Архив статей журнала
В статье рассматривается случайная выборка из коллекции топонимов с территории Казахстана, которые могут иметь монгольское происхождение. Массив топонимов разделен на три группы в зависимости от типа номинируемых объектов: 1) названия населенных пунктов - ойконимы; 2) названия водных объектов - гидронимы; 3) названия ландшафтных объектов - оронимы. При наличии дублированных топонимов (ойконим и наименование природного объекта) предпочтение отдается названию природного объекта - с учетом обычного направления переноса топонимов. Раскрывается значение монгольских названий в казахском языке, производится их мотивационный, словообразовательный и этимологический разбор. Верифицируются старые и предлагаются новые гипотезы о происхождении этих названий. Выявляются основные проблемы, с которыми сталкиваются этимологи-топонимисты, анализируются неудачные этимологические решения предшествующих авторов. На разобранном материале видны ошибки следующих типов: 1) обращение к таким формам топонимов, которые в действительности попали в современный казахский язык в русифицированном виде; 2) невнимание к ранним фиксациям топонимов; 3) пренебрежение закономерностями фонетических изменений в казахском и монгольских языках и их относительной хронологией, а также рассмотрением возможностей фонетической адаптации заимствований в соответствии с устройством фонологических систем языка-источника и принимающего языка. В статье делается попытка стратификации топонимов по времени и источнику заимствования. Каждый случай разбирается с точки зрения основных возможностей заимствования топонимических единиц: была ли данная лексическая единица заимствована как топоним или же она появилась в казахском языке как апеллятив, а затем вошла в состав топонима уже как собственно казахская лексическая единица. Анализ приводит к выводу о преимущественно позднем характере казахской топонимики собственно монгольского происхождения (т. е. тех топонимов, которые заимствованы из монгольских языков уже в этом качестве) и ее связи с границами двух исторических монгольских государств - Джунгарского и Калмыцкого ханств.
Статья представляет собой первую часть планируемой авторами серии работ, посвященных антропонимам неславянского происхождения в «Актах Соловецкого монастыря» - опубликованном источнике, ярко запечатлевшем историю значительной части Беломорья в XV-XVI вв. В настоящее время к исследованию привлечен только первый том, содержащий 428 грамот (1479-1571): в нем приведено не менее 80 антропонимов, имеющих неславянские истоки. В статье рассмотрена относительно небольшая часть этого корпуса - 15 имен. Антропонимы анализируются в ключе широко понимаемой этимологии, включающей, наряду с предлагаемыми апеллятивными параллелями, мотивационные гипотезы, типологические аргументы, размышления авторов по поводу уже имеющихся интерпретаций отдельных имен. Методика исследования, базирующаяся на достаточно богатом опыте предшествующих работ по антропонимии Европейского Севера России, подробно охарактеризована во вводной части статьи. Как выявлено авторами, в большинстве своем антропонимы неславянского происхождения представлены в отчествах «русского типа» в составных именованиях, где другими компонентами становятся православные календарные имена и их формы (Куземка Федоров Валуев, Власко Ошмуев, Семен Иванов сын Сулгопяев и т. п.). Тем самым в рассматриваемый период прослеживается уже ставшая значительной степень христианизации и, соответственно, обрусения части неславянского населения Беломорья. При этом, однако, иноязычные антропонимические системы еще продолжают существовать, на что указывают отдельные номинации. При анализе антропонимов с точки зрения происхождения с очевидностью прослеживается доминирование прибалтийско-финских имен; есть редкие тюркизмы (*Байгуз и, возможно, Кудаш) и столь же редкие антропонимы с вероятными саамскими истоками (Чюхча и, возможно, *Нузча). Исходя из очерченной во введении региональной этнонимической картины, для большинства прибалтийско-финских антропонимов следует предполагать карельские истоки.