Архив статей журнала
На основе архивных источников и литературы рассмотрено состояние наиболее доходного рыболовного промысла крестьян Печорского уезда Архангельской губернии в начале XX в. - семужьего. Изучена его роль в крестьянском хозяйстве, выявлено количество промышленников в двух волостях Печорского уезда - Пустозерской и Усть-Цилемской, на территориях которых был распространен промысел. Дано краткое описание орудий рыбного лова, применявшихся при лове семги. Отмечено широкое распространение организации промысла в форме артелей, появление богатых крестьян-предпринимателей, широко использовавших труд наемных рабочих из числа односельчан. Выявлено глубокое проникновение капитализма в промысел. Сделан вывод о том, что в начале XX в. семужий промысел в Печорском уезде имел яркий товарный характер.
Впервые на материалах этнографических очерков, исторических источников и литературы автор анализирует подходы, отражающие важные вехи в истории православного храмостроения на Кольском Севере в XV-XVI вв. в трех населенных пунктах: Варзуге, Кандалакше и Коле. Процесс распространения православия на Кольском Севере и храмостроения начался в XV в. и осуществлялся при помощи проповедников, среди которых наиболее известными стали Трифон Печенгский, Феогност и Феодорит Кольский. Личность последнего является предметом наибольших дискуссий в имеющейся историко-этнографической литературе. Отсутствие документов, подтверждающих точные даты возникновения церквей и монастырей в Кандалакше и Коле в XVI в., инициировало дискуссию, касающуюся деятельности Феодорита Кольского и его роли в христианизации Кольского Севера. Она была актуализирована после публикации книги о Феодорите церковного историка митрополита Митрофана (Баданина). В полемику, которая нашла отражение в научно-критических и публицистических текстах, оказались вовлечены не только профессиональные историки, но и общественность, связанная с религиозно-церковной средой и краеведением. Дискуссии в области религиозно-церковной истории края позволяют увидеть достаточно пеструю картину восприятия религиозной жизни и неоднозначных оценок деятельности проповедников
В статье автор рассматривает историографию демографической истории СССР начала 1930-х гг., освещая актуальные проблемы исторической демографии, основное внимание уделяя ключевым дискуссиям о достоверности советской статистики населения и масштабах демографического кризиса, охватившего страну в этот период, включая значительные потери населения. Исследуются изменения в подходах к изучению этого времени, которые варьируют от категорического осуждения сталинского режима в конце 1980-начале 1990-х гг. до глубокого осмысления жертв сталинизма и внимательного изучения демографических потрясений 1930-х гг. с последующими попытками исторических обобщений. Этот путь отражает эволюцию исторической науки, переходящей от однобоких интерпретаций к многогранному пониманию процессов, формировавших судьбы людей и целых народов в тот сложный период. Демографические процессы начала 1930-х гг. в СССР анализируются через призму голода 1932-1933 гг., последствия которого были всесторонне изучены в исследованиях 1990-х и начала 2000-х гг. Однако источники, такие как оценочные данные и сводные отчеты ЦУНХУ СССР, не полностью отражают реальную картину, что подчеркивает необходимость учета региональных особенностей.
В статье осуществлен анализ изучения старообрядческой семьи в постсоветской историографии в рамках историко-демографического изучения. В постсоветской историографии наблюдается тенденция к расширению научных проблем, для решения которых изучается старообрядческая семья. Наиболее актуально это при изучении истории советского периода. Причина - в существенной и резкой трансформации общества. Закрытость и традиционность старообрядческого общества опирались на религиозный фактор. Выявление роли семьи в сохранении традиционности - одно из основных направлений изучения истории старообрядческой семьи в постсоветской историографии. Схожим образом изучается сохранение религиозности в условиях антирелигиозного давления; существование традиционного религиозного воспитания. Ввиду того, что институт семьи является одним из наиболее традиционных и наименее подверженных изменениям, весь спектр обнаруженных изменений обладает для исследователей существенной научной ценностью. Специфика трактовок выявленных изменений зависит от субъективных взглядов исследователей. Историография истории старообрядческой семьи отличается явно выраженной региональной спецификой. Она объясняется спецификой территориального проживания последователей старообрядчества и степенью изученности проблемы в различных регионах. В настоящее время отсутствуют обобщающие исследования, охватывающие всю территорию России. Вместе с тем существенной методологической разницы между региональными исследованиями не наблюдается. Отличия связаны преимущественно со спецификой исторической ситуации в конкретном месте и конкретный период. Такая историографическая ситуация повышает эффективность компаративного анализа при изучении истории старообрядчества.