Статья: ЧЕХОВСКИЕ КРЫЛАТЫЕ ФРАЗЫ В ФОЛЬКЛОРЕ РУНЕТА (2025)

В данной статье будут рассмотрены фрагменты критических работ американского поэта Гарольда Харта Крейна (1899 - 1932). Цель нашей работы: продемонстрировать богатство эстетического опыта Крейна через призму его критических статей, то есть - отобазить специфику критического его наследия как критика и эссеиста. Задачи нашей работы заключаются в анализе конкретных эстетических воззрений поэта. Объектом данной статьи являются критические работы Крейна как зеркало современной ему эпохи. Предметом данной статьи является индивидуальная эстетическая позиция Крейна как критика. Актуальность данной статьи обусловлена крайне малой степенью исследованности рассматриваемого американского поэта в отечественной литературоведческой американистике. Ход исследования заключается в теоретической разработке рассматриваемого вопроса с позиции определения поэтики критического наследия Харта Крейна как такового, за которой следует практическое позитивное обоснование актуальности приведенных тезисов, в том числе и с позиции повлиявших на Крейна авторов. Выводы исследования таковы: рассмотрение наследия Харта Крейна как критика и эссеиста более чем достойно внимания по ряду причин. В работе использованы исследования Ричарда Уоррингтона Льюиса, Брома Уэбера и других, то есть научные источники не только разных временных отрезков, но и такие из них, которые являются основой американского крейноведения, поскольку отражают рассматриваемый феномен критического наследия Гарольда Харта Крейна в такой перспективе, которая остается актуальной и на нынешнем этапе развития рассматриваемой проблемы.

В статье обосновывается необходимость подробного и системного анализа роли автобиографических элементов в творчестве Ф. Мориака для выявления глубинных связей внутреннего мира писателя с его персонажами.

В статье рассматриваются различные этапы осмысления наследия Н. В. Гоголя китайским литературоведением. Установлено, что интерпретация наследия Гоголя китайскими исследователями детерминирована комплексом факторов, включая внутрилитературные, эстетические, социокультурные и политические, актуализирующих в произведениях писателя разные смысловые аспекты. Сделан вывод о том, что проблемы периодизации рецепции творчества Гоголя китайскими учеными связаны с динамикой политических изменений в стране, идеологическими установками и эволюцией академических подходов. Выделены существенные особенности и тенденции осмысления произведений классика русской литературы на протяжении ХХ-ХХI вв.: на первом этапе (до 1930-х гг.) формируется редуцированный образ писателя, соответствующий задачам национального культурного проекта; в 1930-1940-е гг. обозначился переход от фрагментарного освоения Гоголя к системной переводческой практике, однако доминирование геополитического кризиса и зависимость от иностранных (преимущественно японских) источников ограничили развитие автохтонной исследовательской школы; в 1950-1970-е гг. при формальном расширении исследований их содержательная глубина ограничивалась рамками политической конъюнктуры; наконец, изучение Гоголя после 1980-х годов продемонстрировало переход от анализа одного текста к многомерным и кросс-культурным исследованиям. Китайские ученые не только углубили свое понимание творческой онтологии Гоголя, но и поместили ее в широкий контекст сравнительного изучения китайской и русской литературы, истории идей и культурной коммуникации, сформировав исследовательский путь, отражающий процессы национально-культурной идентификации китайской исследовательской мысли.

В статье рассматривается типология межтекстовых соотношений применительно к проблематизации авторства романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Актуальным представляется различение контекстуальных, интертекстуальных и метатекстуальных соответствий, трактуемых как объективная предопределенность творчества (жизненные обстоятельства, культурная обусловленность, различные сферы личностного бытия); как объектно-субъектные соотношения (осознанное авторское включение чужого текста в свой) и как объективация авторства в целостности и системности его текстопорождения (единство и соотнесенность внутренних соответствий, системно-целостное осмысление литературных множеств). Предмет рассмотрения - гипотеза И. Амлински, согласно которой подлинным автором рассматриваемых романов является Михаил Булгаков. Обобщена и проанализирована история сопоставлений произведений И. Ильфа и Е. Петрова с произведениями М. Булгакова (работы Д. С. Лихачева, А. З. Вулиса, Л. М. Яновской, М. Л. Каганской и З. Бар-Селла, И. Амлински). Особое внимание обращено на реакцию первых рецензентов романа «Мастер и Маргарита», сблизивших его с романами «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Отмеченные исследователями жанровые и стилистические сходства дилогии о Бендере и булгаковских произведений дополняются в статье результатами криптологического анализа. Выявлен в сопоставляемых текстах повторяющийся политический подтекст, включающий гротескное изображение вождей русской революции - В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, И. В. Сталина. Обнаруженная политическая тайнопись «Двенадцати стульев» и «Золотого теленок» аналогична скрытым политическим конфигурациям в романах «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита», пьесах «Багровый остров» и «Зойкина квартира», повестях «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Контекстуальные и интертекстуальные совпадения переводят проблему атрибуции авторства в сферу метатекстуальной определенности. Булгаковский метатекст отличается высокой степенью осознанности и всецело обусловлен авторской личностью, он внутренне скреплен литературно-родовыми соответствиями, жанрово-тематическими вариациями, сквозными мотивами, литературными реминисценциями, библейскими, историческими и политическими аллюзиями. Авторский метатекст И. Ильфа и Е. Петрова в этом отношении проблематичен.

Аспекты цитации, аллюзии, интертекстуальности, определяющие совместное бытование текстов в мировосприятии человека, активно исследовались на протяжении последнего столетия, обозначив феномен прецедентности в качестве одного из основополагающих факторов развития культуры. Интертекстуальность в своем каноническом воплощении представляет собой вербальную объективацию одного текста (на уровне отдельных слов, идей, образов) в рамках другого, созданного хронологически позднее. Интертекстуальность широко и многосторонне представлена в русской литературе, которая перманентно настроена на формирование пространства для разнонаправленного диалога. С учетом факта значимости литературы для развития личности русского человека можно выявить влияние интертекстуальности на деятельность, характер, менталитет личности. Один из ярких примеров, подтверждающих данный постулат, представлен в рассказе И. С. Тургенева «Гамлет Щигровского уезда». Системный и комплексный анализ монолога главного героя позволяет проследить его интеллектуальную и духовную зависимость от героев произведений Грибоедова А. С., Пушкина А. С., Лермонтова М. Ю.: особенности мышления и мировосприятия Чацкого, Онегина, Печорина оказали настолько значительное влияние на Василия Васильевича, что как самостоятельная личность он не состоялся, воплощая определенные жизненные сценарии. В статье предлагается формальное сопоставление текстов 4 произведений, позволяющее проследить поступательное моральное и биографическое следование героя Тургенева классическим сюжетам, которое приводит его к ситуации полного устранения из реальности, перехода в сферу рефлексии, которая оказывается для него тоже не личной, а отраженной через образы «лишних людей». Речевой портрет Василия Васильевича лишен индивидуальных черт, лексически и грамматически отражает особенности построения речи Чацкого, Онегина, Печорина; структура речи и интонация меняются в зависимости от передаваемой ситуации. Драматическая «пародийность» подчеркивается обобщенной авторской характеристикой героя - «Гамлет Щигровского уезда», обозначающей духовный трагизм представителя поколения 1840-х годов и одновременно несоответствие масштаба заявленной личностной позиции ее реальному воплощению.

В статье речь пойдет о взаимодействии двух видов искусств: литературы и живописи. Мы рассмотрим это взаимодействие на примере творчества В. М. Гаршина, И. Е. Репина, Н. А. Ярошенко с точки зрения интермедиальных связей и биографических фактов. Нами анализируется основной образ-символ красного мака, созданный В. М. Гаршиным в контексте того, как он выходит за рамки литературного произведения, подхватывается художником и воплощается в визуальных образах. Говоря о интермедиальных связях живописи и литературы, мы не ограничиваемся иллюстрациями или рисунками на тему литературных произведений, нами также рассматривается то, как художников вдохновляют не только тексты, но и образы самих писателей, а также аллюзии к живописным полотнам в текстах. Литературным материалом для статьи послужили два рассказа о художниках: «Надежда Николаевна» и «Художники», а также статьи В. М. Гаршина о живописи, среди которых особое внимание уделяется «Художественной выставке в Петербурге», которая носит не столько критический или обзорный характер, а отражает взгляды писателя на процессы, происходящие в мире пластических искусств в конце XIX века. Нами применяется совокупность методов исследования: литературоведческий анализ выбранных текстов (рассказы и статьи); сравнительный анализ, основывающийся на сопоставлении произведений пластического искусства и литературы; историко-литературный и культурологический методы, базирующиеся на исследовании произведений писателя и художников в контексте их творчества и исторического процесса. Для нас важно отразить не только эстетическую и стилистическую составляющую искусства, но и его идейную и социальную природу.

Рассматривается идея о карте в разделе бессюжетного текста, которая выдвинута Лотманом. Данная идея в статье именуется как картографический текст. Исследуются два типа картографического текста - сюжетный картографический текст и бессюжетный картографический текст. В статье проанализированы сюжетный картографический текст «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова и бессюжетный картографический текст путешествия Лариных через Москву в «Евгении Онегине» А. С. Пушкина. Установлено, что в картографическом тексте присуще перемещение героя через границу. Следует особо подчеркнуть, что в картографическом тексте транспорт становится действователем. Средства передвижения являются сюжетно-мотивными комплексами в картографическом тексте, например, лодки, корабль, бочка, челн и пароход и т. д. С данной проблематикой соотносится теоретизирование Лотмана.

Неклассическая композиция повествования рассматривается как особый способ организации художественного материала; как репрезентативная форма трансформации традиционных отношений «автор - герой - читатель». К атрибутивным признакам неклассической композиции повествования относятся диалогичность и интертекстуальность. В статьи рассмотрены истоки становления и функциональные возможности категорий диалогичности/интертекстуальности в литературоведении в рамках неклассической композиции повествования. Диалогичность и итертекстуальность - это свойства текста, которые проявляются в наличии в нем различных точек зрения и голосов. В неклассической композиции повествования диалогичность/ интертекстуальность могут быть использованы для создания более сложного и многогранного образа реальности, более сложного и многоуровневого текста, который требует от читателя активного участия в процессе чтения. Противостояние различных точек зрения может привести к более динамичному и увлекательному повествованию. Неклассическая композиция может включать в себя отсылки к другим произведениям, аллюзии, пародии и другие формы интертекстуальности. В целом, диалогичность и интертекстуальность в рамках неклассической композиции повествования позволяют автору показать различные точки зрения, а также выразить свое отношение к изображаемому, свою авторскую стратегию.

В связи с переизданием романа А. Николева «По ту сторону Тулы» исследовательский интерес к этому тексту возрос в последние годы. Уже были рассмотрены некоторые аспекты романа - авторское определение жанра, стилистика, значение античного интертекста. Но до сих пор не было работ, которые затронули бы основную локацию, или место действия романа - село Мирандино. Авторы комментированного переиздания предположили, что прототипом Мирандина стала деревня Миленино в Тульской области, однако, кажется, что попытки вписать Мирандино в реальную географию отчасти противоречат замыслу романа. В настоящей статье село Мирандино рассматривается как вариант мифологемы острова, анализируются его смыслообразующие элементы. Так, размытие пространственных и темпоральных границ, снятие основных бинарных оппозиций (свой/чужой, мужское/женское и др.), нарастание чувства тревоги из-за интеллектуальной неуверенности в реальности происходящего позволяют сделать вывод о лиминальном статусе Мирандина. Также особое внимание уделяется стилистическому уровню романа, на котором формируется лиминальный статус Мирандина. Сочетание советского и пасторального дискурсов в авторском определении жанра - «советская пастораль» - вводит в текст двойственность, которая усиливается другими приемами, разрушающими стабильность. Автор использует центонный принцип, благодаря которому возникает полифония, которая, с одной стороны, уравнивает все дискурсы, с другой - перемешивает их между собой, десемантизирует и десакрализует. В статье рассматривается также ключевой для Мирандина образ - сеновал, который оказывается по-настоящему магическим местом, которое притягивает к себе персонажей. Анализ образа Мирандино позволяет выявить карнавальное мироощущение, которое утверждается частым использованием комических приемов, и сделать вывод о значении экзистенциальной проблематики в замысле романа.

В статье рассматривается мнемоническая составляющая поэзия Вяч. Иванова. Использование мотивов и темы памяти продиктовано твердой убежденностью поэта и ученого в существование единого источника лирики, генетически связанного с прадионисийством - культовой праосновой всех видов искусств, включая поэтическое. Представление темы памяти, исходящей из данной теоретической установки, не выглядит поэтому второстепенным приемом, а, скорее, является методом духовного самопознания, проникновения в тайны мира, жанровое воплощение которых происходит слиянием лирического «я» с общей мнемонической организацией бытия. А так как память есть одновременно и неотъемлемый атрибут, и предикат мироздания, объединяющий времена, эпохи, стили, жанры, идеи, то в ракурсе индивидуальной реализации она и осуществляет частную проекцию универсальной (космической) идеи творения и преображения мира, проводником которой становится поэт. Как онтологическая первооснова и стихия, а также творческая функция память включается в поэтический текст как структурный компонент. В лирике Вяч. Иванова мнемоническая поэтика имеет ту особенность, что на нее оказывает существенное влияние выдвинутая автором теория генезиса поэтического искусства. Обращенная к доисторическим (мифоритуальным) истокам, она справедливо полагает в качестве первоначального состояния искусства синкретизм, характеризующийся нерасчлененностью родов и видов, целостным восприятием мира, где еще отсутствует рефлексивное мышление, отвечающее за классификацию литературных объектов, за которой так или иначе следует творческая активность поэта. Жанрово-родовой синкретизм и мифопоэтика, мнемонически ориентированные, напротив же, ставят знак тождества между поэтом и поэзией, определяют позицию лирического субъекта как имперсональную в своей сущности, стремящуюся преодолеть индивидуацию и соединиться с соборным человеческим началом, а также руководят жанровым сознанием автора, опирающимся, с одной стороны, на устоявшуюся в традиции номенклатуру мнемонических жанров, с другой же, модифицирующим ее.

Масонство в русской литературной культуре XVIII века становится постепенно очень значимым фактором. Наряду с журналами и прозой, главные силы концентрируются в русской масонской поэзии, представленной такими именами, как: М. Херасков, В. Майков, П. Икосов, Ф. Ключарев и ряд других. Велико значение философских трактатов масонов, в них анализируются проблемы духовной жизни человечества в контексте общих законов мироздания. В настоящей статье рассматриваются ведущие архетипические подтексты русской философской поэзии последней трети XVIII - начала XIX столетий, на материале феноменологии масонской поэзии. Центральным исследуемым символообразом выступает образ Добродетели. Для создания полной картины, привлекаются данные из истории мировой и отечественной философской мысли. Одной из приоритетных установок становится вопрос о влияниях масонской поэзии, с одной стороны, на генезис и эволюция сентиментализма, с другой стороны, - на эволюцию предромантической поэтики. Творчество ведущих поэтов масонского круга рассматривается с выявлением ведущих архетипов их нравственно-философской программы. Ведущими уровнями программы выступают следующие: а) обретение человеком «сердечного света»; б) наполненность Любовью к людям и Верой; в) осознание Бога в себе и, соответственно, своего сердца как Престола Бога; г) погружение в милосердие и любовь Бога, а через это - осознание «света Истины»; д) «подражание Истине» как школа поиска Добродетели; е) полет Души и бессмертного Духа к Божеству. В диалектике мироздания, представляющем напряженное энергетическое поле между Светом и Тьмой, именно феномену Добродетели уготована ведущая примиряющая гармонизирующая срединная роль. Тексты цитируются в том числе по ведущим оригинальным масонским изданиям последней трети XVIII - начала XIX веков, при необходимости привлекаются данные и весьма обширной переводческой деятельности русских писателей-масонов.

Статья обобщает наиболее существенные жанрологические знания о гимне. В ней перечислены архаические образцы жанра разных регионов и стран, подробно изложена античная гимнографии в основных тенденциях и персоналиях. Подчеркнута преемственность европейской гимнической традиции - античной. Определены источники европейского религиозного гимна и прослежена его история, упомянуты известные творцы литургической поэзии, представленной различными модификациями гимна. На широком стихотворном материале исследован светский гимн в его тематическом, стилевом и функциональном многообразии. Отмечены факты циклизации гимна и его композиционное участие в художественном произведении.

Исследование ономастики - канонического раздела языкознания, вызывающего объективный исследовательский интерес - в рамках современной научной парадигмы приобретает особую актуальность в связи с применением интегративного подхода к оцениванию онимов, их семантики, прагматической и коммуникативной функциональности, прецедентности, поскольку соотношение особенностей мышления личности и народа с историко-культурным контекстом становится проблемой, затрагивающей вопросы психологии личности и особенностей развития массового (общественного) сознания. Теоретическую основу исследования составляют труды метров советской и российской науки и работы современных ученых. В данной статье делается попытка представить обозначенные аспекты исследования годонимов на примере города Ельца и обосновать принципы классификации годонимов. В качестве основы для классификации принимается семантика лексем, формирующих годонимы, грамматическая форма и количественный состав. В рамках формально-семантической классификации выделяются группы годонимов (3), связанных с географическими параметрами расположения улиц, (3) определяющихся социально-административными условиями и идеологическими установками, (6) содержащих указания на выдающихся деятелей науки, культуры, общественной жизни. Грамматическая классификация строится на учитывании облика годонимов в их внешней частеречной оформленности и количества лексем в составе конкретной номинативной единицы. Графическая фиксация наименования улиц также оказывается существенным фактором их функционирования в современной коммуникативной среде, поскольку вопросы графики (использования полных и сокращенных слов, кириллических или латинских букв, креализованных элементов текста) актуальны. Делаются выводы о зависимости годонимической среды от историко-политических и культурно-социальных факторов. Анализ годонимов, содержащих указания на географические признаки, позволяет объективировать направленность мышления носителей русского языка не только на организацию бытового существования, но и на разрешение вопросов самоопределения в мировом пространстве. Проблема трансформации современной картины мира носителей русского языка объясняется влиянием процессов визуализации действительности, а также переакцентуацией интересов с вопросов мирового развития на аспекты бытоустройства и эмоциональной стабильности.

Исследование крылатых фраз А. П. Чехова (или приписываемых ему) в цифровой среде показало, что они востребованы и воспроизводимы в различных жанрах интернет-фольклора (сетевых анекдотах, демотиваторах, мемах, интернет-презентемах). Была предложена классификация употребления крылатизмов, связанных с именем Чехова, в сетевом фольклоре: 1) дословное цитирование (с креолизацией и без); 2) цитирование с трансформацией; 3) воспроизведение выражений, которые сформулированы не Чеховым, но восходят к его текстам; 4) использование фраз, которые приписываются Чехову, но ему не принадлежат. При сохранении чеховских устойчивых выражений в первозданном виде (Краткость - сестра таланта; В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли; лошадиная фамилия; На деревню дедушке) создатели контента могут сопровождать их изображением, изменяющим или дополняющим смысл высказывания. Обнаружено, что в цифровой среде также функционируют чеховские цитаты, до сих пор не зафиксированные в словарях, но благодаря частому использованию в интернет-фольклоре постепенно приобретающие устойчивость и воспроизводимость, что сближает их с крылатизмами (Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству; Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума). При цитировании крылатых фраз Чехова с трансформацией происходит лексическая мена компонентов, может расширяться или сокращаться компонентный состав высказывания. Не меньшую востребованность в Рунете имеют крылатые выражения, которые восходят к текстам Чехова, не будучи прямыми цитатами (Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься; Если в начале пьесы на стене висит ружье, то оно должно выстрелить). Обнаружено, что Чехову приписываются устойчивые фразы, не принадлежащие ему (Умный любит учиться, а дурак учить; Если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он).