ВЕСТНИК КАЗАНСКОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ

Введение: в условиях цифровизации практика распространения недостоверных сведений приобрела совершенно новое содержание - дипфейк не просто создает конкуренцию объективному освещению событий, а претендует на то, чтобы подменить саму реальность. Авторы отмечают беспрецедентность данной проблемы не только для отдельного человека либо государства, но и для человечества в целом, поскольку дипфейк несет в себе экзистенциальную угрозу самой социальной коммуникации.

Материалы и методы: исследование проведено на основе общепринятой методологии (комбинации общих и частных методов познания). Работа осуществлялась на основе действующего российского законодательства, законодательства отдельных зарубежных стран, материалов правоприменительной практики, научной литературы и иных публикаций по теме в сети Интернет.

Результаты исследования: в работе аргументируется вывод о необходимости дополнения отечественной модели дифференциации уголовной ответственности новым квалифицирующим признаком - «совершение преступления с использованием технологии дипфейк».

Обсуждение и заключение: проблема использования технологии глубокого синтеза (дипфейка) в целях причинения вреда охраняемым законом интересам требует комплексного подхода и не имеет сугубо правового решения. С учетом особенностей технологии нет оснований говорить и о том, что имеются социально-правовые предпосылки к криминализации любых действий с дипфейками. Реальное противодействие предполагает выработку четких критериев вредоносного дипфейка на теоретическом уровне, технологических решений оперативного выявления и удаления такого контента, выстраивание государственно-частного партнерства в этой области, подготовку соответствующих кадров с необходимыми компетенциями и др.

Введение: статья посвящена особенностям детальной юридической характеристики отдельных норм Дополнительных протоколов 1977 г. и 2005 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны в контексте понимания военных преступлений, закрепленных в диспозиции статьи 356 УК РФ.

Материалы и методы: материалами послужили Дополнительные протоколы I и II 1977 г. и Дополнительный протокол III 2005 г. к Женевским конвенциям 1949 г. в преломлении к положениям ст. 356 УК РФ. В исследовании применялись методы анализа, сравнения и синтеза для выявления наиболее значимых положений международных норм и их преломления к содержанию диспозиции указанного состава преступления.

Обзор литературы: при написании научной статьи использовались работы О. Ф. Эфендиева, П. П. Степанова, Р. Козирника и других исследователей в сфере роли норм международного гуманитарного права в вопросе установления ответственности за военные преступления.

Результаты исследования: результатом работы стала итоговая оценка проанализированных Дополнительных протоколов как международных договоров РФ относительно закрепления военных преступлений и их видов в контексте их отражения в диспозиции состава преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ.

Обсуждение и заключение: автор приходит к выводу о необходимости детализации преступных деяний в рамках диспозиции ст. 356 УК РФ. Проведенное исследование позволило сформулировать рекомендации по совершенствованию норм уголовного закона, что призвано способствовать более качественному применению положений ст. 356 УК РФ при квалификации преступлений. Автор представил подробную юридическую характеристику указанных договоров в целях дальнейшего совершенствования норм российского законодательства о преступлениях против мира и безопасности человечества.

Введение: в статье рассматриваются проблемные аспекты и особенности квалификации преступления, предусмотренного ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Обзор литературы: изучены труды А. В. Суханова, А. В. Пшеничных, Н. Ю. Скрипченко, А. Л. Санташова, Т. В. Ускова и других ученых, рассматривающих вопросы уголовной ответственности за сбыт товаров и продукции, выполнение работ и оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности.

Материалы и методы: материалами исследования послужили документы стратегического планирования; федеральное законодательство, касающееся защиты прав потребителей; современное уголовное законодательство Российской Федерации; постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации; материалы судебной практики. Методологической основой исследования выступили анализ, индукция, дедукция, обобщение и формально-логичные методы познания.

Результаты исследования: автор статьи обозначает проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации, одной из причин которых выступает широкий предмет преступления данной статьи. Охраняемый круг объектов выступает предметом правовой охраны и других статей Уголовного кодекса Российской Федерации, что обусловливает возникновение сложностей в процессе квалификации.

Обсуждение и заключение: автор приходит к выводу о том, что уголовная ответственность за нарушение требований безопасности при выполнении работ должна быть сосредоточена в рамках статьи 216 Уголовного кодекса Российской Федерации. Данное изменение позволит исключить конкуренцию норм, устанавливающих ответственность за выполнение работ, не отвечающих требованиям безопасности. Автор предлагает представить ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации в следующей редакции: “Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности”.