Архив статей журнала
Сложный и напряженный характер отношения между политикой и историей приобретают в бывших советских республиках Центральной Азии. История стран и народов региона становится предметом острой идейной борьбы, в ходе которой отвергается частично, а иногда и полностью, советская историография, создаются новые идеологические мифы, не имеющие реальной исторической основы, переосмысливается не только историография, но и ее контекст – историческая память, историческая культура новых государств Центральной Азии. С одной стороны, правящие элиты стремятся поставить под жесткий государственный контроль историческую память центральноазиатских народов, утверждая идеологию государственного национализма и относя к ней не только политические доктрины, но и традиции, религию, философию, социальные и гуманитарные науки. Отторжение общества от политики культурной памяти характерно для Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана. С другой стороны, историческая память становится идеологическим инструментом внутриэлитной политической борьбы и сферой широкого общественного участия (Казахстан, Киргизия). В этом заключается суть постсоветского цивилизационного транзита в Центральной
Азии.