ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ XXV. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МИРОВАЯ ПОЛИТИКА

Обычно политику США на Корейском полуострове в годы холодной войны рассматривают через призму логики биполярного противостояния и советско-американской борьбы за сферы влияния. Между тем международные взаимодействия на уровне корейской региональной подсистемы не сводились к жесткому размежеванию государств на два противоборствующих лагеря и характеризовались большей сложностью и непредсказуемостью. В настоящем исследовании предпринята попытка показать, что политика США была определяющим, но далеко не единственным фактором в становлении и развитии региональной подсистемы международных отношений на Корейском полуострове и корректировалась с учетом действий иных акторов. В первом разделе статьи выявляется тенденция к трансформации относительно мирной ситуации вокруг Кореи после окончания Второй мировой войны в сторону напряженного соперничества сверхдержав и разделения полуострова на два враждебных друг другу корейских государства. Автор отмечает, что экспорт биполярности в Корею осуществлялся тогда при активном содействии США, не желавших допустить чрезмерного усиления позиций СССР в регионе. Во втором разделе подробно рассматривается роль США в Корейской войне и ее последующем урегулировании. Подчеркивается, что уже тогда Вашингтон вопреки своим ожиданиям столкнулся с противодействием ряда региональных игроков и осознал необходимость поиска альтернативных стратегий участия в корейских делах. В третьем разделе выявляются конкретные шаги США, направленные на сокращение своего присутствия в Южной Корее, и анализируется реакция региональных игроков на изменения в американском внешнеполитическом курсе. В частности, показано, как американо-китайское сближение в 1970-е годы повлияло на эволюцию региональной системы безопасности в сторону многополярности и разрядки международной напряженности. В заключение делается вывод, что трендом региональной политики США в 1940–1970-е годы было осознанное и постепенное снижение степени своей вовлеченности в корейские дела за счет перераспределения обязательств между союзниками и привлечения новых акторов в процесс корейского урегулирования. При этом автор отмечает, что стратегический подход к корейской политике, выбранный США еще в годы холодной войны и основанный на системе многосторонних альянсов, сохраняет актуальность по сей день, помогая американскому руководству эффективно поддерживать свое присутствие на Корейском полуострове на современном этапе развития международных отношений.

В течение почти 80 лет после окончания Второй мировой войны военно-политические союзы Соединенных Штатов находились в центре регионального порядка как в Западной Европе, так и в Восточной Азии. В настоящее время послевоенная сеть альянсов США остается ключевым компонентом их политики в области международной безопасности, в основе которой лежит сохранение военного превосходства над нынешними и потенциальными соперниками на Евразийском континенте. При этом подходы США к выстраиванию союзнических отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе с самого начала отличались ярко выраженной спецификой. Чтобы лучше понять ее, а также выявить общие принципы формирования региональной политики США, представляется целесообразным обратиться к изучению генезиса так называемой Сан-Францисской системы — комплекса военно-политических договоренностей Вашингтона с азиатскими странами, сложившегося в первые годы холодной войны. Ядром этой системы стала серия соглашений между США и рядом региональных игроков, включая Японию, Филиппины, Австралию, Новую Зеландию, Республику Корея и Тайвань. В статье подробно проанализированы ход переговоров и содержание договоров между Соединенными Штатами и каждой из указанных стран. Эти договоры, по мнению автора, можно условно разделить на «гарантийные» и «перестраховочные». Примером договора первого типа служит тройственный Тихоокеанский пакт безопасности с Австралией и Новой Зеландией, который обеспечивал союзникам гарантии со стороны США в случае возрождения японского милитаризма. К «перестраховочным» следует отнести договоры о взаимной безопасности с Республикой Корея и Тайванем. Заключая их, США стремились, с одной стороны, обеспечить безопасность важных для стратегии «отбрасывания коммунизма» союзников, а с другой — застраховаться на случай авантюрных шагов их руководителей, минимизировав риск собственного вовлечения в ядерную войну с «коммунистическим блоком». Для описания получившейся структуры союзнических отношений стали использовать образ «колеса с втулкой и спицами». Такая «геометрия» связей «тихоокеанского кольца» оказалась достаточно устойчивой, и, как следствие, Сан-Францисская система, которая первоначально носила ситуативный характер, продолжает, пусть и в несколько измененном виде, существовать по сей день.

В годы Второй мировой войны проблема колоний занимала одно из ключевых мест в противостоянии антигитлеровской коалиции странам «оси», она же оказалась в центре обсуждения союзниками перспектив послевоенного мирового устройства. В этом контексте особого внимания заслуживают взгляды представителей американского экспертного сообщества, аффилированных с Советом по международным отношениям. Объединив правительственных чиновников, финансистов, промышленников, юристов с Уолл-стрит и преподавателей университетов Лиги плюща, Совет превратился в уникальную экспертную площадку, которая оказывала значительное влияние не только на ход общественно-политических дискуссий по вопросу о будущем миропорядке, но и непосредственно на процесс принятия внешнеполитических решений в США. В настоящей статье предпринята попытка выявить особенности взглядов экспертов на перспективы развития и трансформации колониальной системы после Второй мировой войны. В первом разделе дано подробное описание членов Совета, принявших активное участие в обсуждении этих вопросов. Во втором разделе обозначены два основных подхода экспертов Совета к решению колониального вопроса, предполагавших соответственно либо реформирование существующей колониальной системы, либо ее значительную ревизию. При этом, как отмечает автор, все эксперты признавали неизбежным существенное ослабление позиций европейских метрополий к моменту окончания Второй мировой войны и указывали на необходимость активизации политики США в колониальном вопросе, не в последнюю очередь для парирования возможной угрозы со стороны СССР. В то же время, как показано в третьем разделе, эксперты Совета также высказывали определенные опасения, что проникновение американского капитала в бывшие европейские колонии сопряжено с экономическими рисками, которые могут превысить возможные дивиденды. Автор заключает, что хотя большая часть рассмотренных прогнозов и рекомендаций носила весьма общий и размытый характер, Совет в целом смог верно спрогнозировать развитие тенденций к деколонизации и в годы войны в очередной раз подтвердил статус одной из самых авторитетных экспертных площадок по вопросам международных отношений.

В ходе Второй мировой войны США обрели статус сверхдержавы, что предполагало активное участие американской дипломатии в решении вопросов послевоенного мирового устройства. Одним из краеугольных камней американской внешней политики в этом контексте стало укрепление отношений со странами Западной Европы, которые оказались на переднем фланге зарождавшегося советско-американского противостояния. В рамках данной статьи предпринимается попытка вписать эволюцию американских подходов к экономическому развитию Западной Европы в 1940–1950-е годы в более широкий контекст планов США по построению мирового либерального экономического порядка. Обращение к изучению послевоенной европейской политики Вашингтона представляется особенно актуальным, поскольку может помочь приблизиться к пониманию логики торгово-экономических отношений США с Европейским союзом в современных условиях. В первой части статьи рассматриваются основные вехи в истории создания послевоенных международных торговых и финансовых институтов: Международного валютного фонда (МВФ), Международного банка реконструкции и развития (МБРР) и Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Автор отмечает, что в этот период Вашингтон, пользуясь слабостью и зависимостью европейских стран, имел возможность достаточно эффективно навязывать им свое видение способов построения мирового экономического порядка. В то же время руководство США достаточно быстро осознало, что активное вовлечение западноевропейских стран в построение нового экономического порядка требует создания региональных организаций, которые способствовали бы развитию свободной торговли между ними. Во многом именно на решение этих задач был направлен план Маршалла, содержание которого подробно рассмотрено во второй части статьи. Автор подчеркивает, что в рамках реализации этой программы США целенаправленно использовали экономическую помощь, чтобы стимулировать объединительные тенденции в Западной Европе. В третьей части статьи подробно разбираются мотивы, стоявшие за поддержкой Вашингтоном процессов европейской интеграции. Как показывает автор, интерес США заключался в создании в регионе крупного рынка для экспорта американских товаров, поэтому американское руководство поддержало учреждение Европейских сообществ (ЕОУС, ЕЭС, Евратом). По замыслу Белого дома, сначала должна была произойти либерализация торговых отношений в Западной Европе, а затем — в торговле западноевропейских стран с внешними партнерами. Однако если первая часть этого плана была реализована успешно, то со второй возникли проблемы: внешнеэкономическая политика Европейских сообществ стала развиваться на протекционистской основе. Перед Вашингтоном вставала новая задача — разомкнуть западноевропейский блок в сторону либерализации торговли с внешними партнерами.

Во многих регионах мира в последние годы наблюдается всё большее нарастание политического и экономического соперничества западных стран с Россией и Китаем. Не стала исключением и Центральная Азия, где объектом межгосударственной конкуренции и политической инструментализации становятся, в частности, инвестиционные потоки и программы содействия международному развитию (СМР). Целью данной статьи является определение того, как ключевые западные доноры воспринимают характер и масштаб инвестиционных политических рисков в регионе и какие инструменты они используют для их митигации. В первом разделе выявлена специфика регионального преломления глобального тренда на усиление позиций незападных стран в структуре финансовых потоков. Автор заключает, что тенденция к перераспределению баланса в пользу незападных государств в Центральной Азии проявляется весьма рельефно, заставляя западные страны адаптировать свою политику в регионе к меняющемуся ландшафту политических рисков. Во втором разделе рассмотрено, как проблема противодействия растущему влиянию России и КНР в Центральной Азии осмысляется в программных документах ведущих стран Запада: США, Германии и Великобритании. Показано, что всех их в данном контексте объединяет стремление обусловить предоставление помощи развитию реализацией мер, направленных на снижение влияния Китая и России на региональные дела. В третьем разделе перечислены практические шаги указанных государств в данной области, направленные в том числе на митигацию политических рисков для их национальных компаний на пространстве Центральной Азии. Автор показывает, что, несмотря на определенные различия, основную митигационную нагрузку во всех трех случаях несут именно «классические» инструменты СМР. К ним относятся в первую очередь программы совершенствования судебно-правовых систем, противодействия коррупции, помощи в улучшении бизнесклимата, а также в переформатировании энергетической инфраструктуры региона в целях ее замыкания на западные страны. По мнению автора, подобная политика западных доноров в сфере СМР, направленная на митигацию рисков, исходящих, в их понимании, от РФ и КНР, хотя и имеет неоднозначные результаты, создает в свою очередь значимые риски для внешнеэкономической деятельности китайских и российских компаний в Центральной Азии. Анализ этих рисков, однако, требует отдельного научно-прикладного исследования.

В условиях роста нестабильности и конфликтности в современных международных отношениях усиливается деградация международных режимов, в частности режима нераспространения ядерного оружия. Яркой иллюстрацией этой тенденции стал углубляющийся кризис вокруг иранской ядерной программы (ИЯП), который не только подрывает международную безопасность, но и приобретает особое региональное измерение на фоне эскалации палестино-израильского конфликта. В этом контексте особую актуальность приобретает изучение характера и содержания дипломатических усилий, направленных на мирное урегулирование ситуации вокруг ИЯП в преддверии истечения срока рассмотрения иранского ядерного досье в Совете Безопасности ООН. Цель настоящей статьи заключается в выявлении специфики переговорного процесса по ИЯП, его основополагающих принципов и механизмов, а также в изучении проблем и перспектив дальнейшего развития ситуации вокруг ИЯП в современных условиях. Опираясь на неоинституциональный подход к анализу международных отношений, автор приходит к выводу, что Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) следует рассматривать как элемент уникальной переговорной системы, включающей ряд формальных и неформальных норм и практик, которую можно обобщенно обозначить понятием «дух СВПД». Однако вскоре после одобрения СВПД эта переговорная система оказалась в состоянии кризиса. В статье под робно рассмотрены проблемы, которые фактически завели переговоры по ИЯП в тупик. В частности, отмечается, что отсутствие прогресса в урегулировании ситуации вокруг ИЯП на текущем этапе обусловлено политизацией переговорного процесса и кризисом доверия между его сторонами, восстановлением санкционного режима в отношении Ирана и введением последним дополнительных требований в адрес США и стран «евротройки», а также превышением технических показателей ИЯП и израильским фактором. В этом контексте автор обозначает три сценария развития ситуации вокруг ИЯП в контексте перспектив иранской ядерной сделки: восстановление СВПД в первоначальном виде; его частичную ревизию либо невозможность его реставрации. Автор полагает, что ввиду неблагоприятной международно-политической конъюнктуры ситуация вокруг СВПД в краткосрочной перспективе будет развиваться в логике третьего сценария.

Арктика, которая долгое время рассматривалась как регион, находящийся за рамками международных конфликтов и противоречий, постепенно превращается в объект межгосударственного соперничества. Вместе с тем даже «украинский кризис» 2014 г. и начало специальной военной операции не отменили полностью присущую региону логику взаимовыгодного сотрудничества. Цель настоящей статьи заключается в определении потенциальных направлений для продолжения, а воз- можно, и углубления конструктивного диалога в Арктике. В связи с этим в рамках данной статьи последовательно рассматриваются новейшие тенденции в межгосударственном взаимодействии в таких областях, как: совершенствование международно-правового режима в Арктике, развитие сотрудничества в области энергетики, транспорта, логистики, научных исследований, выработки адекватной климатической стратегии и экологического мониторинга. Авторы заключают, что, хотя деструктивная позиция «коллективного Запада», занятая им в отношении России в Арктике в последние годы, создала немало проблем для развития плодотворного международного сотрудничества в регионе и во многом обесценила концепцию «арктической исключительности», возможности для восстановления конструктивного диалога во всех рассмотренных областях сохраняются. Особую роль в этом процессе может сыграть научная дипломатия. В то же время авторы констатируют, что этот диалог будет развиваться в новых условиях: происходит формирование двух мало пересекающихся сфер международного сотрудничества в Арктике. Одна из них охватывает взаимодействие между странами «коллективного Запада», которое «кристаллизуется» вокруг «ядра» в виде США и НАТО, вторая же включает отношения между Россией и дружественными ей странами Азии (Китай, Вьетнам, Индия, ОАЭ), причем круг этих стран в перспективе может расшириться.

В результате политики администрации Дж. Байдена на российском направлении российско-американские отношения оказались в состоянии глубокого кризиса. Был заморожен переговорный процесс между двумя странами по военно-политическим вопросам, включая разоружение и региональные конфликты. Широкомасштабные американские экономические санкции нанесли сильнейший удар по торгово-экономическим и научно-техническим связям между двумя странами. Однако возвращение на президентский пост республиканца Д. Трампа открывает окно возможностей для возобновления двустороннего диалога по широкому кругу проблем. Перспективы этого диалога во многом зависят от готовности американской стороны отойти от чрезмерно идеологизированных подходов к восприятию современных международных отношений и роли в них США, характерных для предшествовавшей администрации. Для того чтобы оценить вероятность подобного пересмотра внешнеполитических установок Вашингтона, представляется целесообразным проанализировать взгляды американских политических и академических элит на перспективы развития российско-американских отношений в момент передачи власти от администрации Дж. Байдена администрации Д. Трампа и в первые месяцы 2025 г. В этой связи в тексте рассмотрен широкий спектр мнений — от приверженцев политического реализма, выступающих за возобновление российско-американского диалога, до либеральных ястребов и неоконсерваторов, рассматривающих такой диалог как подрыв американских демократических и либеральных ценностей. Автор заключает, что можно наблюдать постепенный отход части американских политико- академических элит от триумфализма, который доминировал в сознании американских правящих кругов после краха биполярного мира. Наиболее ярко эта тенденция обозначилась в оценках перспектив стратегического диалога между США и Российской Федерацией. Как полагают многие представители политико-академической элиты Соединенных Штатов, Вашингтон будет участвовать в этом диалоге с позиций относительной слабости. Впрочем, автор подчеркивает, что в условиях продолжающегося конфликта на Украине, в котором США принимают непосредственное участие, полноценное возобновление российско-американского диалога по стратегической стабильности исключено. И пока не очень понятно, что будет делать нынешняя администрация для выхода из сложившейся в российско-американских отношениях ситуации. Конструктивные переговоры возможны только при условии готовности обеих сторон вести равноправный диалог и признавать легитимные национальные интересы друг друга.

Каждая новая американская администрация принимает и публикует ряд важных документов, в которых отражены официальные взгляды руководства страны на наиболее актуальные проблемы внешней и внутренней политики Соединенных Штатов. Среди подобных проблем государственного уровня далеко не последнее место занимают вопросы войны и мира, оценки угроз и вызовов международной безопасности, роли военной силы и ядерного оружия в ее обеспечении и целый ряд других. При этом каждая новая администрация так или иначе корректирует взгляды своих предшественников на названные проблемы, особенно если те принадлежат к другой политической партии. Настоящая интрига сложилась в этой связи с приходом в 2025 г. к власти в США Д. Трампа. Для того чтобы приблизиться к пониманию контуров обновленной стратегии США в сфере международной безопасности, оценить степень ее возможной преемственности по отношению к подходам предыдущих администраций, авторы провели последовательный сравнительный анализ ключевых документов американского политико-военного планирования по нескольким основным параметрам: 1) как в них оценивается международная обстановка в целом; 2) какими видятся основные угрозы и вызовы безопасности; 3) кто рассматривается в качестве вероятных противников США; 4) как оценивается роль ядерного оружия в политике безопасности США; 5) как трактуются проблемы стратегической стабильности и стратегического сдерживания; 6) какие требования предъявляются к ядерным силам США; 7) какие приоритеты ставятся в рамках программ модернизации ядерных сил; 8) какую позицию они занимают по проблеме контроля над ядерными вооружениями. Авторы приходят к выводу, что новая администрация Д. Трампа, безусловно, внесет определенные изменения в документы стратегического планирования США, принятые Дж. Байденом, прежде всего в направлении усиления роли ядерных вооружений в политике безопасности, равно как и развития систем противоракетной обороны. Основное внимание США будет, вероятно, обращено на Китай, в то время как проблемы, связанные с Россией, станут рассматриваться как носящие менее долгосрочный характер и более поддающиеся урегулированию в интересах Соединенных Штатов. При этом контроль над ядерными вооружениями отойдет на второй план в американской политике, хотя попытки привлечь Китай к этому процессу могут быть продолжены. Запланированные программы модернизации стратегических ядерных сил США останутся неизменными, но могут быть дополнены расширением программ в области противоракетной обороны. В целом политика безопасности США будет носить более жесткий характер и требовать, наряду с прочим, быстрого и эффективного разрешения всех существующих и потенциальных проблем в данной области.

Современные международные отношения характеризуются усилением межгосударственного соперничества, которое особенно ярко проявляется на уровне региональных подсистем. Наглядным примером может служить регион Латино-Карибской Америки (ЛКА), который становится ареной противостояния (в том числе идеологического) между США, традиционно считающими его сферой своего влияния, и КНР, активно наращивающей сотрудничество со странами ЛКА в различных областях. Цель настоящей статьи заключается в выявлении и оценке роли идеологической составляющей в политике администрации Дж. Байдена в отношении стран ЛКА на фоне нарастания американо-китайского соперничества в данном регионе. В первом разделе статьи определяется место ЛКА во внешнеполитической стратегии текущей администрации в контексте риторики демократов о борьбе «свободного мира» с представляющими для него угрозу авторитарными режимами, в частности с КНР. Во втором разделе проанализированы основные формы и направления политики КНР по укреплению своего присутствия в ЛКА. Автор отмечает, что американское руководство оценивает эту деятельность КНР крайне негативно, как подрывающую основы лидерства США в регионе. Как результат в настоящий момент можно наблюдать складывание нового межпартийного консенсуса о необходимости принятия неотложных мер по противодействию растущему влиянию Китая. В третьем разделе рассматриваются ключевые инициативы администрации Дж. Байдена, призванные укрепить позиции США в странах ЛКА. При этом автор заключает, что предпринятые 46-м президентом США шаги на латиноамериканском направлении имеют ярко выраженный идеологизированный характер. Они фактически вынуждают страны ЛКА четко занять чью-то сторону в американо-китайском противостоянии, что в свою очередь приводит к дальнейшей поляризации региона в духе новой холодной войны.

Одна из важнейших проблем, с которой столкнулась Россия после холодной войны при отстаивании своих национальных интересов, была связана с ее стремлением найти свое место в европейском порядке в условиях доминирования коллективного Запада и его институтов. Североатлантический альянс (Организация Североатлантического договора, НАТО) не только не был распущен после завершения миссии, ради которой он был создан, но и стал принимать на себя новые задачи ради удержания европейских союзников в орбите США. Среди механизмов, которые использует Вашингтон в этих целях, особую роль сразу после распада биполярной системы в Европе стал играть процесс постоянного расширения НАТО, в первую очередь за счет бывших союзников СССР по Организации Варшавского договора. В настоящей статье автор ставит двойную цель: выявить логику эволюции политики НАТО по расширению на восток и оценить ее последствия для самого альянса, а также проследить изменения в официальной позиции российской стороны в контексте реализации этой политики. В первом разделе статьи выделяются основные этапы расширения НАТО в постбиполярный период. Отмечается, что западные страны, рассматривая принцип «открытых дверей» как продолжение политики сдерживания в новых геополитических условиях и получая по мере его реализации конкретные военно-политические дивиденды, в определенный момент осознали невозможность быстрого принятия государств постсоветского пространства в НАТО и переключили внимание на регион Северной Европы. Во втором разделе анализируется реакция России на маневрирование альянса. Подчеркивается, что постепенно обеспокоенность российского руководства возможной маргинализацией страны в евро-атлантических институтах сменилась политикой силового противодействия принципу «открытых дверей», по мере того как альянс выходил за рамки зоны своей традиционной ответственности. В заключение автор приходит к выводу, что расширение НАТО оказало неоднозначное влияние и на систему европейской безопасности, и на сам альянс. С одной стороны, оно дало США новые возможности для проекции мощи и закрепления статуса гегемона в Европе. С другой стороны, целесообразность и эффективность такой политики на современном этапе ставятся под сомнение коллективным Западом, столкнувшимся с рядом серьезных вызовов как в Европейском регионе, так и за его пределами. В условиях этой неопределенности, по мнению автора, НАТО будет постепенно отказываться от принципа «отрытых дверей» в пользу более гибких форматов военно-политического взаимодействия со странами, не являющимися членами блока.

В условиях стремительной деградации и разрушения архитектуры международной безопасности, восходящей своими корнями еще к временам холодной войны, новое звучание приобретают проблемы контроля над вооружениями в целом и распространения ядерного оружия в частности. Возрастает потребность в поиске новых многосторонних форматов межгосударственного взаимодействия в этой области, которые позволили бы адаптировать существующие модели контроля над вооружениями к реалиям формирующегося полицентричного мирового порядка. Решение этой задачи в свою очередь требует тщательного осмысления исторического опыта взаимоотношений стран — участниц военно-политических блоков в годы холодной войны. В данной статье подробно рассмотрены три кейса, связанных с дискуссиями между союзниками по НАТО по вопросам запрещения испытаний ядерного оружия, подготовки Договора о нераспространении ядерного оружия и, наконец, переговоров о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. Показано, что во всех трех случаях решающий голос в выработке решений по проблемам контроля над вооружениями в конечном счете принадлежал США, но позиции их союзников по НАТО существенным образом влияли как на ход переговорного процесса, так и на содержание соглашений. В целом, по мнению автора, наиболее поучительным уроком дискуссий периода 1963–1975 гг. является то, что они показывают, чем оборачивается незнание уроков прошлого: игнорирование опыта переговоров межвоенного периода не позволило тогда реализовать все возможности многостороннего межблокового диалога по контролю над вооружениями. Сейчас этот урок становится актуальным как никогда.