Статьи в выпуске: 3
В статье анализируются события 1905 г., определившие судьбу и облик будущего российского парламента. Если ранее дискуссии о необходимости трансформации государственного строя Российской империи были уделом относительно небольшой группы интеллектуалов, то «смута» вынудила задуматься о политике тех, кто ею прежде не интересовался. Это привело к заметному росту политического проектирования, причем огромную популярность в обществе стали набирать идеи созыва Учредительного собрания и всеобщего избирательного права. Проект народного представительства, составленный летом 1905 г. председателем Харьковской губернской земской управы князем Александром Дмитриевичем Голицыным (1874-1957), который рассматривается в статье, оппонировал этим настроениям. Подготовленная им записка стала ответом как на эскалацию революционного кризиса, так и на стремительную политизацию земского движения. В отличие от большинства подобных проектов, записка А. Д. Голицына была направлена не в Совет министров, а в Министерство внутренних дел и отложилась в фонде бывшего министра П. Д. Святополк-Мирского в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Документ впервые вводится в научный оборот. При его анализе оказались полезны подходы интеллектуальной истории, которые позволили рассмотреть записку в широком общественно-политическом контексте. Предложения автора проекта представляют интерес не сами по себе, а в сопоставлении с оценками, которые современники давали идее представительной власти. Поэтому особое внимание в статье уделено тому, как идеи А. Д. Голицына соизмерялись с правительственным, земским и неославянофильским дискурсами. Проект князя находился на стыке этих мировоззренческих установок и сочетал в себе различные их элементы. С большинством ноябрьского земского съезда 1904 г. А. Д. Голицына роднило требование парламента и категорическое неприятие корпоративного (в первую очередь - сословного) представительства. Со значительной частью бюрократии - славянофильские идеи и риторика. При этом А. Д. Голицын твердо отстаивал необходимость автономии земского самоуправления от деятельности представительных учреждений. Таким образом, князь пытался органично встроить народное представительство в политический «ландшафт» Российской империи, стремясь сделать ее более устойчивой к вызовам времени. Анализ проекта А. Д. Голицына и его места в дискуссии о путях выхода из революционного кризиса показывает, что идея представительной власти в середине 1905 г. стремительно становилась доминирующей в российском общественно-политическом интеллектуальном пространстве.
Автор поставил целью исследовать влияние панисламизма и пантюркизма младотурок на кавказское общество в оптике российской власти накануне Первой мировой войны (1908-1914 гг.). Тесно связанные между собой идеологии панисламизма и пантюркизма существовали в политическом дискурсе правящей элиты Российской империи на протяжении финального периода ее истории. Имперская власть часто преувеличивала их опасность, считая эти идеологии угрозой государству и выраженной основой для политического сепаратизма. Эту же линию впоследствии унаследовала советская власть и отчасти ее разделяют современники, рассматривая панисламизм и пантюркизм в его идеях и отдельных реальных проявлениях как вражескую силу. Дефиниции «панисламизм» и «пантюркизм» до сих пор используются в политической лексике ряда государств и обществ - поэтому актуальность тематики статьи не ушла в прошлое и представляет собой вопрос упрочения безопасности РФ. Структура статьи во многом определяется логикой изложения анализируемых архивных источников спецхрана Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), посвященных деятельности так называемых панисламистских и пантюркистских движений и групп на Кавказе в довоенный период. Новизна статьи в привлечении архивного неопубликованного ранее материала, в акценте на политике младотурецкого режима в отношении соседнего Кавказа, а также в раскрытии темы глазами чиновников и наблюдателей российского государства. Метод исследования: сопоставление анализируемых документов спецхрана ГАРФ с другими опубликованными и неопубликованными документами, часть которых не является элементом историографии влияния младотурок на Кавказ. Делается вывод, что младотурки продолжали линию панисламизма, использованную в период правления Абдул-Хамида II, но заметно скорректировали ее, окрасив в «пантюркистский цвет». Османизация приняла новую форму.
Авторы знакомят читателей с новым источником, содержащим уникальные сведения по истории народов Северного Кавказа XV в. В статье анализируется блок информации, извлеченный из второго тома анонимной арабской рукописи al-‘Uqud al-jawhariya fi al-mahasin al-dawla al-Ashrafiya al-Ghawriya (Драгоценные ожерелья в достоинствах государства ал-Ашрафа ал-Гаури), датированной 1515 г., находящейся на хранении в фондах Süleymaniye Yazma Eser Kütüphanesi (Стамбул). Созданный неизвестным автором текст посвящен восхвалению предпоследнего мамлюкского султана из династии Бурджи (1382-1517) - ал-Ашрафа Кансуха ал-Гаури (1501-1516), от имени которого излагается целый ряд событий, в том числе связанных с периодом его жизни на Северном Кавказе до отъезда в Каир. Наибольшую информацию рукопись содержит по истории одной из областей или земель черкесов, известной в отечественной историографии как княжество Кабарда. В источнике развернута подробная картина социальной, политической, конфессиональной, этнокультурной жизни в Кабарде XV в., приводится генеалогия шести поколений первых ее князей. Описываются междоусобные конфликты претендентов на верховную власть в этом княжестве, а также контакты кабардинцев с правителями Большой Орды, Ширвана, Ак-Коюнлу и Султаната Бурджи. Представлены уникальные сведения и о других областях черкесов - Кармуке и Кабаке. По тематическому охвату и подробности изложения сведения рукописи многократно превосходят все известные на сегодняшний день источники по истории черкесов XV в. - сочинения западноевропейских авторов Иосафата Барбаро (1488-1492) и Джорджио Интериано (1502), арабских историков ал-‘Айни (ум. в 1451 г.), Ибн Тагри Бирди (ум. в 1469 г.), ас-Сахави (ум. в 1497 г.), ал-Малати (ум. в 1514 г.), а также русские документы Посольского приказа второй половины XVI в. и данные родословных книг, содержащих списки генеалогий кабардинских князей XVII в. В настоящей работе представлено краткое кодикологическое описание источника, затронуты вопросы о происхождении автора рукописи, о достоверности приводимых сведений и источниках заимствованной им информации, о системе датировки основных описываемых событий и тематическом охвате содержащегося в рукописи «северокавказского нарратива», при этом сделан акцент на анализе фрагментов текста, посвященных описанию этнотерриториального и социально-политического устройства Черкесии XV столетия и того места, которое занимало на политической карте региона княжество Кабарда. Данная информация сопоставляется с материалами арабских, западноевропейских и русских источников XV-XVI вв.