Статья: Грамматика. Лингвистика. Язык (ответ дискуссантам) (2024)

   Рассмотрены вопросы, связанные со стандартизацией и унификацией написания топонимов Казахстана. Представлен анализ языковой вариативности топонимов, проанализированы способы их передачи на казахский, русский, английский языки. Результаты исследования показали, что бóльшая часть географических названий стра­ны подвергается различного рода модификациям. Выявлены и исследованы такие виды трансформаций, как транслитерация, фонетические, морфологические и лексические трансформации, сокращение (опрощение), перевод или калькирование, переосмысление, переименование (деноминация). Доказано, что подобные изменения подчиняются общим закономерностям языка и обусловлены различиями в типо­ло­гических характеристиках тюркских и славянских языков. Активизация процессов переименований географических названий предполагает их координацию и контроль со стороны органов государственного управления, в частности — их систематизацию и стандартизацию. Вопрос о стандартизации географических названий в Казахстане осо­бенно актуален в последнее время, когда в стране активно обсуждается вопрос о пе­реходе на латинскую графику. Дальнейшее развитие топонимической науки в Казахстане (и за его пределами) требует системного, комплексного, междисциплинарного подхода к изучению рассмотренных ранее и рассматриваемых в современный период вопросов и новой (с учетом последних достижений и проводимых реформ) интерпретации результатов исследований.

Рассмотрены семиотические аспекты теории культурного трансфера, перевода и (не)перевода (комментарий переводчика). Дискурсивные и интерпретативные кон­цепции преобразования оригинального текста во вторичный текст (рецепция, интер­претация, культурный трансфер и/или художественный перевод) выявлены в их взаи­мосвязи. Анализ литературного перевода текстов Даниила Хармса определен как про­цесс, в котором выражается социальная и эстетическая практика переводчика и чи­тателя на уровне создания и восприятия вторичного текста. Художественный пере­вод, позволяющий представить авторскую идеологию и эстетику произведений писа­теля, последовательно проанализирован как лингвокреативная деятельность перевод­чицы Ким Чжонг А. Впервые на материале переводов «Случаев» Д. Хармса на корей­ский язык выявлены способы культурного трансфера эстетики абсурда в ино­язычной культуре. Способы реализации переводческой транскреативности описаны на приме­рах конкретных переводческих решений в паре русский язык — корейский язык. Опре­де­лены реальные и возможные способы передачи эстетики литературы абсурда в совре­менной переводческой практике.

Древнеанглийская поэма Instructions for Christians, сохранившаяся в копии XII века и состоящая из 265 строк, рассмотрена сквозь призму экспликации темы нравствен­ных наставлений в древнеанглийской традиции. Поэма наравне с другими древнеанг­лийскими проповедями и христианскими поэмами также содержит внушение нрав­ственных правил относительно раннехристианской жизни, представляя собой свод наказов для верующих. В настоящей статье приводится авторский перевод контек­стов поэмы Instructions for Christians. Ставится проблема изучения феномена наказа и репрезентации непререкаемого положения веры в древней культуре англосаксов. Ана­лиз древнеанглийского текста показал переплетение сюжетов Ветхого и Нового Заве­та, отражающих противоположные взгляды на бедность и богатство, акты дара и обмена. В контексте анализируемого материала освещены вопросы, связанные с деяни­ями ветхозаветных пророков и новоза­ветного апостола Павла. В настоящей статье приведены различные именования Бога, которые используются в древнеанглийской по­эме, а также отмечено прямое наименование дьявола, обычно отсутствующее в текстах древнеанглийского периода.

Представлен концептуальный анализ проблемы перевода сочинений из Corpus Areopagiticum — богословских трактатов, надписанных именем Дионисия Ареопа­гита (I век), но являющихся памятниками раннесредневековой восточнохристианской мистико-богословской мысли (предположительно рубежа V—VI веков). Впервые тек­сты из этого корпуса сочинений появляются на славянской языковой почве в 1370 году, затем были сделаны их новые переводы в конце XVII столетия, в XVIII—XIX веках и, наконец, в наше время. Авторы исследования формулируют ряд критериев, на основе которых осуществлен анализ данных переводных текстов и произведена их дифферен­циация на такие типы передачи текста, как «переложение», «пересказ» и собственно «перевод». В основе предложенных критериев лежат такие факторы, как господству­ющая стратегия перевода, отношение к исходному языку и текстологическая тради­ция. Основной метод исследования состоит в диахроническом анализе языкового ма­териала, который реализуется в частных методах сравнительно-сопоставительного, стилистического и текстологического анализа в рамках теолингвистической пара­дигмы. В результате выдвинутая гипотеза была обоснована на основании фактическо­го материала. Кроме того, сделаны выводы о влиянии процесса общих языковых изме­нений на характер переводов (смена роли и статуса церковнославянского языка, усло­вия сложения нового литературного языка, неизбежное воздействие общекультурных и цивилизационных факторов и т. д.) и о традиции инопереводов, продолжающейся и в наше время.

Анализируется проблема перевода феноменологических номинативных лакун. Данный тип лексики неразрывно связан с определенным культурным, историческим или социальным контекстом, а значения формируются под влиянием уникального опыта сообщества, которое их использует. Феноменологические номинативные лаку­ны кодируют сложные элементы человеческого восприятия, эмоции или явления, ко­торые не имеют прямых эквивалентов в других языках. Однако отсутствие прямых языковых эквивалентов не должно восприниматься как отсутствие общего человече­ского опыта. Используя междисциплинарный подход, включающий лингвистику, ко­гнитивистику и культурологию, авторы статьи осуществляют анализ концепту­альных основ данного типа лексики. Выявлены макро- и микроконцептуальные призна­ки, которые по-разному вербализуются или не вербализуются в различных контексту­альных условиях.

Предпринята попытка обобщить лингвокультурологические причины возникно­вения множественных названий одного объекта (явления полиноминативности) на примере топонимов. Рассмотрены следующие факторы, обусловливающие возникнове­ние полионимов: 1) лингвосоциокультурные, ведущие к формированию подсистем на­зва­ний официальных и неофициальных, общеупотребительных и ограниченной сферы употребления, нейтральных и коннотативно окрашенных; 2) лингвогеокультурные, способствующие маркированию объектов в соответствии с культурно значимыми оп­по­зициями «близкий — дальний», «левый — правый» и т. п., а далее транслирующие би­нарные характеристики «свой — чужой», «хороший — плохой» и др.; 3) лингвоэт­но­культурные, определяющие особенности взаимодействия и взаимовлияния онома­сти­ческих систем разных этносов, сосуществующих (присутствующих) на одной тер­ритории; 4) лингвопрагматические, обеспечивающие мультипликацию ономасти­ческих единиц и подсистем в каких-либо утилитарных целях, в том числе с позиций культуры; 5) лингвокогнитивные, обеспечивающие появление «двойных» наименова­ний, которые отражают индивидуальные или коллективные особенности мировоззрен­че­ской модели. Очевидно при этом активное взаимодействие различных факторов в конкретных исторических, социальных, культурных условиях. Перспективно изуче­ние принципов интеракции таких факторов. Особенно значимы в этом аспекте до­стижения в ономастической этнолингвистике, важны проекты в области компью­терной лингвистики. Перед исследователями обсуждаемой в статье тематики сто­ит множество нерешенных вопросов.

   В постреволюционный период идеологическое освоение населением новой полити­ческой лексики вынудило советскую власть взять на себя роль интерпретатора и включиться в процесс семантизации новых понятий с помощью средств массовой ин­фор­мации и художественной литературы. В то же время потребовался пересмотр ус­то­явшихся концептов с тем, чтобы вписать их в новую картину мира «советского че­ловека». Перемены в семантической структуре религиозной лексики как идеологиче­ски маркированной отражали изменение основных ценностей советского общества. В ста­тье на основе компонентного и контекстологического анализа исследуется про­цесс целевой семантизации ключевых понятий антирелигиозной кампании Н. С. Хру­щёва 1958—1964 годов — «сектант» и «баптист». В ходе кампании детской аудито­рии навязывался с помощью средств массовой информации и агитационной литера­туры набор семантических признаков слова в рамках идеологической конъюнктуры. Анализ языкового материала газеты «Пионерская правда», детских журналов «Пио­нер» и «Ко­стер», а также ряда произведений детской литературы показывает, что специфика це­левой аудитории (дети школьного возраста) обусловила создание семан­тических при­митивов за счет радикального сужения семантики слов «сектант» и «баптист». За­действованные языковые средства, такие как новые лексические пары «сек­танты-баптисты», «фанатики и изуверы» и «диверсанты и злодеи», а также язы­ковые мар­ке­ры цвета, звука, внешности, возраста и локации, позволили создать не­га­тивный об­раз верующего протестантской конфессии и в конечном итоге превра­тить понятия «сектант» и «баптист» в политический ярлык.

   Представлен анализ прямых и переносных употреблений, образных трансформа­ций лексемы сумерки в русской поэзии на протяжении более полутора веков ее разви­тия: материалом, выбранным для лингвопоэтического анализа, послужили контек­сты, содержащие лемму сумерки в поэтическом корпусе НКРЯ и относящиеся к 1756—1917 годам. Первая дата совпадает с первой фиксацией выбранной лексемы по данным корпуса, вторая условно завершает период Серебряного века русской лирики. Цель лингвопоэтического анализа — выявление тенденций образно-символического использования и индивидуально-авторского переосмысления слова сумерки поэтами разных литературных методов, направлений и школ (барокко, классицизма, сенти­ментализма, романтизма, реализма, модернизма). Анализ позволяет прийти к следу­ющим выводам: 1) лексема сумерки используется в поэзии в прямо-номинативном словарном значении для создания лирического хронотопа и пейзажных зарисовок; в этом случае актуализирующийся в художественном тексте смысл оказывается не всегда аналогичен словарному лексическому значению ‘период суток после захода солнца или перед его восходом’ (например, в случае олицетворения и перифрастических пере­именований типа ведьма сумерек или сумерек монах); 2) образно-символические смыслы в поэзии приобретают особую активность в период Серебряного века, обога­щая узуальную семантику разнообразными «расширениями» и трансформациями при переносном употреблении для характеристики переходных состояний мира, истории, сознания; 3) тропеические контексты оказываются преобладающими и демонстриру­ют широчайшие синтагматические и функционально-семантические возможности лек­семы сумерки в русской поэзии.

    Издание «Отдельные записи 1965—1989 годов» открыло читателям стихи В. В. Би­бихина на случай как инструмент понимания закономерностей культуры. В записях Бибихин обсуждал становление канонов национальной поэзии и неожиданные его фак­торы, в стихах имитировал поэтику русских поэтов, окруженных ореолом мифа, заменяя при этом моралистическое содержание на экзистенциальное. В этих домаш­них стихах обсуждается этико-метафизический вопрос, как возможно присутствие в бытии, которое не будет гордыней или нарушением чужих прав.
    Ключом к поэтике этих стихов становятся размышления Бибихина о соотноше­нии стиха и прозы в период становления национальных литератур: он настаивает на беспредпосылочности распределения форм стихотворного и поэтического высказыва­ния, политическом конструировании как источнике национального языка и на роли телесных привычек, таких как ходьба, бег, плавание, открытие которых при выполне­нии культурно-миссионерской национальной программы порождает как устойчивые формы стиха, так и новые жанрово-тематические комплексы. Записи показывают, как стихотворчество позволило ему вскрыть изнанку мифа о поэте, показав роль кон­цептуализаций в становлении творческой индивидуальности и ассоциирующегося с ней ритма.
   Общее рассмотрение стихового знаточества и стихотворчества Бибихина поз­воляет ответить на ряд связанных вопросов: как в позднесоветской независимой фи­лософии понималось начальное действие культурного творчества, не предрешенное, но имеющее в виду универсальную форму социальной организации; как герменевтические усилия были направлены на метакритику социальных ритуалов; как сочинение стихов позволяло объяснить закономерности потребления текстов в разные периоды, а зна­чит, специфику переломных эпох в культуре как эпох проблематизации такого по­требления.

Целью дискуссии было выявление взаимоинтерпретирующих механизмов, обеспе­чивающих интерфейс между текстом и контекстом (языком и миром, языком и культурой, языком и социумом). Это многоуровневая и связанная отношениями ин­версии и рекурсии система систем-интерфейсов, названная нами прагмасемантикой. Она выступает также как платформа-интерфейс соотнесения / преобразования внутрисистемных смысловых единиц и экстралингвистических объектов на множе­стве возможных миров. Эта платформа наделена аутопойэтическим потенциалом порождать новые операциональные системы-интерфейсы, а также текстуализованные структуры операций и интерпретаций (инструкции, память, рефрейминг). Порож­дение значения выступает как результат взаимодействия платформы-как-системы с платформой-как-контекстом, учитывая возможность того, что одна порождает и детерминирует операциональный потенциал другой, действуя как рекурсивная петля или лента Мёбиуса. Особую значимость имеет связь между субъектностью и семиози­сом смыслообразования, в котором ключевую роль играют текстуализация и оязыков­ление. Означаемое порождается означающими, структуры которых, будучи сформи­рованы взаимодействиями и практиками, воспроизводят эти процессы. В сложных системах (биологических и др.) возникает возможность саморепликации за счет ре­курсивной самоинтерпретации. Тем самым субъектность выступает как своего рода универсальный интерфейс, реализующий смену контекстов, их взаимодействие, по­рождение возможных новых, обеспечивая прокреативность и преадаптивность систе­мы, ее устойчивость и развитие.