Статья: СВЯЗЬ ПРОПОЗИЦИОНАЛЬНЫХ ЕДИНИЦ В ПРЕДЛОЖЕНИИ И В ТЕКСТЕ (2024)

Анализ романтической традиции в русской литературе - сквозной сюжет сборника «Агония и возрождение романтизма». Главные объекты исследования - стиль (сюжетные мотивы, образы, словесные формулы) известных писателей-романтиков на фоне современной им словесности второго и третьего рядов и реминисценции из романтических сочинений в творчестве авторов позднейших эпох. Книга Михаила Вайскопфа - важное научное исследование. Выявленные переклички произведений Лермонтова и Гоголя с современными им романтическими произведениями - чрезвычайно ценный результат: на этом фоне более очевидно, что принадлежит эпохе, являясь общим достоянием, а что относится к художественным открытиям того или иного писателя. Интересна и убедительна интерпретация «Крысолова» А. Грина, в котором обнаруживается символика, восходящая к юдофобской мифологии. Большое значение для комментирования и исследования сочинений Набокова русского периода имеют многочисленные реминисценции преимущественно из романтических и неоромантических сочинений, указанные ученым. Книге явно недостает теоретической рефлексии над обнаруженными перекличками текстов. Не разграничены нефункциональные вкрапления «чужого текста» - заимствования (это случай Лермонтова и Гоголя) и значимые отсылки к чужим текстам - реминисценции (случай Набокова). Этот изъян объясняется тем, что «Агония и возрождение романтизма», несмотря на присутствие в книге нескольких магистральных сюжетов, - не монография, а сборник статей, написанных в разное время.

До недавнего времени история франкоязычной социолингвистики знала два словаря социолингвистических терминов. В статье приводится контекст разработки нового социолингвистического словаря под редакцией Ж. Буте и Дж. Косты, изданного в Париже в 2021 г., основной целью которого, по заверениям авторов, является отражение современного состояния социолингвистики. Краткое описание структуры, а также словника социолингвистического словаря, анализ композиции словарной статьи и конкретные примеры дефиниций позволяют сделать выводы о специфике рецензируемого свода терминов. Кроме того, данное коллективное издание представляется существенно важным не только как новый инструмент, необходимый для дальнейших исследований, но и как подтверждение активного развития социолингвистики в качестве самостоятельного раздела науки о языке.

Статья посвящена проблеме культурных потерь в процессе восприятия романа Ю. М. Полякова “Я планировал побег”. Культурные различия и языковые барьеры усложняют работу переводчика. Несмотря на то, что в процессе перевода романа на китайский язык было допущено много ключевых культурных ошибок, перевод в целом был успешным. Причина успеха - актуальность, поскольку великие литературные произведения затрагивают вопросы, которые волнуют все человечество, вопросы, которые не знают границ. Во-вторых, умение переводчика сохранять особенности оригинального автора, отсылая читателя к параллелям в его родной культуре, что блестяще продемонстрировано переводом Чжан Цзяньхуа, позволяет максимально полно донести до широких масс скрытые культурные смыслы художественного произведения на иностранном языке. В-третьих, китайскому читателю, вероятно, близок тот тип героя, который стремится к счастливой и обеспеченной жизни, которому удается реализовать свои желания, но который никогда не становится счастливым.

В статье анализируется тема Гражданской войны в Крыму в 1920 году на примере таких произведений, как роман А.Г. Малышкина “Падение Дейра”, повесть И.С. Шмелева “Солнце мертвых”, поэма “Перекоп” М.И. Цветаевой и роман “Зверь из бездны” Э.И. Чириков. Цель исследования - выявить мотивы, раскрывающие взаимоисключающие взгляды советских и эмигрантских писателей на то, что происходило в 1920-е годы в Крыму. В “Падении Дэйра” Малышкина и “Солнце мертвых” Шмелева создается противоречивый образ “нового человека” в истории: Малышкин представляет его как творца новой и прекрасной жизни, в то время как Шмелев рассматривает его как разрушителя культуры и цивилизации; в стихотворении Цветаевой, создается “легенда о добровольце”, выражается симпатия поэта к Добровольческой армии, а Чирикова в своем романе размышляет об экзистенциальном значении человека в переломный социальный момент и объективно показывает разрушительную силу красных и белых.

Будучи языковым феноменом, литература тем не менее не может быть описана лишь путем учета языковых единиц и структур. Принципиально важен момент эстетического переживания языка и опыт его использования в контексте. Опыт этот зависит, в частности, от изменчивой структуры коммуникативного пространства, от развития технологий производства и распространения текстов. Такая зависимость, в свою очередь, создает стимулы для творческой экспериментальной работы со словом и буквой. Процессы эти протекают во многом на дорефлексивном уровне, но подразумевают усилие рефлексии и даже его требуют. Способность художественного текста к «самопроблематизации» - важный, но пока недостаточно исследованный пласт его содержания и формы. Для филолога это стимул к опробованию новых методов и техник исследовательской работы со словом. В статье обсуждаются перспективы развития литературоведческой когнитивистики в контексте т. н. «материального поворота» (material turn) или «поворота к опыту» (experiential turn) в гуманитарной науке. В меняющемся медийном поле трансформируются средства поэтической выразительности, опыт письма и чтения преобретает мультисенсорный характер. Формирующийся альянс науки о литературе и когнитивной науки, исследующей специфику воплощенного, ситуационного знания, может, как кажется, принести богатые плоды.

В статье рассматриваются два текста канадского поэта Барри Филлипа Никола (известного под псевдонимом bpNichol): стихотворение «Вечерний ритуал» 1967 г. (Evening’s Ritual), напечатанное в сборнике визуальных стихотворений «Презнания танцовщицы с веером елизаветинской эпохи» (Konfessions of an Elizabethan Fan Dancer, 1967), и стихотворение «Письмо» 1984 г. (Letter), включенное в состав цифрового произведения «Первый показ» (First Screening, 1984). Текст 1967 г. принадлежит традиции конкретной поэзии, текст 1984 г. ближе к киноискусству и электронной литературе XX-XXI вв. При этом текст 1984 г. является попыткой перевода текста 1967 г. в цифровую плоскость, так как в плане содержания тексты полностью идентичны. Исследователь обращает внимание на разницу перформативных реализаций одного и того же высказывания. Автор отмечает, что в случае стихотворений «Вечерний ритуал» 1967 г. и «Письмо» 1984 г. из сборника «Первый показ» предполагаемый смысл можно отождествить не столько с пропозицией, сколько с перформативным эффектом, направленным на реципиента, т. е. смысл реализуется преимущественно в плоскости прагматики художественной коммуникации, а не семантики. Исследуя перформативный эффект, автор предлагает обнаружить его в структуре «скриптурального воображения» (Дж. Макганн), довоображения опыта письма, и фиксирует разницу конфигураций воображения в обоих текстах. Если печатный текст «Вечернего ритуала» позволяет читателю быть соавтором высказывания, то цифровой текст «Письма» исключает читателя из процесса сопорождения смысла.

Поэзию Никиты Сунгатова часто причисляют к постконцептуализму-2 или ангажированно-концептуалистскому полюсу круга журнала «[Транслит]». Однако стоит учесть, что его поэтический язык складывается на пересечении различных влияний, в том числе и аналитической поэтики Аркадия Драгомощенко, премию имени которого Сунгатов курировал, а перед этим вошел в шорт-лист в 2015 году. Переплетение концептуалистской метапозиции и языковой аналитики Драгомощенко делает возможным сочетание последовательного воспроизведения любых стилей новейшей поэзии вкупе с их проблемным анализом в текстах Сунгатова. Это можно увидеть и на примере самых известных текстов сборника «Дебютная книга молодого поэта», и в нынешних текстах - «Подражание Вл. Ходасевичу» и «[a modern poem]». На последней поэме и акцентируется внимание в данной статье. Роль буквы и ее трансформации видна уже в первой части, стилизованной под заумь и очужденный язык. Здесь переплетение букв, фонетических знаков и псевдограмматических категорий апеллирует к историческому авангарду и его звукописи. Еще одна роль буквы в поэме - неопределенный артикль «а», семантика которого делает поэму Сунгатова высказыванием о «современной поэзии в целом», что вместе со стилизацией различных поэтических языков от исторического авангарда выше до современных техник прямого, неоклассического и непрозрачного высказывания превращает поэму в метаисторию новейшей поэзии. И если «Метаистория» Хейдена Уайта была посвящена дискурсивному анализу исторических нарративов, то «[a modern poem]» становится дискурсивным анализом как новейшей поэзии и ее языков, так и ее столкновения с дискурсами насилия и большой истории. Всему этому соответствует и неопределенный, вслед за буквой и артиклем субъект - «it», кочующий между языками, нарративами и ускользающей современностью.

В статье исследуется роль буквы в заумном произведении Ильи Зданевича «лидантЮ фАрам». Смысл и значение заумного текста требует особых приемов истолкования. Текст этого авангардного автора строится на визуальных экспериментах, которые опираются и на практику футуристов, и на визуальное оформление уличных вывесок и рекламных плакатов начала ХХ века. Характер написания букв в драме играет важную роль в создании образа и атмосферы произведения, подчеркивая его смысл и эмоциональную окраску. Суггестивное воздействие заумного текста на читателя создается за счет особого оформления слов и буквенных образований, которые использует автор. Заумный язык драмы состоит из элементов-слов, набранных по специально разработанным правилам. Для данных образований мы вводим понятие «типоэма» - слово, обогащенное шрифтовой игрой. В таком слове буквы набраны шрифтами, различающимися по соотношению ширины и высоты знаков, по начертанию (тонкое, курсивное, жирное, широкое, узкое). Зданевич создает окказиональные правила соотношения прописных и строчных букв. Типографика драмы разрушает целостность текста, затрудняет читателю-зрителю восприятие произведения, требует читательского сотворчества. Определенные буквы русского алфавита автор не использует на протяжении всего произведения, но изобретает дополнительные знаки, которые формируют визуальную композицию текста. Тщательное исследование текста позволяет сделать вывод, что драма является липограммой. Визуальный облик авторского текста становится одним из способов сделать заумный текст конвенциональным. В драме графическое своеобразие текста дополнено немаловажными ориентирами: декоративной символикой, буквами других языков (латинский, греческий), нетривиальным расположением единиц текста на странице - диагональное, столбиком и т. д. Шрифт в произведении выполняет характерологическую функцию. Использование различных гарнитур шрифта влияет на восприятие смысла художественного произведения и во многом формирует смысл текста.

В статье анализируется роль непроизносимой согласной «h» и образ немой буквы в поэтике Германа Мелвилла, в частности в романе «Моби Дик, или Кит». Обсуждается ключевое для характеристики произведений Мелвилла как автометатекстов неразличение текстуальных объектов (слово ‘whale’, название романа The Whale) и художественных образов (белый спермацетовый кит Моби Дик, бледные персонажи мелвилловских новелл). Общими характеристиками, объединяющими оба пласта (графический, звуковой план текста и художественный мир романа), у Мелвилла становятся «безмолвие» и «зримость». В статье рассматриваются структурообразующая роль данных понятий для образно-мотивной системы романа и примеры их осмысления в рамках философии творчества автора, в центре которой оказывается парадокс гениальности писателя, способного говорить Правду в ненадежном пространстве художественного вымысла. Акт создания и чтения текста уподобляется процессу начертания и созерцания немой буквы, а роман предстает полем трансформации пишущего и читающего в архитектора и строителя Храма на пути постижения тайного знания через материю языка. В статье учитываются как классические в англоязычном мелвилловедении интерпретации роли буквы «h» в романе, так и методологически важные для данной статьи положения французских философов, писавших о творчестве Мелвилла, и современные трактовки отечественного литературоведения.

Произведения Уильяма Шекспира (1564-1616), написанные более 400 лет назад, равно как и его биография, в течение последующих столетий подвергались настолько многочисленным и зачастую взаимоисключающим интерпретациям, что в шекспироведении возникло своего рода агностическое направление, приверженцы которого уверены в невозможности дать ответы на целый ряд чрезвычайно значимых вопросов. К числу этих якобы не подлежащих решению проблем относится идентификация адресата шекспировских сонетов и упомянутого в посвящении к сонетам господина W.H. Интерпретация посвящения к сонетам оказывается особенно проблематичной, поскольку из-за специфики его синтаксической организации текст посвящения можно воспринимать или как состоящий из одного предложения, или как содержащий две синтаксически обособленные части. По этой причине данные инициалы можно трактовать не только 1) как косвенное дополнение к глаголу ‘wisheth’, но и 2) как подлежащее в отдельном первом предложении. Выбор той или иной трактовки (в статье второй вариант рассматривается как единственно возможный) обусловливает общее направление дальнейших обсуждений сонетов. В статье показано, что обращение к текстам самого Шекспира и его современников, а также изучение однозначно установленных исторических фактов в сочетании с косвенными доказательствами, позволяют создать внутренне непротиворечивые интерпретации биографии и творчества великого английского поэта и драматурга. Применительно к сонетам Шекспира такой подход позволяет подтвердить правильность определенных теорий, авторы которых предлагают точную датировку создания большей части этих произведений Шекспира, а также растождествление и убедительную идентификацию лиц, фигурирующих в посвящении к сонетам.

Речь идет о книге «Языковые ключи к английской литературе от Шекспира до Фаулза», созданной д.ф.н. О.Г. Артемовой в русле научной школы маркемологии Воронежского государственного университета. Исследовательница задалась целью определить ключевые слова английской литературы XVII-XX вв. посредством квантитативного анализа большого корпуса текстов, избрав для изучения по 16 прозаиков из каждого полувека. В статье анализируется отбор материала, методологические принципы исследования, используемая терминология, а также полученные в результате подсчетов списки 50 ключевых слов (маркем) для каждого автора. О.Г. Артемова выявляет общие для каждого полувека «сквозные» маркемы и отдельно - маркемы для всего изучаемого периода. Авторы статьи критически оценивают как сам научный подход, так и его результаты, предъявив описание собственных экспериментов, нацеленных на уточнение функционирования лексики англосаксонского и романского происхождения в случайно выбранных отрывках из произведений 3-х писателей, фигурирующих в исследовании О.Г. Артемовой: О. Уайльда, Дж. Оруэлла и А. Мердок. Также был осуществлен компьютерный анализ лексики одного романа каждого из этих писателей.

Статья посвящена изучению феноменологической эстетики Ханса-Георга Гадамера в контексте тембрального анализа текста. Авторы исследуют, как феноменологический подход Х.-Г. Гадамера может способствовать глубокому пониманию и интерпретации текстов, рассматривая их как сложные, многоуровневые структуры, требующие анализа эмоционально-экспрессивных средств. В статье подробно исследуются такие ключевые понятия, как слияние горизонтов автора и читателя, герменевтический круг и динамический характер горизонтов в контексте тембрального анализа текста. Особое внимание уделяется влиянию исторического контекста и личных предубеждений на процесс интерпретации текста, подчеркивается необходимость осмысления исторических и культурных горизонтов для полноценного понимания текста. Статья предлагает новаторский взгляд на процесс интерпретации литературного текста, сочетая феноменологическую эстетику Х.-Г. Гадамера с методами тембрального анализа. Данное исследование предполагает подход к анализу текста на стыке филологии и феноменологии в попытке преодолеть разрыв между философской эстетикой и практическим анализом текста. В статье успешно сочетаются теоретические постулаты Х.-Г. Гадамера и В.В. Виноградова с практическими методами анализа, что делает ее значимой для широкого круга исследователей в области гуманитарных наук.

Статья посвящена слову panache, обозначающему основную характеристику заглавного героя самой популярной во французском театре пьесы Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак». Это слово, которым драматург завершает пьесу, а Сирано - жизнь, является семантическим неологизмом комплексной - метонимической и метафорической - природы, в основе которого лежит существительное panache с конкретным значением «плюмаж». Переосмысленный panache метонимически связан с образом Генриха IV, призвавшего войска равняться в бою на его белый плюмаж, и метафорически - с видом этого яркого и пребывающего в постоянном движении вестиментарного атрибута. Нуждающийся в объяснении неологизм был разъяснен самим автором на заседании Французской Академии, в ряды которой он был избран. Его объяснение, выдержанное в неоромантическом стиле и сводившееся к тому, что panache - это «дух отваги», оказалось недостаточно исчерпывающим, о чем свидетельствуют последовавшие за этим многочисленные интерпретации слова с разных точек зрения (литературоведческой, философской, психологической и др.). За феноменальным успехом пьесы последовал выполненный в феноменально короткий срок (через месяц после парижской премьеры) перевод на русский язык Т.Л. Щепкиной-Куперник, а затем - переводы В.А. Соловьёва, Ю.А. Айхенвальда и Е.В. Баевской. Замечательные, каждый по-своему, образцы переводной литературы показали непереводимость panache. У Т.Л. Щепкиной-Куперник это «рыцарский султан», у Е.В. Баевской - «гордость» (которой содержание panache не ограничивается, поскольку в нем есть еще и безрассудная отвага, и скромное благородство, и остроумное красноречие). В переводах В.А. Соловьёва и Ю.А. Айхенвальда panache вообще отсутствует: финал пьесы перестроен таким образом, чтобы избежать перевода этого слова. Не будучи переведенным, panache своей семантической энергией стимулирует теоретическое осмысление проблемы перевода непереводимого.

В статье рассматриваются некоторые польские библионимы, являющиеся переводами названий произведений русской и мировой художественной литературы, а также некоторые польские номинации героев русской и западноевропейской литературы. Польские библионимы сопоставляются с русскими оригиналами, а также с эквивалентными русскими названиями произведений зарубежной литературы. Анализируются виды трансформаций, которые претерпевают русские оригинальные названия при переводе их на польский язык, а также различия между польскими и русскими библионимами, являющимися переводами названий произведений зарубежной литературы. Среди трансформаций выделяются расширения, перестановки, опущения, грамматические, словообразовательные, синтаксические преобразования. В одном польском библиониме может быть представлено несколько видов трансформации (например, перестановка и расширение аббревиатуры в словосочетание в польском переводе названия произведения И. Бабеля «Конармия» как Armia konna). Трансформации могут быть обусловлены различиями между сопоставляемыми языками (например, обычное, за некоторыми исключениями, постсубстантивное место согласованного определения в польском языке, в отличие от русского, требует перестановки в польских переводах таких названий произведений А.С. Пушкина, как «Медный всадник» - польск. Jeździec miedziany, «Каменный гость» - польск. Gość kamienny, «Пиковая дама» - польск. Dama pikowa), а могут зависеть от интенций и предпочтений переводчика (в частности, выбора одного из существующих в польском языке синонимов - ср. варианты Dom z attyką и Dom z facjatą для названия рассказа А.П. Чехова «Дом с мезонином» или Wykop и Dół для библионима А. Платонова «Котлован»). В некоторых случаях в польском библиониме отражено стремление переводчика приблизить его к названию оригинала (ср. перевод названия рассказа А.П. Чехова «Мальчики» как Malcy при наличии синонима chłopcy или использование идентичного с чешской лексемой польского слова wojak, а не żołnierz в названии романа Я. Гашека о похождениях Швейка). Замена названия оригинала или его трансформация может быть связана со стремлением приоткрыть содержание произведения (ср. перевод названия пьесы А.Н. Островского «Доходное место» как Łapownicy, конкретизирующий источник доходов ряда персонажей - взятки) или придать библиониму более обобщенный, символический характер (замена предложнопадежной конструкции в названии произведения А.П. Чехова «В овраге» формой именительного падежа в польском библиониме Wąwóz). Сопоставление польских библионимов с русскими оригинальными и переводными названиями литературных произведений показывает необходимость составления словаря подобных библионимов, ориентированного на русскоязычного обучающегося польскому языку.

В настоящей статье рассматриваются типы неполной эквивалентности и их представление в двуязычном словаре. Самой сложной проблемой координации единиц исходного и переводящего языков является несответствие лексических систем, иначе говоря, анизоморфизм языков. Полная лексическая эквивалентность встречается редко и, как правило, в терминологии. В большинстве остальных случаев имеет место лексический анизоморфизм, нуждающийся в лексикографической обработке. В рамках лексического анизоморфизма следует различать лексикологический анизоморфизм и лексикографический. Первый тип распространен гораздо шире и полностью включает второй тип. Лексикологический анизоморфизм присутствует в тех случаях, когда эквиваленты демонстрируют некоторые различия, о лексикографическом же анизоморфизме мы говорим только тогда, когда эта разница становится релевантной с лексикографической точки зрения. Если исключить редкие случаи полной лексической эквивалентности, которые не представляют проблемы при лексикографической презентации материала, самым простым способом классификации неполной эквивалентности является количество эквивалентов в переводящем языке. Если в переводящем языке отсутствует эквивалент заглавного слова исходного языка, тогда мы говорим о нулевой эквивалентности. Второй тип неполной эквивалентности встречается в ситуации, когда слову исходного языка соответствуют два или больше эквивалентов переводящего языка. Третий тип неполной эквивалентности находим там, где существует эквивалентность «один к одному», но эквиваленты демонстрируют какие-то существенные различия. Нулевая или частичная эквивалентность могут быть частью многократной эквивалентности (например, английское a(n) имеет различные эквиваленты в русском языке, одним из которых является нулевой). Существуют также случаи чистой многократной эквивалентности, не включающие другие типы эквивалентности. Можно различать следующие типы многократной эквивалентности, основанной на частичной: коннотативная, аппликационная, организационная, синтагматическая, частотная, реляционная, образная. Между тремя типами лексического анизоморфизма и их лексикографической обработкой есть прямая связь. В случае нулевой эквивалентности исходное слово приходится толковать, при многократной эквивалентности - приводить несколько эквивалентов, а при частичной - указывать на различия. Между подтипами многократной эквивалентности и лексикографической обработкой такой прямой связи нет. Однако можно заметить следующие тенденции: экземплификация часто встречается при обработке функциональных слов, котекстуализация - при обработке аппликационных расколов, контекстуализация - при обработке коннотативных расколов.

В статье представлена первая часть исследования языковой и социокультурной ситуации терских кумыков, проживающих на территории Моздокского района Республики Северная Осетия - Алания; данные были собраны в ходе полевого исследования, проводившегося в августе 2023 года в с. Предгорное. Функционирование кумыкского языка рассматривается на материале кумыкско-русского билингвизма как индикаторе языковой витальности. По результатам анкетирования 108 респондентов были распределены по семи возрастным группам, для каждой группы выделены ее билингвальные особенности.

В работе рассматриваются языковые особенности переводов историографических сочинений, выполненных П.А. Толстым и Саввой Рагузинским с итальянского языка в первой четверти XVIII века. Это переводы трактата Поля Рико The History of the Present State of the Ottoman Empire и книги Мавро Орбини Il regno degli slavi. Анализируется сходство в употреблении определенных лексем и грамматических конструкций (фазисных глаголов, конструкций с местоимением который и повтором референта, субстантивированного инфинитива). Наличие общих языковых черт в рассматриваемых переводах обусловлено прежде всего тем, что они характерны для русскоцерковнославянского языка Петровской эпохи в целом. Общность используемых двумя авторами конструкций возникает и в силу переводного характера рассмотренных текстов, и в силу их сходного статуса. На интенсивность употребления тех или иных конструкций в изданиях двух переводов влияет также направление редакторской правки при подготовке русских текстов к печати, которая выполнялась разными людьми в разное время. Обнаруженные различия (наличие/отсутствие калькирования определенных форм, специфического показателя эвиденциальности) относятся к уровню локальных языковых явлений. К анализу привлекаются оригинальные сочинения П.А. Толстого и перевод Корана с французского языка, напечатанный в 1716 г. в Санкт-Петербурге, который также может быть связан с именем Толстого. По рассмотренным параметрам переводы П.А. Толстого оказываются ближе к переводу Саввы Рагузинского, чем к его же собственным сочинениям.

Дмитрий Николаевич Ушаков (1873-1942) - выдающийся лингвист и педагог, автор и редактор первого завершенного словаря русского языка советской эпохи. Статья содержит краткие сведения об истории создания Толкового словаря русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова. Анализируются особенности словаря, сделавшие его актуальным для своего времени и важным для лингвистов - наших современников. Основной целью словаря, опиравшегося на традиции русской лексикографии, было просвещение широкого круга читателей. Словарь носит ярко выраженный нормализаторский характер, что проявляется в наличии разнообразных стилистических помет, в том числе запретительных, во включении в словарь неправильных вариантов произношения, грамматического и орфографического оформления слов и неправильных с точки зрения составителей значений слов, сопровождающихся указанием на их ненормативность. Словарь оказал огромное влияние на последующие толковые словари, хотя и не все его важные свойства были ими унаследованы. Современные лингвисты, изучающие историю слов, найдут в этом словаре много интересного языкового материала. Современным лексикографам есть чему поучиться у этого словаря.

Дмитрий Николаевич Ушаков (1873-1942) - выдающийся лингвист и педагог, жизнь которого тесно связана с Московским университетом. Основное внимание в статье уделяется педагогической деятельности ученого, прежде всего его работе в Московском университете, где он преподавал с 1907 г., сначала в должности приват-доцента, а с 1918 г. - в должности профессора. Перечислены учебные курсы, которые читал Д.Н. Ушаков, указано, что курс «Современный русский язык» ввел в практику преподавания именно он. Приведены фрагменты воспоминаний студентов, характеризующие манеру преподавания профессора. Д.Н. Ушаков воспитал целую плеяду выдающихся лингвистов, гордившихся прозвищем «ушаковские мальчики». Характеризуются личность ученого, его научная и организационная деятельность в области диалектологии, орфоэпии, орфографии, в становление и развитие которых он внес значительный вклад. Основное внимание уделено лексикографической деятельности, так как для неспециалистов фамилия Ушаков связана прежде всего с Толковым словарем русского языка. Кратко рассказано о работе над так и не созданным «Справочным иллюстрированным словарем Русского Живого Литературного языка», опыт подготовки которого пригодился Д.Н. Ушакову при работе над известным всем словарем.