Статья: ПОЛИТИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ И ДОВЕРИЕ ИЗБИРАТЕЛЕЙ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА (2024)

Автор исходит из того, что гражданское единство является важнейшим условием реализации конституционных прав и свобод гражданина, достижения гражданского мира и согласия в стране, обеспечения суверенитета, независимости и государственной целостности. Под содержанием термина «гражданское единство россиян» в статье понимается сформированная в РФ, в ее конкретных регионах и поселениях осознанная и одобряемая населением солидарная, практическая и идейная поддержка конституционного статуса и генерального стратегического курса государства на его дальнейшее демократическое, социально-политическое, экономическое и культурное развитие. Степень сформированности гражданского единства динамична: возрастает под воздействием внешних (или внутренних) вызовов, детерминантов культурного порядка (традиции, образование, наука, СМИ) и снижается под давлением негативных явлений эндогенной природы. Материалы исследования подтверждают, что значимость национального единения закономерно возрастает с возникновением экзистенциальных угроз. Динамика процесса формирования гражданского единства определяется представлениями человека об обществе, о своем месте в нем, о социальных нормах и практиках. Единение граждан не может быть достигнуто насилием, но также не могут обеспечить его граждане, для которых приоритетом становятся материальные ценности, собственное «я». Степень развитости гражданского единства существенно зависит от взаимопонимания и взаимного доверия граждан к власти и власти к гражданам. В статье анализируются причины, снижающие уровень гражданского единства. Делается вывод, что гражданское единство россиян является не только фактором упрочения национальной безопасности, но и ее своеобразным индикатором. Драйвером роста единения российских граждан стала специальная военная операция России на Украине. Она способствовала сплочению, консолидации российского общества.

Статья посвящена проблеме соотношения слов-понятий «империя» и «держава» в контексте мировоззренческого основания российского государственного строительства. Авторы исходят из того, что национальный язык является универсальной формой и интегральным результатом совокупной деятельности, которую осуществляет говорящее на нем и мыслящее через него сообщество людей. Слово-понятие - это первичный элемент языка-мышления. Его содержание стяженно включает в себя с большей или меньшей степенью интенсивности весь опыт деятельности людей. С этой точки зрения, наивысший интерес вызывают константные слова-понятия, задающие семантический горизонт языка-мышления. Выведение из употребления константных элементов влечет за собой нарушение устойчивости мировоззренческой системы в целом. «Империя» и «держава» рассматриваются авторами в качестве семантически условно оппозиционных слов-понятий в силу их различной (с одной стороны, западной, с другой - русско-российской) культурно-исторической генеологии. Авторы подчеркивают, что заимствованное слово-понятие «империя» существенным образом исказило исконную определенность национального самосознания России, что привело к нарушению устойчивости социокультурной структуры и осложнению в решениях задач государственного строительства. Обращаясь к историческому материалу, авторы раскрывают принципиальные различия в смысловом содержании слов-понятий «империя» и «держава» через выявление особенностей цивилизационных стратегий Запада и России, реализуемых в первую очередь в практиках государственного строительства. В статье подчеркивается, что метафизически интуиция империи предполагает в основании политической организации войну как захват, присвоение, господство. При этом новоевропейская, т. е. буржуазная, интерпретация империи захват разворачивает в модальности коллониализма, присвоение - в модальности отчуждения, господство - в модальности эксплуатации. Державность как принцип политической организации разворачивается в модальности дарения, соборного служения, хозяйского освоения, в которых исполняется, т. е. полностью реализуется, сущность каждого элемента предметного мира.

Проблематика данного исследования этнических федераций в настоящее время в значительной степени сохраняет актуальным вопрос о способах поддержания внутренней стабильности, отмечая важность различных интегративных механизмов в данном процессе. Однако в данной работе фокус смещается на отношения между автохтонными народами и ресурсодобывающими компаниями в контексте этнического федерализма в России и Канаде. Для этого рассматриваются нормативно-правовая база, институциональные механизмы и практика разрешения соответствующих конфликтов в данных странах. Этнические принципы, положенные в основания территориального выделения соответствующих федеративных единиц, в случае автохтонных народов затрагивают права на природные ресурсы, защиту окружающей среды, а также обеспечение их социально-экономического развития при осуществлении добычи ресурсов. Корпус международного законодательства в области прав человека и внедрение парадигмы корпоративной социальной ответственности, особенно в части обеспечения «социальной лицензии на деятельность», формируют различные уровни формального и неформального признания прав групп на территориях проживания. Основная мысль статьи заключается в том, что в условиях этнофедерализма учёт интересов автохтонных народов при ресурсодобыче является важным аспектом стабильности и существования территориально обособленных групп в этнических федерациях. При этом в России и Канаде права автохтонных групп на территориях до сих пор находятся в процессе институциализации как в силу очень медленного признания правосубъектности в случае автохтонных общин в Канаде, так и из-за сохраняющихся ограничений со стороны федеральных органов власти или законодательства.

Статья посвящена исследованию истоков швейцарской государственности, рассматриваемых через призму концепций политической и культурной нации. Прослеживаются основные этапы становления Старой Конфедерации, особенности формирование уникальных общественных институтов, таких как прямая демократия, реализуемая путем плебисцитов, коммунализм, кооперативизм, вечный нейтралитет. Особое внимание уделяется лингвистическому фактору в политической жизни страны и его конфликтогенному потенциалу. Автор приходит к выводу, что совокупный эффект консоциональной демократии и пересекающихся лояльностей в комплексе с институционально закрепленным квадрилингвизмом снижает вероятность развития этнополитических конфликтов в стране. Отмечается также, что на протяжении большей части своего исторического и политического развития Конфедерация не формировала всеобъемлющей инклюзивной модели патриотизма, сохраняя и культивируя как партикуляризм, так и автономию входящих в нее сообществ. Отстаивая концепцию «добровольной нации» (Willensnation) в качестве основного источника швейцарской государственности, автор апеллирует к таким факторам, как особенности исторического развития страны и ее географического положения в окружении европейских абсолютистских режимов, институт прямой демократии, феномен «кантонизации», религиозный ландшафт, высокий уровень грамотности населения, способствовавший социальной коммуникации, экономическая модернизация, система «языковой гармонии» (Sprachfrieden). В заключение отмечается, что в конце XIX в. на основе гражданской идентичности постепенно формируется и культурное национальное сознание под влиянием государственного патриотического дискурса, объединившее комплекс мифов, символов и нарративов с институтами Конфедерации. Результатом этого процесса стал симбиоз гражданской и культурной составляющих швейцарской национальной идентичности.

Современный мир столкнулся с глобальной нестабильностью, адаптация к которой стала мотивом для перехода к новой модели цивилизационного развития. В этой модели ключевым моментом становится сохранение всего культурного многообразия мира через реальный диалог равных культур, с учетом этнокультурного многообразия и национальных особенностей народов. Распад СССР породил «лихорадку этнократизма», стремление новой власти в бывших республиках любой ценой вытеснить всех представителей иноязычных этносов, особенно из органов администрации, образования, идеологии и духовной жизни, вооруженных сил и силовых ведомств, не считаясь даже с уровнем их компетентности. В Беларуси процессы системной трансформации сопровождались политическим, экономическим и социокультурным кризисом, который потребовал национально-государственного самоопределения. Следовало быстро определиться с наполнением конкретным содержанием национального суверенитета, создать основной закон республики, найти возможность защитить традиционные культурные ценности. Национальная идентичность прививается и закрепляется в культурном коде гражданина страны, которой он хочет гордиться и принимает как свою единственную Родину. Людей ведут в будущее идеалы, связанные с мечтой о справедливом обществе, с обеспечением стабильности, с надеждой на возвращение к национальным традициям. Республика Беларусь находится в пограничной зоне между двух цивилизационных моделей развития, западной и российской. От каждой из них Беларусь унаследовала черты, которые вместе образовали своеобразное культурно-историческое единство, одновременно похожее и непохожее на эти цивилизации. Становление национального и гражданского самосознания белорусской молодежи происходит довольно противоречиво, характеризуется доминированием «европейской» составляющей. В этой ситуации претензии какой-либо культуры на исключительную общечеловеческую значимость контрпродуктивны. Современный глобализм опасен тем, что пытается внедрить в сознание идею общечеловеческой значимости лишь европейской культуры.

Актуальность исследования обусловлена возрастающей ролью информационного фактора в современных условиях. Объемы информации стремительно увеличиваются, силовые методы ведения борьбы уступили место информационному противоборству, все больше стран включают обеспечение информационной безопасности в перечень национальных интересов в документах доктринального характера. В статье подчеркивается, что ФРГ не является исключением: в стране существует сложившаяся развитая система информационно-аналитического сопровождения лиц, принимающих решения, которая состоит из нескольких элементов: частных, подконтрольных аналитических структур и партийных фондов. Автор отмечает, что темы исследований информационно-аналитических центров посвящены разным актуальным направлениям внешней политики. Одним из основных приоритетов информационно-аналитических отчетов на современном этапе выступает Российская Федерация. В статье выявляются основные направления исследований в отношении России: военные действия на Украине, энергетический кризис, современное состояние политики безопасности, внутренние проблемы российского общества, отношения России с другими факторами международных отношений. Значимость статьи заключается в необходимости учета результатов работы информационно-аналитических центров ФРГ при формировании внешнеполитического курса России на германском направлении.

Сегодня цифровая трансформация является одной из национальных целей всех развитых и развивающихся стран мира. Вместе с тем массовая цифровизация обнаруживает и негативные последствия, к которым можно отнести цифровой разрыв, трансформацию рынков труда, технократизацию социальной и политической сфер и др., в значительной степени стимулирующие процесс колонизации, исходящий со стороны ведущих IT-корпораций и стран, претендующих на статус цифровых империй. В данном ключе перед государствами возникают новые задачи по обеспечению национальной безопасности, обусловленные необходимостью формирования устойчивого цифрового суверенитета. Данная статья направлена на выявление специфики, основных проблем и последствий цифровой колониализации. Авторы уделяют особое внимание колониалистской политике США в контексте осмысления феномена цифровых империй; концептуальному осмыслению «цифрового суверенитета»; рискам цифровой эпохи. Ключевыми исследовательскими вопросами работы являются следующие: Какие вызовы влечет за собой сверхбыстрая цифровизация? Как формируется и осуществляется цифровая колониальная политика? Каковы основные проблемы цифрового колониализма? Как сформировать и сохранить устойчивый цифровой государственный суверенитет? Значимость представленного исследования заключается в сочетании теоретических подходов и реальной политической практики, позволяющем охарактеризовать все многообразие процессов и эффектов цифровой колониализации. В заключение авторы рассуждают о возможностях импортозамещения в данной сфере, а также предлагают практические рекомендации по реализации политики импортозамещения в современной России, подчеркивая необходимость сбалансированного развития нормативной, правовой, технологической, компетентностной, политической, экономической и управленческой компонент национального цифрового суверенитета.

Основная цель представленного исследования заключается в анализе особенностей трансформации моральных оснований политики в условиях формирующегося цифрового общества. Авторы отталкиваются от классических представлений о моральных основаниях политики как разноуровневого комплекса, который конституирует идентичность, обеспечивает легитимацию власти и включает в себя разрабатываемые политической философией концептуальные-теоретические идеологемы, ценностно окрашенные партийно-политические программы достижения целей и отражающиеся в массовом сознании идеологии-чувства. В качестве основного теоретического инструмента ревизии трансформации моральных оснований политики в условиях цифровизации используются современные попытки концептуализации цифрового общества М. Кастельса, Т. Редшоу, М. Чейко, Д. Вайкман и Н. Додда. Эластичность цифрового общества рассматривается как способность новой технологической парадигмы, характеризующейся перманентными инновациями и текучестью, к модификации институтов и систем путем перегруппировки их компонентов таким образом, который не приводит к разрушению базовой организационной структуры. Результат воздействия эластичности цифрового общества на моральные основания политики раскрывается через линзу нарастающей мозаичности дискурсивных образов элементов политической системы и смещения на периферию тех политических феноменов, которые обладают жесткой ценностно-нормативной структурой. В статье делается вывод, что в условиях цифрового общества сложный комплекс моральных оснований политики имеет выраженную тенденцию к схлопыванию до пределов наиболее актуализированных форм проявления ценностей в виде идеологий-чувств массового сознания, в то время как более высокие эшелоны ценностей естественным образом атрофируются в силу невозможности осмысленного взаимодействия с ними по причине кардинального ускорения политического процесса в условиях цифровизации.

В статье проблематизируется круг вопросов, связанных с трансформацией координационных отношений в структуре государственного управления при принятии решений в условиях неопределенности. Основной содержательной целью исследования является анализ концептуальной модели стратегий и политико-административных координационных механизмов взаимодействия в рисковых ситуациях, особенностей управленческих воздействий, обеспечивающих расширенную функциональность предотвращения и распределения угроз, особенно в контексте цифровизации. Методология исследования основана на классических и современных концепциях государственного управления, риска и его восприятия, а также теориях политической координации различных форм алгоритмического управления угрозами. В статье утверждается, что координация в структуре государственного управления - это политическая форма согласования и корректировки политических интересов, правил взаимодействия между производителями и потребителями рисков, их бенефициарами и теми, кто наиболее подвержен риску.

В статье представлен анализ основных новелл реорганизации местного самоуправления, связанных с предложенным законопроектом №40361-8 «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти», сквозь призму феномена публичной политики. Последнее представляет собой рамочное понятие, связанное с гражданскими компетенциями государственного/муниципального управления, качеством и уровнем общественной активности гражданского общества, позволяющей влиять на принятие социально-значимых решений. Муниципальная публичная политика в большей степени опирается на использование инструментов межсекторного социального партнерства, способствующего выстраиванию публичного диалог всех активных сторон местного сообщества и формированию «повестки дня». Предложенная законопроектом реформа «централизует» местное самоуправление, существенно меняя принципы его территориально-организационного устройства, укрупняя муниципальные образования посредством упразднения поселенческого уровня и перехода к одноуровневой модели МСУ; значительно урезает его полномочия, передавая значительную их часть на усмотрение регионов. В создаваемой на этой основе системе публичной власти местное самоуправление может вести к формированию дефицита репрезентативности общественных интересов и окончательной утрате его собственного предназначения. Многослойность концепта муниципальной публичной политики позволяет судить об оптимальном соотношении политических и административных свойств государственной и муниципальной власти, сочетающих административное регулирование и использование форм общественного участия населения. С точки зрения интересов развития гражданской самоорганизации и «низовых» общественных инициатив несомненную тревогу вызывает стремление через понятие «единство публичной власти» сделать органы местного самоуправления нижним уровнем государственной власти, что может привести к его административизации, сказаться на качестве реализации принципов муниципальной публичной политики, снизить возможности для субъектного становления усложняющегося социума.