскела-Уоллиса. В исследовании приняли участие 172 респондента (138 женщин и 34 мужчины) в возрасте от 18 до 72 лет; выборка – простая рандомизированная.

Результаты показали, что молодые люди (18–25 лет) чаще испытывают одиночество при переживании киберостракизма, в то время как у старших возрастных групп (41 и более лет) влияние киберостракизма на одиночество проявляется иначе. Личностные характеристики такие, как экстраверсия и эмоциональная стабильность, также оказывают значительное влияние на восприятие и переживание киберостракизма. В частности, результаты свидетельствуют, что экстраверты и эмоционально стабильные люди менее подвержены влиянию киберостракизма и ощущению одиночества.

Исследование подтверждает тесную связь между киберостракизмом и уровнем одиночества, при этом возраст и личностные черты значительно влияют на интенсивность переживания.

В статье излагаются результаты эмпирического исследования особенностей «троянского обучения» и описывается их связь с коэффициентом интеллекта и личностными чертами. В качестве основного показателя для количественного анализа особенностей троянского обучения были взяты стратегии «троянского обучения». Актуальность исследования заключается как в возможностях теоретического обогащения существующих моделей «троянского обучения», так и в более прикладном аспекте – в сфере образования и управления персоналом. Теоретическое дополнение состоит в возможности включения ряда дополнительных переменных (отрицательная связь с высоким IQ, доброжелательность и добросовестность), непосредственно связанных с выбором количества стратегий, и в дальнейшей разработке способов проверки успешности «троянского обучения». В роли важного прикладного аспекта выступает создание диагностического инструментария, который мог бы выступать дополнительным способом обнаружения склонности человека к созданию условий для «троянского обучения».

Целью исследования выступает изучение характерных черт «троянского обучения» и их связи с коэффициентом интеллекта и
личностными особенностями: а) выраженностью познавательной потребности (Need for Cognitive); б) темной тетрадой (Dark Tetrad); в) 6-факторной моделью черт личности «HEXACO».

В процессе сбора данных использовались следующие психодиагностические методы: «Стандартные прогрессивные матрицы Дж. Равена»; «Шкалы потребности в познании»; «Темная тетрада»; Internet Gaming Disorder. В экспериментальной части исследования для сбора данных применялся конструктор в видеоигровой среде «TrackMania Nations Forever». Для анализа полученных данных использовались качественные (анализ продуктов деятельности) и количественные методы (описательные статистики, тест проверки нормальности распределения Шапиро-Уилк; корреляционный анализ Спирмена). Выборку исследования составляют 36 человек (16 женщин и 20 мужчин). Средний возраст – 20 лет.

В результате исследования была установлена отрицательная связь коэффициента интеллекта и количества используемых стратегий «троянского обучения». Также обнаружена положительная связь «добросовестности» и коэффициента интеллекта и отрицательная связь «доброжелательности» и коэффициента интеллекта.

Выдвигается несколько возможных интерпретацией полученных результатов, каждая из которых требует дополнительного исследования. Обозначаются перспективы дальнейших исследований в области «троянского обучения», а также предлагается способ оценки успешности троянского обучения.

В статье на материале кейса десятилетнего мальчика с синдромом дефицита внимания рассматривается ряд психологических аспектов инклюзивного процесса в школе. Инклюзия требует многоплановой трансформации школьного пространства и является вызовом для школы сегодня. В статье она рассматривается не только как процесс вовлечения ребенка с особенностями развития в обучение в массовой школе, но и как система, направленная на усиления межличностных и внутриличностных связей.

Такая работа реализуется во многом благодаря формированию рабочей команды, состоящей из всех членов образовательного процесса: учителя, тьютора, психолога, родителей, ребенка. Это со-трудничество способствует пониманию и учету состояний ребенка, его возможностей и дефицитов и воплощается в поиске конкретных педагогических интервенций в рамках большого класса, создавая питающую среду для укрепления не только внешних, но и внутренних связей, тем самым способствуя инклюзии де факто, когда ребенок чувствует себя включенным в сложную систему связей.

Обсуждаются также аспекты контр-переноса учителя, сталкивающегося не только с методическими задачами, но и с необходимостью контейнирования и обращения с сильными примитивными аффективными состояниями. Рассматриваются процессы проективной идентификации ребенком чувств беспомощности, неэффективности, злости и др. острых переживаний и их воздействие на учителя.

В рамках системной работы инклюзивной команды учителя, тьютора, психолога и родителей описывается применение различных интервенций, включая психообразование, АБА техники, психоаналитические идеи для понимания внутренних состояний, приемы самоорганизации и саморегуляции и пр., осуществляющееся как в контексте школы, так и дома.

Исследование вклада интерактивности и иммерсивности экспозиции, создающихся при помощи мультимедийных технологий, в эстетический опыт (ЭО) представляет особый интерес ввиду нарастающей цифровизации сферы искусства и предпочтения молодежью искусства новых медиа. Отсутствие комплексных исследований вклада личностных черт в ЭО и исследований ЭО как показателя эффективности работы музея – задает актуальность работы.

Цель: с опорой на разработанную нами когнитивно-личностную модель ЭО выявить вклад личностных черт, интерактивности и иммерсивности в ЭО, приобретаемый молодежью в процессе посещения Еврейского музея при соприкосновении с искусством новых медиа, и соотнести полученный ЭО с причинами последующего возвращения посетителей в его залы (показателем эффективности работы музея). В исследовании применялись экспериментальный метод, методы структурного моделирования и структурированного интервью. Выборка: 70 студентов Московского института психоанализа, из них 59 женщин и 11 мужчин в возрасте от 18 до 30 лет (М = 20,7; SD = 2,4). Методики: Опросник эстетических суждений, Шкала эстетических эмоций, Экспресс-опросник «Индекс толерантности», Опросник когнитивной и аффективной эмпатии.

Результаты экспериментов показали, что в условии интерактивности эстетические эмоции, вызываемые развлечениями, усиливаются. Медиаторный анализ показал, что в соответствии с предсказания- ми когнитивно-личностной модели эстетические суждения (валентность, симпатия, интерес) являются медиаторами между личностны-
ми чертами (этнической толерантностью, отзеркаливанием эмоций) и эстетическими эмоциями (прототипическими, эпистемическими, грусти и оживления). Результаты качественного анализа продемонстрировали, что иммерсивность влияет на смысловой компонент ЭО. Причины возвращения в музей (желание узнать больше об истории и культуре еврейского народа) связаны с полученным эстетическим опытом (суждениями о симпатии и эстетическими эмоциями ностальгии и расслабления).

Выводы: интерактивность и иммерсивность вносят вклад в ЭО; верифицирована когнитивно-личностная модель ЭО; ЭО может быть рассмотрен как один из показателей эффективности музея.

Ассортативность супругов по психологическим характеристикам является актуальной темой для исследования, так как может оказывать влияние на удовлетворенность браком и его продолжительность. В большинстве работ акцент делается на внутрипарном сходстве, тогда как цель настоящего исследования состояла в том, чтобы оценить не только внутрипарные связи, но также рассмотреть возможные взаимосвязи между ценностями и личностными чертами мужей и жен.

Всего в исследовании приняли участие 300 супружеским пар, средний возраст мужей 51,6 лет, средний возраст жен 48,8 лет. У всех пар есть хотя бы один взрослый ребенок (средний возраст 23,5 лет). Оба супруга заполняли следующие опросники: 1) портретный ценностный опросник Шварца, направленный на выявление наиболее значимых ценностей 2) опросник Большой пятерки, позволяющий оценить пять основных черт личности 3) короткий опросник Темной Триады, оценивающий негативные черты личности.

Было обнаружено, что иерархия ценностей мужей и жен различалась незначительно. Жены выше оценивают ценности безопасность и универсализм. Внутрипарное сходство супругов выявлено для ценностей сохранение, самоутверждение и самотрансцендентность (забота о людях и природе), но не для ценности открытость изменениям. Ценности самотрансцендентности жен связаны с консервативными ценностями мужей. По личностным характеристикам мужья превосходят жен по выраженности черт макиавеллизма и психопатии, жены мужей – по невротизму, сознательности и доброжелательности. Супруги похожи по негативным чертам, а сходство по базовым свойствам личности довольно незначительное (исключение составляет черта сознательность). Ценностные предпочтения в большей степени связаны с показателями Темной Триады супруга/супруги.

Выводы: сходство супругов наиболее выражено для ценностей сохранение, самоутверждение и забота о людях и природе и для негативных черт личности.

В статье развивается авторская концепция изучения преднамеренно создаваемых трудностей различных типов. Эти трудности организуются одними людьми для других в соответствии с разными типами отношений к этим другим. Рассматривается предметная (инструментальная, орудийная) деятельность, создающая трудности другим в целях: их обучения и тренировки; игры с другим (в том числе жестокой); причинения страданий; безопасности и удобства; диагностики качеств другого. Эти области – составляющие континуума создания трудностей в их культурном и эволюционирующем разнообразии, связанном с разными типами отношения к другому.

В эмпирической части статьи обсуждаются «некомфортные» дизайнерские арт-объекты, воспринимаемые зрителями как такие, с которыми очень трудно, несподручно управляться из-за неожиданного расположения частей и других особенностей и которые вызывают в связи с этим когнитивный диссонанс и амбивалентные чувства, – такова цель этого направления визуального искусства. Часть из этих объектов содержит явные и неявные отсылки к некоторым из указанных областей. Представлены работы, включающие «некомфортные» арт-объекты в эмпирические психологические исследования, и констатируется, что данные артефакты могут быть интересным и перспективным материалом в научной психологии – от общей до социальной. Люди понимают и принимают идею юмористических арт-объектов, обещающих трудности, готовы выражать отношение к ним, оценивать приемлемость в разных ситуациях и включаться в их создание.

В дальнейшем представляет интерес культурно-историческое исследование того, в какой последовательности в ходе социогенеза изобретались различные типы материальных объектов, создающих разные типы трудностей, и каковы были соотношения, пропорции представленности этих типов объектов в различные исторические эпохи и динамика этих соотношений по настоящее время.

Актуальность. В современной психологии личности в условиях вызовов изменяющейся реальности особую актуальность приобретает изучение не только изменчивости личности, но и ее устойчивости. Традиционное понимание устойчивости как постоянства и неизменности не удовлетворяет формирующимся динамическим подходам к описанию личностной феноменологии, что определило появление понятия динамической устойчивости личности, отражающего ее процессуальную природу.

Цель исследования: теоретическое обоснование, разработка и валидизация опросника «Динамическая устойчивость личности».

Методы. Разработка опросника на основе теоретического представления концепта «динамическая устойчивость», валидизация опросника в результате двух серий исследований. Проверка конструктной валидности осуществлялась с помощью опросников «Большая Пятерка», «Жизненная позиция», «Виды самодетерминации». Общая численность выборки исследования – 674 человека.

Результаты. Создание опросника «Динамическая устойчивость личности», включающего шкалы («Устойчивость как чувство внутреннего равновесия», «Позитивное отношение к изменениям», «Положительное отношение к постоянству»), по 15 суждений в каждой.

Выводы. Шкалы опросника показали удовлетворительную согласованность. Полученные корреляции подтвердили конструктную валидность разработанного опросника. Тесные связи показателя динамической устойчивости личности с такими параметрами жизненной позиции, как ощущение гармонии собственной жизни и ее осознанность, указывают на фундаментальный характер фактора устойчивости как параметра, отражающего психологическое благополучие личности; этот вывод подтверждается и связями показателей опросника с особенностями самодетерминации. В целом, шкалы опросника динамической устойчивости личности ориентированы не на оценку способности к совладанию с собой или ситуацией, а на измерение степени осознанности совершаемого выбора в отношении необходимости изменений или поддержки стабильности. Опросник «Динамическая устойчивость ёличности» может использоваться для решения задач психологической диагностики.

Символическая функция является одним из центральных понятий при рассмотрении человека в психологической науке. Связанная со многими проблемами психологии, и выступая в качестве интегративной способности в познании реальности, себя и других, символическая функция все ещё остается малоизученным концептом. Существуют проблемы дифференциации знаковой и символической функции, определения её структурного положения в психике. Практическая значимость построения системы диагностики, ориентированной на раннюю идентификацию факторов, предрасполагающих к развитию психической патологии у детей и подростков, выявление особенностей формирующейся патологии личности, предъявляют требования к дальнейшему изучению интегративных образований психики и механизмов, определяющих их формирование. В этой связи видится перспективным изучение символической функции ввиду её основополагающего значения для психики человека, участия в формировании отношения к Другому на самых ранних этапах онтогенеза.

Цель. Обзор исследований, посвященных изучению символической функции и её нарушений при психической патологии, обобщение существующих представлений и экспериментальных данных по данной проблеме в перспективе концептуализации рассматриваемого понятия для изучения в области детской и подростковой клинической психологии.

Результаты. Рассматривая проблему дифференциации символической функции от знаковой, в качестве ключевого критерия их различения была определена сама функция в процессе реализации, которая определяется характером ситуации, где действует субъект, его отношением к познаваемому и самой ситуацией познания. Подобными специфическими характеристиками ситуации, способствующими символическому мышлению, являются неопределенность и экзистенциальная значимость. Была предложена схема конструирования символа, основанная на анализе взаимосвязи символической функции, субъектности и интерсубъективной природы психики. Результатом концептуализации явилось рассмотрение символической функции как интегративной основы когнитивной деятельности. На основании анализа литературных данных показан потенциал изучения символической функции при различной психической патологии.

Выводы. Результаты исследований символообразования в детском возрасте, проанализированная взаимосвязь субъектности и символической функции, возможность рассмотрения структуры субъекта через актуализацию символической функции, исследования, подтверждающие потенциал использования концептов, связанных с символической функцией, в области нарушений психики во взрослом возрасте, делают перспективным дальнейшее изучение символической функции у пациентов детской и подростковой возрастных групп с нарушениями психического развития. Экспериментальные исследования, выполненные на материале психической патологии в детском и подростковом возрасте, позволят приблизиться к более глубокому пониманию механизмов символической функции в деле построения системы превентивной патопсихологической диагностики.

В статье на основе зарубежной литературы рассматривается вопрос о возможностях использования метафоры как познавательного метода в пространстве современной карьеры. Анализируется и обосновывается эволюция метафоры как метода познания, раскрывается его актуальность в работе с изменчивыми и нестабильными биосистемами.

Особое внимание уделено описанию классических и современных зарубежных исследований метафор карьеры. Представлены основные классификации карьерных метафор (Ел-Савад, Амудсона и Инксона), а также актуализированы отдельные концепции метафоры «игры» и теории WCM – «Weather as a Career Metaphor». Сделан вывод о возможности активации и развития отдельных психологических механизмов («повышение устойчивости и интереса при столкновении с трудностями», «эффект отмены всемогущества», «готовность к неожиданностям») на основе работы с разными карьерными метафорами.

Дана характеристика специфики использования карьерной метафоры в профориентационной работе и клиентском консультировании по вопросам профессиональной карьеры. Описана структурная модель работы с клиентом через метафору в карьерном консультировании и стратегии поведения консультанта. Особое место в исследовании занимает вопрос о производстве метафор и их присвоении.

На основе анализа литературы выделены два подхода: индивидуальное производство карьерных метафор и организационный подход по принятию основной метафоры «человеческих ресурсов». Изученная литература позволяет сделать вывод о необходимости изучения существующих и разработки новых обучающих программ, включающих в себя работу по развитию метафорического мышления и повышению осознанности персональных карьерных перспектив. Другая стратегия связана с организационной задачей присвоения метафоры «человеческих ресурсов» и с ее использованием конструирования взаимоотношений организация – сотрудник. Авторы пришли к заключению о необходимости исследования карьерных метафор на отечественной выборке.

В изменяющемся мире с множеством вариантов развития меняется и структура хронотопа, прежде всего, изменяется гармоничность входящих в него структур. Это, безусловно, расстраивает целостность личности и препятствует возможности ее полноценного развития и самореализации. Поэтому важным исследовательским вопросом становится анализ путей, при которых не нарушается (или восстанавливается, поддерживается) гармония между объективными и субъективными составляющими пространства и времени. Каким образом возможно достижение личностной целостности и самореализации в неопределенном и хрупком мире? Ведь в изменчивом и неопределенном мире меняются объективные составляющие хронотопа – время и, особенно, пространство, но не всегда изменяются субъективные. На основании теоретико-аналитического подхода анализируются варианты обретения динамической целостности. В качестве возможных ответов рассматривается специфика творческой деятельности художников и ученых, переживших кардинальные трансформации окружающего мира и/или стиля и целей своей деятельности.

Было высказано предположение, что обретение смысла жизни и собственного творчества происходит либо через переживания «spots of time» – своего рода пики переживания, по А. Маслоу, либо через изменение содержания творческой деятельности. Кристаллизация переживаний, связанных с личностными и творческими кризисами, может помочь в поиске путей самореализации и обретении новой идентичности. При этом сама ведущая мотивация – творчество – и самореализация остается основной.

Исследование трудностей, открытий и достижений людей в разных сферах деятельности показало, что есть несколько важнейших факторов, обеспечивающих динамическую целостность в пространстве индивидуального хронотопа. Этими факторами являются стремление к самореализации в творчестве – то есть мотивация к созиданию, а не демонстрации себя, социальная сензитивность, приоритет конструирования, а не катарсиса, гибкость и широта интересов. Способность преодолеть негативное влияние «поля», социальной ситуации определяется не только высокой креативностью и мотивацией, но и стремлением и волей не только иметь, но и быть, сочетанием самотрансценденции и самодетерминации.