КРЕСТЬЯНОВЕДЕНИЕ

В статье на примере Новосибирской области рассматривается специфика взаимодействия местной власти и колхозов во время войны. Основное противоречие, с которым сталкивались региональные и районные руководители, заключалось в том, что политика тотальной мобилизации ресурсов, проводимая под диктовку центральных органов власти, дестабилизировала социально-экономическую обстановку на территориях, вверенных им в управление. В этой связи столь же противоречивыми становились действия самой местной власти, которая вынуждена была изыскивать способы хотя бы частично компенсировать урон, наносимый собственными же усилиями по изъятию сельхозпродукции из колхозов. Дополнительную грань проблеме придавали коррупционные мотивы, весьма часто сопутствовавшие взаимоотношениям представителей власти и колхозов. Само же колхозное крестьянство в большинстве случаев отвечало на очевидно завышенные требования со стороны государства бездействием, что, в свою очередь, заставляло местную власть проявлять дополнительные усилия по принуждению сельхозпроизводителей к их исполнению. Сложность аграрной повестки отвлекала значительную долю внимания партийных и советских органов управления. Однако активности власти и ее порученцев все равно не хватало для того, чтобы удерживать колхозное производство под постоянным надзором.

On the example of the Novosibirsk Region, the author considers the features of the interaction of local authorities and collective farms during the war. The contradiction, which regional and district authorities faced, was that the total mobilization of resources by the central authorities threatened the local social-economic situation. Therefore, the decisions and actions of the local authorities became contradictory as they had to compensate for the damage caused by their efforts to seize agricultural products from collective farms. Moreover, there were corrupt motives as very common for the relations between the authorities and collective farms. In most cases, collective-farm peasants responded to the obviously excessive state demands by inaction, which forced the local authorities to show additional efforts in order to make agricultural producers fulfill the state requirements. The complexity of the agrarian agenda diverted the attention of the party and governing bodies. However, the state activities were still insufficient to keep the collective farm production under constant control.

В статье анализируется социальное и экономическое поведение колхозного крестьянства в годы Великой Отечественной войны. В условиях усиления мобилизационного натиска императив выживания по-прежнему определял крестьянское отношение к труду, хозяйствованию, своему ближайшему окружению и вышестоящей власти. Положение колхозов было дифференцированным: их экономика зависела от степени обеспеченности облагаемых натуральными налогами земельных площадей рабочей силой. Отсюда существенные различия в условиях хозяйственной деятельности. В соответствии с этим варьировалось отношение крестьянства к колхозному труду. В наименее благоприятных обстоятельствах участие в артельных работах не сулило крестьянину ничего, кроме сверхинтенсивного труда без достаточной для выживания компенсации. Хотя в целом поведение крестьян можно считать адаптивным, невыносимые условия в экономически бесперспективных колхозах вынуждали их прибегать к практикам пассивного сопротивления (от некачественного и несвоевременного выполнения работ до прямых противозаконных действий). Границы терпимости по отношению к крестьянскому неповиновению на протяжении 1930-1940-х годов не были стабильными, однако сужению пределов дозволенного в условиях войны мешало слабое надзорное присутствие власти в сельской местности. В самой же крестьянской среде противозаконные действия получали моральное оправдание и зачастую помогали защитить себя от угрозы голода. Упорство, с которым крестьянство нарушало границы законности, значительно сокращало возможности власти контролировать колхозную экономику.