Статьи в выпуске: 9
Страны Евразии исторически являются участниками различных программ, проектных инициатив и региональных союзов, и в новых условиях значение именно транспортных проектов выросло кратно. Вместе с тем с ростом дискурса использования терминологии растет и путаница в понятийных аппаратах различных научно-прикладных контекстов, касающихся инфраструктурных инициатив. Систематизация данных и фиксация новых трендов развития евразийской транспортно-логистической сети затруднена отсутствием сопоставимых данных по так называемым большим континентальным транспортным инициативам. В статье проанализированы отдельные глобальные и региональные транспортные инициативы в Евразии, которые в разное время воспринимались как конкурирующие. Отмечено, что в русскоязычной литературе усугубляется путаница между коридорами согласованного перечня ЕАЭС, транспортными проектами прекратившего существование ЕврАзЭС и маршрутами концепта транспортного каркаса ЕАБР. В англоязычных же источниках контекст использования международной и евразийской транспортной терминологии во многом зависит от стран и/или институтов. Сделан вывод, что в настоящее время ни одна глобальная инфраструктурная инициатива не может конкурировать с китайским проектом «Пояс и путь». Учитывая сложность геополитической ситуации в Евразии, китайский поливариантный подход выстраивания и стыковок маршрутов позволяет не замереть мировой и региональной торговле, доставлять грузы и продолжать взаимодействовать со странами континента в двустороннем формате.
Биоэкономика стала одним из наиболее динамично развивающихся и перспективных секторов мировой экономики, обладающим доказанными возможностями использования биотехнологий для сокращения производственных издержек, получения принципиально новых продуктов, в т. ч. снижающих антропогенное воздействие на окружающую среду или принципиальным образом преобразующих отрасли народного хозяйства. С учетом этого в статье представлен анализ опыта развития биоэкономики ряда стран азиатского региона, наибольших по численности населения, включая Китай и Индию, а также нескольких стран, лидирующих по уровню инновационной деятельности (Сингапур, Южная Корея, Япония, Малайзия, Таиланд, Вьетнам, Филиппины и Индонезия). Охарактеризованы некоторые особенности систем организации хозяйственной деятельности в этих странах, связанных с состоянием производительных сил и производственных отношений, а также с функционированием рынков биопродуктов. На основе выявленных особенностей институционального развития биоэкономики в десяти странах Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии сформирована обобщенная функциональная модель организации биоэкономики. Кроме того, проведен качественный анализ организации процесса создания и использования биотехнологий для развития национальных биоэкономик. Автору удалось выделить основные детерминанты развития биоэкономической деятельности в странах указанного региона.
Изменение внешних условий последних лет приводит к трансформации сложившихся механизмов, определяющих бюджетно-налоговую сферу России. В работе показано, что с 2022 г. бюджет расширенного правительства стал больше зависеть от внутренних факторов, чем от параметров, связанных с мировой конъюнктурой. На поступление нефтегазовых доходов федерального бюджета стали влиять не только цена нефти и валютный курс, но и ограничения по добыче нефти, обусловленные как внешними санкциями, так и добровольными ограничениями. При этом чувствительность нефтегазовых доходов к цене нефти выросла. Рост ненефтегазовых доходов отчасти компенсирует ограничения по поступлению нефтегазовых доходов, однако во многом обеспечивается бюджетным импульсом. В этой связи повышение налоговой нагрузки на ненефтегазовый сектор рассматривается как неизбежная мера для будущей бюджетной устойчивости. Возможности долгового финансирования ограничиваются емкостью внутреннего рынка и проводимой денежно-кредитной политикой. Вместе с тем, используя несовершенства финансового рынка, государство может снижать стоимость обслуживания внутреннего долга.
В последнее десятилетие государством предпринимаются меры по стимулированию инноваций в сельском хозяйстве. Однако уровень научно-технологического развития отрасли не отвечает общественным потребностям. Инновационная активность сельскохозяйственных товаропроизводителей ниже, чем в среднем по экономике. Импорт сельскохозяйственных технологий существенно уступает экспорту, что создает риски для продовольственной безопасности. В статье анализируются проблемы научно-технологического развития аграрного сектора и обосновываются пути их решения: преодоление ведомственной разобщенности в организации управления аграрной наукой; рост объемов и оптимизация структуры финансирования сельскохозяйственных исследований; реорганизация сети государственных аграрных НИИ и опытных хозяйств; стимулирование притока в аграрную науку молодых ученых.
Предварительные итоги 2024 г. свидетельствуют о сохранении общей позитивной динамики доходов консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации. Определенные различия в динамике собственных доходов региональных бюджетов наблюдаются для регионов с доминированием обрабатывающей промышленности и регионов с добывающей специализацией. Рост налоговых поступлений в реальном исчислении в 2024 г. имел место по налогу на доходы физических лиц и налогам на совокупный доход. В то же время происходило сокращение поступлений налога на прибыль. Для ряда субъектов Федерации рост поступлений НДФЛ не компенсировал сокращение налога на прибыль. Поступления трансфертов из федерального бюджета продолжали сокращаться, хотя по некоторым из них имела место положительная динамика. Изменение структуры безвозмездных поступлений демонстрирует сдвиг в пользу их целевых видов. Динамика расходов бюджетов в регионах в целом следовала за динамикой доходов. Финансирование лишь некоторых разделов расходов росло темпами, опережающими инфляцию. Суммарный дефицит консолидированных бюджетов субъектов Федерации по итогам года оказался существенно меньше утвержденного нормативными правовыми актами значения. Объем государственного субфедерального долга незначительно сократился, но при этом увеличилась доля задолженности по банковским кредитам – наиболее дорогому источнику финансирования.
В 2021 г. стал применяться новый инструмент развития городов – мастер-планы. Изначально их планировалось использовать для 25 городов Дальнего Востока, но со временем речь шла уже не просто о строительных планах, а о задании вектора долгосрочного развития территорий. В то время как генеральные планы характеризуются не - достаточной гибкостью и превращаются в формальные документы, предполагается, что разработка мастер-планов позволит снять эти проблемы, обеспечив баланс между интересами жителей, бизнеса, властей и инвесторов. Вместе с тем неопределенность со статусом и содержанием мастер-планов провоцирует различные коллизии, в частности, с градостроительными нормами и планами землепользования и застройки, т. к. мастер-план в настоящее время не интегрирован в иерархию градостроительной документации. Его преимущество, с одной стороны, в том, что порядок принятия этого инструмента развития слабо урегулирован регламентами, благодаря чему он сохраняет гибкость и комплексность. Но с другой стороны, неурегулированность мастер-плана нормами законодательства может привести к повышенной коррупциогенности его реализации. В нормативном обеспечении мастер-планов на сегодняшний день остается множество пробелов, влияющих на эффективность их практической реализации. В статье делается вывод о необходимости тщательной проработки нормативной базы во избежание коллизий мастер-планов с другими градостроительными документами и документами территориального и стратегического планирования, а также зарегулированности этого нового инструмента развития территорий.
Важнейшим приоритетом пространственного развития Российской Федерации в соответствии с новой Стратегией пространственного развития является система опорных населенных пунктов, формирующих системы расселения, инфраструктуры и экономики Российской Федерации и обеспечивающих развитие прилегающих к ним территорий. Для некоторых из опорных населенных пунктов предусмотрена разработка мастер-планов. В статье рассматриваются вопросы, вызванные к жизни выделением опорных населенных пунктов в качестве драйве - ров развития российского социально-экономического пространства и являющиеся предметом обсуждений и дискуссий: насколько сама нацеленность на развитие опорных населенных пунктов отражает преемственность политики пространственного развития Российской Федерации; какие проблемы встают в связи с необходимостью включения понятия «мастер-план» в российское законодательство? В рамках системы стратегического планирования особое внимание в статье уделяется вопросам соподчиненности документов пространственного развития.
В последние 20 лет муниципальное законодательство России развивалось без четкой концепции, путем оперативного реагирования на изменение ситуации. Принятие в марте 2025 г. нового федерального закона о местном самоуправлении делает актуальным вопрос: продолжает ли этот закон тренд на тактическую корректировку регулирования или отражает определенную стратегию развития местного само - управления? Для ответа на этот вопрос в статье предпринимается попытка анализа нового закона о местном самоуправлении с позиции факторного подхода. Основное внимание уделено двум ключевым факторам, повлиявшим на содержание закона: пространственному (география и демография) и функциональному (инструменты властного воздействия). Автор приходит к выводу, что закон отражает определенную стратегию развития местного самоуправления, и прежде всего тенденции консолидации муниципальных образований и расширения полномочий региональных властей в сфере определения компетенции местного самоуправления. Отмечаются риски та - кой стратегии, в т. ч. снижение социальной эффективности местного самоуправления из-за возможного ослабления связи между властью и местными сообществами. Результаты исследования подчеркивают необходимость достижения баланса между операционной и социальной эффективностью местного самоуправления при реализации новых правовых норм.
Интерес к проблемам развития территорий имеет многовековую исто - рию. И хотя формы территориального управления эволюционировали, его стратегические цели оставались неизменными – использование по - тенциала регионов для решения общегосударственных и местных задач. Но неизменность целей не есть неизменность механизмов. И данный факт лишний раз подтвердила новейшая история России. Вначале взоры научного сообщества и практиков были обращены к механизмам перехода к системе федеративных отношений, отличной от советской. Затем проблема начала рассматриваться в контексте поиска оптимума между централизацией и децентрализацией в системе государственного тер - риториального управления. Сегодня на фоне отказа от безусловного приоритета либеральной модели развития экономики и признания важ - ности стратегического планирования прослеживается отказ от по - литики развития федеративной формы национальной государствен - ности в пользу ее унитарной формы. По мнению многих, это подвело черту под многолетней дискуссией о перспективах отечественной модели федерализма. Однако даже если трактовать происходящее в подобном ключе, не теряет актуальность поиск механизмов преодоления различий в уровнях социально-экономического развития регионов, продолжа - ются исследования по конкретизации меры ответственности органов власти и управления субъектов Федерации за развитие региональных экономик, далек от завершения поиск направлений совершенствова - ния модели межбюджетных отношений. А поскольку перечисленные и другие задачи долгое время предлагалось решать в рамках развития федеративной формы национальной государственности, еще предсто - ит понять, насколько с ними удастся лучше справиться, осуществляя, по сути, унитарную государственную региональную политику. Поэтому имеются основания утверждать, что научное направление «экономика федеративных отношений» не исчерпало свой потенциал. В статье предпринимается попытка обосновать эту точку зрения.