Статья: КОММУНИКАТИВНАЯ ВАРИАТИВНОСТЬ ТИПОВОЙ СИНТАКСИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ДВИЖЕНИЯ В СУРГУТСКОМ ДИАЛЕКТЕ ХАНТЫЙСКОГО ЯЗЫКА (2024)

Рассматриваются итоги Международной научной конференции «Жизнь и судьба Николая Заболоцкого (1903-1958): к 120-летию со дня рождения», прошедшей 20 и 21 сентября 2023 г. в Институте русской литературы РАН (Санкт-Петербург). Отмечается новизна исследовательских подходов в процессе изучения творчества Н. Заболоцкого, а также анализа и интерпретации его отдельных произведений. Подчеркивается, что ряд докладов раздвигает привычные контексты, в которых традиционно исследовалось творческое наследие Заболоцкого.

Рецензируемая монография исследует универсальные концепты ЖИЗНЬ , СМЕРТЬ , ДУША , РОДНАЯ ЗЕМЛЯ в языках коренных народов Сибири, относящихся к трем языковым семьям - тюркской, тунгусо-маньчжурской и финно-угорской. Глубокое и детальное исследование объемного языкового материала с применением лингвокогнитивного анализа обеспечило решение основной исследовательской задачи, а именно формирование языковой картины мира коренных народов Сибири, эксплицирующей наряду с универсальными смысловыми константами и уникальные этнокультурные доминанты в языковом осмыслении ключевых концептов.

Рассматривается языковая и культурная семантика якутского слова буруо ‘дым’, порождающего систему метафорических моделей в лексике, фразеологии и фольклоре. Как свидетельствует материал, метафоре дыма присущи смысло- и текстообразующие функции, в якутской лингвокультуре она не только образует парадигму языковых единиц с общей семантикой ‘потомки, продолжение рода’, но и служит источником порождения текста загадок, пословиц, благопожеланий, заклинаний, эвфемизмов и т. д. Анализируемая метафора отражает фрагмент фольклорной картины мира народа саха, связанный с патриархальной семьей, социальной ролью сына и дочери в продолжении рода.

Изучается семантика и функционирование сравнительно-уподобительных наречий по-детски / по-взрослому. На основании материалов Национального корпуса русского языка выявляются оценочные семы в составе значений анализируемых слов, которые не находят отражения в словарях. В ходе исследования выделены группы глаголов и наречий / прилагательных, частотно взаимодействующих с лексемами по-детски / по-взрослому и влияющих на их семантику и функционирование в речи. Делается вывод о связи выражаемой оценки с представлениями о норме в поведении человека того или иного возраста. Выявляются особенности оценки в зависимости от соответствия / несоответствия возрасту, заявленному оценочной лексикой.

Комплексный анализ элементов шорского языка, образующих конструкции подобия, формирует представление о неградуированных конструкциях в системе компаративных отношений данного языка, рассматриваемых как конструкции равенства. В шорском языке строительным материалом конструкции являются (1) единица - объект характеризации, (2) единица, служащая эталоном уподобления, (3) служебная единица, используемая в качестве маркера компаративных отношений, называемая компаративным оператором. В исследовании определяются условия использования операторов конструкций, детализируются их семантика, этимология, приводятся данные о их происхождении.

Статья посвящена исследованию орографических апеллятивов и оронимов, образованных от анатомических терминов в якутской оронимии на основе метафоризации. Выявлено более 80 анатомических терминов, которые сыграли важную роль в становлении якутской оронимии. Анатомическую лексику в составе якутских оронимов и орографических апеллятивов мы условно разделили на две группы: 1) лексемы, обозначающие внешние части тела человека и животных; 2) лексемы, обозначающие внутренние органы человека и животных. Для сравнительно-сопоставительного анализа нами выбраны якутские анатомические термины: атах ‘нога’, бас ‘голова’, кулгаах ‘ухо’, мэйии ‘головной мозг’, сүрэх ‘сердце’, төбө ‘голова’, тумус ‘нос; клюв’, эмиий ‘женская грудь’. Выбор лексем, анализируемых в данной работе, был обусловлен их частым использованием в составе якутских оронимов.

В повести А. Г. Битова «Человек в пейзаже» (1983) фабула ментальных блужданий раскрывает развивающуюся в разговорах героев мысль о положении человека в онтологии, о возможностях искусства в познании бытия. Сюжет ментальных блужданий задает контрапункт философских вопросов: кто субъект бытия - Творец или самодвижение материи - и насколько сотворенное соответствует замыслу; какой слой бытия доступен сознанию человека и чем опасен выход за границы; исполняет ли художник замысел Творца - или искушается возможностью соперничества с Ним; является ли искусство отражением доступного человеку слоя реальности - или познанием целого мироздания; гносеологический ли это инструмент - или симулякр истины.

Исследуется многолетняя работа О. Ф. Берггольц над циклом «Из писем с дороги», впервые опубликованным в 1953 г. Поэтесса углубляла семантику цикла; дописывала эпизоды, относящиеся к Волго-Дону - «великой стройке», участниками которой были строители-заключенные; вводила пространственные образы враждебной человеку волго-донской степи; дополняла текст предметно-вещным содержанием («дозорная вышка», «штык часового»); меняла состав, композицию, контекстное окружение цикла. В 1965 г. путевой волго-донской цикл «Из писем с дороги» был преобразован Берггольц в законченный цикл любовной тематики «Письма с дороги». В статье указано на некорректное воспроизведение цикла «Из писем с дороги» в посмертных изданиях (1983; 1989).

Последовательность выхода в свет произведений А. М. Ремизова и структура их первых изданий позволяют рассматривать результаты творческой деятельности писателя с точки зрения продуманной прагматики. Обширный материал для понимания творческих стратегий писателя и склада его художественного мышления предоставляет анализ структурных компонентов художественных произведений в соотношении с личной идейно-эстетической программой. Пользуясь терминологией и методологией теории паратекста, автор статьи рассматривает случаи изменения статуса и прагматики субтекстовых элементов книг писателя в круге базисной триады его творческой системы: традиция, новаторство, авторское «Я». В обзоре, представленном в виде тезисов к развитию темы, фиксируется изменение функциональных полномочий паратекста в произведениях Ремизова и их роль в формировании принципов художественной системы писателя.

Впервые выявлены источники сюжета камлания шамана в рассказе А. И. Макаровой-Мирской «Камланье», входящем в состав сборника «Алтайские рассказы» (1912). Этнографический материал вписывается в литературную сюжетную рамку «ребенок наблюдает камлание шамана из укрытия». Таким образом, в рассказе появляется психологизм (чувства ребенка и восприятие ребенком происходящего), который совмещается с детальным этнографическим описанием происходящего действа. Описание содержит текст на алтайском языке - речь самого шамана во время различных этапов камлания, каждый из которых прокомментирован и пояснен. Текст описания камлания из рассказа совпадает с текстами, которые публиковались в томской периодической печати в 1869 и 1890 гг. Первоисточником для них были записки В. И. Вербицкого, которые в 1893 г., после его смерти, были изданы в виде книги «Алтайские инородцы». В итоге удалось установить, что в качестве сюжетной основы писательница использует описание камлания, сделанное ее родственником, известным алтайским миссионером В. И. Вербицким.

Одной из универсалий художественного творчества Вячеслава Иванова является мистериально-дионисийский сюжет. Он представляет собой мифологический нарратив, который может быть описан с помощью совокупности диалектически взаимосвязанных триад. Этот сюжет зарождается в «доницшеанский» период творчества Иванова (до 1891 г.) вследствие осмысления антиномической проблемы дуализма добра и зла. Под влиянием трактата Ницше «Рождение трагедии из духа музыки» и самостоятельного изучения Ивановым дионисийских культов во время пребывания в Афинах мистериально-дионисийский сюжет окончательно оформляется и получает первое законченное выражение в лекционном цикле Иванова «Эллинская религия страдающего бога».

Формулируются версии того, какие реальные события легли в основу сюжетов и какие реальные лица послужили прототипами героев повестей Д. Н. Мамина-Сибиряка «Доброе старое время» и «Верный раб». Обе повести появились как «побочный продукт» работы автора над историческим очерком «Город Екатеринбург». В центре сюжетов события из жизни главного начальника горных заводов Уральского хребта генерала В. А. Глинки («старого генерала» в первой повести и «генерала Голубко» - во второй). Пометы в записной книжке писателя, казалось бы, недвусмысленно указывают на прототипы героев этих произведений. Однако попытки отыскать «Демидова-ревдинского» остаются тщетными, а «история жены ген. Глинки» оказывается историей другой женщины.

Рассматривается особый род прижизненных публикаций произведений Ф. М. Достоевского - фрагменты, отрывки и переделки, появлявшиеся в различных изданиях. Несмотря на то, что печатались они, скорее всего, без участия самого автора и были обращены к особым категориям читателей - детям, неподготовленным читателям, изучающим русский язык, или же читателям сборников, носивших развлекательный характер, и т. п., - эти издания имеют важное значение для изучения репутации писателя, литературных предпочтений эпохи, особенностей книгоиздательского дела в 1860-1880-х гг. В статье дополняются сведения современных библиографий Достоевского, составленных С. В. Беловым и С. Рублевым, а также формулируются вопросы, на которые еще предстоит ответить, обратившись к анализу альманахов и детских периодических изданий.

На материале аллегорической (фантастической) повести «Граждане леса» рассматриваются вопросы синтеза сюжетов и мотивов в русской беллетристике. Автор произведения Н. Д. Ахшарумов полемизирует со своими современниками на страницах повести. В статье с опорой на сюжетологический метод показаны некоторые «силовые линии» интертекста, среди которых художественная литература («Что делать?», «Преступление и наказание», «Подлиповцы», «Песнь о Гайавате»), научные трактаты (Ж.-Л. Бюффон, Ш. Фурье, Ч. Дарвин, В. Вундт) и научно-популярные компиляции (А. Брем, М. Петри), а также средневековые сюжеты романа о лисе, адаптированные для читателя Нового времени И. В. Гёте. Отдельное внимание уделяется мифопоэтическому анализу: ветхозаветным аллюзиям повести, вмещающим в себя и космогонические сюжеты о созидании некоторой цивилизации, и эсхатологические, в центре которых гибель гражданского общества.

Впервые разрабатывается проблема восприятия И. С. Тургеневым творчества Овидия. Подвергаются анализу читательские пометы русского писателя, оставленные на страницах оригинального издания поэмы «Метаморфозы» из его личной библиотеки. Реконструируемая картина чтения Овидия позволяет существенно расширить и углубить представление об отношении И. С. Тургенева к древнеримской литературе и Античности вообще. Писатель не только погрузился в разветвленную сюжетную и образную структуру «Метаморфоз», которая определила сам жанр, но и проник в смысловую организацию поэмы, которая должна была сформировать точное понимание превращений как мировоззренческого принципа.

Проанализированы характерные для корякской культуры способы трансляции семейно-родовых ценностей, сохраняющих свою актуальность даже в условиях утраты национального языка и ассимиляции этноса. До настоящего времени у потомков коряков-чавчувенов и коряков-нымыланов (в том числе родившихся от смешанных браков) помимо официальных имен есть национальные, выбор которых обусловлен представлениями о реинкарнации, верой в перерождение предка в ком-либо из потомков. Знаковые события жизни предков отражаются в семейных преданиях и сохраняют свою значимость для потомков рода. Память о предках также поддерживается исполнением их личных песен, которое в обрядовых ситуациях воспринимается как способ общения с ними. В статье приводятся нотировки и ссылки на аудио- и видеозаписи песен.

Рассматривается известная в саяно-алтайском эпосе мифическая гора Сюргю / Сюмер / Сюгюр с молочным озером сӱттӱг кӧл. Хотя эта гора не является родовой в представлении шорцев, она играет важную роль в шорских эпических произведениях, воплощая целый ряд представлений о вечности, месте блаженства и временного упокоения богатырских душ и духов-помощников алыпа. Гора Сюргю и молочное озеро - это то райское место, где трава и листья не вянут, они всегда живые. В шорских героических сказаниях и шаманских мистериях мифическая гора и молочное озеро - это также сакральное место для очищения и лечения эпического героя, его помощника-коня и духов-помощников шаманов. Кроме этого, гора - это место возрождения и перерождения погибших душ богатырей и духов-помощников алыпа, которые обитают там до тех пор, пока в нужный момент сказители не призовут их.

Исследуется первая запись якутского героического эпоса, выполненная А. Ф. Миддендорфом в 1840-е гг. от анонимного сказителя и ставшая известной под названием «Эриэдэл Бэргэн», в аспекте ее локальной атрибуции. В работе привлекается репрезентативный материал из записей текстов якутского эпоса, а также других жанров повествовательного фольклора народов Сибири (якутские, русские, эвенкийские сказочные и мифологические сюжеты). Структурные и семантические признаки текста позволяют установить его близость к данным центрально-якутской эпической традиции, в частности к вариантам, записанным позднее в окрестностях Амгинской слободы, Мегино-Кангаласского и Ботурусского улусов. Выявлены некоторые локально-специфичные мотивы и «общие места» якутского героического эпоса, апробированы принципы их дифференциации и исследования. Присутствующий в тексте олонхо международный сюжет о подмененной невесте выглядит ранним заимствованием скорее из эвенкийской традиции, нежели из русского сказочного фольклора.