Цель исследования — изучить ассоциации типа личности Д и уровня депрессии с копинг-стратегиями преодоления стресса у больных ишемической болезнью сердца (ИБС). Материалы и методы. В исследование включены 112 пациентов (68 мужчин и 45 женщин) в возрасте от 25 до 81 года, поступивших на плановое чрескожное коронарное вмешательство в ФГБНУ «НИИ КПССЗ». Для определения типа личности Д использовали опросник DS‑14. Для определения уровня тревоги и депрессии использовали госпитальную шкалу HADS (Hospital Anxiety and Depression Scale). Для оценки копинг-стратегий использовали опросники «Способы совладающего поведения» (Ways of Coping Questionnaire, WCQ) и «Индикатор стратегий преодоления стресса» (The Coping Strategy Indication, CSI). Больных разделили на группы в двух вариантах: 1) с наличием или отсутствием типа личности Д и 2) с наличием субклинической или клинической депрессии и ее отсутствием. Результаты. Наличие типа личности Д выявлено у 35,4 % больных, отсутствие — у 64,6 % пациентов. Наличие депрессии выявлено у 25,5 % больных, от- сутствие депрессии — у 74,5 % больных. Больные с типом не-Д чаще применяли редкое использование стратегий «Самоконтроль» (р = 0,04) и «Бегство-избегание» по сравнению с типом Д (р = 0,05). Больные с депрессией чаще использовали стратегии «Разрешение проблем» (43 % и 11 %, р = 0,020), «Поиск социальной поддержки» (43 % и 5 %, р = 0,001) и «Избегание» (21 % и 2 %, р = 0,012), редко использовали «Конфронтационный копинг» (36 % против 9 %, р = 0,001), без депрессии — умеренное использование данной стратегии (66 % против 43 %, р = 0,033). Независимыми факторами, ассоциированными с типом Д, оказались уровень тревожности (р = 0,022), наличие депрессии (р = 0,044) и умеренное предпочтение копинг-стратегии «Принятие ответственности» (р = 0,019). Модель бинарной логистической регрессии была статистически значимой (χ2(3) = 19,3, p < 0,001). Независимыми факторами, ассоциированными с депрессией, были уровень негативной возбудимости (р = 0,001) и редкое использование стратегии «Конфронтационный копинг» (р = 0,001). Модель бинарной логистической регрессии была статистически значимой (χ2(2) = 21,9, p < 0,001). Заключение. У больных ИБС с депрессией выявлено преобладание копинг-стратегий: «Стратегия поиска социальной поддержки», «Стратегия избегания», «Стратегия разрешения проблем» и реже — «Конфронтационный копинг». При типе личности Д реже использовали копинг-стратегию «Самоконтроль» и чаще — стратегию «Бегство-избегание».
Идентификаторы и классификаторы
Личностные особенности пациента не только играют существенную роль в его восприятии своего заболевания [1], но и могут определять другие параметры, которые учитывают в пациент-ориентированном подходе (качество жизни, предпочтения при выборе метода лечения и так далее) [2, 3]. Более того, психологические особенности пациентов могут влиять на выраженность соматических проявлений стрессовых воздействий, на развитие проявлений психологического дистресса и даже на прогноз пациентов [4, 5]. Неудивительно, что среди исследователей сохраняется интерес к изучению данной проблемы, и одним из таких направлений является тип личности Д. Данный тип личности характеризуется сочетанием двух черт — эмоциональным пессимизмом и интроверсией [6].
Список литературы
- Солодухин А. В., Малева О. В., Кухарева И. Н., Серый А. В., Трубникова О. А. Поведенческие особенности пациентов, планируемых на коронарное шунтирование. Комплексные проблемы сердечно-сосудистых заболеваний. 2017;6(4):14–20. doi:10.17802/2306-1278-2017-6-4-14-20 [Solodukhin AV, Maleva OV, Kukhareva IN, Seryy AV, Trubnikova OA. Behavioral patterns in patients undergoing coronary artery bypass grafting. Kompleksnye Problemy Serdechno-sosudistykh Zabolevaniy = Complex Issues of Cardiovascular Diseases. 2017;6(4):14–20. doi:10.17802/2306-1278-2017-6-4-14-20. In Russian].
- Ji W, Sang C, Zhang X, Zhu K, Bo L. Personality, preoperative anxiety, and postoperative outcomes: a review. Int J Environ Res Public Health. 2022;19(19):12162. doi:10.3390/ ijerph191912162
- Park YM, Kim HY, Kim JY, Kim SR, Choe YH. Relationship between type D personality, symptoms, cancer stigma, and quality of life among patients with lung cancer. Eur J Oncol Nurs. 2022;57:102098. doi:10.1016/j.ejon.2022.102098
- Tunheim K, Dammen T, Baardstu S, Moum T, Munkhaugen J, Papageorgiou C. Relationships between depression, anxiety, type D personality, and worry and rumination in patients with coronary heart disease. Front Psychol. 2022;13:929410. doi:10. 3389/fpsyg.2022.929410
- Yao J, Wu H, Ma Y, Xie W, Lian X, Chen X. The negative affectivity dimension of Type D personality associated with increased risk for acute ischemic stroke and white matter hyperintensity. J Psychosom Res. 2022;160:110973. doi:10.1016/j. jpsychores.2022.110973
- Denollet J, Sys SU, Stroobant N, Rombouts H, Gillebert TC, Brutsaert DL. Personality as independent predictor of longterm mortality in patients with coronary heart disease. Lancet. 1996;347(8999):417–421. doi:10.1016/s0140-6736(96)90007-0
- Wang Y, Gao X, Zhao Z, Li L, Liu G, Tao H et al. The combined impact of Type D personality and depression on cardiovascular events after acute myocardial infarction. Psychol Med. 2021;1–11. doi:10.1017/S0033291721002932
- Raykh OI, Sumin AN, Korok EV. The influence of personality type D on cardiovascular prognosis in patients after coronary artery bypass grafting: data from a 5‑year-follow-up study. Int J Behav Med. 2022;29(1):46–56. doi:10.1007/s12529- 021-09992-y
- Kauw D, Schoormans D, Sieswerda GT, Van Melle JP, Vliegen HW, Van Dijk APJ et al. Type D personality associated with increased risk for mortality in adults with congenital heart
disease. J Cardiovasc Nurs. 2022;37(2):192–196. doi:10.1097/ JCN.0000000000000747 - Kupper N, Denollet J. Type D personality as a risk factor in coronary heart disease: a review of current evidence. Curr Cardiol Rep. 2018;20(11):104. doi:10.1007/s11886-018-1048-x
- Kupper N, Boomsma DI, de Geus EJ, Denollet J, Willemsen G. Nine-year stability of type D personality: contributions of genes and environment. Psychosom Med. 2011;73(1):75–82. doi:10.1097/PSY.0b013e3181fdce54
- Nyklíček I, van Beugen S, Denollet J. Effects of mindfulness- based stress reduction on distressed (type D) personality traits: a randomized controlled trial. J Behav Med. 2013;36(4):361– 370. doi:10.1007/s10865-012-9431-3
- Błachnio A, Przepiorka A, Czuczwar SJ. Type D personality, stress coping strategies and self-efficacy as predictors of Facebook intrusion. Psychiatry Res. 2017;253:33–37. doi:10. 1016/j.psychres.2017.03.022
- Kołodziej K, Kurowska A, Majda A. Intensification of Type D personality traits and coping strategies of people staying in polish penitentiary institutions-cross- sectional study. Int J Environ Res Public Health. 2022;19(4):2301. doi:10.3390/ijerph19 042301
- Sumin AN, Prokashko IY, Shcheglova AV. Evaluation of coping strategies among students with type D personality. Int J Environ Res Public Health. 2022;19(8):4918. doi:10.3390/ ijerph19084918
- Martin LA, Doster JA, Critelli JW, Purdum M, Powers C, Lambert PL et al. The “distressed” personality, coping and cardiovascular risk. Stress Health. 2010;27:64–72.
- Grassi L, Caruso R, Murri MB, Fielding R, Lam W, Sabato S et al. Association between type-D personality and affective (anxiety, depression, post-traumatic stress) symptoms and maladaptive coping in breast cancer patients: a longitudinal study. Clin Pract Epidemiol Ment Health. 2021;17(1):271–279. doi:10. 2174/1745017902117010271
- Yu XN, Chen Z, Zhang J, Liu X. Coping mediates the association between Type D personality and perceived health in Chinese patients with coronary heart disease. Int J Behav Med. 2011;18(3):277–284. doi:10.1007/s12529-010-9120-y
- Lv H, Tao H, Wang Y, Zhao Z, Liu G, Li L et al. Impact of type D personality on major adverse cardiac events in patients undergoing percutaneous coronary intervention: The mediating role of cognitive appraisal and coping style. J Psychosom Res. 2020;136:110192. doi:10.1016/j.jpsychores.2020.110192
- Oldroyd JC, Cyril S, Wijayatilaka BS, O’Neil A, McKenzie DP, Zavarsek S et al. Evaluating the
anxiety & autonomic function on health related quality of life, vocational functioning and health care utilisation in acute coronary syndrome patients: the ADVENT study protocol. BMC Cardiovasc Disord. 2013;13:103. doi:10.1186/1471-2261-13-103 - Zhang WY, Nan N, Song XT, Tian JF, Yang XY. Impact of depression on clinical outcomes following percutaneous coronary intervention: a systematic review and meta-analysis. BMJ Open.
2019;9(8): e026445. doi:10.1136/bmjopen-2018-026445 - Yamaguchi D, Izawa A, Matsunaga Y. The association of depression with type D personality and coping strategies in patients with coronary artery disease. Intern Med. 2020;59(13):1589–1595. doi:10.2169/internalmedicine.3803-19
- Пушкарев Г. С., Кузнецов В. А., Ярославская Е. И., Бессонов И. С. Надежность и валидность русскоязычной версии шкалы DS14 у больных ишемической болезнью сердца. Российский кардиологический журнал. 2016;21(6):50– 54. doi:10.15829/1560-4071-2016-6-50-54 [Pushkarev GS, Kuznetsov VA, Yaroslavskaya EI, Bessonov IS. Reliability and
validity of Russian version of ds14 score for ischemic heart disease patients. Russian Journal of Cardiology. 2016;(6):50–54. doi:10.15829/1560-4071-2016-6-50-54. In Russian]. - Сумин А. Н., Прокашко И. Ю., Щеглова А. В. Стратегии совладания у молодых здоровых людей с типом личности D. Российский открытый медицинский журнал. 2022;11:e0408. doi:10.15275/rusomj.2022.0408 [Sumin AN, Prokashko IYu, Shcheglova AV. Coping strategies in young healthy individuals with type D personality. Russ Open Med J. 2022;11:e0408. doi:10. 15275/rusomj.2022.0408. In Russian].
- Вассерман Л. И., Иовлев Б. В., Исаева Е. Р. Методика для психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными для личности ситуациями. Пособие для врачей и медицинских психологов. СПб: НИПНИ им. В. М. Бехтерева, 2009. 38 с. [Wasserman LI, Iovlev BV, Isaeva ER. Technique for psychology diagnostics of ways to cope with stressful and problematic situations for a person. A manual for doctors and medical psychologists. St Petersburg: NIPNI them V. M. Bekhtereva, 2009. 38 p. In Russian].
- Духновский С. В. Диагностика межличностных отношений. СПб: Речь, 2009. 141 с. [Dukhnovsky SV. Diagnostics of interpersonal relationships. SPb: Speech, 2009. 141 p. In Russian].
- Кельмансон И. А. Рецензия на коллективную монографию «Современная психокардиология» Е. В. Лебедевой, Т. Г. Нонка, А. Н. Репина, Е. В. Шишневой, Е. Д. Счастного, Г. Г. Симуткина, Л. А. Левчук. Медицинская психология в России. 2020;12(4):12. doi:10.24412/2219-8245-2020-4-12 [Kelmanson IA. Review of the collective monograph “Modern psychocardiology” by EV Lebedeva, TG Nonka, AN Repina, EV Shishneva, ED Schastny, GG Simutkina, LA Levchuk. Med. Psych Russ. 2020;12(4):12. doi:10.24412/2219-8245-2020-4-12. In Russian].
- Herrmann-Lingen C, Beutel ME, Bosbach A, Deter HC, Fritzsche K, Hellmich M et al. A stepwise psychotherapy intervention for reducing risk in coronary artery disease (SPIRR-CAD):
results of an observer-blinded, multicenter, randomized trial in depressed patients with coronary artery disease. Psychosom Med. 2016;78(6):704–715. doi:10.1097/PSY.0000000000000332 - Сумин А. Н., Щеглова А. В. Концепция типа личности Д — это компонент в формировании персонифицированного подхода или прогностический фактор при лечении
сердечно-сосудистых заболеваний? Российский кардиологический журнал. 2020;25(9):3996. doi:10.15829/1560-4071- 2020-3996 [Sumin AN, Shcheglova AV. Is the concept of type D personality a component of personalized medicine or a prognostic factor in the treatment of cardiovascular diseases? Russ J Cardiol. 2020;25(9):3996. doi:10.15829/1560-4071-2020-3996. In Russian].
Выпуск
Другие статьи выпуска
Цель исследования — изучение антигипертензивного и гиполипидемического эффектов терапии многоцелевой политаблеткой у больных артериальной гипертензией (АГ) 1–2‑й степени и дислипидемией, перенесших новую коронавирусную инфекцию. Материалы и методы. Включено 65 пациентов с АГ и дислипидемией после перенесенного COronaVIrus Disease‑2019, из них завершили наблюдение 60 человек (92,3 %). На протяжении 24 недель пациенты принимали многоцелевую политаблетку, включающую индапамид, периндоприл и розувастатин (препарат Роксатензинда, КРКА). Проводили офисное измерение артериального давления (АД) по методу Короткова и суточное мониторирование АД (СМАД), оценивали уровень общего холестерина, триглицеридов, холестерина липопротеинов высокой плотности. Рассчитывали уровень холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС ЛПНП) и холестерина невысокой плотности. Результаты. Через 24 недели терапии многоцелевой политаблеткой целевых уровней (ЦУ) АД достигли 54 пациента (90 %). По данным СМАД, на фоне проводимого лечения отмечено снижение среднесуточных, средних дневных и ночных значений АД, уменьшение нагрузки повышенным давлением и его вариабельности (р < 0,001). К окончанию периода наблюде-
ния отмечено увеличение числа пациентов с нормальным суточным профилем dipper (р < 0,05). Через 24 недели зафиксировано улучшение показателей липидного профиля, ЦУ ХС ЛПНП достигнут у 28 (84,8 %) пациентов высокого риска и 15 (55,6 %) больных очень высокого риска. Шансы одновременного достижения ЦУ АД и ХС ЛПНП в группе высокого риска были в 4 раза выше, чем в группе очень высокого риска (отношение шансов 4,2 [95 % доверительный интервал 1,3–13,4]; р = 0,028). Заключение. По данным СМАД, 24‑недельная терапия многоцелевой политаблеткой, включающей индапамид, периндоприл и розувастатин, приводит к значимому снижению среднесуточных значений АД и спо- собствует гармонизации суточного профиля АД. За 6 месяцев терапии одновременное достижение ЦУ АД и ХС ЛПНП плотности отмечено у 68,3 % больных АГ и дислипидемией, перенесших новую коронавирусную инфекцию.
Применение фиксированных комбинаций (ФК) препаратов для снижения артериального давления уже два десятка лет считается самой эффективной стратегией в повышении приверженности к лечению и входит в стандарт назначения терапии почти во всех мировых рекомендациях, в том числе в Российской Федерации. При этом реальное использование на практике таких лекарственных форм, особенно тройных комбинаций, остается недостаточным. В обзоре приведены имеющиеся данные о преимуществах применения тройных ФК с фокусом на наиболее часто используемую комбинацию амлодипина, индапамида и периндоприла, в том числе с точки зрения влияния на прогноз, частоту госпитализаций и затраты на лечение пациента.
Актуальность. Высокие уровни гомоаргинина (гАрг) в крови связаны с более низким риском смертности. Связь уровня гАрг с обеспеченностью железом энергетического метаболизма и транспорта кислорода до настоящего времени не была оценена. Цель исследования заключалась в оценке ассоциации известных биохимических показателей, включая уровни аминокислот, железа, гемоглобина крови, с содержанием гАрг у пациентов с артериальной гипертензией (АГ) и другими сердечно-сосудистыми заболеваниями (ССЗ). Материалы и методы. В исследование были включены 86 пациентов (33 мужчины и 53 женщины) в возрасте 60 (46–67) лет без дефицитов по фолиевой кислоте и витамину В12 из общего количества 105 обследованных пациентов с АГ. Наряду с общеклиническими показателями исследовали концентрации аминокислот: цитруллина, аргинина, серина, метионина (Мет), лизина, гАрг и общего гомоцистеина (оГци). Ассоциации признаков исследованы в процедуре множественного линейного регрессионного анализа. Результаты. В 30 % случаев отмечены признаки дефицита железа (ДЖ), а уровень гАрг был существенно понижен более чем у половины пациентов. Ассоциации уровня гАрг с метаболитами, участвующими в трансметилировании (Мет и оГци), не выявлено. Напротив, обнаружена его ассоциация с показателями транспорта и использования железа. Корреляций уровня железа с уровнями остальных аминокислот не выявлено. Наилучшая точка разграничения высоких и низких уровней железа, согласно ROC-анализу, соответствует значению гАрг 1,55 мкМ (чувствительность 56 % и специфичность 92 %), что очень близко значению 1,61 мкМ гАрг, рассчитанному по границе референтного уровня железа (13 мкМ) в регрессионной модели. Заключение. ДЖ для обеспечения энергетического обмена часто сопутствует ССЗ и сопровождается падением уровня гAрг ниже 1,6 мкМ. Таким образом, показатель гАрг приобретает важность не только для оценки сердечно-сосудистого риска, но и как показатель влияния уровня железа на энергетический метаболизм.
Актуальность. Ишемический инсульт сохраняет лидирующую позицию среди причин смертности и инвалидизации. Нарушения сна и ритма сна-бодрствования могут являться независимым потенциально модифицируемым фактором риска развития острых нарушений мозгового кровообращения (ОНМК). Цель исследования — установить особенности циркадианных ритмов у пациентов с острым ишемическим инсультом путем определения суточных колебаний экскреции с мочой кортизола и метаболита мелатонина 6‑сульфатоксимелатонина. Материалы и методы. Обследовано 27 пациентов в острой фазе ишемического инсульта и 9 пациентов, госпитализированных с подозрением на ОНМК, у которых диагноз не подтвердился. Все обследования пациентам группы сравнения проводились в тех же услови- ях, что и пациентам основной группы. Всем пациентам проводилась оценка неврологического статуса в остром периоде и перед выпиской, включая оценку по шкале инсульта Национального института здоровья (NIHSS), модифицированной шкале Рэнкина (mRs), индекс активности Бартел и индекс мобильности Ривермид. В течение 48–72 часов от поступления у пациентов проводился забор мочи в 7:00, 15:00 и 23:00для определения с помощью иммуноферментного анализа уровней кортизола и 6‑сульфатоксимелатонина. Результаты. Уровни экскреции кортизола с мочой в течение суток у лиц с ОНМК и в группе сравнения не отличались, но у пациентов с ОНМК максимальные показатели зарегистрированы в вечерней порции мочи, а в группе сравнения — в утренней. У пациентов с ОНМК и группы сравнения сохранен суточный ритм экскреции 6‑сульфатоксимелатонина с мочой с максимальной концентрацией в утренней порции мочи, но у пациентов с ОНМК показатели во всех временных точках ниже (на 45 %, 33 % и на 72 % утром, днем и вечером соответственно), чем в группе сравнения. Различий в экскреции 6‑сульфатоксимелатонина и кортизола в зависимости от тяжести инсульта не выявлено. Уровень дневной экскреции 6‑сульфатоксимелатонина с мочой коррелирует с индексом активности Бартел на момент выписки (ρ = 0,63; p = 0,004), баллом по mRs при выписке (ρ = –0,65; p = 0,003) и индексом мобильности Ривермид при поступлении (ρ = 0,52; p = 0,024) и при выписке (ρ = 0,49; p = 0,032). Выводы. У пациентов в острой фазе ишемического инсульта преимущественно легкой-средней степени тяжести нарушена суточная динамика кортизола с пиком в вечерние часы. Суточный ритм экскреции метаболита мелатонина 6‑сульфатоксимелатонина с мочой сохранен с пиком в ночное время, но его уровни ниже, чем у лиц без ОНМК.
Цель исследования — спрогнозировать динамику когнитивных нарушений (КН) у пациентов, перенесших ишемический инсульт, на основании клинико-нейровизуализационных данных с использованием цифровой морфометрии «стратегических зон» головного мозга и комплексного нейропсихологического исследования. Материалы и методы. Обследовано 60 пациентов в раннем восстановительном периоде ишемического инсульта, проведены морфометрия (в мм) гиппокампа в области медиобазальных отделов височных долей на коронарном срезе, таламуса, интервью клинического психолога, исследование с помощью шкалы оценки психического статуса MMSE, тестов для оценки лобной дисфункции FAB и MоC A. Для учета информации из заключения психолога использовались методы интеллектуального анализа текста, рассчитывалась мера TF-IDF, позволяющая выделить главную тему сообщений и провести их
кластеризацию (метод Уорда выделил 3 кластера). Для анализа выраженности КН у исследованных пациентов использовалась логистическая регрессия, где в качестве целевых переменных рассматривались бинаризированные значения шкал MMSE и MоC A. Результаты. По результатам моделирования с целевыми переменными, соответственно, где результаты тестирования по шкалам MMSE и МоСА больше или меньше 24 балла, выявлено: использование шкалы MоCA или шкалы MMSE в раннем восстановительном периоде инсульта для выявления предикторов риска КН после перенесенного инсульта не дало существенных различий. Пол пациента не оказывал влияния на развитие КН после перенесенного инсульта, а возраст пациента моложе 65 лет увеличивал вероятность того, что КН не будут наблюдаться после инсульта в среднем на 0,6–1,4 % (HR = 1,006 — для шкалы MоCA и HR = 1,014 — для шкалы MМSE). Результаты морфометрии гиппокампа по данным нейровизуализации показали, что если у пациента высота левого гиппокампа больше 6,8 мм, то это увеличивает вероятность отсутствия КН после инсульта в среднем в 1,11–1,24 раза (HR = 1,11 (MоCA) и HR = 1,24 (MМSE)), отнесение заключения психолога к первому и второму полученным в ходе исследования кластерам снижает вероятность развития КН у пациентов в 2,62–6,19 раза (HR = 6,19 (MоCA) и HR = 2,62 (MМSE)) и в 3,36–9,02 раза (HR = 9,02 (MоCA) и HR = 3,36 (MМSE)) соответственно. Заключение. Определение некоторых показателей морфометрии головного мозга представляется информативным в отношении рекомендаций по дальнейшей тактике ведения пациентов с постинсультными КН в раннем восстановительном периоде ишемического инсульта.
Целью данного исследования была оценка особенностей лечения, госпитализаций и трудоспособности, а также демографическая и клиническая характеристика пациентов с впервые диагностированной ЛАГ как до, так и после верификации диагноза в условиях реальной клинической практики в России. Материалы и методы. Было выполнено продольное проспективное наблюдательное исследование с ретроспективной частью. В исследование включались взрослые пациенты после верификации диагноза ЛАГ с помощью катетеризации правых отделов сердца. Данные собирались на основе опроса пациентов и медицинской документации в момент включения в исследование и каждые 3 месяца. До включения в исследование данные собирались ретроспективно. Общий период наблюдения каждого пациента составил 12 месяцев до верификации диагноза и 12 месяцев после нее. Результаты. В исследование было включено 33 пациента с впервые диагностированной ЛАГ. Большинство пациентов имели II (45,5 %) или III (36,4 %) функциональный класс по классификации Всемирной организации здравоохранения. В период наблюдения 2 пациента умерло по причине прогрессирования ЛАГ, 1 пациент — из-за осложнений COVID‑19, еще с одним пациентом был потерян контакт. До верификации диагноза ЛАГ 12,1 % пациентов не работали вследствие симптомов ЛАГ, после верификации диагноза доля неработающих пациентов увеличилась. Наиболее назначаемыми лекарствами до верификации ЛАГ были диуретики и антагонисты минералокортикоидных рецепторов, 9 % пациентов принимали силденафил. Большинство пациентов (64 %) принимали монотерапию в качестве стартовой ЛАГ-специфической терапии, однако 34 % пациентов столкнулись с эскалацией терапии в течение 12 месяцев после верификации диагноза. В течение 12 месяцев после верификации ЛАГ и назначения специфической терапии отмечается уменьшение ко- личества госпитализаций (р < 0,05). Заключение. В настоящем исследовании было продемонстрировано снижение количества госпитализаций после верификации ЛАГ и назначения специфической терапии, что подтверждает эффективность различных схем специфической терапии ЛАГ в реальной клинической практике в России. Кроме этого, в исследовании был выявлен ряд проблем, связанных с ЛАГ (преобладание стартовой монотерапии, низкий охват вакцинацией, проблемы с лекарственным обеспечением и другое), решение которых позволит улучшить результаты лечения.
Целью исследования явилось изучение распространенности высоких показателей артериального давления (АД) у детей и подростков г. Магадана в возрасте 10–17 лет за 10 лет. Материалы и методы. Были сопоставлены результаты обследования 2533 учащихся 10–17 лет, полученных в ходе мониторинга здоровья детей школ г. Магадана в 2009 и 2019 году. Все дети являлись представителями европеоидной расы, уроженцы г. Магадана, без хронических заболеваний в анамнезе. Сравнивали антропометрические показатели и показатели, характеризующие работу сердечно-сосудистой системы за десятилетний период. Результаты. С ростом антропометрических показателей наблюдается повышение показателей систолического АД (САД) и диастолического АД (ДАД) в 2019 году по сравнению с 2009 годом в обеих половозрастных группах: у мальчиков в возрасте 12–13 лет и 17 лет (САД) и в 11–17 лет (ДАД), у девочек в возрасте 11–13 лет и 15 лет (САД) и 11–13 лет и 16 лет (ДАД). Частота выявления высокого нормального АД (≥ 90‑го и < 95‑го процентиля) во всей возрастной группе у девочек в 2009 году и в 2019 году составила 6,6 % и 9,2 % соответственно, у мальчиков в 2009 году высокое нормальное АД встречалось чаще, чем у современных детей — 10,2 % и 6,9 %. Распространенность артериальной гипертензии (АГ) (АД ≥ 95‑го процентиля) составила 5,1 % и 8,1 % у девочек, у мальчиков 8,0 % и 10,2 % в 2009 и в 2019 году соответственно. Заключение. Наблюдается повышение основных антропометрических параметров и показателей САД и ДАД в обеих возрастных группах за последние десять лет. Распространенность АГ (АД ≥ 95‑го процентиля) составила 5,1 % и 8,1 % у девочек, у мальчиков 8,0 % и 10,2 % в 2009 и 2019 году соответственно. Общая динамика частоты АГ среди детей и подростков за десятилетний период характеризовалась значительным ростом.
Распространенность артериальной гипертензии (АГ), которая является одним из важнейших факторов риска (ФР) сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), по-прежнему набирает обороты, что представляет собой глобальную проблему всемирного здравоохранения, так как на протяжении многих десятилетий ССЗ занимают лидирующую позицию в структуре смертности во всем мире. В данной работе проведен обзор основных эпидемиологических исследований, имеющихся к концу 2023 года, в которых анализировались различные показатели АГ как в России, так и во всем мире, с целью формирования понимания временных трендов распространенности АГ. В данной статье также проведен анализ основных ФР АГ с учетом половой принадлежности, поскольку известно, что в России у мужчин распространенность АГ традиционно выше, чем у женщин, и особое внимание уделено таким показателям, как приверженность к терапии, эффективность и контроль АГ.
Издательство
- Издательство
- НМИЦ ИМ. В.А. АЛМАЗОВ
- Регион
- Россия, Санкт-Петербург
- Почтовый адрес
- 197341, г Санкт-Петербург, Приморский р-н, ул Аккуратова, д 2 литера а
- Юр. адрес
- 197341, г Санкт-Петербург, Приморский р-н, ул Аккуратова, д 2 литера а
- ФИО
- Шляхто Евгений Владимирович (ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР)
- Контактный телефон
- +7 (965) 7594465