Архив статей журнала
Введение. Иерархия потребностей А. Маслоу (известная как Пирамида Маслоу) стала предметом анализа многих исследований (Н. Р. Букейханов, С. И. Гвоздкова, А. П. Никишечкин, З К. Анаева, С. И. Хайдаева), не потеряв актуальность до сих пор. Она выражает утвердившуюся в современном обществе (основанном на западной системе ценностей) иерархию, выражающую приоритеты индивидуализма, гедонизма, потребительства. Отечественная культура, основывающаяся на христианстве (как базовой религиозно-этической системе), исходит из противоположных приоритетов соборности, солидарности, жертвенности. Последние находят выражение, в частности, в этике долженствования (имеющей ключевое значение для соборной русской культуры), выступающей оппозицией которой этике индивидуализма. Актуализация и отстаивание данных этических парадигм является одним из аспектов «диалога культур », что и предстаёт предметом настоящего исследования.
Цель. Построение иерархии (Пирамиды) долженствования, противоположной Пирамиде потребностей, а в некоторых параметрах, связанных с ней, является целью настоящего исследования.
Методы. Для выявления основных аспектов формирования ценностных иерархий используется историко-генетический метод исследования. Для построения Пирамиды долженствования используется метод социокультурной рефлексии. С целью соотнесения Пирамиды потребностей и Пирамиды долженствования используется сравнительно-исторический метод исследования. В качестве основной системы ценностных координат используется христианская этика (базовая для отечественной культуры). Методологическим основанием явились работы русских религиозных философов (В. С. Соловьёва, Н. Ф. Фёдорова, Н. А. Бердяева). Материалом для исследования послужили произведения литературы и искусства. Научная новизна исследования. Статья не ограничивается критическим анализом Пирамиды потребностей, а, исходя из неё и, в связи с ней, предлагает альтернативную иерархию ценностей, выстроенную (исходя из приоритетов отечественной христианско-философской традиции) в Пирамиду долженствования.
Результаты. Пирамида Маслоу нацелена на стремление к тому, что «равно» мне (на поиски и реализацию своей идентичности) как высшей и последней цели. Пирамида долженствования исходит из данного устремления, идентифицируя его как выполнение долга перед самим собой (своим предназначением, судьбой, божьим замыслом), но не останавливается на нём, считая его исходным и «сквозным». Оно вписано во все другие предназначения человека, раскрываясь, развиваясь («взрастая ») через их осуществление. Пирамида долженствования нацелена на стремление к тому, что «больше» меня, что выходит за границы моего я, не позволяя ему превратиться в эгоцентризм, эготеизм. Это - выполнение долга (исходящее из чувства ответственности) перед близкими и дальними людьми. Вместе с первой ступенью, последние образуют «круги» моей ответственности в собственно человеческом мире (всё более выходящим за границы моего я). Следующим кругом является мой долг перед земной родиной, то есть перед природно- сверхприродным бытием, в котором рождается и актуализируется собственно человеческое настоящее бытие. Сюда входит ответственность перед природой и историей (прошлым, предками, традициями, сложившейся национальной культурой). Высшей ступенью является долг перед небесной родиной, перед Богом. Долг перед Богом исполняется через выполнение своего божественного предназначения (связь исходной и высшей ступени), через выполнение долга перед близкими и дальними людьми, перед своей земной родиной (всё это выражено в соответствующих христианских заповедях); через богосотворчество. Тем самым все ступени Пирамиды долженствования образуют взаимосвязанное, иерархически выстроенное целое, восходя по которым, человек становится «больше», чем он есть, становясь в богочеловека.
Статья посвящена эпистемологии ценностей. Отталкиваясь от феноменологии переживания ценности, семиотики ценностей и кантианской этики долга, анализируется противоречивый онтологический статус ценностей и подходы к их опредмечиванию. С опорой на философию поступка М. М. Бахтина критически рассматриваются две радикальные теоретические позиции в отношении ценностей: платонизм и эволюционно-биологический редукционизм. Делается вывод о практически значимой трансцендентности ценностей, не существующих в качестве фактов или идей, но переживаемых в качестве возможности преодоления наличного состояния человека. Обосновывается, что ценности представляют собой форму конструктивного переживания человеком собственной конечности. Поэтому они противоположны потребностям, укорененным в биологической природе человека и направленным на поддержание его животного существования. Смешение ценностей и потребностей как двух типов векторов человеческого существования - центробежного, преодолевающего наличное состояние, и центростремительного, удерживающего наличное состояние, - в практике делает невозможным полную реализацию ценности, а в теории приводит к инволюционным моделям развития, поощряющим эгоцентрические практики и подменяющим частными формами заботы о себе всеобщий долг преодоления себя. При этом культурная история хранит образцы продуктивного сопряжения потребностей с ценностями, - теоретические и практические интерпретации ценностей, совместимые с необходимыми практиками заботы о себе (удовлетворением потребностей), но позволяющие выйти за их пределы к ответственной жизни не предопределенного собственной ограниченностью существа.
Статья посвящена обоснованию тезиса о необходимости вернуть социальные науки к исследованию сакрального. Отмечается особое значение ценностной проблематики для современной России: социально-политическое обращение к традиционным ценностям требует адекватного академического подкрепления. Разбираются непродуктивные установки социальных исследований, которые затрудняют обращение социологии к ценностной и религиозной проблематике: секуляристский и позитивистский дискурс. На примере фундаментальных исследований Р. Отто и Э. Дюркгейма обозначаются конструктивные примеры обращения к сакральному в науках об обществе. Ставится задача обеспечения баланса качественных и количественных методов исследований религии.
Выпуск журнала, который вы держите в руках, — или, что более вероятно, читаете в электронном виде с экрана какого-то значительно более молодого, чем бумага, артефакта, — посвящен теме сколь вечной и благородной, столь же болезненной и каждый раз предстающей новой
Советский опыт вызывает все больший интерес как в России, так и за рубежом. Переходя от политических и публицистических обсуждений, внимание исследователей всё чаще обращается к социально-философскому и философскоантропологическому анализу, который способен раскрыть современные социально- культурные практики.. Примером такого обстоятельного анализа является данная работа С. А. Никольского, представленная в двух книгах, содержание которых удачно дополняет друг друга. Автор демонстрирует, что советское - это не случайный исторический феномен, а результат глубоких процессов в российской культуре, питавшихся сочетанием насилия и покорности, возникших в ходе исторического развития страны. Насилие и покорность возникли в результате гражданской войной, коллективизации, идеологии классовой борьбы, подкрепленной репрессиями. Насилие наполняет исконный апофатизм властной волей. Покорность обусловлена состоянием выживания, концентрацией на сиюминутных бытовых проблемах. Вместе они образуют гремучую смесь безответственной нетерпимости.
Введение. В статье поднимается проблема категориального выражения формирования и поддержания экологического мировоззрения человека, ориентированного на установление гармоничных отношений человека с развивающимся технологическим и цифровым миром. Проработка содержательного наполнения исследуемых терминов отражена в анализе современного научного и публичного дискурсов и материалов Всероссийской научно-практической конференции «Современные материалы и методы решения экологических проблем постиндустриальной агломерации », в частности, секции «Гуманитарные основания природосберегающей деятельности ».
Цель. Уточнить смысловое содержание понятий «экологическое мировоззрение», «экологическое сознание», «экологичное мышление», «экологичность» в современном научном и публичном дискурсах. В публикационной представленности этих терминов на базе ключевых тезисов докладов участников гуманитарной секции экологической конференции. Изучается научная востребованность, междисциплинарное заимствование терминов.
Методы. Методологические основания исследования статьи связаны с анализом указанных понятий, их смысловых и семантических акцентов в научном дискурсе, на основе докладов конференций, а также экориторики в интернет-пространстве. Научная новизна. Уточнено содержание терминов «экологическое мировоззрение», «экологическое сознание», «экологичное мышление», «экологичность» в теоретическом научном и современном публичном дискурсах в их корреляции с научными междисциплинарными практиками дискуссионных площадок конференции.
Результаты. В публичном интернет-пространстве оформилось дискурсивное поле, которое можно тематически обозначить как «экологизация цифровизации», согласно которому новейшие диджитал технологии способны предупреждать и решать некоторые экологические проблемы. Кроме того, можно утверждать, что термины «экологическое сознание» и «экология сознания» означают не только бережное отношение к природным ресурсам, но и ответственность за свои действия и позитивное отношение к миру в форме проактивного мышления (вместо реактивного), основанного на мировоззренческих установках экогуманизма и холизма.
Выводы. С середины прошлого столетия в отечественной и зарубежной философской и научной литературе отмечается необходимость активного формирования экологического мировоззрения, выраженного в сохранении и воспроизводстве ценностей заботы человека о природе, обществе, культуре и самом себе. Сегодня в условиях обострения экологических рисков, их научных и публичных обсуждений, поисков способов нивелирования таковых актуализируется вопрос изменения парадигмы мышления и деятельности современного человека в пользу заботливого, бережного и ответственного отношения к себе и окружающему миру. В этой связи в рассмотренных дискурсах наблюдается востребованность ментальных установок и повседневных практик, в которых проэкологическая активность проявлялась бы в качестве атрибутивного свойства человека экологичного (homo ecologicus). Смысловое поле интернет-пространства по экотематике коррелирует с научными междисциплинарными дискурсами дискуссионных площадок конференций, также отражая тем самым семантическую востребованность новых категорий в разнообразных дискурсах и научных практиках.
Введение. Политическая пропаганда является неотъемлемой частью современной сферы коммуникации, в рамках которой политические акторы транслируют свою интерпретацию реальности и влияют на общественные массы. Образ врага наиболее доступно объясняет, кто такие «МЫ» и что важно для конкретного актора, а также кто такие «ОНИ» и чем они опасны. При этом в политическом дискурсе нет единства в интерпретации понятия «враг». Представления о нем могут быть институализированы или же существовать вне институционального поля и транслироваться средствами массовой коммуникации (СМК). В этой связи целесообразно выделить два больших направления пропаганды: глобалистский и антиглобалисткий.
Цель. В данной статье на основе дискурсанализа и структурно-функционального анализа исследуется образ врага в современном дискурсе политической пропаганды, его виды и сюжетные направления, формирующиеся в медийном пространстве. Научная новизна исследования. В статье обобщаются пропагандистские характеристики образа врага в глобалистском и антиглобалистком политическом дискурсе. В рамках глобалистской пропаганды выявлена склонность конструировать образ врага в медийном пространстве посредством придания субъектности неодушевлённым явлениям и событиям после объявления их врагом. Здесь наравне с государством, как основным субъектом политической пропаганды, действуют и неправительственные организации, фонды, которые создают и транслируют свой образ врага, способствуя его последующей институциализации. В рамках антиглобалисткой пропаганды субъектом, создающим и институализирующим образ врага, выступает только государство. Все остальные акторы лишь подхватывают или опровергают данный дискурс.
Результаты. В статье предложен подход к анализу образа врага в глобалистском и антиглобалистком дискурсе пропаганды и инструменты его формирования.
Выводы. В статье рассмотрены глобалистский и антиглобалисткий направления формирования образа врага в масс-медийном пропагандистском дискурсе. Выявлена значимость образа врага в политической коммуникации для приверженцев любых политических взглядов. Фиксируется ряд отличий. В рамках антиглобалисткого подхода дискурсивный конструкт образа врага институционализируется и транслируется на уровне государства. Сторонники антиглобалисткого подхода транслируют свой дискурс опираясь на доктрины, стратегии и законы, зафиксированные государством. В рамках глобалистского подхода образ врага формируется на базе придания субъектности под влиянием общественного мнения с последующей институционализацией «новой нормальности» преимущественно через массовую культуру и гражданское неповиновение.
Введение. Условия комфортной коммуникации в обществе послужили основой стремления человека к самовыражению, составляющему необходимое впечатление о нем, т. е. к образу-представлению, получившему определение имидж.
Цель имиджа - выход в практическую сферу для достижения статуса в социуме. Эстетико-психологическая основа имиджа выражает визуальные проявления духовного здоровья личности, выводит бессознательные образы на сознательный уровень. Овладение механизмом эффективного воздействия внешнего облика является актуальным, поскольку необходимо всем, а особенно политическим лидерам.
Методы исследования. Для осуществления анализа использованы следующие методы: сравнительно-исторический, осмысливающий формирование имиджа в историческом процессе; историко-эстетический, дающий представление об имидже в ретроспективе; психологический, определяющий психолого-эмоциональные закономерности имиджа; ассоциативный, позволяющий понять восприятие политика публикой на бессознательном уровне; семиотический, обращенный к знаковой системе костюма как части имиджа. С социологической точки зрения раскрываются потребности общества в определенном типе политика.
Цель статьи. Изучить особенности построения имиджа и роли его эстетического аспекта в общей оценке образа лидера. На примере образов В. В. Путина, В. В. Жириновского, В. И. Матвиенко проанализировать возможность усиления позитивного имиджа, конструируемого сознательно и целенаправленно. Новизна исследования. В результате анализа имиджа руководителей прошлого и современности выявлено коренное отличие художественного образа вестиментарной моды от уникальной конструкции имиджевого образа. Сформулировано определение сути имиджа политического деятеля. Дана оценка применения военного и светского костюмов в создании образа руководителя страны.
Результаты. Исследования имиджа политиков показывают, что наиболее успешным становится лидер, обладающий природной харизмой, нуждающейся в соответствующем визуальном оформлении. Визуальный образ обладает символичностью, способной выступить средством легитимизации политической власти. Выявлена необходимость дальнейшего изучения знаково-символической системы внешнего облика.
Выводы. Имидж руководителя страны, созданный эстетическими средствами, воплощает образ, доступный для понимания его избирателями, способный вызывать на бессознательном уровне положительные эмоции окружающих, поднимающий авторитет его обладателя и доверие к нему. В широком смысле имидж дает представление о целой эпохе и смене цивилизационных парадигм.
Введение. В зарубежных и отечественных исследованиях присутствует устойчивый научный и практический интерес к изучению субъектности, однако недостаточно представлены методы и приёмы, способствующие ее развитию на ценностно-смысловом уровне. В рамках данного исследования рассмотрены нарративные практики, которые являются эффективными способами развития субъектности. Нарративные практики направлены на осмысление прошлого опыта, развитие способности к целеполаганию и создания положительного настроя на будущее.
Цель. Раскрытие потенциала использования нарративных практик для развития субъектности.
Методы. В исследовании применяется сравнительный анализ философской и психолого-педагогической литературы, обобщение и систематизация результатов отечественных и зарубежных исследований. Новизна исследования. В работе расширено представление о нарративных практиках. Показано разнонаправленное влияние нарративных практик на развитие субъектности человека.
Результаты. Под субъектностью понимают свойство субъекта быть агентом действия. Субъектность служит условием самореализации личности, определения траектории развития, планирования жизнедеятельности в соответствии с выбранной системой ценностей. Развитие субъектности возможно через применение нарративных практик. Под нарративными практиками понимаются антропоцентрические подходы, представляющие собой совокупность приемов, направленных на осмысление и интерпретацию структуры, содержания и смысла жизненных историй.
Выводы. Нарративные практики оказывают положительное влияние на развитие субъектности, поскольку формируют осознанное и деятельностное отношение человека к миру и самому себе. В качестве нарративных практик могут выступать дневниковые записи, автобиографии, повествования с элементами исповеди, метод деконструкции доминирующих дискурсов. Они позволяют организовать жизненный опыт, определить систему ценностей, ставить цели, подбирать способы их осуществления, чувствовать себя автором собственной жизни.
Введение. Усложнение современного мира вызывает у человека информационную перегруженность и желание автоматизировать и упростить все эти процессы. Такая реакция является закономерным ответом психики, которая стремится не допустить чрезмерных нагрузок. При этом данной естественной защитной реакцией манипулируют силы, имеющие возможность контролировать информацию и преследующие собственные узконаправленные цели. Так появился и развился феномен информационных войн.
Цель. Рассмотрение информации в качестве способа негативного воздействия в рамках информационных войн современности.
Методы. В работе был использован аксиологический подход, раскрывающий важность изучения войны не только с материалистических позиций, но и с духовных, ценностных; метод систематизации позволил рассмотреть на первый взгляд разрозненные явления и события как части единой системы; с помощью структурно-функционального метода был всесторонне изучен феномен информации и выявлены ключевые механизмы его влияния на человека и общество. Новизна исследования. В работе изучены те аспекты информации, которые позволяют использовать ее и в позитивном направлении, и в негативном. Автором приводятся актуальные данные, касающиеся информационных войн, и анализируется вовлеченность современной России во все эти процессы. Информационная война рассматривается с позиции преимущественно аксиологического подхода, при этом исследуются возможности влияния новых видов информационных войн на процессы изменения ценностных ориентиров и духовных традиций. Также раскрывается значимость идеологемы «западные ценности» в контексте информационной войны, которая представляет собой новый этап в длительном процессе цивилизационного противостояния.
Результаты. Информация исследована как философская категория, выделены ее функции и прочие характеристики. Представлены различные подходы к изучению информационной войны. Выделены отличительные признаки информационной войны как разновидности войн нового поколения. Особое внимание уделено раскрытию аксиологии информационной войны, а также способам противодействия информационной агрессии.
Выводы. Успешное общество в XXI веке должно уметь использовать новейшие технологии для сохранения своей уникальности, самобытности, национальной идентичности для противостояния информационным войнам современности.
В статье представлен обзор и ключевые положения I Всероссийской научно-практической конференции «Мониторинг. Образование. Безопасность: особенности организации профилактики террористических и экстремистских проявлений в образовательной и молодежной среде в контексте региональных миграционных процессов», состоявшейся 28 февраля 2024 года на базе Челябинского государственного университета при поддержке аппарата Антитеррористической комиссии Челябинской области.
Введение. В статье анализируется проблема обоснования морали в революционной деятельности на примере статей Л. Д. Троцкого. Актуальность статьи связана с рассмотрением в ней этических идей, во многом общих для марксистской и вообще лево-радикальной философии. Кроме того, рассматриваемые нами работы Л. Д. Троцкого, по политическим причинам, вошли в свободный научный оборот сравнительно недавно, к настоящему моменту не получив достаточного объема разносторонних академических комментариев, прежде всего философских.
Цель исследования - проанализировать позицию Л. Д. Троцкого относительно использования насилия как средства достижения политических целей, выявить основные аргументы и принципы, лежащие в основе его подхода к этой проблеме, а также оценить его влияние на политическую мысль и практику. В результате анализа авторы стремятся представить читателям более глубокое понимание проблемных этических аспектов использования насилия в политике через призму идей и взглядов Льва Троцкого.
Методы. В исследовании применялись исторический и герменевтический методы. Первый позволяет исследовать контекст времени, в котором развивались этические взгляды Л. Д. Троцкого, а второй - выявить в его текстах основные принципы и идеи, характерные для революционного радикализма. Кроме того, использовались общенаучные методы: анализ, синтез, сравнение и обобщение, позволяющие упорядочить материал, выявить закономерности и сделать выводы на основе сравнения этических взглядов Л. Д. Троцкого с различными этическими системами, выделяя в этих взглядах их сильные и слабые стороны. Научная новизна исследования. Авторы акцентируют внимание на проблемности обоснования морали в статьях Л. Д. Троцкого, прежде всего, таких как «Терроризм и коммунизм» (1920) и «Их мораль и наша» (1938, написанной в изгнании). При этом анализируются западные исследования по данной теме, а также полемика, развернувшаяся у Троцкого с Бертраном Расселом. Отмечается, в опоре на высказывания Ф. М. Достоевского, что построение справедливого общества невозможно при помощи аморальных средств, так как цель способна трансформироваться в зависимости от методов ее достижения. Вскрывается проблемность понятия совести и возможные варианты ее неадекватного толкования: (1) когда происходит подмена ею морально-метафизического идеала (И. Кант, Л. Толстой), или (2) она вовсе объявляется «химерой», отождествляясь с эгоистическими устремлениями, необходимостью захвата и удержания власти, прикрывающимися какими-либо идеалами. Указывается, что вторая позиция характерна для Л. Троцкого, пытавшегося «морально» оправдать тотальное революционное насилие.
Результаты. Авторы приходят к выводу, что позиция Троцкого представляет по своей сути крайне утилитаристский и революционный вариант макиавеллизма, когда в угоду якобы благой цели оказывается возможным осуществлять массовые репрессии, приносить в жертву не только человека, но и целые народы. Оказалось, что заклятые политические противники, Сталин и Троцкий, схожим образом оценивали роль насилия в политике. Вместе с тем запущенный маховик насилия не остановить так просто, погубил он и самого Троцкого. Тем не менее то, что Троцкий обратился к данной теме, говорит о важности решения моральных проблем, связанных с революционной практикой.