ЕЖЕГОДНИК ЯПОНИЯ

«Записки о чудесах Лотосовой сутры в великой стране Японии» (Дайнихонкоку Хоккэкё: гэнки, 1040-е гг.), обсуждая различные способы почитания важнейшей книги буддийского канона, дают в то же время своеобразную картину Японии середины эпохи Хэйан. «Страна Япония» как место свершения дел, предсказанных в сутре, упоминается в репликах персонажей, смотрящих на страну извне: из Китая, с Корейского полуострова, из мира богов, с Темной дороги, где вершится суд над умершими. Повествователь говорит о Японии в целом, когда отмечает начало новых для страны, но известных в остальном мире обыкновений, восходящих к «Лотосовой сутре». От других хэйанских текстов Хоккэ гэнки отличается более широким географическим охватом, хотя описания местных традиций, связанных с сутрой, здесь еще нет. Внимание рассказчика сосредоточено на горе Хиэй близ столицы, где монахи школы Тэндай изучают сутру, а также на знаменитых горах и святилищах, где принято совместное почитание богов и будд. При этом почитание гор Кумано и Митакэ уже выглядит как общеизвестное, а пещеры Атаго близ столицы, «адская долина» в горах Татияма в краю Эттю: и горы в краю Хо: ки описаны так, как если бы их святыни были еще мало кому знакомы. Многие рассказы соотнесены с путями паломничества, опасными, но обещающими удивительные встречи; цель паломника выглядит не как прохождение пути, предписанного в сутре, но как донесение ее учения (о способности каждого существа стать буддой) до как можно большего числа обитателей страны.

В статье рассмотрена мотивация Японии по вступлению в Тройственный пакт с Германией и Италией в 1940 г. Проанализирована внутриполитическая борьба в Японии в период перед его подписанием – с особым акцентом на позиции основных политических сил, и, прежде всего, армейской и военно-морской группировок. Основным пунктом противоречий между ними был вопрос о том, заключать ли пакт с Германией в контексте возможных последствий этого шага для интересов Японии в связи с ее отношениями с тремя державами – Великобританией, США и СССР.

По мнению автора, с приходом второго кабинета Коноэ в японском руководстве сложился консенсус относительно присоединения к германо-итальянскому пакту. На фоне военных побед Германии в Европе и предполагаемой неготовности США сворачивать политику изоляционизма Токио рассчитывал, что этот шаг позволит зафиксировать раздел сфер влияния трех держав, в рамках которого Япония получила бы обширные колонии европейских стран в Азии. Япония просчиталась по большинству моментов, обусловивших ее решение вступить в пакт.

Японии не удалось использовать Ось в качестве средства «нейтрализации» СССР и США. Оказавшись на стороне нацистской Германии в разгоравшейся мировой войне, Япония утратила любые, в том числе дипломатические, возможности для отхода назад, противопоставив себя гораздо более мощной в экономическом и военном отношениях коалиции, что, в конечном счете, привело ее к катастрофе. Несостоятельным был и расчет Японии на посредничество Германии в деле достижения японо-китайского мира: Чан Кайши отверг любые попытки в этом направлении, видя стратегию двух стран по вишизации правительства Китайской Республики.

Статья продолжает анализ малоизученных аспектов японо-французских отношений в годы Второй мировой войны – сопротивление Французского государства (режим Виши) и властей Французского Индокитая военной, политической, экономической и пропагандистской экспансии Японии. Стратегической целью Японии после военного поражения Франции в 1940 г. было установление контроля над Индокитаем. Авторитарный режим Виши провозгласил политику «сохранения империи», однако пошел на компромисс с Японией, учитывая неравенство сил в регионе и удаленность Индокитая от метрополии.

Япония оказывала давление на Францию с помощью своего союзника, Таиланда, подтолкнув его к агрессивной войне против Индокитая. Автор рассматривает процесс выработки французской политики и действия (а также временами бездействие) ее руководителей и основных исполнителей с осени 1940 г.: главы государства маршала Филиппа Петэна, руководителей правительства в должности вице-премьера Пьера Лаваля и Жана-Франсуа Дарлана, министров иностранных дел Поля Бодуэна и Пьера-Этьена Фландена, министра колоний Шарля Платона, генералгубернатора Индокитая Жана Дэку, посла в Японии Шарля Арсена-Анри и посла в США Гастона Анри-Эй.

В основу положены документы, дневники, воспоминания и другие свидетельства действующих лиц в сочетании с новейшими работами историков.

Период от окончания Русско-японской войны до октябрьской революции 1917 г. – это время политического, экономического и культурного сближения России и Японии. Инерция этого сближения определила стратегию в отношении России и в годы Гражданской войны – японская политическая элита сделала ставку на те силы, которые подтверждали преемственность военных и финансовых обязательств Царского и Временного правительств.

В Первую мировую войну страны вступили фактически союзницами, этот союз увенчался договором 1916 г. Элементом сотрудничества стало и его отражение в символических действиях. За годы, предшествовавшие Первой мировой войне, и, собственно, в годы самой войны российских наград удостоились сотни японских военнослужащих. В статье анализируется состав военнослужащих, какими наградами и за какие заслуги были награждены представители императорского дома, выбравшие военную службу, дипломаты, генералы, а также адмиралы флота и морские офицеры, инженеры и водолазы.

После октября 1917 г. Япония еще несколько лет поддерживала представителей Белого движения, адмирала А. В. Колчака. Кроме того, и даже с большей активностью поддержка оказывалась атаману Г. М. Семенову. Например, японские гарнизоны размещались в Забайкалье с осени 1918 г. с его приходом там к власти. Парадоксальным образом, многие японские офицеры и рядовые были представлены в годы Гражданской войны к российским наградам, чему также есть подтверждения в архивных документах.

В 1854 г. японское государство было вынуждено отказаться от политики изоляции, продолжавшейся более двух веков, после чего оно стало частью мирового сообщества. В то время продолжалась Крымская война (1853–1856), которая по своим масштабам вышла за пределы собственно Крыма, и боевые действия шли, в том числе, и на Тихом Океане. В этой непростой обстановке происходило установление дипломатических отношений между Российской Империей и Японией, что в итоге удалось Е. В. Путятину (1803–1883) в 1855 г., когда был заключен так называемый Симодский Трактат.

После неудачных для Российской Империи итогов Крымской войны соперничество между Россией и Британией в рамках «Большой игры» продолжилось, и Япония оказалась в ее орбите уже в 1861 г. Взор русского и ан глийского флотов был обращен на выгодно расположенный остров Цусима. Попытка закрепиться там, однако, закончились для России неудачно – не без участия британских дипломатов и военных. Так называемый «Цусимский инцидент», с одной стороны, показал ограниченность возможностей России на Дальнем Востоке в тот период, а с другой – стал первым со времен инцидента с Головниным в 1811 г. открытым конфликтом между русскими и японцами, усилив в последних страх перед угрозой с севера. Посредничество же Великобритании продемонстрировало её более крепкие позиции в Японии и позволило ей и далее укреплять связи со Страной Восходящего Солнца.

Статья посвящена социокультурным аспектам привлечения иностранной рабочей силы в сферу услуг Японии в условиях, когда японская экономика сталкивается с рекордной за свою послевоенную историю нехваткой рабочей силы. Этот процесс анализируется с точки зрения открытости или закрытости японского общества для взаимодействия с другими культурами, с учётом свойственной Японии модели заимствования элементов внешних культур и в взаимосвязи с проблемой национальной идентичности, определяющейся принадлежностью нации к определённым культурным традициям. Японский сервис рассматривается как уникальный социокультурный феномен, а сфера услуг – как поле межкультурного взаимодействия, которое позволяет проиллюстрировать готовность Японии к открытию внешнему миру на современном этапе.

Автор ставит своей целью показать, на примере японской индустрии гостеприимства, взаимодействие японских и неяпонских ценностей, связанных с данной сферой экономической деятельности, и по возможности полно раскрыть социокультурные аспекты экономических проблем, стоящих в настоящее время перед сферой услуг Японии. Для этого в первой части работы рассмотрен процесс развития японского сервиса после войны от постепенного роста доли сферы услуг в ВВП страны до выдвижения традиционной концепции омотэнаси на международном уровне как уникального способа приёма гостей летней Олимпиады 2020 в Токио. Во второй части проведён анализ кризисных явлений на японском рынке труда и показано, как они отражаются на функционировании сферы услуг в настоящее время. Третья часть посвящена последствиям сложившейся ситуации и усилиям, которые прилагают японские компании для сохранения уровня сервиса в смешанной социокультурной среде.

Автор приходит к выводу, что как японские компании, так и правительственные ведомства, отвечающие за разработку иммиграционной политики, ведут себя достаточно осторожно, стремясь минимизировать внешнее воздействие на сервисные отрасли. Для компаний при этом важно сохранить привычный в японском обществе уровень обслуживания, а для правительства – защитить национальные интересы в экономической и политической сфере. В условиях неизбежного роста межкультурного взаимодействия японская сторона при этом предпочитает опираться на концепт омотэнаси, рассматривая его как мост между культурами.

В статье рассматривается история возникновения и упадка некогда влиятельных левых сил в японской политике. На выборах осенью 2025 г. Социалдемократическая партия, а в прошлом Социалистическая партия имеет все шансы потерять единственное депутатское кресло в самой важной нижней палате парламента. Другая «левая» сила – коммунисты – сохраняют свои позиции, но занимаемые ими места – это чуть более 2% об общего числа. Причины кризиса левых партий, как это было и до Японии в странах Европы, разумеется, следует искать в коренных изменениях социально-классовой системы, структуре занятости в результате всех волн научно-технического прогресса. Но есть и национальная специфика, связанная с инерцией политических предпочтений. На становление, развитие и кризис левых партий определенное влияние оказывала довоенная история, имевшая отношение к европейским течениям христианского социализма, фабианства, анархического коммунизма и анархо-синдикализма. С победой большевиков в революции 1917 г. связано напрямую становление японской компартии как японской секции Коминтерна. В послевоенный период сильное влияние оказывали политические процессы в соседнем Китае и на Корейском полуострове.

Анализ нынешней ситуации с левыми партиями Японии показывает, что их решительный отказ от ставших одиозными марксистско-ленинских положений своих политических программ, откровенно критическое отношение к опыту строительства социализма в Советском Союзе и Китае, попытки доказывать, что отрицательный опыт в этих странах – результат искажения сути социализма, извращения его принципов, не помогает. Эта критика не повышает их авторитета и возможностей удержания симпатий своих сторонников и привлечения новых.

Особенно показателен пример СДПЯ, полный отказ которой от Маркса и Ленина в пользу Лассаля и Бернштейна не только не помог, но был воспринят как конъюнктурный ход, как готовность жертвовать своими принципами ради политической выгоды.

В статье дается анализ вышедшей в начале 2023 г. в серии «Новейшие исследования по истории России» издательства «Центрполиграф» книги российского историка, специалиста в области изучения противостояния спецслужб России и Японии к.и.н. А. Г. Зорихина. Принципиально важным представляется сбалансированный взгляд автора на роль японских спецслужб на принятие стратегических военных и политических решений японского руководства в изучаемый период. Книга является примером исследования отечественного историка, выполненного с использованием не только российских, но и японских архивных материалов, а также с привлечением близких по тематике источников из России, Японии, США и Польши. Большинство приводимых документов вводятся в научный оборот впервые.

Летом 2023 г. вышел в свет учебник «Экономика Японии», подготовленный известным российским японоведом И. Л. Тимониной. Как отмечает сама автор, она ставила своей целью написание не просто учебника, содержащего материал по экономике Японии, а «учебника-навигатора», дающего читателю инструментарий для изучения современной японской экономики. Этот инструментарий представлен ссылками на научную литературу и информационно-статистические источники, методическими материалами, в которых приводится методика расчетов базовых экономических показателей, даются определения ключевых терминов и понятий, излагаются теоретические подходы к изучению различных экономических процессов. Побуждению студентов к самостоятельной работе служат и «домашние задания» - рубрики «Для тех, кто хочет узнать подробнее…» и «Задание», помещенные в конце каждой главы. Сжатые, лаконичные Резюме - это тоже своего рода «навигатор», облегчающий читателям «передвижение» по емкому и объемному материалу учебника. Что касается содержания учебника, то в нем нашли отражение практически все важнейшие процессы и явления современной японской экономики, и в целом оно дает читателю достаточно полное представление о масштабах и качестве экономического потенциала Японии, особенностях организации экономической жизни страны, ее позициях в мировой экономике и т. д. Очевидно, что написание учебника «Экономика Японии» потребовало от автора немалых усилий. Ведь собрать, обработать, структурировать и логически изложить такой огромный объем материала, ориентируясь при этом на строго определенный порядок подачи материала, - задача, требующая не только высокого профессионализма, но и огромного трудолюбия. Но эти усилия оказались полностью оправданы. Подготовленный И. Л. Тимониной учебник написан на уровне, который позволяет охарактеризовать его не только как добротный учебный материал, но и как высокопрофессиональную научную работу. Нет сомнений, что он будет востребован не только студентами и преподавателями, но и научными работниками, изучающими проблемы современной экономики.

Статья посвящена исследованию биографии и исторической памяти о японском консуле в Литве в 1939-1940 гг. и о единственном японце-Праведнике народов мира Сугихара Тиунэ, который с июля по сентябрь 1940 г. выдал 2139 транзитных виз польским и литовским евреям, благодаря чему они избежали трагедии Холокоста на территории Литвы после нападения Германии на СССР. Для удобства читателей работа разделена на 5 частей. Первая сосредоточена на этапах карьеры Сугихара до назначения консулом в Каунасе: на ранней биографии (1900-1919 гг.), обучении русскому в Харбине (1919-1924 гг.), работе в японском генконсульстве (1925-1932 гг.) и МИД Маньчжоу-го (1932-1935 гг.), переводе на службу в МИД Японии в Токио (1935-1937 гг.) и отъезде в диппредставительство в Финляндии (1937- 1939 гг.). Наряду с описанием профессионального роста важное место в этой части занимает анализ личной жизни и процесса формирования воззрений Сугихара, которые впоследствии определили его готовность к поступку, на первый взгляд не свойственному дипломату милитаристской Японии. Вторая и третья часть посвящены деятельности Сугихара в Каунасе (1939-1940 гг.). При этом внимание уделено как его разведывательной деятельности при поддержке польских агентов, так и частной жизни, события которой развили ранее сформировавшуюся способность Сугихара на сочувствие к людям другой национальности. Здесь же подробно описан процесс выдачи транзитных виз еврейским беженцам, сознательно проводившийся в нарушении указаний МИД, а также оценено число покинувших Литву благодаря Сугихара и описан их дальнейший путь. Четвёртая часть, хотя и небольшая, охватывает довольно широкий период жизни бывшего японского консула в Литве: работу в Праге (1940- 1941 гг.), Кёнигсберге (1941 г.) и Бухаресте (1941-1944 гг.), интернирование и репатриацию в Японию (1944-1947 гг.), службу в различных коммерческих фирмах (1947-1975 гг.) и процесс признания Праведником (1984 г.). И, наконец, заключительная часть работы посвящена анализу исторической памяти о Сугихара в Израиле, Японии, США, Польше, Литве и России, а также выявлению основных отличий в её характере и причин, определивших эту неоднородность.

Одной из важнейших особенностей документов из сокровищницы Сёсоин является возможность для ученых не просто изучать события, институции, источники эпохи Нара, но и увидеть японский VIII в. с «человеческим лицом». Среди документов очень много материала, повествующего об обыденной жизни и службе государевых подданных. Это особенно привлекает автора статьи, задавшегося целью разглядеть человека, жившего в древней Японии. Чтобы создать основу для будущих исследований, автор проводит источниковедческое исследование документов Сёсоин в качестве подготовительного этапа их изучения. Задачи статьи - обсудить, где и зачем создавались документы Сёсоин; разобраться, как они попали в сокровищницу и как в ней хранились; привести их классификацию, описать виды документов; выяснить, что случилось с ними после консервации Сёсоин в конце VIII в., как документы были заново открыты в период Эдо, как и почему их изучали в XIX и XX вв.; рассказать об ученых, которые занимались их исследованием, и о современном изучении документов Сёсоин.

Татихара Митидзо: (1914-1939) обновил поэтический язык 1930-х гг., изобрел жанр «псевдо-сонета», что окажется самой убедительной попыткой адаптировать европейский сонет для японской поэзии. Татихара увлекался немецким романтизмом, в частности, Ф. Гёльдерлином; в традиционных японских поэтических жанрах не работал, но изучал антологию «Синкокинсю:», которая оказала существенное влияние на стилистику его текстов. Стихи Татихара словно бы оторваны от повседневности: с началом второй Японо-китайской войны (1937-1945) и нарастанием милитаризации общества тематика его поэзии не меняется. Однако изучение его творчества показывает, что изменения в обществе волновали и Татихара - болезненного юношу, не подлежащего призыву в армию. Стихи его однообразны: это пейзажные зарисовки или любовная лирика, выбор лексики и тем от сборника к сборнику варьируется незначительно. Установка поэзии Татихара - не на новизну, но полноту раскрытия чувства и сюжета. Отдельная область его творчества - архитектура: он закончил архитектурное отделение Токийского императорского университета, успел проработать два года по профессии. В статье проанализированы основные мотивы его творчества, их стилистические и идеологические истоки. В приложении дан перевод основных поэтических сборников, вышедших в свет еще при его жизни.