Статья: ВНОВЬ НАЙДЕННОЕ ПОСЛАНИЕ ПАТРИАРХА ГЕРМОГЕНА СВЯЩЕННИКАМ И МИРЯНАМ (2024)

Статья является рецензией на книгу американского историка Джима Кертиса ( Curtis J. Stalin’s Soviet Monastery. A New Interpretation of Russian Politics. New York, 2020). В ХХ в. постижение российской истории было делом двух противоборствующих историографий: американской и советской; но в области изучения сталинизма американские историки явно опережали советских, хотя ситуация в американской науке была непростой, в ней боролись «тоталитаристы» и «ревизионисты». Дж. Кертис ставит перед собой цель подняться над схватками, и это ему удается, так как упор он старается сделать не на экономическую и политическую истории как таковые, а на архетип сознания, который можно познать скорее с помощью теории коммуникации, лингвистики и исторической антропологии. Опираясь на эти науки и русскую литературную традицию (от древней до новейшей), историк старается выявить важнейшие черты сталинского сознания, которыми, по его убеждению, в первую очередь являются религиозные мотивы, полученные им еще в семинарии. Это приложение к России представлений о ней, как о некоем монастыре, историк в целом именует монастицизмом. Не все из интересных сюжетов и образов Кертиса убеждают, но в целом такой подход имеет право на существование. При этом возникает сомнение, насколько литература может отражать историю той или иной страны? Не очень убедителен Кертис и когда сравнивает Сталина с другими деятелями российской и мировой истории, а также когда сравнивает Россию и Америку. Попытки такого рассмотрения скорее порождают вопрос, а что можно сравнивать в истории этих двух государств? Так или иначе, надо быть очень осторожным в сравнении таких феноменов, как рабство, политический строй, фронтир, протестантская этика. А главное - достаточно ли той модели архетипа сталинского сознания, которую постарался воссоздать историк, для понимания культа его личности?

В статье анализируется комплекс памятников ученым и изобретателям, установленных в Ленинграде и современном Санкт-Петербурге, и их влияние на конструирование массовых исторических представлений о прошлом. В результате анализа справочной и исследовательской литературы был определен круг исследуемых памятников и на основании указанной выборки сделаны выводы о том, в какие периоды истории советского Ленинграда и современного Санкт-Петербурга новые монументы деятелям науки появлялись на улицах города. Определены те сферы научного знания, представителей которых чаще всего увековечивали в камне и бронзе. Рассмотрены отдельные сюжеты установки памятников с целью определения как самого механизма разработки проектов памятников, так и осуществления конкурсных процедур. Отдельное внимание уделено инициаторам и поводам к установке того или иного памятника. Сделан вывод, что чаще всего инициатором установки памятника являются органы государственной власти. Реже инициатором выступает научное сообщество или какой-либо влиятельный ученый (как в случае с установкой комплекса памятников рядом со зданием Ленинградского отделения Института физиологии АН СССР). Еще более редким случаем является идея установки памятника известному ученому, исходящая со стороны бизнес-сообщества. В современном Санкт-Петербурге к числу монументов, установленных по инициативе меценатов, можно отнести памятник К. Э. Циолковскому. Автор приходит к выводу, что доминирование представителей точных и естественных наук по отношению к гуманитариям объясняется как прикладным характером работы первых, так и восприятием ученых, чья деятельность связана с гуманитарной сферой знаний, как части общего пантеона героев отечественной культуры. Возможным объяснением почти полного игнорирования историков, филологов, философов в монументальной скульптуре является их вытеснение писателями и поэтами, памятники которым устанавливались и в советском Ленинграде, и в современном Санкт-Петербурге в большом количестве.

Эта статья представляет собой анализ значения слова “лояльность” в дискурсе Европейского парламента. Европейская парламентская ассамблея Европейского экономического сообщества и Евратома заменила Общую ассамблею Европейского сообщества угля и стали. Европейский парламент впервые собрался в 1958 году и первоначально выполнял в основном консультативные функции. Однако в последующие годы его полномочия расширились, а Маастрихтский, Амстердамский и Лиссабонский договоры превратили его в законодательный орган. Вместе с Комиссией, Советом и Судом она формирует сложную мульти-, меж- и наднациональную институциональную структуру Европейского союза. Парламентский дискурс можно определить как жанр аргументативной коммуникации, для которого характерны официальные и неофициальные предпосылки. В этой статье рассматривается, как определяется и описывается лояльность в международном парламентском дискуссионном дискурсе в отношении различных требований, ценностей и интересов. Исследование было основано на 50 случаях употребления слова “лояльность”, взятых из параллельного корпуса материалов Европейского парламента за 1996-2011 годы, доступ к которому был получен через веб-систему корпусного анализа CQPweb Ланкастерского университета. В статье определены шесть значений слова “лояльность” в соответствии с совместным текстом, представленным в виде цитат, и рассмотрен исторический контекст развития Европейского парламента. Цель анализа - показать, что лучшее понимание значения лояльности в дискурсе Европейского парламента зависит от исторического контекста.

Целью исследования является анализ современной политики памяти в Греции в начале 2020-х гг. Автор анализирует роль и место различных идеологических трендов в современной греческой общественной мысли, определяя их как факторы развития и трансформации мемориальной культуры и коллективной исторической памяти общества. Новизна исследования заключается в изучении современного этапа в развитии исторической политики греческого социума в контексте объективного дефицита междисциплинарных исследований, сфокусированных на анализе мемориальных культур периферийных стран Европейского союза. Методологически статья основана на принципах междисциплинарной историографии. Автор использует прием мемориального поворота для анализа современной греческой политики исторической памяти и мемориальной культуры. Значительное внимание в статье уделено систематизации особенностей современной греческой исторической политики. Анализируя политику памяти Греции, автор указывает на важность факторов слабой институционализации в контекстах значительной политизации и идеологизации мемориальной культуры, а также связанных с ней практик и стратегий конструирования коллективной исторической памяти. В статье показано, что общественные активисты как агенты политики памяти современного греческого общества вносят значительный вклад в развитие и трансформацию мемориальной культуры. Выявлено, что спектр мемориальных практик греческих интеллектуалов варьируется от национализма до либерализма. Утверждается, что участие интеллектуалов в мемориальной политике содействует параллельному развитию различных конкурирующих форм исторической памяти и версий мемориальной культуры. Автор выделяет основные тенденции развития мемориальной культуры в современной Греции. С одной стороны, в статье показано, что важным фактором в развитии мемориальной культуры является исторический ревизионизм как стимул для новых интерпретаций прошлого в публичных пространствах Греции. С другой - показано влияние мемориальных практик, предпринимаемых греческими интеллектуалами, на толерантность социума и политическую корректность. Предполагается, что роль общества в исторической политике современной Греции будет возрастать, а интеллектуальное сообщество останется среди активных участников формирования и сохранения коллективной памяти.

Статья посвящена отображению в белорусской историографии темы убийства в Варшаве 7 июня 1927 г. советского посла в Польше П. Войкова в контексте белорусского национально-освободительного движения в составе межвоенной Польши. Отмечается, что данные аспекты в белорусской историографии истории Западной Беларуси 1921-1939 гг. не получили предметного научного осмысления. Советская историография освещала убийство Войкова как террористический акт по отношению к советскому государству со стороны заграничных антисоветских кругов. Широко распространившиеся в постсоветское время сведения о причастности Войкова к убийству царской семьи, отрицательные характеристики его личности и дипломатической карьеры стали основой для формирования в общественном мнении негативного к нему отношения. Современные белорусские авторы с негативной коннотацией рассматривают Войкова как лицо, причастное к убийству царской семьи, как неразборчивого в связях и неудачного дипломата. В обстоятельствах смерти Войкова их привлекают этническая принадлежность и идейно-политические убеждения его убийцы - Б. Коверды. Высказывается несогласие с трактовкой его как русского эмигранта, белогвардейца и монархиста. Существуют противоположные взгляды относительно приверженности Б. Коверды белорусским революционно-освободительным идеалам. В статье представлены основные мотивы убийства, в том числе версия о причастности советских спецслужб к устранению П. Войкова, которая подтверждается выявленными автором архивными документами. Указано, что причиной возможной причастности сторонников белорусского революционно-освободительного движения к физическому устранению П. Войкова было его стремление к польско-советскому примирению и недоброжелательное отношение к политической линии на радикальное решение вопроса о Западной Беларуси в результате вооруженного антипольского восстания при поддержке СССР, которое готовили белорусские коммунисты. Архивные документы выявляют наличие конфликтных отношений внутри сообщества представителей советских политико-дипломатических и разведывательных структур в Польше, которые также могли стать причиной физического устранения П. Войкова.

Вопросы питания и продовольственного обеспечения занимают важное место в исследованиях историков, специализирующихся на разработке истории повседневности. Данный аспект жизнедеятельности рабочих лесной промышленности 1930-х гг. оказывается вне поля исследований историков. В рамках данной статьи тема рассмотрена на примере лесорубов и возчиков дров лесных трестов Среднего Поволжья в сопоставлении с общесоюзными тенденциями. Территориальные рамки включают современные Пензенскую, Самарскую, Ульяновскую области и Республику Мордовия, входившие в границах административно-территориального деления 1930-х гг. в состав Средне-Волжского края. Источниковую базу исследования составили преимущественно материалы архивных фондов и публикации периодической печати 1930-х гг. В статье показана динамика решения продовольственной проблемы в регионе. Наибольшей остроты продовольственный дефицит на лесозаготовках достиг в 1930-1931 гг. По мере создания системы снабжения продовольствием лесных рабочих нерешенными вопросами во второй половине 1930-х гг. стали изготовление некачественного хлеба и перебои в поступлении на отдельные лесопункты муки, макарон, сахара и других продовольственных товаров. Автором статьи впервые вводятся в научный оборот количественные показатели наличия на лесозаготовках Куйбышевской области и Мордовской АССР торговых точек и хлебопекарен в третьей пятилетке с анализом степени обеспеченности ими леспромхозов лесопромышленных трестов. В Среднем Поволжье продовольственное снабжение в третьей пятилетке лучше всего было налажено в тресте «Средлес» Наркомата тяжелой промышленности. В «Куйбышевлесе» системы Наркомлеса лесопункты были обеспечены торговыми точками и пекарнями в недостаточной степени. Во второй половине 1930-х гг. в Среднем Поволжье продовольственное обеспечение леспромхозов лесных трестов было лучше, чем лесхозов территориального управления лесоохраны. Продовольственная проблема усугублялась организационными недостатками в системе торговли, злоупотреблениями отдельных работников и случаями некомпетентного руководства в лесных трестах.

В этой статье рассматривается участие Георгия Федотова в революционной борьбе, его причины, побуждения и восприятие этого, а также условия и факторы, которые привели к решению прекратить его революционную деятельность. Исследование опирается на документы местного жандармского управления из Государственного архива Саратовской области и частную переписку Г. П. Федотова и Т. Ю. Дмитриевой. Их изучение позволяет по-новому взглянуть на его участие в революционной деятельности социал-демократов в Саратове, проливая свет на ее экзистенциальную подоплеку. В данном исследовании герменевтика понимания (Verstehen) используется в качестве методологической парадигмы для изучения молодости Георгия Федотова. Этот подход предполагает выявление внутренних мотивов, стоящих за внешними событиями в жизни рассматриваемого субъекта. В нем рассматриваются индивидуально-психологические аспекты, которые способствовали формированию личности Г. П. Федотова. Наметившиеся изменения в личности Г. П. Федотова автор определяет как переориентацию его собственной судьбы, вызванную не только упадком революционного движения, но и кризисом его идентичности. Следовательно, важнейшие моменты его ранней биографии демонстрируются как проявления пересмотра его идентичности, сформированного взаимодействием между его личными устремлениями и влиянием социальной среды, в которой значительную роль играли его ближайшие соратники.

В начале XV столетия в древнерусских пергаменных кодексах наблюдается процесс перехода от ручной к механической, или шаблонной, разлиновке, что значительно экономило время писцам. При таком типе разлиновки результат достигался не за счет проведения по пергамену острием ножа или шила, а с помощью шаблона. Подобный инструмент применялся в восточных рукописях с XII в. и назывался «мастара» или«мистара». На латыни его принято называть «tabula ad rigandum», по-французски - «planche à régler», по-английски - «rule-board». В европейской письменной традицииэто приспособление появляется, по-видимому, одновременно с древнерусской в началеXV столетия. В русской традиции данный шаблон назывался по-разному - «каракса»,«теракса», «керакса» и т. д. Самая ранняя фиксация шаблонной разлиновки (1403 г.)установлена в списке Изборника 1073 г., происходящем из Московского Спасо-Андроникова монастыря. Главным признаком такой разлиновки является отсутствие какихбы то ни было наколов на полях пергаменного листа. Внедрение в письменную практику шаблона привело к изменению традиционных схем и принципов линования древнерусских пeргаменных кодексов. Анализ современной историографии показал, что до сих пор нет адекватного представления как о технологии изготовления шаблона, предназначенного для пергаменного листа, так и о способе ненанесения с помощью него разлиновки. Описанные шаблоны с нитями животного или растительного происхождения хорошо подходили для бумаги, но явно не позволяли оставить след на более твердом материале, таком как пергамен. Для проведения эксперимента был изготовлен шаблон с металлическими нитями, а также использован современный пергамен, максимально приближенный по своим свойствам к средневековому. Успешный эксперимент показал, что нанесение разлиновки на пергамен с помощью шаблона возможно только с предварительным размягчением водой.

В статье освещается спектр вопросов, касающихся роли куманского населения в жизни венгерского общества во второй половине XIII в. Сложности при передаче королевской власти, как правило, провоцировали политические катаклизмы в виде борьбы претендентов на трон. Постепенно в Венгрии сформировались особые вассально-ленные отношения. При короле Имре I земельные наделы даровались феодалам не в обмен на службу, а в счет былых заслуг перед королем. Правление Андраша II ознаменовалось расцветом подобных отношений короля с венгерскими баронами. По мере увеличения их богатства и влияния росли и их амбиции. Куманы, переселившиеся в Венгрию в середине XIII в., давали Беле IV преимущество в борьбе с местными магнатами. Постепенно роль кочевников при королевском дворе усилилась. Их сообщество превратилось в одного из ключевых игроков на внутриполитической арене страны. Во время гражданской войны Белы IV и принца Иштвана куманы в начале конфликта поддержали короля. В период правления Ласло IV куманская аристократия добилась преимущества в вопросе влияния на монарха. Король отдавал предпочтение куманам, которые составляли его личную охрану. Благосклонность Ласло IV к кочевникам спровоцировала новый виток противоречий в венгерском обществе. Местные магнаты при поддержке папского легата в 1279 г. добились принятия закона о куманах, который кардинально менял образ жизни кочевников. Из-за этого они восстали, и король лишился их традиционной поддержки. Позднее представители куманской знати стали главными действующими лицами в убийстве Ласло IV.

Рубеж XVI и XVII столетий был временем расцвета геральдических практик и геральдической литературы в Англии. В статье реконструирован репертуар геральдических трактатов, написанных в правление Тюдоров и первых Стюартов. Этот источниковый комплекс имеет большое значение для изучения истории становления социального как автономной сферы. Геральдические и парагеральдические трактаты можно разделить на три группы, исходя из структурных особенностей организации текстов. Для каждой группы характерна также специфическая тематика внутри «геральдического» спектра. Это геральдические обозрения, трактаты о знатности и каталоги знати. Трактаты о знатности раскрывали сущность явления, определяли и структурировали его параметры; соответственно, определялись и фиксировались границы явления. Геральдические трактаты, помимо своего прямого прикладного и дидактического значения не только визуализировали формирующееся абстрактное понятие знатности, но и закрепляли данный концепт в сознании за счет широкого спектра ассоциаций, возникающих в процессе истолкования автором различных геральдических фигур. Наконец, каталоги знати конкретизировали nobilitas в ее видимых границах и/или исторический динамике, реактуализируя, а иногда корректируя традиционные порядки предпочтения. Воспринимаемые в совокупности через характерную для антикварного историописания систему взаимных цитирований, эти три типа нарративов создавали то смысловое пространство, в котором и совершалась спецификация социального. Определяющим фактором в процессе обособления социального представляется многомерность определения как самой nobilitas, так и формирующихся внутри нобилитета страт. Основу геральдических и антикварных построений на тему знати составляли порядки предпочтения, демонстрировавшие связь конкретного текста и со средневековой традицией, и с современным автору церемониалом. Ту же функцию выполняли и узнаваемые геральдические изображения. Эволюция геральдических трактатов иллюстрировала важные и масштабные процессы: 1) эволюцию восприятия английской «конституции» уже не как совокупности практик, а как совокупности практик и текстов, которые не просто фиксировали обычай, но и открывали возможность для его интерпретации;2) рождение социального в интеллектуальном дискурсе раннего Нового времени.

Проблема распада нашей страны возникала несколько раз: первый раз как распад Российской империи, второй - как распад Советского Союза. Поскольку ситуация распада последовательно повторяется, нельзя говорить о случайности этого процесса. Среди причин, способствовавших дезинтеграции Российского государства, исследователи называют борьбу этнических элит за власть, в ходе которой они апеллируют к этнической солидарности, используя национальную идею в качестве мощного средства мобилизации масс. Но реализация этой идеи могла осуществиться, если недовольство политикой центра было достаточно длительным. Ярким примером подобного развития событий является возникновение идеологии областничества в XIX столетии как ответ на колониальную политику центра по отношению к окраинным территориям. Политически оформившись в годы Первой русской революции (1905-1907 гг.), новое направление мысли оказалось востребовано в периоды кризисов российской государственности, когда активно использовались обвинения в дискриминации национальных культур. Идеология областничества стала определяющей в судьбе первого алтайского пейзажиста Григория Ивановича Гуркина (1870-1937). На рубеже XIX и XX вв. областничество способствовало превращению алтайского инородца в профессионального художника. Работа Алтайской духовной миссии при всей ее специфике объективно была воплощением мечты областников о начальном образовании инородцев. Кропотливое освоение Гуркиным грамоты и иконописи позволило ему не только развивать творческие способности, но и благодаря А. В. Анохину познакомиться с лидером сибирских областников Г. Н. Потаниным. Дружба с Потаниным, Анохиным и другими представителями данного течения способствовала становлению политических взглядов алтайского пейзажиста. После Октября 1917 г. Гуркин переходит от усвоения идей к их реализации непосредственно в политической деятельности. Идеи областничества актуализировались на рубеже XX и XXI вв., когда усилиями национальной элиты Республики Алтай Гуркин стал ключевой фигурой этнической солидарности.

В статье рассматривается процесс освобождения крестьян и проведения выкупной операции в имении великого князя Константина Николаевича, расположенном между Царским Селом и Павловском и входящим в 1-й стан Царскосельского уезда. Показаны демографическая ситуация и экономическое состояние в пяти финских деревнях и Федоровском Посаде, входивших в состав имения в 1860-1880-х гг. Рассмотрено содержание и особенности уставных грамот и выкупных документов на эти селения, хранящихся в Российском государственном историческом архиве. Сделаны выводы о результатах реформы и выкупной операции в Павловском имении в сравнении с положением крестьян в других помещичьих владениях Царскосельского уезда. Анализируется позиция великого князя Константина Николаевича, возглавлявшего Главный комитет по крестьянскому делу, а затем и Главный комитет об устройстве сельского состояния, в отношении правил освобождения крестьян в дворцовых имениях. Рассматриваются аргументы министров М. Н. Муравьева и В. Ф. Адлерберга, несогласных с предложением Константина Николаевича освободить крестьян в Павловском имении на основании Положений 19 февраля 1861 г. В статье делается вывод, что условия освобождения крестьян в Павловском имении так же, как и предреформенное состояние крестьянской экономики, было заметно выгоднее, чем у крестьян в других помещичьих имениях Царскосельского уезда. Такое положение сложилось в период хозяйствования императрицы Марии Федоровны и сохранилось впоследствии. Крестьяне подписали предложенные им уставные грамоты, однако переходить на выкуп не торопились. Задержка проведения выкупной операции в имении была вызвана нежеланием крестьян сразу перейти на выкуп на менее выгодных для них условиях, предлагаемых владельцем. Лишь в начале 1880-х гг., после понижения выкупных платежей, обязательная выкупная операция была произведена в соответствии с законодательством.

В статье анализируются формы присутствия купчих Центрального Черноземья в аграрном бизнесе, ставшем возможным после крестьянской реформы 1861 г., когда земля стала всесословным товаром. В это время представительницы купеческого звания проявляли повышенный предпринимательский интерес к земельному рынку региона. В качестве объектов для инвестиций купчихи выбирали самые разные типы земельных угодий (как в своих губерниях, так и вне их, дифференцированно подходя к управлению земельными активами): пахотную землю (главное богатство Центрального Черноземья) и огородную, сенокосные и лесные массивы, луга, пастбищные земли, участки болотистой местности, сады и «неудобные земли» - участки с какими-либо особенностями рельефа, а также внутригородские земли, принадлежавшие частным лицам или муниципалитету. Немало купчих в исследуемом регионе обладало значительной по размерам земельной собственностью, что позволяло причислять их к рядам крупных землевладельцев центрально-черноземных губерний. Владение землей в этих губерниях означало для них обладание рыночными активами, стоимость которых с каждым годом лишь увеличивалась. Для получения личной прибыли купчихи совершали с землей многочисленные операции: покупали (главным образом у дворян и крестьян), продавали, брали, сдавали в аренду и субаренду, осуществляли многочисленные залоговые операции. Деловыми партнерами для купчих в аграрном бизнесе становились представители всех сословных групп провинциального общества. Распространенным явлением было выстраивание купчихами деловых отношений в аграрном бизнесе между членами одной купеческой фамилии (зачастую между женой и мужем), а также их свойственниками. Представительницы купечества действовали в аграрной сфере региона, опираясь на собственные и заемные средства частных лиц и банковских институций (Московского, Харьковского, Орловского земельных банков, Елецкого городского общественного банка, Орловского отделения Государственного банка).

В статье рассматривается комплекс событий, связанных с уголовным преследованием известного партийного историка, профессора, бывшего декана исторического факультета Ленинградского государственного университета Н. А. Корнатовского. В период политических чисток рубежа 1940-х и 1950-х гг., ставших эхом «Ленинградского дела», Корнатовский был последовательно исключен из ВКП(б), уволен с высоких административных должностей в ключевых центрах партийно-политического образования и просвещения Ленинграда, а в 1951 г. арестован по ложному обвинению в антисоветской деятельности. Процесс над Корнатовским реконструирован на основе выявленных автором и ранее не затребованных исследователями документов надзорного производства, отложившихся в фондах Прокуратуры СССР (фонд Р-8131) и Прокуратуры РСФСР (фонд А-461) Государственного архива Российской Федерации. Особое внимание в исследовании уделяется проблеме взаимосвязи персонального дела Корнатовского по линии ВКП(б) и факта возбуждения в отношении него уголовного дела Управлением Министерства государственной безопасности СССР по Ленинградской области; механизмам формирования доказательной базы по делу на этапе предварительного следствия (в том числе рассмотрена неудачная попытка следствия инкриминировать Корнатовскому участие в организованной оппозиционной работе еще с 1920-х гг.); роли экспертных комиссий в деле и значению экспертизы научных трудов историка как одного из ключевых процессуальных действий. Выявлены принципы формирования массивов свидетельских и иных показаний в рамках процесса над историком, обстоятельства рассмотрения дела в Ленинградском городском суде (суд первой инстанции) в 1952 г., а также реконструированы обстоятельства борьбы Корнатовского и его супруги М. Т. Корнатовской за пересмотр обвинительного приговора в 1952-1953 гг. Наряду с этим в статье представлены общие итоги дела Корнатовского: результаты пересмотра дела органами государственной безопасности в 1954 г.; роль Прокуратуры СССР и контроля со стороны административно-партийных структур ЦК КПСС на соответствующем этапе; мотивировка прекращения уголовного преследования Корнатовского (за отсутствием состава преступления).

Официально датой рождения М. В. Ломоносова, гордости русского народа, ныне считается 8 (19) ноября 1711 г., хотя оговаривается, что это условная дата, поскольку метрическая книга, в которой были отмечены эти данные, утрачена в ХVIII столетии. В статье утверждается, что сам российский гений никогда не называл письменно ни дня, ни года своего рождения. В 1911 г. Академией наук для проведения юбилейных торжеств, посвященных 200-летию со дня рождения светила науки, согласно предположению академика М. И. Сухомлинова (1896 г.), была избрана названная условная дата его рождения. Автор статьи выяснил, что ныне принятый 1711 г. рождения Ломоносова - итог вычислений его коллеги по Императорской Санкт-Петербургской Академии наук академика Я. Штелина (1709-1785), сделанный после кончины Ломоносова в 1765 г. Анализ всех ранее известных и вновь выявленных источников, а также всех существующих версий даты его рождения позволил выдвинуть новую версию. В статье показано, что Ломоносову в определенных обстоятельствах, будь то получение сана священника или определение на должность профессора, оказывалось выгодно преувеличивать свой слишком несолидный возраст. Проведенное исследование позволило оспорить предположение Я. Штелина (1765 г.) о рождении в 1711 г. великого русского ученого-энциклопедиста, поэта-новатора Ломоносова и на основании изучения надежных документальных материалов (свидетельство метрической книги о его смерти, воспоминания самого профессора в передаче Я. Штелина) утверждать, что он появился на свет в 1714 г. Вероятно, это случилось днями ранее или в самый день памяти св. Михаила Малеина 12 (23) июля либо же накануне или в сам день памяти св. архистратига Михаила Архангела 8 (19) ноября 1714 г. Обе версии сейчас следует считать равнозначными.