В статье анализируются дневниковые записи Владимира Дедиера о русских эмигрантах первой волны, принимавших участие в народно-освободительной борьбе, которая велась под руководством Коммунистической партии Югославии в годы Второй мировой войны. В. Дедиер — югославский журналист, участник югославского Сопротивления, близкий соратник И. Б. Тито. Две части дневника были опубликованы в 1945— 1946 гг., третья часть — в 1950 г. Второе издание дневника вышло в свет в 1951 г. Автор статьи делает вывод о том, что отношение Дедиера к русским эмигрантам во многом определялось политикой Коммунистической партии Югославии в отношении Советского Союза в период охлаждения отношений между двумя государствами.
В статье представлены результаты поиска данных о советском партизане, участнике итальянского Сопротивления, павшем в предместье города Нови-Лигуре (Пьемонт) в апреле 1945 г., накануне окончательного краха нацифашизма в Италии. Согласно итальянским источникам, его звали «Денади Агламор», однако ряд сведений позволил авторам данной статьи восстановить его настоящее имя — Геннадий Николаевич Агламов. Красноармеец, 1923 года рождения, призванный в начале Великой Отечественной войны из Свердловска, где работал автомехаником. Он попал в немецкий плен и был отправлен на трудовые работы в Италию. Из плена ему удалось бежать и влиться в отряд местных партизан под боевым прозванием Дженнаро. Отправленный, вероятно, на рекогносцировку вместе с двумя другими партизанами-итальянцами, Г. Н. Агламов был убит карателями, позднее погребен на городском кладбище г. Нови-Лигуре в почетной крипте партизан. Из-за неопределенности сведений о бойце на его плите поставили лапидарное: «Советский партизан».
Апрельская война 1941 г. застала в Королевстве Югославия примерно 30 тыс. русских эмигрантов, которые в результате революционных событий 1917 г. и Гражданской войны (1918—1922) покинули Россию и в период с 1919 по 1923 г. приехали в Королевство сербов, хорватов и словенцев (СХС) (с 1929 г. — Королевство Югославия). После разделения территории Югославии в результате вторжения Германии и Италии в страну в апреле 1941 г. и ее капитуляции большая часть представителей этого сообщества осталась пассивной, некоторые решили сотрудничать с немцами, но были и те, кто выбрал для себя путь активного сопротивления оккупантам. В борьбу с оккупантами на территории бывшей Югославии включились русские эмигранты — представители самых различных профессий (инженеры, художники, ученые, врачи). По подсчетам крупнейшего специалиста по истории русского зарубежья в Югославии Алексея Борисовича Арсеньева, более 90 русских врачей и медсестер участвовали в движении Сопротивления. Русские врачи были специалистами в различных областях медицины. Большинство из тех, сведения о которых у нас есть, получили образование в самом Королевстве СХС (Королевство Югославия), некоторые вступали в Сопротивление будучи студентами медицинских факультетов. Среди боровшихся с фашизмом врачей были и представители первого поколения русских беженцев, в том числе участников Белого движения. В годы оккупации русские врачи, участвовавшие в партизанском движении, вступившие в Народно-освободительную армию Югославии, заведовали больницами, руководили эпидемиологической службой, внося таким образом вклад в борьбу с фашизмом. В статье приводятся биографические сведения лишь о некоторых из них.
Итальянское движение Сопротивления как феномен Второй мировой войны возникло в период падения режима Муссолини в ответ на последовавшее за ним вторжение нацистской Германии на Апеннинский полуостров, а также постепенное продвижение англо-американских союзников на север полуострова после высадки на Сицилии. Часть бывших военнослужащих Королевской итальянской армии и представители гражданского населения объединились в вооруженные отряды на основе неприятия нацифашизма, идеологии, характеризующейся политическим и идеологическим сближением фашизма и нацизма, начавшемся в 1930-х гг. Именно к этим отрядам примкнули советские люди, преимущественно бежавшие военнопленные и дезертировавшие восточные легионеры. В общей сложности в рядах Сопротивления насчитывалось около 6 тыс. советских бойцов, т. е. около половины иностранного контингента Сопротивления, не менее полутысячи человек погибло. Многие из них получили награды от итальянского государства.
Вторая мировая война в Азии в отечественной историографии традиционно представлено куда скромнее, чем европейский театр боевых действий. Такой подход обусловлен вовлеченностью Советского Союза в борьбу за выживание с Германией, по сравнению с которой противостояние с Японией меркнет. Однако современные условия так называемых новых войн ставят на повестку дня изучение вооруженных конфликтов 1920 и 1930-х гг. (бои на КВЖД, эра милитаристов в Китае, конфликты на о. Хасан и р. Халхин-Гол, походы РККА в Синьцзян), которые происходили в условиях нечетких границ между территориями, де-факто появившимися после распада империи Цин. Как и в современных военных операциях за пределами страны, участвующие контингенты нередко маскировались. Скажем, красноармейцы в Синьцзяне и советские летчики в Центральном Китае официально позиционировались как белогвардейские формирования и могли получать оплату от союзных Москве центров силы в Поднебесной (что отчасти роднит их с современными ЧВК по всему миру). Войны в Китае второй четверти XX в. часто велись непосредственно частными армиями, и даже войска достаточно централизованной Японии нередко действовали по приказу квантунских генералов без согласования с правительством в Токио. Как и в современных военных конфликтах на Ближнем Востоке, одни и те же высокопоставленные деятели могли успеть несколько раз сменить свою позицию в ходе ситуативно образовывающихся союзов.