Архив статей журнала
На основе половозрастных определений скелетов петровской и алакульской культур позднего этапа эпохи бронзы реконструируется демографическая структура населения. Приведены историографические сведения по изучению данного аспекта жизнедеятельности популяций. Анализ материалов этих археологических культур проведен на основе традиционных подходов, а также с использованием метода многомерной статистики главных компонент. Расчеты демографических показателей показывают высокую детскую смертность, которая повлияла на уменьшение величины среднего срока жизни в суммарной группе. Средний возраст смертности и без учета детей также является небольшим. Для населения поздней бронзы алакульской и соседних синхронных культур нужно учитывать возможность многофакторного объяснения повышенной смертности детской части населения. Показатель величины детской смертности в алакульской группе близок к таковым синташтинской и срубной групп Волго-Уралья, которые датируются несколько более ранним временем, а для петровской группы это значение близко с потаповской группой. Половозрастные показатели разных выборок алакульской культуры различаются. Это хорошо показано на графике локализации серий, построенном на основании данных многомерного анализа. Алакульские выборки расположились в разных секторах графика, демонстрируя, таким образом, разные демографические тенденции. Большинство их все же имеют определенное сходство по анализируемым показателям. При межгрупповом сравнении серий с привлечением групп других археологических культур оказалось, что алакульские выборки довольно резко противопоставляются таковым восточноевропейских степей предшествующего времени, в частности ямной и катакомбной. В составе групп поздней бронзы прослеживается близость сводной алакульской и петровской серий между собой и параллельно их нахождение в кругу синхронных серий срубной культуры юга Среднего Поволжья. Следует отметить, что практически все серии позднего бронзового века, включая разные алакульские и петровскую, демографически отчетливо отличаются от показателей населения, проживавшего практически на этих же территориях в начальную фазу этой эпохи. Это определенно свидетельствует о новом укладе жизни, связанном, видимо, в первую очередь с переходом от подвижного скотоводства к оседлости.
Ишкининские курганы располагаются на территории древних медных рудников, которые могли быть созданы самими рудокопами. Материалы из погребений данных могильников в сумме включают шесть скелетов, относящихся к ямной и алакульской археологическим культурам эпохи бронзы. Люди раннего этапа этой эпохи, судя по морфологическим особенностям скелетов, представляют собой довольно рослое европеоидное по облику население. Реставрированный мужской череп (Ишкиновка I, 3/7) специфичен, отличается от типичных ямных краниумов Волго-Уралья ультрадолихокранией, очень высоким лицом. По мужской наследственности этот индивид имеет ту же гаплогруппу, что была свойственна многим волго-уральским ямникам (R-Z2106), а по женской (mtDNA: H13a1a1) он обнаруживает полную аналогию с образцом хвалынской энеолитической культуры (Хлопков Бугор, п. 8), обладательница которого краниологически представляет типичный уралоидный комплекс. Вероятно, физические характеристики этого человека, и облик в целом, являются отражением метисации его прародителей. Алакульские скелеты могильников Ишкиновка I, III отличаются большей грацильностью. С учетом ранее опубликованных сведений, носители алакульской культуры поздней бронзы имели генезис, не связанный с древним ямным населением. Это, как и археологические данные, показывает, что древние рудники разрабатывались довольно долго, причем носителями разных археологических культур. Наличие на скелетах обеих культур случаев травматизма и естественных патологий может говорить о наличии стрессовых факторов, послуживших их возникновению.