Статья: ВОЛОНТЕРЫ ФИНАНСОВОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ: ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ВЫБОР В НОВЫХ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ (2024)

На материалах проведенного в марте 2024 г. полуструктурированного интервью автора с юбиляром и личных воспоминаний о более чем полувековом периоде научного и товарищеского общения с ним рассматриваются важные вопросы деятельности Ж.Т. Тощенко в области социологической науки, социологического образования, работы социологического журнала, отношений с коллегами, научной толерантности. Показана роль ученого в развитии отечественной социологии, в создании вокруг нее благоприятной творческой атмосферы.

В историко-социологическом исследовании рассматривается статья Г.С. Батыгина (1951-2003) о социологии морали, в которой он доказывает ее невозможность. Актуальность и значимость статьи автор усматривает в том, что она стала разделительной вехой на пути от «старой» к так называемой «новой социологии морали». Реконструируется аргументация Г.С. Батыгина, критически анализируются основные положения и понятия статьи. Для сравнения приводятся точки зрения на социологию морали других российских авторов, которые полагают, что эта социологическая дисциплина не только возможна, но и реально существует. По мнению автора, сами моральные явления трактуются Г.С. Батыгиным не вполне адекватно - только как отрефлексированные феномены сознания, - очевидно, потому, что это соответствовало требованиям сциентистской парадигмы, которой он решил придерживаться в своей статье. Тем не менее автор считает, что в рамках этой парадигмы аргументация Г.С. Батыгина, направленная на доказательство невозможности морали, неопровержима в смысловом и логическом отношениях. Но если доказано, что научная социология морали невозможна, то возникает вопрос: возможна ли она в другой парадигме и на основе иного способа познания, а именно философского? Пути к нему наметил сам первооткрыватель социологии морали Э. Дюркгейм, что отмечает Г.С. Батыгин. Примером философской социологии морали автор считает «материальную этику ценностей» и «социологию знания» М. Шелера. В заключение он характеризует собственную теоретико-методологическую позицию, в свете которой статья Батыгина расценивается как морально значимый поступок.

Рассказ Ф.Э. Шереги о своей научной деятельности - это нестандартное многослойное повествование, которое берет начало в событиях полувековой давности и завершается сюжетами о сегодняшних научных поисках. В повествовании нет строгой датировки событий, но время читается в смене отмечаемых макрособытий и, более того, - в тематике представляемых исследований. Вот молодежные комсомольские стройки, в том числе Байкало-Амурская магистраль (БАМ), вот серия замеров отношения молодежи к решениям съездов ВЛКСМ. Затем - отношение разных групп молодежи и населения к социальным и экономическим инновациям Михаила Горбачева. Идет время - темами становятся электоральные опросы и предсказание победителей. Показана широчайшая тематика динамических исследований проблем молодежи, студенчества, преподавателей, здесь же - изучение многих девиантных форм поведения молодых россиян. Это не простое перечисление тематики научных поисков: в них Шереги раскрывает суть своего подхода к социологическим проблемам. Так, анализ национального состава строителей БАМа, направляемых на работу различными советскими республиками, доминирование среди приезжающих русских подводит его к выводу о скором распаде страны. Контент-анализ тематических планов книжных издательств за 1975-1985 гг. опровергает официальные утверждения властей об отсутствии в стране инфляции. Уникальным для автобиографий российских социологов является то, как Шереги описывает свое карьерное движение. Его можно назвать бегством от государственной службы. Открывшиеся в годы перестройки новые формы трудовых отношений и организации научных исследований сразу привлекли его, он увидел в них то, что знал с ранних лет жизни в венгерском регионе Западной Украины, где долго сохранялись навыки, традиции капиталистических отношений. Шереги раскрывает и мотивацию создания собственного (частного) исследовательского центра, и особую форму организации научной работы, значительно более эффективную, нежели в государственных социологических подразделениях. Особое место в деятельности центра занимает активное и почти всегда благотворительное издание и распространение литературы по социологии: к настоящему времени эта «библиотечка» насчитывает около двух с половиной сотен книг. В последние годы в силу многих обстоятельств жизни Ф.Э. Шереги возвращается к социологическим теоретическим разработкам, и это опять - оригинальные постановки проблем и собственный взгляд на их генезис и решение.

В настоящее время смартфоны являются главным источником для доступа к онлайн-платформам и сервисам, а также основным драйвером проникновения Интернета как в России, так и за рубежом. Расширение функционала смартфонов и регистрация статистики их использования создает для исследователей новый и важный источник цифровых данных о поведении пользователей. Однако получение данных такого типа требует разработки новых методологических подходов и решения ряда технологических, юридических и этических вопросов. Значимым элементом в этом процессе является и сравнительная оценка опросных данных, основанных на ретроспективных самоотчетах, традиционно используемых для исследований онлайн-активности пользователей, и объективных данных о поведении, основанных на цифровых следах онлайн-активности. В рамках настоящей статьи представлены результаты эксперимента по кросс-валидации данных самоотчета об использовании смартфона и цифровых поведенческих данных (N = 80). Данные для эксперимента были собраны в рамках методического подхода «пожертвование данных» (data donation), который заключается в том, что участники опроса делятся с исследователями информацией, которую уже собрали их мобильные устройства. Результаты эксперимента позволяют сделать вывод об умеренной позитивной корреляции между ретроспективным самоотчетом и цифровыми поведенческими данными об использовании смартфонов. Статистически значимого эффекта «временно́го окна» для оценки объема использования смартфона за короткий (день) и более длительный (текущую неделю) период выявлено не было, что позволяет говорить о сравнительной устойчивой валидности самоотчета и, следовательно, его надежности/воспроизводимости в рамках недельного интервала. Таким образом, в условиях невозможности сбора и интеграции в исследование цифровых поведенческих следов респондентов использование ретроспективного самоотчета может быть целесообразным.

В последнее время отмечается снижение участия граждан в голосовании на выборах и членства в партиях - институционализированных и глубоко укорененных в политической системе форм политической активности. Альтернативой им становятся такие формы, как участие в демонстрациях, забастовках, бойкотах и подписании петиций, которые, являясь менее институционализированными, позволяют гражданам влиять на политические решения, сохраняя дистанцированность от политической системы. Доверие к политическим институтам считается необходимым для участия в политической жизни, поскольку оно создает позитивное отношение к политической системе и предотвращает отчуждение от политики в ее институционализированных формах. Однако политическое недоверие способствует критическому восприятию политических элит, что может привести к расширению неинституционализированного политического участия. В то же время исследователи отмечают влияние на политическое участие не только переменных индивидуального уровня, но и особенностей странового уровня - характеристик политической системы, в рамках которой реализуется политическое участие. Цель данной статьи - выяснить, является ли отсутствие доверия к политическим институтам предпосылкой или препятствием для участия в политике и как характеристики политического режима страны связаны с политическим участием граждан, на примере участия в демонстрациях. Результаты анализа данных Европейского социального исследования и V-Dem показывают, что участие в общественных демонстрациях негативно связано с доверием к политическим институтам. Кроме того, обнаружена связь двух характеристик политического режима с участием в демонстрациях - в странах с большей доступностью правосудия и более высоким уровнем физического насилия граждане более склонны к исследуемой форме политической активности.

На основе «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ» анализируется процесс межпоколенческой трансляции практик родительской вовлеченности от старшего поколения к младшему путем сопоставления данных о текущих практиках в отношении детей со стороны родителей и данных об их собственном аналогичном ретроспективном опыте. Анализ показал, что матери обоих поколений значительно больше включены в процесс взаимодействия с детьми, чем отцы, а наиболее мощными каналами трансляции родительских практик являются пары «мать - дочь» и «отец - сын», при этом при передаче практик от отца к сыну важна их частота в ретроспективе. В работе зафиксированы факторы, влияющие на процесс трансляции. Так, наличие высшего образования, проживание в городе и более позднее рождение первого ребенка снижают ее уровень, вероятно, за счет более широкого жизненного опыта, применяемого в родительстве. Показано, что практики посещения родительских собраний и посещения врача с ребенком устойчиво воспроизводятся матерями, в то время как для отцов эти практики не только не являются характерными, но и подвержены влиянию личного опыта и внешних факторов. Наибольшую зависимость от ретроспективного опыта для обоих родителей имеют практики проведения отпуска с ребенком и физической активности, для мужчин также важен опыт чтения, полученный от собственного отца. Отмечается, что общий уровень родительской вовлеченности положительно связан с ретроспективными практиками других родственников, что, очевидно, говорит об участии бабушек в жизни предыдущего поколения. В целом общий уровень вовлеченности современных родителей согласуется с аналогичным ретроспективным показателем.

Конкуренция и консенсус социологии и эмпирической эстетики - понятия условные, однако они демонстрируют возможность исследования искусства в этих двух научных сферах через общность интересов к искусству, но при помощи различных методик и на разных уровнях теоретизирования. Сначала социологи и эстетики не готовы были применить свой научный потенциал для общего дела в изучении искусства. Несмотря на восхождение их идей к философии искусства и, в частности, концепции И. Тэна, они расходились в представлениях о том, каков должен быть результат исследований искусства и что дают такие работы для самого изучаемого объекта, а также человека, социума и общества. Наметившаяся конкуренция в основном касалась выбора исследовательских практик: социологи в центр внимания ставили различные аспекты передачи символических образцов от одного поколения другому и между социальными общностями. В рамках же эмпирической эстетики акцент был сделан на формировании эстетического опыта. При этом эстетики рассматривали искусство как феномен, влияющий на формирование такого опыта и обеспечивающий его трансляцию между индивидами и общностями. Изначально на теоретическом и методологическом уровнях не предлагалось возможности объединить усилия исследователей. Однако, как установлено в статье, они закономерно приближались к консенсусу, так как необходимо было «развернуть» искусство к человеку, что сложно сделать при несовпадении подходов или научной конкуренции. В статье дается оценка некоторых совпадений/несовпадений во взглядах и подходах социологов и эстетиков с целью обнаружить точки сопряженности между ними в решении главной задачи - выявления институциональных характеристик искусства. В стадии достижения консенсуса появился общий исследовательский тренд, получивший название «глобального проекта искусства». Как выявлено, предложенный «проект» был направлен на «развертывание» искусства: для реципиента (зрителя) - создание его открытости для собеседования, активностей, консолидации, смены социального статуса; для конкретного исследователя (социолога или эстетика-эмпириста) - изменение направленности соответствующих практик.