Физическая активность (ФА) — важный компонент вторичной профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. ФА обладает кардиопротективным действием и оказывает благоприятное прогностическое влияние. Повышенный уровень ФА связан с более низким коронарным риском и снижением общей смертности у пациентов, перенёсших инфаркт миокарда. Однако достигнутые во время кардиореабилитации оптимальные уровни ФА после её завершения постепенно снижаются. Для поддержания ФА пациентов после завершения программы кардиореабилитации применяются различные стратегии, в том числе мотивационные. Актуальным также становится проведение реабилитационных мероприятий дистанционно — с помощью современных цифровых технологий. В обзоре литературы обсуждаются результаты исследований, оценивающих эффективность различных мер, направленных на повышение и поддержание ФА у кардиологических больных, приводятся теоретические и практические аспекты их применения, обозначаются темы для дальнейших исследований.
Идентификаторы и классификаторы
Физическая активность (ФА) — ключевой фактор здорового образа жизни, направленный на профилактику развития и прогрессирования сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). Пациенты, перенёсшие инфаркт миокарда (ИМ), имеют высокий риск развития повторных сердечно-сосудистых событий [1], в то же время показано, что ФА обладает кардиопротективным действием и оказывает благоприятное прогностическое влияние [2].
Список литературы
1. Jortveit J., Halvorsen S., Kaldal A., et al. Unsatisfactory risk factor control and high rate of new cardiovascular events in patients with myocardial infarction and prior coronary artery disease // BMC Cardiovasc Disord. 2019. Vol. 19, N 1. P. 71. doi: 10.1186/s12872-019-1062-y
2. Kaasenbrood L., Boekholdt S.M., van der Graaf Y., et al. Distribution of estimated 10-year risk of recurrent vascular events and residual risk in a secondary prevention population // Circulation. 2016. Vol. 134, N 19. P. 1419–1429. doi: 10.1161/circulationaha.116.021314
3. Ekblom O., Ek A., Cider A., et al. Increased physical activity post‑myocardial infarction is related to reduced mortality: results from the SWEDEHEART registry // J Am Heart Assoc. 2018. Vol. 7, N 24. P. e010108. doi: 10.1161/jaha.118.010108
4. Cha Lönn A., Börjesson M., Hambraeus K., et al. Changes in Physical Activity and Incidence of Nonfatal Cardiovascular Events in 47 153 Survivors of Myocardial Infarction // J Am Heart Assoc. 2023. Vol. 12, N 20. P. e030583. doi: 10.1161/JAHA.123.030583
5. Аронов Д.М. Кардиореабилитация и вторичная профилактика. ГЭОТАР-медиа, 2021. С. 464. doi: 10.33029/9704-6218-8-CAR-2021-1-464
6. Dibben G.O., Faulkner J., Oldridge N., et al. Exercise-based cardiac rehabilitation for coronary heart disease: a meta-analysis // Eur Heart J. 2023. Vol. 44, N 6. P. 452–469. doi: 10.1093/eurheartj/ehac747
7. Arrigo I., Brunner-LaRocca H., Lefkovits M., et al. Comparative outcome one year after formal cardiac rehabilitation: the effects of a randomized intervention to improve exercise adherence // Eur J Cardiovasc Prev Rehabil. 2008. Vol. 15, N 3. P. 306–311. doi: 10.1097/HJR.0b013e3282f40e01
8. Kotseva K., De Backer G., De Bacquer D., et al. Lifestyle and impact on cardiovascular risk factor control in coronary patients across 27 countries: results from the European Society of cardiology ESC-EORP EUROASPIRE V registry // Eur J Prev Cardiolog. 2019. Vol. 26, N 8. P. 824–835. doi: 10.1177/2047487318825350
9. Kotseva K., De Bacquer D., Jennings C., et al. Time trends in lifestyle, risk factor control, and use of evidence-based medications in patients with coronary heart disease in Europe: results from
3 EUROASPIRE surveys, 1999–2013 // Glob Heart. 2017. Vol. 12, N 4. P. 315–322.e3. doi: 10.1016/j.gheart.2015.11.003
10. Zhang Q., Han H., Yang S., Liu W. Facilitators and barriers of initiation and maintenance of physical activity among people with coronary heart disease: a qualitative study // Disabil Rehabil. 2024. Vol. 46, N 23. P. 5521–5530. doi: 10.1080/09638288.2024.2309512
11. Бубнова М.Г. Актуальные проблемы участия и обучения кардиологических пациентов в программах кардиореабилитации и вторичной профилактики // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2020. T. 19, № 6. С. 2649. EDN: GRLOQC doi: 10.15829/1728-8800-2020-2649
12. Бубнова М.Г., Красницкий В.Б., Аронов Д.М., и др. Феномен длительной приверженности (16 лет) больных физической реабилитации после перенесенного острого инфаркта миокарда // СardioСоматика. 2016. Т. 7, № 2. С. 47–53. EDN: XBNTFN doi: 10.26442/CS45248
13. Бубнова М.Г., Аронов Д.М., Красницкий В.Б., и др. Программа домашних физических тренировок после острого коронарного синдрома и/или эндоваскулярного вмешательства на коронарных артериях: эффективность и проблема мотивации больных // Терапевтический архив. 2014. Т. 86, № 1. С. 23–32. EDN: RTZPKD
14. Копылова О.В., Ершова А.И., Ялтонский В.М., и др. Мотивационное консультирование в профилактике развития и прогрессирования сердечно-сосудистых заболеваний // Кардио- васкулярная терапия и профилактика. 2022. T. 2, № 12. С. 455. EDN: QLCGVF doi: 10.15829/1728-8800-2022-3455
15. Матвеева И.Ф., Бубнова М.Г., Аронов Д.М., и др. Эффекты программы домашних тренировок пациентов, перенёсших острый инфаркт миокарда и чрескожное коронарное вмешательство, при длительном наблюдении: проспективное наблюдательное исследование // CardioСоматика. 2023. Т. 14, № 3. С. 155–166. EDN: MRTCKX doi: 10.17816/CS545215
16. Красницкий В.Б., Аронов Д.М., Джанахотов С.О. Изучение физической активности у больных ИБС с помощью специализированного опросника двигательной активности ОДА-23+ // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2011. Т. 10, № 8. С. 90–97. EDN: OKMBHZ
17. Richards S.H., Anderson L., Jenkinson C.E., et al. Psychological interventions for coronary heart disease: Cochrane systematic review and meta-analysis // Eur J Prev Cardiol. 2018. Vol. 25, N 3. P. 247–259. doi: 10.1177/2047487317739978
18. Погосова Н.В., Салбиева А.О., Соколова О.Ю., и др. Влияние программ вторичной профилактики с использованием дистанционных технологий на психологический статус и качествожизни пациентов с ишемической болезнью сердца и абдоминальным ожирением // Кардиология. 2019. Т. 59, № 12. С. 11–19. EDN: AQPVMM doi: 10.18087/cardio.2019.12.n740
19. Великанов А.А., Столярова А.А., Круглова Н.Е. Роль психологической реабилитации в комплексной кардиореабилитации пациентов с ишемической болезнью сердца // Национальный психологический журнал. 2020. T. 4, № 40. С. 85–97. EDN: AKRUUZ doi: 10.11621/npj.2020.0407
20. Сивакова О.В., Ялтонский В.М., Сирота Н.А. Влияние медико-психологического консультирования с применением дистанционных технологий на профиль основных факторов риска сердечно- сосудистых заболеваний // Уральский медицинский журнал. 2018. Т. 12, № 167. С. 107–112. EDN: XBHKIR doi: 10.25694/URMJ.2018.12.25
21. Ambrosetti M., Abreu A., Corrà U., et al. Secondary prevention through comprehensive cardiovascular rehabilitation: From knowledge to implementation. 2020 update. A position paper from the Secondary Prevention and Rehabilitation Section of the European Association of Preventive Cardiology // Eur J Prev Cardiol. 2021. Vol. 28, N 5. P. 460–495. doi: 10.1177/2047487320913379
22. Beck A.T. Thinking and depression. I. Idiosyncratic content and cognitive distortions // Arch Gen Psychiatry. 1963. Vol. 9. P. 324–333. doi: 10.1001/archpsyc.1963.01720160014002
23. Li Y.N., Buys N., Ferguson S., et al. Effectiveness of cognitive behavioral therapy-based interventions on health outcomes in patients with coronary heart disease: A meta-analysis // World J Psychiatry. 2021. Vol. 11, N 11. P. 1147–1166. doi: 10.5498/wjp.v11.i11.1147
24. Aharon K.B., Gershfeld-Litvin A., Amir O., et al. Improving cardiac rehabilitation patient adherence via personalized interventions // PLoS One. 2022. Vol. 17, N 8. P. e0273815. doi: 10.1371/journal.pone.0273815
25. Wurst R., Kinkel S., Lin J., et al. Promoting physical activity through a psychological group intervention in cardiac rehabilitation: a randomized controlled trial // J Behav Med. 2019. Vol. 42, N 6. P. 1104–1116. doi: 10.1007/s10865-019-00047-y
26. Rajati F., Sadeghi M., Feizi A., et al. Self-efficacy strategies to improve exercise in patients with heart failure: A systematic review // ARYA Atheroscler. 2014. Vol. 10, N 6. P. 319–333.
27. Chase J.A. Systematic review of physical activity intervention studies after cardiac rehabilitation // J Cardiovasc Nurs. 2011. Vol. 26, N 5. P. 351–358. doi: 10.1097/JCN.0b013e3182049f00
28. Graham H., Prue-Owens K., Kirby J., Ramesh M. Systematic Review of Interventions Designed to Maintain or Increase Physical Activity Post-Cardiac Rehabilitation Phase II // Rehabil Process Outcome. 2020. N 9. P. 1179572720941833. doi: 10.1177/1179572720941833
29. Дроздова Л.Ю., Иванова Е.С., Лищенко О.В. Современные подходы к мотивационному консультированию с целью коррекции факторов риска и повышения приверженности: обзор литературы // Профилактическая медицина. 2019. Т. 22, № 2. С. 101–106. EDN: VZSQRC doi: 10.17116/profmed201922021101
30. Дроздова Л.Ю., Лищенко О.В., Драпкина О.М. Технологии мотивационного консультирования // Профилактическая медицина. 2020. Т. 23, № 2. С. 97–101. EDN: FPIATI doi: 10.17116/profmed20202302197
31. Miller W., Rollnick S. Motivational Interviewing: Helping People Change (3rd Ed.). NY: Guildford Press; 2013, 482 p.
32. Rouleau C.R., King-Shier K.M., Tomfohr-Madsen L.M., et al. The evaluation of a brief motivational intervention to promote intention to participate in cardiac rehabilitation: A randomized controlled trial // Patient Educ Couns. 2018. Vol. 101, N 11. P. 1914–1923. doi: 10.1016/j.pec.2018.06.015
33. Mifsud J.L., Galea J., Garside J., et al. Motivational interviewing to support modifiable risk factor change in individuals at increased risk of cardiovascular disease: A systematic review and meta-analysis // PLoS One. 2020. Vol. 15, N 11. P. e0241193. doi: 10.1371/journal.pone.0241193
34. Lee W.W., Choi K.C., Yum R.W., et al. Effectiveness of motivational interviewing on lifestyle modification and health outcomes of clients at risk or diagnosed with cardiovascular diseases: A systematic review // Int J Nurs Stud. 2016. N 53. P. 331–341. doi: 10.1016/j.ijnurstu.2015.09.010
35. Poudel N., Kavookjian J., Scalese M.J. Motivational Interviewing as a Strategy to Impact Outcomes in Heart Failure Patients: A Systematic Review // Patient. 2020. Vol. 13, N 1. P. 43–55. doi: 10.1007/s40271-019-00387-6
36. Janssen V., De Gucht V., van Exel H., Maes S. Beyond resolutions? A randomized controlled trial of a self-regulation lifestyle programme for post-cardiac rehabilitation patients // Eur J Prev Cardiol. 2013. Vol. 20, N. 3. P. 431–441. doi: 10.1177/2047487312441728
37. Janssen V., De Gucht V., van Exel H., Maes S. A self-regulation lifestyle program for post-cardiac rehabilitation patients has long‑term effects on exercise adherence // J Behav Med. 2014. Vol. 37, N 2. P. 308–321. doi: 10.1007/s10865-012-9489-y
38. Brouwers R.W.M., Scherrenberg M., Kemps H.M.C., et al. Cardiac telerehabilitation: current status and future perspectives // Neth Heart J. 2024. Vol. 32, N 1. P. 31–37. doi: 10.1007/s12471-023-01833-9
39. Лямина Н.П., Харитонов С.В. Цифровые носимые устройства в кардиореабилитации: потребность и удовлетворенность пациентов. Обзор литературы // CardioСоматика. 2022. Т. 13, № 1. С. 23–30. EDN: UOYKGE doi: 10.17816/22217185.2022.1.201471
40. Frederix I., Solmi F., Piepoli M.F., Dendale P. Cardiac telerehabilitation: A novel cost-efficient care delivery strategy that can induce long-term health benefits // Eur J Prev Cardiol. 2017. Vol. 24, N 16. P. 1708–1717. doi: 10.1177/2047487317732274
41. Wongvibulsin S., Habeos E.E., Huynh P.P., et al. Digital Health Interventions for Cardiac Rehabilitation: Systematic Literature Review // J Med Internet Res. 2021. Vol. 23, N 2. P. e18773. doi: 10.2196/18773
42. Tuttle K., Kelemen A., Liang Y. Use of smartphone apps for improving physical function capacity in cardiac patient rehabilitation: systematic review // JMIRx Med. 2021. Vol. 2, N 3. P. e21906. doi: 10.2196/21906
43. Artinian N.T., Fletcher G.F., Mozaffarian D., et al. Interventions to promote physical activity and dietary lifestyle changes for cardiovascular risk factor reduction in adults: a scientific statement from the American Heart Association // Circulation. 2010. Vol. 122, N 4. P. 406–441. doi: 10.1161/CIR.0b013e3181e8edf1
Выпуск
Другие статьи выпуска
Назначение антикоагулянтной терапии при фибрилляции предсердий (ФП) играет важную роль в предотвращении тромбоэмболических осложнений. В обзорной статье рассматриваются вопросы назначения антикоагулянтной терапии пациентам с ФП в сочетании с хронической анемией различной степени тяжести. На основании анализа полнотекстовых литературных источников, затрагивающих тему антикоагулянтной терапии у пациентов с ФП и анемией и опубликованных в электронных библиотеках PubMed и eLibrary. ru за период 2010–2023 гг., авторы делают вывод о том, что целесообразность назначения оральных антикоагулянтов пациентам с ФП и хронической анемией лёгкой степени (Нb >90 г/л), а в отдельных работах и у пациентов с анемией средней степени тяжести с уровнем гемоглобина Нb >80 г/л подтверждена. У пациентов с ФП и анемией средней степени тяжести, особенно при уровне Нb=71–80 г/л, требуется индивидуальный подход к назначению оральных антикоагулянтов, так как в этой подгруппе пациентов польза от их назначения неочевидна, а риски геморрагических осложнений высоки. Тяжёлая анемия — противопоказание к приёму оральных антикоагулянтов у пациентов с ФП.
Пандемия COVID-19 затронула население всей планеты, нанеся значительный экономический и материальный ущерб и непоправимые человеческие потери. Многие страны были вынуждены оперативно перестроить систему здравоохранения для спасения пациентов с COVID-19. Патогенез и особенности течения данного заболевания изучены не до конца, однако одна закономерность прослеживается особенно отчётливо: люди, страдающие ожирением, переносят COVID-19 значительно тяжелее. Как известно, жировая ткань обладает свойством поддерживать хроническое низкоинтенсивное воспаление, а также имеет свою эндокринную активность. С течением времени стало очевидно, что у части пациентов после завершения острой фазы COVID-19 остаются последствия, которые в ряде случаев приводят к необратимым изменениям в организме и снижению качества жизни. Это состояние получило название «постковидный синдром». В данном обзоре мы рассматриваем влияние COVID-19 на разные системы органов в отдалённом периоде. Большое внимание уделяем патогенетическим механизмам течения инфекции и особенностям постковидного синдрома у пациентов с ожирением.
Обоснование. Клиническое течение, патофизиология и варианты лечения клапанного и подклапанного (на фоне гипертрофической кардиомиопатии — ГКМП) стеноза аортального клапана хорошо изучены по отдельности, однако редкое сочетание тяжёлого аортального стеноза (АС) и обструктивной ГКМП создаёт серьёзные проблемы диагностики и лечения. Сочетание этих заболеваний при проведении процедуры транскатетерной имплантации аортального клапана (ТИАК) сопряжено со значительно худшими госпитальными исходами, включая кардиогенный шок, почечную недостаточность и смерть. Существуют данные о том, что проведение ТИАК без предварительного лечения обструкции выносящего тракта левого желудочка приводит к более высокой смертности из-за обострения подклапанной обструкции.
Цель. Оценить динамику степени гипертрофии межжелудочковой перегородки (МЖП) у пациентов с сочетанием АС и ГКМП после процедуры ТИАК.
Материалы и методы. В обсервационное ретроспективное одноцентровое нерандомизированное исследование включены 20 пациентов c диагнозом «тяжёлый АС», перенёсших процедуру ТИАК, которые имели дооперационную толщину МЖП ≥15 мм, дооперационное отношение толщины МЖП и задней стенки левого желудочка ≥1,3. Средний период наблюдения составил 33 мес, максимальный — 92 мес. Первичной конечной точкой являлся факт уменьшения толщины МЖП после проведения процедуры ТИАК по данным эхокардиографии.
Результаты. Средний возраст пациентов — 72,4±5,5 года, больше половины исследуемых — женщины. 60% больных имели диагноз «ишемическая болезнь сердца» на момент ТИАК. Толщина МЖП до операции составила по медиане 17,7±2,2 мм, после — 14,4±3,2 мм. Получено статистически значимое уменьшение степени гипертрофии МЖП у пациентов, перенёсших процедуру ТИАК в отдалённом периоде (p=0,031). Основное уменьшение толщины МЖП происходило в период до 24 мес после оперативного вмешательства. С применением регрессии Кокса выявлено, что с каждым годом увеличения возраста больного риск того, что не произойдёт уменьшения МЖП после операции, ежемесячно увеличивается на 12%.
Заключение. Отмечено статистически значимое уменьшение степени гипертрофии МЖП у пациентов, перенёсших процедуру ТИАК. В большинстве случаев уменьшение толщины МЖП происходит в течение 2 лет после оперативного вмешательства. С каждым годом увеличения возраста больного риск того, что не произойдёт уменьшение МЖП, после операции ежемесячно увеличивается на 12%
Обоснование. Хроническая болезнь почек (ХБП) — распространённое заболевание, в терминальной стадии требующее трансплантации почки или диализа, преобладающий вид которого — программный гемодиализ (ПГД) Эти высокозатратные технологии заместительной почечной терапии значительно усовершенствованы в последние десятилетия, однако качество жизни и смертность всё ещё высоки, особенно для пациентов, получающих ПГД В настоящее время выявлен целый ряд параметров, ассоциированных с негативным прогнозом, среди которых аутофлюоресценция кожи (АФК) — доступный способ определения в тканях конечных продуктов гликирования (гликотоксинов), претендующий на роль интегрального биомаркёра
Цель. Установить взаимосвязь АФК с параметрами клинического, метаболического статуса у пациентов, получающих заместительную почечную терапию
Материалы и методы. Проведено исследование 88 пациентов, получающих ПГД, и 27 реципиентов трансплантированной почки (РТП) В работе использован оригинальный ридер АФК
Результаты. АФК значительно выше у РТП и получающих ПГД Установлена универсальная выраженная зависимость АФК от возраста и факта курения в группах контроля, ПГД и РТП Предложены модели детерминантов АФК в каждой изученной группе АФК связан со степенью нутритивного дефицита (по индексу NRI): r=−0,39, p <0,001; индексом коморбидности Чарлсона: r=0,60, p <0,0001; воспалительной активности по С-реактивному белку: r=0,32, p <0,01 в группе ПГД
Заключение. Предложены модели детерминантов АФК в каждой изученной группе Также в этой группе установлены высокозначимые прямые коррелятивные связи с параметрами гипертрофии левого желудочка и отрицательные с его фракцией выброса Эти факты позволяют рассматривать АФК как интегральный параметр ремоделирования сердца и метаболического профиля, прежде всего у пациентов, получающих ПГД, намечая перспективы его оценки как параметра прогноза
Обоснование. В России ежегодно регистрируется около полумиллиона случаев острого коронарного синдрома (ОКС). Однако, несмотря на оптимизацию лечения больных с ОКС, показатель смертности остаётся высоким, что обусловливает необходимость анализа эффективности лечебных мероприятий.
Цель. Оценить клинические особенности, тактику ведения и исходы у пациентов с ОКС в условиях реальной клинической практики на основании данных долгосрочного регистра Регионального сосудистого центра.
Материалы и методы. В исследование включены 8347 пациентов, последовательно госпитализированных в Региональный сосудистый центр Республики Карелия по поводу ОКС в 2008–2023 гг. Оценены клинические особенности течения заболевания, медикаментозной терапии, реперфузионных вмешательств, частоты развития осложнений, исходов и летальности. На основании полученных данных проведён анализ эффективности лечебных мероприятий у пациентов с ОКС по данным 15-летнего регистра в реальной клинической практике.
Результаты. Среди 8247 пациентов, включённых в исследование, преобладали мужчины (4989 чел., 60,5%), 1502 пациента (18%) ранее уже переносили инфаркт миокарда, у 4741 (56,8%) диагностирован ОКС без подъёма сегмента ST (ОКСбпST). В исследуемой группе в рамках экстренной помощи при ОКС было выполнено 4481 (53,7%) чрескожное коронарное вмешательство (ЧКВ). При ОКС с подъёмом сегмента ST (ОКСпST) в 2928 (81,2%) случаях проведено ЧКВ, в 228 (7,8%) — тромболитическая терапия с последующим ЧКВ. У 113 (43%) пациентов тромболизис выполнен догоспитально, у 150 (57%) — госпитально. Критерии эффективности определены у 57 (50,4%) больных при догоспитальном и у 107 (71,3%) при госпитальном выполнении. Анализ медикаментозной терапии ОКС продемонстрировал, что аспирин был назначен в 8255 (98,9%) случаях, β-блокаторы — в 7671 (91,9%), статины — в 8138 (97,5%). Жизнеугрожающие осложнения развивались у каждого третьего пациента с ОКСпST и каждого седьмого при ОКСбпST. При этом у больных с ОКСпST достоверно чаще встречались такие, как остановка сердца (p <0,0001), разрыв миокарда (p=0,001), аритмии (p <0,0001) и кардиогенный шок (p <0,0001), а при ОКСбпST — отёк лёгких (p=0,005). Госпитальная летальность оказалась значимо выше в группе пациентов с ОКСпST (p <0,0001). Наиболее частым исходом ОКС оказался инфаркт миокарда (2955 чел., 35,4% — инфаркт миокарда c зубцом Q, 2045 чел., 24,5% — инфаркт миокарда без зубца Q). Нестабильная стенокардия диагностирована у 1569 (18,8%) больных.
Заключение. По данным 15-летнего регистра выявлен высокий процент проведения реперфузионных вмешательств при ОКС и назначения лекарственных препаратов, улучшающих прогноз. Отмечен высокий процент развития жизнеугрожающих осложнений, особенно при ОКСпST, однако на фоне адекватного лечения госпитальная летальность невысока.
Обоснование. По-прежнему во всём мире множество людей употребляют табачную продукцию в её различных вариантах. В настоящее время большая часть исследований, посвящённых анализу курения среди различных групп лиц, основывается на выявлении ассоциаций, среди которых количество выкуриваемых сигарет в день, индексы пачка/лет и курильщика. В единичных работах исследователи оценивают такие важные характеристики, как степень никотиновой зависимости, тип курительного поведения и степень мотивации отказа от курения, что и определяет актуальность настоящего исследования, заключающуюся в комплексной оценке статуса курения.
Цель. Оценить распространённость вариантов статуса курения и проанализировать особенности клиникоанамнестических параметров курящих пациентов со стабильной ишемической болезнью сердца (ИБС).
Материалы и методы. Проанализированы данные 381 пациента с ИБС, поступивших для плановой реваскуляризации миокарда. Из обследованных лиц 107 были отнесены к курящим в настоящее время. Статус курения подразумевал установление уровня мотивации к отказу от курения, выраженности никотиновой зависимости и типа курительного поведения с использованием теста К. Фагерстрема, опросника Дж. Прохаска и анкеты Д. Хорна соответственно. В работе проанализированы клинико-анамнестические данные.
Результаты. Более половины пациентов с ИБС имели слабую [34 (31,8%)] или среднюю степень [33 (30,8%)] никотиновой зависимости, вдвое меньше — высокую [25 (23,4%)] и очень высокую [15 (14%)] зависимость. При этом более половины курящих пациентов [60 (56,1%)] не были мотивированы к отказу от табакокурения, 41 (38,3%) лиц имели слабую мотивацию, лишь 6 (5,6%) были высоко мотивированы. Среди курящих пациентов с ИБС 32 (29,9%) имели психологическую (тип «стимуляция») и 40 (37,4%) — физическую (тип «жажда») зависимость, 1/3 больных [5 (32,7%)] отнесены к типу «поддержка». С учётом клинико-анамнестических данных более отягощённый коморбидный фон характерен для больных с высокой и очень высокой степенью никотиновой зависимости, высокой мотивацией к отказу от табакокурения и типом курительного поведения «жажда». Среди людей, принадлежащих к этой группе, чаще встречались проведение чрескожных коронарных вмешательств, ранее перенесённых острых сердечно-сосудистых событий, артериальной гипертензии и мультифокального атеросклероза, многососудистого поражения, оценённого по шкале SYNTAX.
Заключение. Курящие пациенты с ИБС, поступившие для плановой реваскуляризации миокарда, имели преимущественно слабую или среднюю степень никотиновой зависимости, более 1/2 не были мотивированы к отказу от курения и отнесены к типам курительного поведения «жажда» и «поддержка». Тяжёлую когорту курящих пациентов составили лица, отнесённые к категории высокой и очень высокой степени никотиновой зависимости, с высокой мотивацией к отказу от курения и типом курительного поведения «жажда».
Обоснование. Исследования последних лет показывают, что в развитии атеросклероза особое место занимает липопротеин (а), или Лп(а). Увеличивая продукцию провоспалительных цитокинов и осаждаясь на артериальной стенке, Лп(а) способствует атерогенезу. Существуют лишь единичные работы, посвящённые изучению Лп(а) у детей с семейной гиперхолестеринемией (СГХС), а полученные результаты не конкретизированы в зависимости от возраста.
Цель. Определить содержание Лп(а) в сыворотке крови у детей с гетерозиготной СГХС в различных возрастных группах.
Материалы и методы. В период с 2017 по 2022 г. проведено сравнительное проспективное продольное когортное исследование, в котором участвовали 243 ребёнка в возрасте от 5 до 17 лет (Ме 11 [7,0–15,0]), из них 122 ребёнка с диагнозом «семейная гиперхолестеринемия, гетерозиготная форма», вошедшие в основную группу. Контрольную группу составил 121 здоровый ребёнок. Дети контрольной и основной групп были подразделены на 3 возрастные подгруппы: 5–7, 8–12, 13–17 лет. Всем детям определяли уровень общего холестерина, триглицеридов, холестерина липопротеинов высокой плотности, холестерина липопротеинов низкой плотности, Лп(а).
Результаты. Среди родственников первой линии родства в группе СГХС выявлена 100% отягощённость по сердечнососудистым заболеваниям: по отцовской линии 84,1%, по материнской линии — 9,1%. Ишемическая болезнь сердца диагностирована у 84% (102) родителей, атеросклероз брахиоцефальных артерий имели 89% (109), острое нарушение мозгового кровообращения по атеротромботическому типу 6,6% (8). Исследование уровня Лп(а) выявило значимое повышение Лп(а) у пациентов с СГХС — 14,8 (6,3–24,3) мг/дл — по сравнению с детьми контрольной группы: 10,8 (5,5–14,8) мг/дл, p=0,0002. Индивидуальный анализ содержания Лп(а) в сыворотке крови детей основной и контрольной групп показал, что в группе здоровых участников не было ни одного ребёнка со значением Лп(а) >30 мг/дл. Среди пациентов с СГХС 14,7% детей (18) имели повышение Лп(а) >30 мг/дл, при этом у 4 из них показатель был >50 мг/дл. Выявлено, что дети с СГХС и уровнем Лп(а) >30 мг/дл с большей вероятностью — в 3,5 раза (95% доверительный интервал: 1,14–10,33, p=0,0239) — имеют членов семьи с дебютом острого коронарного синдрома в возрасте до 40 лет.
Заключение. Высокая наследуемость Лп(а) подчёркивает необходимость его измерения у пациентов с СГХС и представляет собой возможность для осуществления реверсивного каскадного скрининга с выявлением взрослых членов семьи с СГХС, имеющих ещё больший риск ранних сердечно-сосудистых катастроф.
Обоснование. Статья посвящена анализу динамики эхокардиографических (ЭхоКГ) показателей левых камер, а также их взаимосвязи с галектином-3 и NT-proBNP у пациентов с ишемической болезнью сердца (ИБС) после аортокоронарного шунтирования (АКШ) и различными вариантами восстановительного периода
Цель. Оценить диагностическую значимость показателей ремоделирования левых камер сердца, неконвекционных маркёров NT-proBNP и галектина-3 в прогнозировании риска затяжного течения восстановительного периода у пациентов с ИБС после перенесённого АКШ
Материалы и методы. В исследование включены 100 мужчин с ИБС после АКШ: в первую группу вошли 58 пациентов, приступивших к работе через 4 мес после оперативного вмешательства Вторую группу составили 42 пациента с периодом реабилитации более 4 мес Всем пациентам проведено ЭхоКГ, определены уровни галектина-3, NT-proBNP через 1 и 4 мес после перенесённого АКШ
Результаты. У пациентов 2-й группы значения индексов сферичности левого предсердия, левого желудочка, индексированной массы миокарда превышали приведённые показатели как в сравнении с контролем (р=0,01), так и лицами, составившими 1-ю группу через 1 и 4 мес после реваскуляризации (р=0,01) Среди пациентов с затянувшимся периодом реабилитации регистрировались высокие значения конечно-диастолического и конечно-систолического объёмов в сочетании с более низкими значениями фракции выброса левого желудочка в сравнении с пациентами 1-й группы к 4-му мес реабилитации (р=0,01) Сравнительный анализ диастолической функции в обеих исследуемых группах свидетельствовал о нарушении активной релаксации и повышенной жёсткости миокарда ЛЖ, в большей степени выраженных у больных с затяжным течением восстановительного периода Значения галектина-3 и NT-proBNP у пациентов с затяжным течением восстановления после АКШ оказались значимо выше на протяжении всего периода реабилитации, чем среди пациентов с быстрым восстановлением (р=0,01)
Заключение. Установленные закономерности ЭхоКГ-показателей и биохимических маркёров, предположительно, позволят выделить особые группы пациентов с ИБС после АКШ и повышенным риском затяжного течения восстановления уже на начальном этапе реабилитации, что поможет определиться с режимом динамического и диспансерного наблюдения
Обоснование. Стресс, тревога и депрессия часто сопровождают артериальную гипертензию (АГ), ухудшая качество жизни и прогноз заболевания. Глобальные данные о высоких уровнях тревоги и депрессии подчёркивают необходимость их оценки в контексте АГ. Исследование в Рязанской области позволит выявить влияние социальноэкономических факторов на психическое здоровье пациентов с АГ.
Цель. Оценить распространённость стресса, тревоги и депрессии среди лиц, страдающих гипертонической болезнью (ГБ), в Рязанской области, а также их взаимосвязь с различными социально-экономическими факторами.
Материалы и методы. В ретроспективное обсервационное исследование были включены 453 пациента с подтверждённым диагнозом ГБ: 284 женщины (62,7%) и 169 мужчин (37,3%). Проводилось анкетирование, в котором собиралась информация о социально-демографических характеристиках и экономических условиях жизни. Для измерения степени восприятия стресса использовалась шкала воспринимаемого стресса PSS-10. Для оценки уровня тревоги и депрессии применялась шкала HADS.
Результаты. У женщин отмечаются более высокие уровни стресса, тревоги и депрессии — 15,5 (11–20), 6 (4–9) и 5 (3–8) по сравнению с мужчинами — 13 (9–17), 4 (2–7) и 4 (2–7) (р <0,001, <0,001 и 0,002) соответственно. У одиноких людей установлены более высокие уровни стресса — 16 (12–20), тревоги — 6 (4–9) и депрессии — 6 (3–9) по сравнению с теми, кто проживает в семье (р=0,004, 0,026 и <0,001 соответственно). При отсутствии среднего или высшего образования уровни стресса, тревоги и депрессии статистически значимо выше, чем при наличии такового. Уровень стресса не различался у лиц в зависимости от занятости, в отличие от уровней тревоги — 5 (3–8) у работающих и 6 (4–9,75) у неработающих (р <0,001) и депрессии — 5 (2–7) и 6 (3–9) соответственно (р=0,001), которые были выше у неработающих.
Заключение. Женский пол, семейное положение, низкий уровень образования представляют собой факторы, способствующие увеличению уровня стресса, тревоги и депрессии у пациентов с АГ в Рязанском регионе.
Издательство
- Издательство
- МЕДИЦИНСКИЕ ИЗДАНИЯ
- Регион
- Россия, Москва
- Почтовый адрес
- 115054, г Москва, р-н Замоскворечье, ул Дубининская, д 20, офис 95
- Юр. адрес
- 115054, г Москва, р-н Замоскворечье, ул Дубининская, д 20, офис 95
- ФИО
- Дроздовская Светлана Аркадьевна (ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР)
- Контактный телефон
- +7 (___) _______