ПУТИ К МИРУ И БЕЗОПАСНОСТИ

Саммит БРИКС 2023 г. положил начало масштабному расширению блока: с 1 января 2024 г. в ядро БРИКС вошли пять новых членов. Хотя геополитический вес группировки увеличился, ее экономическая повестка остается расплывчатой. У некоторых крупных развивающихся стран пока сохраняются сомнения относительно вступления в БРИКС: так, Аргентина после президентских выборов 2023 г. заявила, что не станет членом объединения. Более фундаментальной проблемой является преодоление раскола между Индией и Китаем, с тем, чтобы улучшить позиции блока на Глобальном Юге. БРИКС нуждается в амбициозной программе либерализации торговли, которая будет благоприятствовать развивающимся экономикам. Это могло бы стать основой эволюции платформы БРИКС+ по многим направлениям, включая путь «интеграции интеграций» между теми региональными интеграционными блоками, в состав которых входят страны БРИКС. В более долгосрочной перспективе форматы БРИКС и БРИКС+ могут быть дополнены форматом БРИКС++ с участием развитых экономик, региональных блоков и их институтов развития.

В статье исследуется влияние динамики американской экономической помощи и торгово-инвестиционных отношений США с той или иной страной на ее солидарность с позицией Вашингтона при голосовании в Генеральной ассамблее ООН. Прежде всего, рассматриваются подходы демократов и республиканцев к финансированию ООН в связи с голосованием в Генеральной ассамблее. Следует отметить, что демократы более склонны поддерживать многосторонние институты и политику, в то время как республиканцы исторически отдают предпочтение одностороннему подходу во внешней политике. Вместе с тем обе партии последовательно отдают приоритет определенным странам при распределении американского финансирования в рамках ООН. Статистические данные о финансовых потоках, поступающих в многосторонние институты, а также о двусторонней внешней помощи, торговле и инвестициях США анализируются на предмет того, чтобы выявить степень влияния экономических связей на склонность государств-членов ООН увязывать свое голосование на Генеральной ассамблее с позицией Вашингтона. На этой основе сделан вывод о том, что экономические отношения с США не оказывают существенного влияния на склонность государств-членов ООН солидаризироваться с Вашингтоном при голосовании в рамках Генеральной ассамблеи. Выделена группа из 58 государств, которые в течение 25 лет (в 1996–2021 годах) обнаружили растущую склонность солидаризироваться с США в тех случаях, когда позиция Вашингтона отличалась от позиции большинства членов ООН. Тем не менее, рост американской помощи, торговли и инвестиций в страны этой группы в основном обусловлен соответствующими показателями лишь 13 основных экономических партнеров и получателей помощи США. Следует отметить, что поведение этих 13 стран при голосовании в значительной мере схоже с поведением остальных членов той же фокус-группы из 58 государств.

В статье исследуется вопрос о том, должна ли реформа ООН (и насколько) уделять приоритетное внимание структурам и modus operandi на уровне принятия решений, для того, чтобы обеспечить выполнение ООН своей роли как ведущей мировой совещательной организации, обладающей требуемой степенью мудростью и видением для руководства ее резко возросшей оперативной деятельностью. По мнению автора, главным тестом для ООН в сфере поддержания международного мира и безопасности служит не ее эффективность в деле мобилизации ресурсов в сферах оказания гуманитарной помощи, миротворчества и т. п., а именно качество принятия решений на высшем уровне по предотвращению перерастания политических кризисов в гуманитарные катастрофы и вооруженные конфликты. В статье показан контраст между двумя из моделей реформы ООН. Первая из них – это амбициозный план общесистемной (ре)организации структуры ООН, основанный на идее перебалансировки ее основных органов в виде «конструкции из трех советов», который был в числе предложений на рассмотрении Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам в середине 2000-х годов. Хотя основные положения этого плана тогда не были приняты, а частично учтенные положения привели лишь к половинчатой реформе, из данного опыта можно извлечь уроки, полезные для текущих подходов к реформе ООН. Вторая, гораздо более простая модель касается лишь остро дискуссионного вопроса о составе Совета Безопасности ООН. В статье предложен умеренный и прагматичный подход, который не затрагивает право вето постоянных членов СБ ООН. Он предполагает расширение лишь категории непостоянных членов и небольшую поправку в Устав ООН, разрешающую переизбрание непостоянного члена ООН сразу после окончания его срока, т. е. допускающую возможность «де-факто постоянного членства». В рамках текущего, постепенного подхода к реформированию ООН, который движим конъюнктурным политическим «спросом», не носит системного характера и, по оценке автора, сохранится и в дальнейшем, вторая модель, тем не менее, рассматривается как вполне реалистичная.

Борозна А. Источники российской зарубежной Напористость в политике. – Чемпион: Пэлгрейв Макмиллан, 2022. 285 с.

Война на украинском Донбассе: истоки, Контекст и будущее. Ред. Дэвид Р. Марплс. – Будапешт: Издательство Центрально-Европейского университета, 2022. 244 с.

Бурунди имеет длительную историю политического насилия и актов виджилантизма, особенно явно проявившихся в ходе гражданской войны 1993-2005 годов. В этот период сформировался ряд вооруженных групп и милиций, практиковавших насилие по этническим и/или политическим мотивам в форме нападений на мирных жителей и конфронтации с повстанцами, а иногда и с правительственными силами. В поствоенный период правительство Бурунди формально пыталось положить конец вооруженному насилию и построить стабильную политическую систему. Тем не менее виджилантизм остается серьезной проблемой в Бурунди: негосударственные акторы берут правосудие в свои руки в ответ на предполагаемые угрозы или несправедливость и неспособность властей удовлетворить их требования. В ряде районов местные сообщества организовали группы самообороны для защиты от различных преступлений в условиях, когда правоохранительные органы, оставаясь единственными легитимными структурами по борьбе с криминалом, не особенно эффективны. Однако группы самообороны участвуют в таких незаконных актах насилия, как линчевание или самосуд, что существенно усугубляет существующую межэтническую напряженность. В статье сделан вывод о том, что многолетний межэтнический антагонизм и опыт взаимного истребления могут выступать главным катализатором виджилантизма, представляющего угрозу стабильности общественно-политической системы.

В статье анализируется динамика очередного обострения напряженности в косовском конфликте, включая повестку диалога между Белградом и Приштиной и достигнутые в 2023 г. договоренности. Оценивается влияние на переговорный процесс кризиса европейской безопасности и конфронтации России с западными странами. Сделан вывод о том, что обострение кризиса в начале 2020-х годов связано с попытками властей в Приштине при поддержке Европейского Союза и США завершить оформление государственности частично признанной республики и установить суверенитет Приштины над всей территорией края, избегая при этом гарантий безопасности и соблюдения гражданских и политических прав проживающего на его территории сербского населения. В настоящее время ключевыми вопросами переговоров являются пути нормализации отношений сербов Косово и Метохии с властями в Приштине, возвращение сербов в общие косовские структуры полиции, административные и политические институты, а также создание Сообщества сербских муниципалитетов. Cоглашения, достигнутые при посредничестве ЕС в феврале и марте 2023 г., определяют долгосрочную перспективу урегулирования конфликта, связывая успехи в налаживании межобщинных отношений с прогрессом европейской интеграции Сербии и Косово, но при этом не предлагая четкого пути к достижению конкретных договоренностей по статусу края в краткосрочной перспективе. Растущее противостояние России с Западом (включая ЕС, США и НАТО) негативно влияет на процесс примирения, усиливая конфронтационную риторику сторон и повышая риск эскалации насилия.

В статье исследуется эволюция различных аспектов отношений между Ираном и Израилем в условиях сирийского кризиса. Дается обзор основных исторических этапов развития ирано-израильских контактов, проанализирована их специфика. Исследованы ключевые внутренние и внешние факторы влияния на характер ирано-израильских связей. Сделан вывод о том, что характер ирано-израильских связей определялся не столько конфессиональными, этническими и культурными различиями между двумя народами, сколько динамикой и влиянием региональных и международных отношений на Ближнем Востоке. Определяющую роль во взаимоотношениях Ирана и Израиля играли соображения национальной безопасности и сохранения государственного суверенитета. В течение первых трех десятилетий (с конца 1940-х по конец 1970-х годов) связи между Тель-Авивом и Тегераном отличались в целом дружественным характером. Однако господствующая арабская среда, в которой развивались ирано-израильские связи, во многом предопределила сползание взаимоотношений Тель-Авива и Тегерана к конфронтации, что особенно ярко проявилось после исламской революции в Иране 1979 г. В течение последующих десятилетий враждебность в двусторонних отношениях усиливалась, но не выходила за географические рамки Леванта. Кризис в Сирии активизировал конфликтный потенциал Ближнего Востока и обострил ирано-израильское противостояние. В 2021-2022 годах ирано-израильское противоборство приняло новые формы, охватив другие страны Ближнего Востока и Закавказья. В начале 2023 г. вооруженный конфликт между Тель-Авивом и Тегераном вошел в критическую фазу и поставил ближневосточный регион на грань новой «большой войны». Однако предпринятые весной 2023 г. влиятельными региональными и международными державами меры дали импульс развитию позитивных процессов в регионе, призванных снизить градус напряженности в ирано-израильских отношениях.

В мае 2023 г. в Турции состоялись всеобщие президентские и парламентские выборы, в результате которых действующая власть подтвердила свои полномочия: президент Реджеп Тайип Эрдоган сохранил свой пост, а правящий Народный альянс получил большинство в Великом национальном собрании (Меджлисе). Победа досталась турецкой власти непросто. Р. Т. Эрдоган победил в результате двух туров голосования в серьезной конкуренции с оппозиционным кандидатом Кемалем Кылычадароглу. Хотя Народный альянс и сохранил большинство в Меджлисе, он, однако, не получил желаемого квалифицированного большинства, лишившись возможности принять в ближайшую пятилетку новую Конституцию страны на смену действующей с 1982 г. Выборы в Турции происходили на фоне самого масштабного в современной истории страны землетрясения, произошедшего 6 февраля 2023 г., и ликвидации его последствий. Целью статьи является определить последствия землетрясения для внутренней политики Турции, с точки зрения хода и результатов всеобщих президентских и парламентских выборов, влияния на внутриполитическую ситуацию в пятилетнюю каденцию вновь избранного президента и Меджлиса в 2023-2028 годах. Анализируются результаты развития страны за двадцатилетний период нахождения во власти Р. Т. Эрдогана и Партии справедливости и развития. На основе изучения программных документов, обязательств и заявлений власти и оппозиции рассмотрено влияние землетрясения на политические процессы в Турции и, в частности, на разворот внимания турецких избирателей на внутритурецкие проблемы. Отмечен рост в Турции, независимо от политических взглядов турецкого электората, националистических и антииммигрантских настроений, которые продолжат играть заметную роль и в ближайшие годы.

В статье анализируется политика Турции в рамках сирийского кризиса. «Арабская весна» привела к кардинальным изменениям в регионе, а Сирия с тех пор превратилась в зону нескончаемого конфликта. На первом этапе вооруженного конфликта Анкара демонстрировала умеренную позицию по отношению к событиям в стране, однако вскоре перешла к жесткой критике режима Б. Асада. Особое внимание уделяется военным операциям Турции в Сирии. Анализируется взаимодействие с Россией и США в рамках сирийского урегулирования. В статье также рассматривается проблема сирийских беженцев и ее влияние на отношения Турции и ЕС. Делается вывод о том, что в свете выборов 2023 г. Анкара перешла к более конструктивной позиции в рамках сирийского кризиса.

Волнения 2011 г. в Сирии переросли в интернационализированную гражданскую войну высокой степени раздробленности и интенсивности. В противостояние в Сирии были вовлечены многочисленные местные силы, а также региональные и внерегиональные державы. Из всех этих игроков Турция, Россия и Иран играют ключевую роль в конфликте, определяющую его исход. Несмотря на то, что Россия с Ираном и Турция поддержали противоборствующие стороны в гражданской войне, им троим удалось успешно разграничить сферы своего влияния и установить modus vivendi, который позволил им сосуществовать в Сирии и совместно управлять конфликтом. Это трио существовало на равных, контролируя и уравновешивая действия друг друга в Сирийской Арабской Республике. С обострением кризиса на Украине возникла новая геополитическая реальность, которая повлияла и на военно-политическую ситуацию в Сирии и на соответствующий баланс между тремя ведущими внешними игроками. Ослабление влияния России привело к расширению присутствия Ирана, нарушая баланс сил и подталкивая Израиль к более решительному и активному вмешательству в конфликт. Наметившаяся конкуренция между Анкарой и Тегераном также может привести к эскалации. В статье исследуется сложное трехстороннее взаимодействие между Исламской Республикой Иран, Россией и Турцией в Сирии. Проанализированы расходящиеся и совпадающие интересы трех стран, а также их действия и политика в отношении Сирии. Рассмотрен вопрос о том, удалось ли трио преодолеть антагонистические устремления, и выявлены факторы, которые могут привести к эскалации конфликта.

В 2010-е годы усилилось и расширилось участие вооруженных акторов исламистского толка во внутренних конфликтах, однако до сих пор нет ясности в методах урегулирования таких конфликтов. Исследования показывают, что конфликты с участием вооруженных исламистов хуже поддаются урегулированию путем мирных переговоров, чем другие конфликты. Однако еще одним форматом решения, связанного с переговорами, являются перемирия, которые могут заключаться до, в ходе или после завершения переговорного процесса. В статье исследуются условия для достижения соглашений о перемирии с вооруженными исламистскими группировками в Сирии. Исследование проведено на основе расширенной авторской базы данных по локальным перемириям в Сирии путем кодификации данных и использования логистического регрессионного анализа для проверки трех основных гипотез. За период с 2011 по 2021 год в ходе гражданской войны в Сирии было заключено 141 локальное соглашение о перемирии в 190 локациях, что составило около половины всех соглашений с вооруженными исламистами в мире за этот период. Сделан вывод о том, что вооруженные исламисты более склонны к заключению соглашений о перемирии, которые отдают приоритет, во-первых, гуманитарным вопросам над военно-тактическими, а во-вторых, постепенному, а не срочному выполнению условий перемирий. Среди факторов, объясняющих, почему за большинством локальных соглашений о перемирии стоят гуманитарные стимулы, затяжные осады, усталость от военных действий и связанное с этим растущее давление на комбатантов со стороны населения. Постепенный, поэтапный характер реализации большинства таких перемирий может быть продиктован необходимостью подстраховаться за счет мер доверия. В то же время подтвержден намеченный в предыдущих исследованиях вывод о том, что роль третьих сторон не является значимым фактором в локальных перемириях с участием вооруженных исламистов.