Архив статей журнала
В июне 2024 года в Санкт-Петербурге прошел 18-й Саммит психологов. Пленарную сессию открыл Александр Асмолов докладом «Кризис как тест на психологическую совместимость. От Войны миров - к Содружеству разумов». В докладе были озвучены психологические и социальные аспекты кризисов, проанализировано понятие психологической совместимости, а также рассмотрены методы преодоления кризисных ситуаций через взаимопомощь и социальное партнерство. Особое внимание было уделено различиям в культурных и личностных подходах к решению проблем. Ниже приводим полный текст доклада.
Вниманию читателей предлагается заключительная часть статьи «Антропологический поворот: предпосылки, латентные традиции и дискурсы».1, 2 Антропологический поворот представлен в концептуальных рамках культурно-аналитического и трансдисциплинарного подходов, где антропология рассматривается как важная составляющая современного социального знания. Обращаясь к истокам антропологического поворота в России, следует различать антропологическое знание, разлитое в междисциплинарном пространстве социальных и гуманитарных наук и антропологию как науку, представленную множеством исследовательских направлений: от биологической - до социокультурной, от медицинской - до педагогической. Показано, что латентное развитие антропологических, культурно-психологических и гуманистических идей в неблагоприятных политических контекстах, при усилении авторитарных и тоталитарных тенденций происходило преимущественно в междисциплинарном пространстве диффузного и стихийно развивающегося социального знания. В российской истории социогуманитарных наук антропологические и гуманистические дискурсы получили развитие прежде всего в русле педагогики. Официально подавленные научные направления, маргинализированные интеллектуальные движения (будь то преподавание философии в 1850-е гг. или развитие педологии в середине 1930-х гг.) продолжали подспудное движение в смежных дисциплинарных областях, под иными именами и названиями. Интегрируя антропологические, культурно-психологические, гуманистические течения, педагогическая антропология в российской истории социогуманитарных наук выступала основой для развития синтетического человекознания. Особенностями российской антропологической традиции являлись ее латентность и педагогическая направленность, нашедшая отражение в трудах, как известных и достаточно изученных, так и полузабытых ученых. Экспликация латентных традиций и скрытых дискурсов создает сегодня дополнительные предпосылки для реализации антропологического поворота как в системе образования, так и в практиках повседневной жизни.
В статье раскрывается принцип обратной перспективы автобиографической памяти в качестве опорной метафоры для анализа потенциала образов личного прошлого и будущего в наделении смыслом неопределенности настоящего и побуждения масштабированной суперпродолжительными временными периодами деятельности. Дается краткий обзор конструкта временной перспективы (ВП) в психологии. Исходя из функционала ВП в бытии личности формулируется перечень ее оптимальных качеств. Указывается, что фундаментальный закон деградации феноменологии воспоминаний, описываемый «кривой забывания», реализует принцип прямой перспективы и выступает когнитивным препятствием для оптимизации ВП. Однако знаковая природа перспективы как вариативного культурного метода конструирования отношения к пространственной и временной дистанции допускает возможность не только прямого, но и обратного режима. Автобиографическая память реализует принцип обратной перспективы в форме наращивания перцептивной интенсивности образов прошлого и будущего по мере увеличения личностного смысла и временной дистанции событий.
Данная статья посвящена концепции человекоцентризма. Автор анализирует ряд исторических и современных событий, меняющих основы общественной жизни, подчеркивая их влияние на мировые ценности и идеологические конфликты. Акцентируется внимание необходимости перехода к человекоцентричной цивилизации, основанной на гуманистических ценностях, и создании условий для самореализации каждого человека. Автор выделяет глобальные вызовы, такие как миграция, отчуждение элит, изменение климата и развитие искусственного интеллекта, которые требуют нового подхода к социальной и экономической организации. Предлагается реорганизовать общественные и экономические структуры с тем, чтобы важнейшим критерием общественного благополучия стало индивидуальное счастье каждого человека и развитие человеческого потенциала.
В статье рассматриваются взаимоотношения психологии и искусства в разные исторические периоды. Уже в момент возникновения психологии как науки наблюдалась ее тесная связь с эстетикой. Как психология, так и эстетика своим предметом называли чувственный опыт и чувственную сферу. Из обращения к анализу объектов искусства родилась во многом и культурно-историческая психология. По мнению Л. С. Выготского, произведение искусства выступает инструментом трансформации чувств, и в процессе его восприятия возникают культурные формы переживания. Однако подлинный синтез психологии и искусства возникает в новых художественных практиках в XX веке. В это время художественный поиск расширяет границы искусства и эстетического. Предполагается, что искусство призвано менять жизнь людей и быть ее частью, а жизнь должна строиться по законам искусства. Меняются и сами художественные задачи. Предметом искусства становится акт восприятия, живая реакция человека на воспринимаемый мир. В центре внимания оказывается не предметная реальность, а психологическая - реальность сознания. Произошло обращение к выразительным характеристикам отдельных элементов художественного языка - линиям, точкам, геометрическим фигурам, цвету, звуку, движению. В ходе экспериментов со звуком и цветом были обнаружены феномены синестезии. Также было показано, что явление интермодальности при восприятии может развиваться в ходе специальных упражнений. В основу новых художественных практик легла идея перевода впечатлений из одной области искусства в другую или из одной модальности в другую. Так, звучащая музыка или стихотворение переводятся на язык движения. Это не формальный перевод, а творческий процесс, в котором возникает новое произведение. Найденные приемы в дальнейшем стали использоваться в тренингах по инициации творчества, в методах эстетического воспитания, в психотерапии, что раскрывало психологический, психотехнический и педагогический потенциал данных практик.