Рассмотрены результаты анкетирования, на основании которых реконструированы представления о такте и бестактности в русской коммуникативной культуре. Автор исходит из понимания такта как коммуникативной стратегии в рамках категории вежливости, тесно связанной с представлениями носителей языка о границах личного пространства. Согласно этому, такт определяется как стратегия коммуникативного поведения, обусловленная желанием не нанести ущерба личной сфере собеседника. Показано, что представления о границах личного пространства и такте относятся к числу значимых для описания национальной коммуникативной культуры.
В фокусе внимания находится один из типичных способов нарушения границ личной сферы — бестактный вопрос. Анкета сформирована на основе наблюдений за поведением участников интервью, где отдельные вопросы журналиста маркированы одним из собеседников как бестактные или неприличные. Установлено, что наличие непосредственного адресата и массовой аудитории задает параметры оценивания публичных высказываний в аспекте допустимости или потенциальной угрозы «лицу» собеседника.
Цель исследования — анализ оценки информантами предложенных в анкете «бестактных» высказываний в аспекте их допустимости в публичном общении. Представлены результаты анкетирования по четырем тематическим блокам, находящимся в зоне коммуникативных рисков: возраст, семья и брак, религия, секс. На основе полученных количественных результатов установлены интуитивно ощущаемые носителями русского языка социальные нормы дозволенного внедрения в личную сферу коммуникантов, определено влияние возрастных характеристик информантов на оценку высказываний. Отмечены случаи, когда ответы информантов демонстрируют неоднозначность оценок, что свидетельствует о вариативности современных представлений о такте и бестактности и, следовательно, об изменении социальных норм.
Идентификаторы и классификаторы
Список литературы
Амиров В. М., Мамедова Я. С. Интервью: от классического жанра к современным форматам (на примере программ «Вдудь» и «А поговорить?») // Известия Уральского федерального университета. Сер. 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2021. Т. 27, № 3. С. 30—37. https://doi.org/10.15826/izv1.2021.27. 3.052.
Баженова Ю. А. Становление понятия коммуникативной культуры в гуманитарных и общественных науках // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2015. № 2. С. 33—41.
Борзунова А. К. Коммуникативные неудачи как следствие нарушения речевого этикета // Молодой ученый. 2012. № 8. С. 79—83.
Викулина М. А., Смирнова Н. М. Культура общения в студенческой среде вуза. Н. Новгород, 2010.
Винокур Г. О. Избранные работы по языкознанию и культуре речи. М., 2010.
Гадамер Х. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова. М., 1988.
Дементьев В. В. Речежанровые коммуникативные ценности в новых и новейших сферах русской речи. Саратов, 2016.
Дерябин Ю.И., Дерябина В.А. Личностное пространство как образно-символическая реальность // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2011. № 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lichnostnoe-prostranstvo- kak-obrazno-simvolicheskaya-realnost (дата обращения: 07.03.2024).
Дзялошинский И. М. Коммуникация и коммуникативная культура. М., 2022. URL: https://www.iprbookshop.ru/115017.html (дата обращения: 04.03.2024).
Жуков В. Ю. Основы теории культуры. СПб., 1997.
Жупинская А. В. Стратегия защиты личного пространства и средства ее языковой реализации в медийном интервью // Вестник Минского государственного лингвистического университета. Сер. 1: Филология. 2022. № 4 (119). С. 14—21.
Иссерс О. С. Грани «приличного/неприличного» в публичной коммуникации (на примере интервью Юрия Дудя) // Вежливость и антивежливость в языке и коммуникации : матер. Междунар. науч. конф. (РГГУ, 23—24 октября 2018 г.). М., 2018. С. 94—103.
Иссерс О. С. Бестактный вопрос как коммуникативная проблема русской речевой культуры // Русский язык за рубежом. 2023. № 5. С. 22—30. https://doi. org/10.37632/PI.2023.300.5.003.
Коробова Н. В. Принцип такта в стратегии вежливости в речевом общении // Человек. Культура. Образование. 2014. № 2 (12). С. 166—173.
Культура и коммуникация [2024] // CultToday.ru. Культура в жизни. URL: http://www.culttoday.ru/cultstorys-10-1.html (дата обращения: 07.03.2024).
Культура русской речи : энцикл. словарь-справочник / Л. Ю. Иванов, А. П. Сковородников, Е. Н. Ширяев и др. М., 2007.
Ларина Т. В. Категория вежливости и стиль коммуникации. Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. М., 2009.
Ларина Т. В. Вежливость, невежливость и грубость в межкультурном аспекте // Вежливость и антивежливость в языке и коммуникации : матер. Междунар. научн. конф. (РГГУ, 23—24 октября 2018 г.). М., 2018. С. 133—144.
Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. Культура и информация // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб., 2010. С. 392—461.
Нартова-Бочавер С. К. Понятие «психологическое пространство личности» и его эвристические возможности // Психологическая наука и образование. 2002. № 1. С. 35—41.
Очерк американского коммуникативного поведения / под ред. И. А. Стернина, М. А. Стерниной. Воронеж, 2001.
Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Русские: коммуникативное поведение. М., 2002.
Сахнова Е. Б. Жанр интервью и его модификации // Известия Саратовского университета. Нов. сер. Сер. Филология. Журналистика. 2013. Вып. 4. С. 98—103. https://doi.org/10.18500/1817-7115-2013-13-4-98-103.
Стернин И. А. Избранные работы. Теоретические и прикладные проблемы языкознания. Воронеж, 2008.
Столяров В. И. Философско-культурологический анализ коммуникативной культуры // Вопросы философии. 2003. № 4. С. 78—91.
Фролова О. Е. Жанровая невежливость (на примере интервью) // Вежливость и антивежливость в языке и коммуникации : матер. Междунар. научн. конф. (РГГУ, 23—24 октября 2018 г.). М., 2018. С. 277—286.
Altman I. The environment and social behavior. Privacy, personal space, crowding. N. Y., 1975.
Brown P., Levinson S. C. Politeness: Some universals in language usage. Cambridge, 1987.
Goffman E. The presentation of self in everyday life. N. Y., 1959.
Goffman E. Interaction Ritual: Essays on Face-to-Face Behavior. N. Y., 1967.
Larina T. Culture-Specific Communicative Styles as a Framework for Interpreting Linguistic and Cultural Idiosyncrasies // International Review of Pragmatics 2015. № 7. Р. 195—215. https://doi.org/10.1163/18773109-00702003.
Leech G. N. Politeness: Is there an East-West Divide? // Journal of Politeness Research. 2007. Vol. 3, № 2. Р. 167—206.
Leech G. N. Principles of Pragmatics. L. ; N. Y., 1983.
Wahl-Jorgensen K. An emotional turn in journalism studies? // Digital Journalism. 2020. Vol. 8, № 2. Р. 175—194. https://doi.org/10.1080/21670811.2019.1697626.
Zappettini F., Ponton D. M., Larina T. V. Emotionalisation of contemporary media discourse: A research agenda // Russian Journal of Linguistics. 2021. Vol. 25, № 3. Р. 586—610. https://doi.org/10.22363/2687-0088-2021-25-3-586-610.
Выпуск
Другие статьи выпуска
Рассмотрен речевой акт комплимента как выражение внимания и симпатии говорящего к собеседнику. Выявлены схожесть и отличия этого акта от похвалы, охарактеризованы объекты комплимента в зависимости от пола и возраста собеседника. Особое внимание уделено интерпретации понятий речевого акта и речевого жанра и применимости этих понятий к интерпретации комплимента. В случаях самостоятельного использования комплимента понятия «речевой акт» и «речевой жанр» синонимизируются; в случаях использования высказывания, состоящего из нескольких разных речевых актов, которые объединены единой интенцией, «речевой акт» и «речевой жанр» определяются как разные понятия. Проанализированы случаи использования комплимента и как самостоятельного акта, и как целого ряда речевых жанров — просьбы, благодарности, утешения, осуждения и ряда других — в качестве усилителя или смягчителя их интенции.
Охарактеризован отдельный класс лексических единиц — императивные речевые клише, например «Крепись!», «Прекрати!», «Не лезь!». В исследовании дано определение понятию «императивные речевые клише», рассмотрена роль прагматикализации в их формировании. Описаны общие свойства императивных клише: большинство из них либо не употребляется с отрицательной частицей «не», либо употребляется только с частицей «не»; в речевой коммуникации они функционируют как реакции-побуждения, то есть с их помощью адресант реагирует на предшествующую реплику адресата и / или его поведение, одновременно побуждая адресата к (не)выполнению какого-либо действия; значительная часть императивных клише, особенно реакции-побуждения, образованы от глаголов совершенного вида. Использование императивных клише и их функционирование в речи является одной из главных тем при описании категории вежливости и особенно не/антивежливой коммуникации. Цель исследования — рассмотреть функционирование императивных речевых клише в аспекте категории вежливости. Материалом послужили используемые при речевом акте побуждения категорические призывы, нацеленные на прерывание контакта и / или на его запрет. Была собрана коллекция примеров из Национального корпуса русского языка (около ста словоупотреблений). С применением метода лексикографического описания была предложена пробная статья речевого клише «Отстань!». Лингвистическое описание и словарное представление императивных речевых клише имеет большое значение для комплексного описания категории вежливости.
Рассмотрено использование личного имени в качестве обращения. Существует представление, в соответствии с которым обращение по имени является предпочтительным средством выражения вежливости в случае, если имя собеседника известно говорящему. Цель статьи состоит в том, чтобы уточнить это представление, показав контекстуальные ограничения на использование личного имени в этом качестве, а также исследовав роль личного имени и, шире, обращений с точки зрения лингвистической вежливости. Материалы составили фрагменты спонтанных речевых взаимодействий из Национального корпуса русского языка, а также метапрагматические комментарии носителей, собранные автором. Теоретико-методологической базой исследования является теория вежливости П. Браун и С. Левинсона. Анализ научной литературы и материалов демонстрирует, что есть типы ситуаций, в которых личное имя не выглядит предпочтительным или не используется, несмотря на его доступность, — коммуникация внутри семьи и в сфере обслуживания. Для части материалов описание в терминах лингвистической вежливости представляется корректным. При этом обращение по имени может не только смягчать угрозу социальному лицу собеседника, но и усиливать ее. Также встречается множество употреблений, в которых трудно увидеть угрозу социальному лицу либо ее смягчение. Для таких случаев более адекватным представляется описание функции обращений как фоновой работы по поддержанию социальных отношений.
Рассмотрено прагматическое значение русской сленговой лексемы «чувак» (преимущественно в роли обращения). Цель исследования — выявление составляющих этого прагматического значения, которые способствовали новому расширению употребления единицы в ХХI веке после периода снижения ее распространенности и ее выхода из речевой моды. В настоящее время слово «чувак» активно функционирует в живой речи молодежи.
Исследование прагматики слова «чувак» проводилось методами корпусного анализа и анкетирования. Были сделаны следующие выводы. В 1950-е годы в рамках сленга субкультуры так называемых стиляг лексема «чувак» обрела устойчивые ассоциации с американской музыкой (джазом и пр.) и, шире, с американской культурой в целом. Эти ассоциации, наряду с другими прагматическими особенностями слова «чувак», такими как сленговая окраска, способствовали возрождению его употребления, поскольку с конца ХХ века «чувак» стало часто употребляться в дубляже американских фильмов в качестве перевода английского слова dude, став, таким образом, хорошо знакомым и близким новым поколениям. При этом изменились гендерные характеристики употребления слова.
Исследованы семантические и прагматические особенности слова «мать» в позиции обращения. В качестве материала используются случаи вторичного употребления в художественных текстах, созданных в период с 1780-х годов по настоящее время (в выборку вошло 4272 примера), а также словарные определения данного слова. Выявлено, что в зависимости от коммуникативной ситуации обращение «мать» может выражать разнообразные, иногда противоположные свойства, такие как ‘покровительственность’, ‘превосходство’, ‘зависимость’, ‘строгость’, ‘добродушие’, ‘фамильярность’ и другие, а также различные оттенки этих семантических признаков. Метафора семьи при этом распространяется на более широкое социальное пространство и может переносить нас за пределы социума в область абстракций.
Для описания прагматики обращения «мать» предложено использовать кластерную модель Дж. Лакоффа, которая предполагает, что в коммуникации значения могут реализовываться не только раздельно, но и совместно. В отличие от работы Дж. Лакоффа кластерная модель применяется не к идеализированным когнитивным моделям (модель рождения, генетическая модель, модель воспитания и т. д.), а к системе использования слова «мать» в качестве обращения, включающей разнообразные метафорические переносы.
С учетом современных исследований комплексных объектов коммуникации — полимодальных текстов — рассмотрены тексты современного британского поэта Брайана Билстона в аспекте их семантической и синтаксической организации, а также направлений работы автора с паралингвистическими (визуальными) элементами. Кратко охарактеризованы принципы новых медиа («дискретное представление объекта новых медиа», «числовое представление», «автоматизация», «изменяемость»), сформулированные Л. Мановичем, и их отражение в поэтической практике Б. Билстона. Выявлено, что в части текстов используются традиционные паралингвистические средства (пространственное расположение компонентов, задействование цвета, форм и фигур) для создания текстов иконического характера, в которых проявляется фактическое подобие знака и референта. Отмечен нестандартный способ задействования шрифта как элемента традиционной полимодальности в функции обозначения действующего лица. Рассмотрено использование элементов новых медиа (компьютерных интерфейсов, визуализации данных и эмодзи) в поэтической и метапоэтической функциях, описаны концептуальные метафоры, демонстрирующие осмысление индивидуального опыта субъекта в терминах цифровой действительности («фильтр», «формат», «функция» и др.). В аспекте референтной соотнесенности вербальных и визуальных компонентов показана роль эмодзи в создании конструкций параллельного, комплементарного и субститутивного синтаксиса в литературной, публичной и рекламной интернет-коммуникации. Сделан вывод о том, что выбор в пользу традиционных или новых визуальных компонентов отражает соотношение формы и содержания в тексте. Задействование элементов цифровой среды обусловлено интересом автора к исследованию особенностей коммуникативных взаимоотношений. Для поэтических текстов Б. Билстона содержательность и значимость коммуникативного формата, связанные с концептуализацией цифровой действительности, выполняют текстообразующую функцию
Для современного литературного процесса характерен поиск эффективной коммуникативной ситуации за пределами книги, в особенности поэтической книги (бумажной или электронной). В статье рассмотрены актуальные практики, позволяющие донести поэтический текст до читателя через аудиальное восприятие. Эти практики используют современные французские поэты, активные участники литературного процесса 1990—2022 годов, представители трех разных направлений и формаций, известные в России только узкому кругу специалистов. Предложена типология стратегий in situ и ex situ, позволяющих довести звук голоса поэта до читателя (на примерах анализа аудио- и видеозаписей Кристиана Прижана (р. 1945), Мишель Финк (p. 1960) и Анн-Джеймс Шатона (p. 1970)). Применяя сравнительно-сопоставительный метод анализа презентации произведения, можно констатировать, что авторы используют режим как индивидуального прослушивания / чтения (книга в сопровождении диска или диск с сопроводительным текстом), так и коллективного прослушивания (театрализованное представление, поэтический фестиваль). Помимо традиционной оппозиции авторское чтение / актерское чтение, можно выделить микшированные типы сохранения голоса путем делегирования: включение записи авторского чтения в театральную постановку (М. Финк) и применение компьютерной обработки авторского голоса (А.-Дж. Шатон). Современная поэзия, в частности французская, продолжает поиск новых кодов доступа к читателю, новых форм передачи чужого пережитого опыта, обладающего трансформационной силой. Кр. Прижан, М. Финк и А.-Дж. Шатон максимально используют в своей поэтической работе силу звучащего голоса: особенные интонации, просодия, тембр становятся аудиальными «якорями», приходящими на смену мнемотехнике традиционных поэтических систем. Архаическая сила голосового воздействия получает поддержку современных технологий. Современная поэзия, выходя из собственной языковой лаборатории, стремится трансгрессировать к другим видам искусства, ищет поддержки музыки и живописи, полимодальность воздействия на воображение адресата.
Среди литературоведческих работ, посвященных цифровой литературе, не так много эмпирических исследований. Одна из причин дефицита эмпирики — неразработанность методологических и методических оснований анализа цифровых текстов, непроясненность ряда вопросов: о тексто- / смыслопорождающем качестве нового канала коммуникации, границах свободы интерпретации волатильного цифрового текста, языке его литературоведческого метаописания. В статье не только предлагаются возможные ответы на эти и другие вопросы, но и осуществляется семиотическое осмысление коммуникации в условиях техносреды, обосновывается идея новой прагматики как воздействия поликодового волатильного digital-текста, интерфейса и траектории рецепции. Доказывается, что нестабильность цифрового канала играет смыслопорождающую роль в семиозисе.
В качестве теоретически и методологически важных для литературоведческого анализа цифрового текста предлагаются следующие установки: цифровой текст не предсуществует акту коммуникации; смысл целого поликодового цифрового текста возникает на пересечении слова, изображения, видео, аудио; активность реципиента, помимо деятельности по производству смыслов, включает материальные действия по со-творению текста; новая тактильность коммуникации — необходимый объект анализа digital-текста; рефлексия реципиента (в случае размещения в сети) позволяет реконструировать механизмы «веде́ния» читателя; метапозиция в анализе цифрового текста обладает качеством относительности. С опорой на данные установки разрабатывается возможный ход анализа цифрового интермедиального текста.
Рассмотрен феномен ранней «цифровой поэзии» на примере стихотворений из цифрового сборника стихов «Первый показ» (“First Screening”, 1984) канадского поэта Б. Ф. Никола, автора «стихофильмов» (movies of words). Два стихотворения из сборника (“Letter” («Письмо»); “After the Storm” («После бури»)) были опубликованы изначально не в цифровом, а в печатном формате (печатная версия «Письма» написана в 1967 году, «После бури» — в 1973 году). Творческая эволюция поэта (от «стихокартин» к «стихофильмам») позволяет поставить вопрос о разнице структур субъектности в печатных стихотворениях и их цифровых переводах (переводах на медиаязык, близкий киноязыку). Автор предлагает рассмотреть слои медиа-опосредования в печатном и цифровом текстах как материально-специфические условия коммуникации, при соприкосновении с которыми читатель проживает «момент интенсивности» (Х. У. Гумбрехт), испытывает творческий опыт остранения (эстетическое переживание) и может соотнестись со стоящим за текстом субъектом. Разница медиа-опосредований обусловливает разницу субъектных структур. В каждом случае субъект, стоящий за текстом, — «субмедиальный субъект» (Б. Гройс). Структуры литературного и кинематографического воображения позволяют реципиенту не столько соотнестись с автором, сколько обрести неожиданного соавтора — субмедиального субъекта, способного заменить (или скомпрометировать) интенцию автора иной интенцией. С субмедиальным субъектом печатного текста возможно отождествление, с субмедиальным субъектом цифрового текста — растождествление. Эволюция от литературного текста — через цифровой кинотекст — к интерактивным дигитальным формам подчеркивает разницу между реципиентом литературного текста и реципиентом текста цифрового. Реципиент литературного текста обживает инстанцию «я» (повествовательного или лирического), так что текст активно довоображается. Реципиент цифрового текста отождествляет себя с «аватаром», который может совершать выбор, влияющий на развитие сюжета, но в меньшей степени способен насыщать открывающиеся сцены и перипетии дополнительными смыслами.
В статье впервые предпринята попытка интерпретировать визуальные «конструэмы» поэта-конструктивиста Алексея Николаевича Чичерина, опубликованные им в сборнике «Мена всех» (М., 1924). Эти конструэмы могут претендовать на самые загадочные артефакты русского авангарда, их легко счесть некой визуальной заумью, за которой нет никакого смысла, однако деятельность Чичерина и весь характер его личности не позволяют трактовать «конструэмы» как акционистскую установку на эпатаж или игру в бессмыслицу. Анализ трактата «Кан-Фун» Чичерина (М., 1926) позволяет сделать вывод о глубоко позитивистском характере его визуально-фонологических экзерсисов, что потребовало поиска ключа для дешифровки. Сам поэт в этом трактате совершенно четко артикулирует первенство глаза, зрения — и приводит как повседневный пример синтетического «знака» или «пиктограммы» пропагандистские плакаты, способные воздействовать на многомиллионные массы эффективнее любых слов.
Акцентирован энигматичный характер заглавий книг Чичерина, ницшеанские подтексты его самопрезентаций (в том числе визуальных), зашифрованные аллюзии к эзотерическо-магической традиции таро и религиозной символике. Шестнадцать прилагаемых иллюстраций помогают наглядно понять логику Чичерина при создании четырех его «конструэм», среди которых наиболее загадочна композиция «Раман» («самый короткий в мире Кан-Фунный Роман»), в структуре которой синтезировано словесное, визуально-графическое, звуковое (фонологические значки) и музыкальное (ноты). В статье также выявляется неизменный прием Чичерина — апроприация сакрального измерения и презентация собственной персоны в качестве актора, обладающего подлинным знанием и способного в одиночку конкурировать со всей литературной средой.
Представлено новаторское исследование образа «цветов зла» как образа-имаго — воображаемого образа реального объекта (термин «имаго» введен К. Г. Юнгом в 1912 году). Опираясь на историко-сопоставительный, аналитический и психоаналитический методы исследования текста, автор статьи приходит к выводу, что Гюисманс в романе «Наоборот» через рецепцию образа «цветов зла», воплощенную в ряде собственных растительных фигур (коллекция экзотических растений, лотос в руках Саломеи, нидулариума из сна), воспринимает и репрезентирует знаменитый образ Бодлера прежде всего как понятие чего-то необычного, странного, видоизмененного и опасного; показано, что Гюисманс через фитонимические образы демонстрирует свое убеждение в том, что его современники-декаденты (олицетворением которых является Жан Дезэссент) воспринимают творчество Бодлера поверхностно, неточно и слишком буквально, и это делает их соучастниками «похорон» всего ценностно «старого». Сделан вывод, что «цветы зла» Бодлера — это поэтический образ, соответствующий исследуемой в данной статье методологии «имаго»: он порождает множественные интерпретационные цепи, являющиеся, в свою очередь, самостоятельными актами творчества.
В статье впервые представлен фрейм ENVIRONMENT, проявление концептуальной структуры которого прослеживается через отражение функционирования языковой единицы в ближайшем языковом контексте в зависимости от различных концептуальных областей знания. Для этого предлагается осмысление и разграничение теоретических понятий фрейм, когнитивный контекст и концептуальная область. Для описания проявлений фреймовой структуры на языковом уровне выбрано английское слово environment, проанализированы его этимология и дефиниции из англоязычных лексикографических источников, тексты и контексты из Британского национального корпуса английского языка и Корпуса современного американского английского. На этой основе построен фрейм ENVIRONMENT, включающий структуры знания, характеризующие слово environment и определяющие его выражение в виде языковых знаний в зависимости от разных специальных областей знания. Выдвинута гипотеза о том, что в обобщенном виде структура фрейма сохраняет свое строение, но содержание его слотов модифицируется под влиянием специальной концептуальной области, на фоне которой происходит понимание и структурирование информации языковой личностью. Содержание слотов фрейма тогда соответствует концептуальной области, информационное наполнение которой определяет выбор языковых средств в процессе порождения речевого сообщения. Языковые средства, описывающие содержание слотов, служат для восстановления фрейма в процессе понимания. Анализ текстов показал, что структура фрейма не претерпевает изменений, а часть слотов может оставаться не активированной в рамках конкретной концептуальной области. Подобная структура отвечает за связи концептов, понимание и фокусировку внимания индивида при обращении к фоновым знаниям.
Рассмотрена проблема определения скрытых заимствований в русском языке конца XX — начала XXI века. Авторы обращают особое внимание на выражения, транслирующие смыслы, знаковой «формой» для которых становятся имеющиеся в языке-реципиенте языковые средства. Механизм встраивания семантической кальки в уже существующую модель означивания показан на примере коллокации «как по мне» и ее взаимодействия с исконно русским маркером личного мнения «по мне», обладающим длительной историей употребления. Проведенное корпусное исследование и контекстный семантический и сравнительный анализ позволил авторам прийти к следующим выводам: коллокация «как по мне» представляет собой кальку с англоамериканизма «as for me / as to me» и конкурирует с другой формой скрытого заимствования — «для меня» («for me / to me»); сосуществуя в языке-реципиенте с присущим ему выражением «по мне», скрытая калька выглядит структурно-семантическим вариантом этого выражения с усилительным наращением. Приведены данные опроса носителей русского языка, относящих в подавляющем большинстве «как по мне» к просторечной или сниженно-разговорной лексике, притом что в речевой практике коллокация используется образованными людьми в самых разных функциональных сферах, в том числе в СМИ, переводах художественной литературы и кинодубляже.
Издательство
- Издательство
- БФУ
- Регион
- Россия, Калининград
- Почтовый адрес
- 236041, Россия, Калининград, ул. А. Невского, 14
- Юр. адрес
- 236041, Россия, Калининград, ул. А. Невского, 14
- ФИО
- Федоров Александр Александрович (Руководитель)
- E-mail адрес
- post@kantiana.ru
- Контактный телефон
- +7 (401) 2595595
- Сайт
- https://kantiana.ru