СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Эссе сконструировано в виде социологической реинтерпретации основных идей и результатов исследования, содержащегося в книге А. Строева «Авантюристы Просвещения». Его методология представляет собой редкий для отечественной науки пример синтеза исторических и филологических подходов к изучению уникального феномена авантюризма в эпоху Просвещения. Автор монографии, известный специалист в области мировой литературы, исследует судьбы европейских авантюристов как на Западе, так и в их странствиях и приключениях в Российской империи второй половины XVIII в. В те времена понятие «авантюрист» не было негативно окрашенным и характеризовало скорее свободную личность в состоянии свободных перемещений - территориальных, текстуальных и социальных. Автор книги сконструировал репрезентативную базу авантюристов, преимущественно французов и итальянцев, среди которых были как известные персонажи, к примеру Калиостро и Казанова, так и яркие личности, совершенно не известные ранее, но оставившие заметный «след» в истории России. Эти авантюристы, вопреки расхожему мнению, отнюдь не были мошенниками и шарлатанами; социальный обман не определял их зонтичную идентичность. Они - творческие люди, высокообразованные и талантливые писатели, а в широком смысле - «граждане мира». Единичная идентичность их не устраивала, они творили свои биографии как художественное произведение, постоянно меняя занятия и имиджи. Предложенные ими поведенческие образцы апеллировали к игре и лицедейству. Подобная манера поведения настолько привлекала внимание элит и эпатировала широкую публику, что в итоге это способствовало рождению новых социальных ролей в статичном российском обществе. Авантюристы продвигали ценности свободы и равенства, республиканизма и сетевых сообществ и сами демонстрировали образцы высокой мобильности. Выступая в роли «консультантов» и «проводников» просветительских идей для властей и аристократии, они прививали им вкус к социальному воображению и утопическому мышлению. Французские философы-просветители, которые посещали Россию в качестве путешествующих авантюристов и с которыми Екатерина поддерживала тесные и уважительные отношения, тем не менее почти никак не повлияли на «курс» российской модернизации. Никому из них по-настоящему не удалось подкрепить свои теоретические идеи российской практикой, а императрица чаще всего отторгала их рекомендации как неадекватные нашим историческим условиям и тем самым закрепляла в отечественной политике и культуре установку на антиуниверсализм. Мотивированные исключительно эгоистическими соображениями и целями, авантюристы подспудно способствовали трансгрессии (первая «культура отмены») множества норм и ценностей императорской России в пользу принципов и стандартов становящегося раннего Модерна. Однако эти долгосрочные последствия пребывания авантюристов в стране имели непредумышленный и во многом случайный характер.Эссе сконструировано в виде социологической реинтерпретации основных идей и результатов исследования, содержащегося в книге А. Строева «Авантюристы Просвещения». Его методология представляет собой редкий для отечественной науки пример синтеза исторических и филологических подходов к изучению уникального феномена авантюризма в эпоху Просвещения. Автор монографии, известный специалист в области мировой литературы, исследует судьбы европейских авантюристов как на Западе, так и в их странствиях и приключениях в Российской империи второй половины XVIII в. В те времена понятие «авантюрист» не было негативно окрашенным и характеризовало скорее свободную личность в состоянии свободных перемещений - территориальных, текстуальных и социальных. Автор книги сконструировал репрезентативную базу авантюристов, преимущественно французов и итальянцев, среди которых были как известные персонажи, к примеру Калиостро и Казанова, так и яркие личности, совершенно не известные ранее, но оставившие заметный «след» в истории России. Эти авантюристы, вопреки расхожему мнению, отнюдь не были мошенниками и шарлатанами; социальный обман не определял их зонтичную идентичность. Они - творческие люди, высокообразованные и талантливые писатели, а в широком смысле - «граждане мира». Единичная идентичность их не устраивала, они творили свои биографии как художественное произведение, постоянно меняя занятия и имиджи. Предложенные ими поведенческие образцы апеллировали к игре и лицедейству. Подобная манера поведения настолько привлекала внимание элит и эпатировала широкую публику, что в итоге это способствовало рождению новых социальных ролей в статичном российском обществе. Авантюристы продвигали ценности свободы и равенства, республиканизма и сетевых сообществ и сами демонстрировали образцы высокой мобильности. Выступая в роли «консультантов» и «проводников» просветительских идей для властей и аристократии, они прививали им вкус к социальному воображению и утопическому мышлению. Французские философы-просветители, которые посещали Россию в качестве путешествующих авантюристов и с которыми Екатерина поддерживала тесные и уважительные отношения, тем не менее почти никак не повлияли на «курс» российской модернизации. Никому из них по-настоящему не удалось подкрепить свои теоретические идеи российской практикой, а императрица чаще всего отторгала их рекомендации как неадекватные нашим историческим условиям и тем самым закрепляла в отечественной политике и культуре установку на антиуниверсализм. Мотивированные исключительно эгоистическими соображениями и целями, авантюристы подспудно способствовали трансгрессии (первая «культура отмены») множества норм и ценностей императорской России в пользу принципов и стандартов становящегося раннего Модерна. Однако эти долгосрочные последствия пребывания авантюристов в стране имели непредумышленный и во многом случайный характер.

В статье рассматривается социальная философия техники Н.А. Бердяева, которую он позиционирует как персоналистически-социалистическую. Реконструируются ее основные положения, выявляются «метафизические и «социологические» аспекты. Показывается, во-первых, что к метафизике техники Бердяев относит критику современного представления человека о самом себе как homo faber или toolmaking animal, возникшего вследствие нарушения им вечного порядка ценностей и сотворения из техники кумира. Во-вторых, что, согласно Бердяеву, техника создает онтологически «новую действительность», которая, в свою очередь, определяет специфику современной «технической и экономической» эпохи. В-третьих, что христиански правильное, одухотворенное отношение человека к технике является необходимым и существенным элементом апокалиптической эсхатологии Бердяева. Социология техники трактуется русским мыслителем как социальная философия и философия истории. В их свете, с одной стороны, вскрываются культурно- и реально-исторические предпосылки возникновения «технической» эпохи - таковыми Бердяев считает, соответственно, гуманизм и капитализм, а с другой - предлагаются способы преодоления ее сущностных изъянов в свете персоналистически-социалистического идеала общества. Автор статьи подчеркивает актуальность социально-философских идей Бердяева в контексте новейших исторических реалий.В статье рассматривается социальная философия техники Н.А. Бердяева, которую он позиционирует как персоналистически-социалистическую. Реконструируются ее основные положения, выявляются «метафизические и «социологические» аспекты. Показывается, во-первых, что к метафизике техники Бердяев относит критику современного представления человека о самом себе как homo faber или toolmaking animal, возникшего вследствие нарушения им вечного порядка ценностей и сотворения из техники кумира. Во-вторых, что, согласно Бердяеву, техника создает онтологически «новую действительность», которая, в свою очередь, определяет специфику современной «технической и экономической» эпохи. В-третьих, что христиански правильное, одухотворенное отношение человека к технике является необходимым и существенным элементом апокалиптической эсхатологии Бердяева. Социология техники трактуется русским мыслителем как социальная философия и философия истории. В их свете, с одной стороны, вскрываются культурно- и реально-исторические предпосылки возникновения «технической» эпохи - таковыми Бердяев считает, соответственно, гуманизм и капитализм, а с другой - предлагаются способы преодоления ее сущностных изъянов в свете персоналистически-социалистического идеала общества. Автор статьи подчеркивает актуальность социально-философских идей Бердяева в контексте новейших исторических реалий.

Данное исследование посвящено тому, насколько пожилые люди вовлечены в обмен помощью со своим социальным окружением, как оказание (получение) финансовой и инструментальной помощи детям (от детей) связано с субъективным благополучием пожилых людей. Исследование основано на данных Национального исследования старшего поколения (НИСП) 2021 г. Анализ данных проводился с использованием множественной регрессии. Для дескриптивного анализа были отобраны респонденты в возрасте 60 лет и старше. Выборка составила 1782 респондента. Для регрессионного анализа отбирались пожилые люди в возрасте от 60 лет и старше, у которых есть дети (1536 респондентов). Было установлено, что практически каждый пятый пожилой человек получает помощь от лиц, не живущих в домохозяйстве, в работе по дому или работе с документами. Около 20% пожилых сами выступали донорами практической помощи другим людям. Примерно четверть пожилых людей оказывали финансовую помощь или дарили крупные подарки другим людям. Сами пожилые несколько реже оказывались в роли получателей финансовой помощи или крупных подарков от других людей. Основная часть обмена помощью происходит между пожилыми людьми и их детьми. Исследование показало, что получение инструментальной помощи от детей отрицательно связано с удовлетворенностью жизнью пожилых людей. В то же время получение финансовой помощи от детей оказалось положительно связанным с уровнем удовлетворенности жизнью людей старшего возраста. Причем получение финансовой помощи от детей важно в первую очередь для матерей, а также для пожилых родителей, испытывающих проблемы со здоровьем. Связь между удовлетворенностью жизнью и оказанием финансовой или инструментальной помощи детям не достигла статистической значимости.Данное исследование посвящено тому, насколько пожилые люди вовлечены в обмен помощью со своим социальным окружением, как оказание (получение) финансовой и инструментальной помощи детям (от детей) связано с субъективным благополучием пожилых людей. Исследование основано на данных Национального исследования старшего поколения (НИСП) 2021 г. Анализ данных проводился с использованием множественной регрессии. Для дескриптивного анализа были отобраны респонденты в возрасте 60 лет и старше. Выборка составила 1782 респондента. Для регрессионного анализа отбирались пожилые люди в возрасте от 60 лет и старше, у которых есть дети (1536 респондентов). Было установлено, что практически каждый пятый пожилой человек получает помощь от лиц, не живущих в домохозяйстве, в работе по дому или работе с документами. Около 20% пожилых сами выступали донорами практической помощи другим людям. Примерно четверть пожилых людей оказывали финансовую помощь или дарили крупные подарки другим людям. Сами пожилые несколько реже оказывались в роли получателей финансовой помощи или крупных подарков от других людей. Основная часть обмена помощью происходит между пожилыми людьми и их детьми. Исследование показало, что получение инструментальной помощи от детей отрицательно связано с удовлетворенностью жизнью пожилых людей. В то же время получение финансовой помощи от детей оказалось положительно связанным с уровнем удовлетворенности жизнью людей старшего возраста. Причем получение финансовой помощи от детей важно в первую очередь для матерей, а также для пожилых родителей, испытывающих проблемы со здоровьем. Связь между удовлетворенностью жизнью и оказанием финансовой или инструментальной помощи детям не достигла статистической значимости.

Статья посвящена обзору англоязычных fan studies как междисциплинарного исследовательского направления. В частности, в ней обсуждаются тенденции развития исследований фан-культуры, различные подходы к концептуализации фэндомов и фанатов, а также феномен «акафанов» и особенности этики фан-исследований. Показан сложный путь становления и оформления fan studies в самостоятельную субдисциплину, признанную академическим сообществом. Этот путь отмечен чередой «волн», отражающих как разные подходы к пониманию предмета изучения, так и изменение статуса самих fan studies. Широкое распространение фанатских практик и сообществ, возникающих вокруг объектов массовой культуры, способствовало их нормализации и мейнстримизации. Исследования фан-культуры также демонстрируют изменения своей направленности: проблематика стигматизации фанатов отходит на второй план, актуализируется изучение фэндомов в контексте социального неравенства, культуры соучастия и медиапотребления. Современные дискуссии внутри fan studies направлены на переосмысление ключевых понятий и поиск новых интерпретаций и концептов, позволяющих преодолеть ограничения прежних подходов. Одна из основных тем обсуждения: по-прежнему ли главным объектом фан-исследований является фанатское сообщество (традиция, заложенная Генри Дженкинсом) или это также индивидуальные фанаты? Помимо пересмотра понятий и границ предметного поля, артикулируются методологические и этические проблемы в этой области. Особое внимание уделяется позиции «акафанов», принадлежащих как научному, так и фанатскому миру. В статье также показано, как оптика fan studies начинает применяться в смежных социальных дисциплинах. Поскольку многие сообщества и движения (политические, потребительские, культурные и т. д.) функционируют в ряде аспектов подобно фэндомам, обращение к теориям fan studies углубляет понимание этих феноменов.Статья посвящена обзору англоязычных fan studies как междисциплинарного исследовательского направления. В частности, в ней обсуждаются тенденции развития исследований фан-культуры, различные подходы к концептуализации фэндомов и фанатов, а также феномен «акафанов» и особенности этики фан-исследований. Показан сложный путь становления и оформления fan studies в самостоятельную субдисциплину, признанную академическим сообществом. Этот путь отмечен чередой «волн», отражающих как разные подходы к пониманию предмета изучения, так и изменение статуса самих fan studies. Широкое распространение фанатских практик и сообществ, возникающих вокруг объектов массовой культуры, способствовало их нормализации и мейнстримизации. Исследования фан-культуры также демонстрируют изменения своей направленности: проблематика стигматизации фанатов отходит на второй план, актуализируется изучение фэндомов в контексте социального неравенства, культуры соучастия и медиапотребления. Современные дискуссии внутри fan studies направлены на переосмысление ключевых понятий и поиск новых интерпретаций и концептов, позволяющих преодолеть ограничения прежних подходов. Одна из основных тем обсуждения: по-прежнему ли главным объектом фан-исследований является фанатское сообщество (традиция, заложенная Генри Дженкинсом) или это также индивидуальные фанаты? Помимо пересмотра понятий и границ предметного поля, артикулируются методологические и этические проблемы в этой области. Особое внимание уделяется позиции «акафанов», принадлежащих как научному, так и фанатскому миру. В статье также показано, как оптика fan studies начинает применяться в смежных социальных дисциплинах. Поскольку многие сообщества и движения (политические, потребительские, культурные и т. д.) функционируют в ряде аспектов подобно фэндомам, обращение к теориям fan studies углубляет понимание этих феноменов.

Во второй половине XX в. в западной социологии последовательно появилось множество разных направлений, занимающихся исследованиями потребления, включая культурный поворот, материальный поворот, практический поворот, поворот к устойчивому развитию и цифровой поворот. Перечисленные повороты обозначают тренды в развитии социологии, которые меняются с нарастающей скоростью и отчасти накладываются друг на друга. С одной стороны, в этих направлениях прослеживается преемственность идей о потреблении, заложенных классиками экономической теории и социологии, а с другой - наблюдаются постоянные попытки критического осмысления базовых понятий и наполнения их новым содержанием. Цель статьи: раскрыть концепт потребления посредством обзора исторического развития подходов к его исследованию в западной социологии XX-XXI вв. Для этого сначала рассматриваются интегральные определения потребления, представленные в работах современных социологов (В.В. Радаев, Э.М. Макдоннелл, А. Вард). Далее излагаются базовые взгляды на потребление классиков социологии (К. Маркс, Т. Веблен, М. Вебер, Г. Зиммель, Франкфуртская школа, П. Бурдьё). И наконец, обозреваются социологические представления о потреблении, появившиеся во второй половине XX в. Обзор ключевых подходов к потреблению демонстрирует, как понятие последовательно обрастало новыми значениями и контекстами, приобретало внутреннюю самостоятельную логику и превращалось в многомерный концепт в социологии. Представляемый обзор охватывает широкую временную перспективу и опирается на ключевые работы разных этапов, не претендуя на полноту их описания. В данной статье также не рассматривается отечественная традиция исследований, заслуживающая специального изучения.Во второй половине XX в. в западной социологии последовательно появилось множество разных направлений, занимающихся исследованиями потребления, включая культурный поворот, материальный поворот, практический поворот, поворот к устойчивому развитию и цифровой поворот. Перечисленные повороты обозначают тренды в развитии социологии, которые меняются с нарастающей скоростью и отчасти накладываются друг на друга. С одной стороны, в этих направлениях прослеживается преемственность идей о потреблении, заложенных классиками экономической теории и социологии, а с другой - наблюдаются постоянные попытки критического осмысления базовых понятий и наполнения их новым содержанием. Цель статьи: раскрыть концепт потребления посредством обзора исторического развития подходов к его исследованию в западной социологии XX-XXI вв. Для этого сначала рассматриваются интегральные определения потребления, представленные в работах современных социологов (В.В. Радаев, Э.М. Макдоннелл, А. Вард). Далее излагаются базовые взгляды на потребление классиков социологии (К. Маркс, Т. Веблен, М. Вебер, Г. Зиммель, Франкфуртская школа, П. Бурдьё). И наконец, обозреваются социологические представления о потреблении, появившиеся во второй половине XX в. Обзор ключевых подходов к потреблению демонстрирует, как понятие последовательно обрастало новыми значениями и контекстами, приобретало внутреннюю самостоятельную логику и превращалось в многомерный концепт в социологии. Представляемый обзор охватывает широкую временную перспективу и опирается на ключевые работы разных этапов, не претендуя на полноту их описания. В данной статье также не рассматривается отечественная традиция исследований, заслуживающая специального изучения.

18 января скончался Борис Максимович Фирсов (1929-2024) - исследователь очень широкого масштаба и личность высочайшего гражданского мужества. Он с полным основанием может быть назван человеком нескольких эпох и многоoбразного жизненного опыта. Сначала - работа на высоких управленческих постах, затем - многоплановая научная и организационная деятельность в социологии: исследования различных срезов, состояний массового сознания, истории социологии, а в последние годы - социальной истории. Б.М. Фирсовым создан Социологический институт РАН, он - создатель и первый ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге. О нем не раз писали коллеги, а в 2021 г. в серии «Жизнь замечательных людей. Биография продолжается» вышла книга В. Выжутовича «Борис Фирсов». Автора настоящей статьи связывали с Фирсовым полвека сотрудничества и дружбы, и это дает ему право сказать о существовании малоизвестных сторон жизни Бориса Максимовича и направлениях его исследований. В статье рассказывается о соприкосновении Б.М. Фирсова с театральным искусством: о его значимом участии в рождении спектакля «Весна в ЛЭТИ» (1953 г.) - раннего символа политической оттепели; о написанном им сценарии не показанного телезрителям спектакля «Смерть Вазир-Мухтара» (1969 г.) по роману Юрия Тынянова; об участии в уникальном проекте «Социология и театр» (1973-1989 гг.).18 января скончался Борис Максимович Фирсов (1929-2024) - исследователь очень широкого масштаба и личность высочайшего гражданского мужества. Он с полным основанием может быть назван человеком нескольких эпох и многоoбразного жизненного опыта. Сначала - работа на высоких управленческих постах, затем - многоплановая научная и организационная деятельность в социологии: исследования различных срезов, состояний массового сознания, истории социологии, а в последние годы - социальной истории. Б.М. Фирсовым создан Социологический институт РАН, он - создатель и первый ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге. О нем не раз писали коллеги, а в 2021 г. в серии «Жизнь замечательных людей. Биография продолжается» вышла книга В. Выжутовича «Борис Фирсов». Автора настоящей статьи связывали с Фирсовым полвека сотрудничества и дружбы, и это дает ему право сказать о существовании малоизвестных сторон жизни Бориса Максимовича и направлениях его исследований. В статье рассказывается о соприкосновении Б.М. Фирсова с театральным искусством: о его значимом участии в рождении спектакля «Весна в ЛЭТИ» (1953 г.) - раннего символа политической оттепели; о написанном им сценарии не показанного телезрителям спектакля «Смерть Вазир-Мухтара» (1969 г.) по роману Юрия Тынянова; об участии в уникальном проекте «Социология и театр» (1973-1989 гг.).

Данная статья нацелена на анализ потенциала социальных партнерств школы в решении проблем насыщения образовательной среды и преодоления образовательного неравенства. Школа рассматривается как особая среда, аккумулирующая финансовые, культурные, социальные ресурсы. Принятие постсоветской школой курса на неоменеджериализм предполагает относительную автономию школ и стимулирование конкуренции между ними. Следствием выступает трансформация функций и форм социальных партнерств школы по сравнению с советским периодом. Именно в логике неоменеджериализма социальные партнерства репрезентируются как ведущий инструмент преодоления неравенства в доступе к получению качественных образовательных услуг. Эмпирическую базу составили 88 интервью с сотрудниками средних общеобразовательных учебных заведений Пермского края. На основе анализа интервью эксплицированы интерпретации смыслов и оценки эффектов социальных партнерств школы участниками образовательного процесса, в результате чего выделены возможные риски социальных партнерств: риск углубления образовательного неравенства между школами и участие школ посредством партнерств в сфере экспериментирования, не регламентированного государством. Выявлена диспропорция в широте, разнообразии и устойчивости партнерств между «престижными» школами и школами с невысокими позициями в рейтингах, что согласуется с общим постсоветским трендом дифференциации школ и соответственно с различиями в успешности формирования насыщенной образовательной среды, приводящими к риску углубления образовательного неравенства. Проанализированы специфические черты локальных, организационных и структурных барьеров к установлению школой социальных партнерств, потенциально способствующих преодолению образовательного неравенства.Данная статья нацелена на анализ потенциала социальных партнерств школы в решении проблем насыщения образовательной среды и преодоления образовательного неравенства. Школа рассматривается как особая среда, аккумулирующая финансовые, культурные, социальные ресурсы. Принятие постсоветской школой курса на неоменеджериализм предполагает относительную автономию школ и стимулирование конкуренции между ними. Следствием выступает трансформация функций и форм социальных партнерств школы по сравнению с советским периодом. Именно в логике неоменеджериализма социальные партнерства репрезентируются как ведущий инструмент преодоления неравенства в доступе к получению качественных образовательных услуг. Эмпирическую базу составили 88 интервью с сотрудниками средних общеобразовательных учебных заведений Пермского края. На основе анализа интервью эксплицированы интерпретации смыслов и оценки эффектов социальных партнерств школы участниками образовательного процесса, в результате чего выделены возможные риски социальных партнерств: риск углубления образовательного неравенства между школами и участие школ посредством партнерств в сфере экспериментирования, не регламентированного государством. Выявлена диспропорция в широте, разнообразии и устойчивости партнерств между «престижными» школами и школами с невысокими позициями в рейтингах, что согласуется с общим постсоветским трендом дифференциации школ и соответственно с различиями в успешности формирования насыщенной образовательной среды, приводящими к риску углубления образовательного неравенства. Проанализированы специфические черты локальных, организационных и структурных барьеров к установлению школой социальных партнерств, потенциально способствующих преодолению образовательного неравенства.

Специальная военная операция на территории Украины стала главным фактором серьезных изменений, происходящих в настоящее время в общественном сознании. Россия достигла точки наивысшей конфронтации со странами Запада в своей новейшей истории. Какие противоречия население России считает в этих условиях наиболее острыми и основными? Изменилась ли их общая картина в сравнении с предыдущими годами? Какие факторы прежде всего влияют на восприятие противоречий в российском обществе? С целью ответить на эти вопросы в статье представлен анализ изменения отношения россиян к противоречиям, имеющим различную природу. Он основан на данных общероссийских исследований ИС ФНИСЦ РАН за 2005, 2015 и 2023 гг. Проанализированы группы противоречий с разным типом динамики отношения к ним представителей массовых слоев населения страны в рассматриваемый период. Показано, что наиболее остро россиянами в 2005-2015 гг. воспринимались экономические противоречия. Однако в 2023 г. на первый план вышли идеологические противоречия, что во многом обеспечило самое значимое в данном году и при этом новое противоречие между сторонниками и противниками политики России в отношении Украины. Особую позицию по отношению к противоречиям в российском обществе с 2005 по 2015 г. относительно чаще имели москвичи и петербуржцы, молодежь до 25 лет и граждане, оценивающие свое финансовое положение как плохое. Летом 2023 г. уровень финансового благополучия граждан в их субъективном понимании по-прежнему оказывал серьезное влияние на восприятие остроты ключевых противоречий российского общества. Однако теперь другими важными детерминантами, влияющими на отношение к ним, оказались мировоззренческие факторы: особенности политических взглядов и отношение к основным властным институтам, прежде всего к президенту и Государственной Думе.Специальная военная операция на территории Украины стала главным фактором серьезных изменений, происходящих в настоящее время в общественном сознании. Россия достигла точки наивысшей конфронтации со странами Запада в своей новейшей истории. Какие противоречия население России считает в этих условиях наиболее острыми и основными? Изменилась ли их общая картина в сравнении с предыдущими годами? Какие факторы прежде всего влияют на восприятие противоречий в российском обществе? С целью ответить на эти вопросы в статье представлен анализ изменения отношения россиян к противоречиям, имеющим различную природу. Он основан на данных общероссийских исследований ИС ФНИСЦ РАН за 2005, 2015 и 2023 гг. Проанализированы группы противоречий с разным типом динамики отношения к ним представителей массовых слоев населения страны в рассматриваемый период. Показано, что наиболее остро россиянами в 2005-2015 гг. воспринимались экономические противоречия. Однако в 2023 г. на первый план вышли идеологические противоречия, что во многом обеспечило самое значимое в данном году и при этом новое противоречие между сторонниками и противниками политики России в отношении Украины. Особую позицию по отношению к противоречиям в российском обществе с 2005 по 2015 г. относительно чаще имели москвичи и петербуржцы, молодежь до 25 лет и граждане, оценивающие свое финансовое положение как плохое. Летом 2023 г. уровень финансового благополучия граждан в их субъективном понимании по-прежнему оказывал серьезное влияние на восприятие остроты ключевых противоречий российского общества. Однако теперь другими важными детерминантами, влияющими на отношение к ним, оказались мировоззренческие факторы: особенности политических взглядов и отношение к основным властным институтам, прежде всего к президенту и Государственной Думе.

Социальный капитал в современном понимании может рассматриваться как ресурс социально ориентированного управления организациями. Выполняя указанную функцию, социальный капитал нуждается в измерении с использованием релевантных социологических инструментов, основанных на принципах его операционализации как сложного социального концепта и ресурса управления, обладающего нематериальной природой. Цель статьи - представить полученные в ходе эмпирического исследования результаты операционализации социального капитала, реализуемой в рамках социоресурсного подхода в управлении организациями. Данные, полученные в панельном исследовании 2022 г., дают основания для вывода о том, что предложенная автором принципиальная схема операционализации социального капитала предоставляет возможность обоснования переменных и связей между ними для последующего измерения уровня развития компонентов социального капитала. Предложенный подход позволяет утверждать, что операционализация социального капитала дает возможность решить задачу «измерения неизмеримого», то есть на основе оценки актуального состояния социального капитала организаций разрабатывать управленческие решения, направленные на его результативное формирование и развитие. Автором предложены практические рекомендации по коррекции управленческих действий с учетом проблемных аспектов формирования социального капитала.Социальный капитал в современном понимании может рассматриваться как ресурс социально ориентированного управления организациями. Выполняя указанную функцию, социальный капитал нуждается в измерении с использованием релевантных социологических инструментов, основанных на принципах его операционализации как сложного социального концепта и ресурса управления, обладающего нематериальной природой. Цель статьи - представить полученные в ходе эмпирического исследования результаты операционализации социального капитала, реализуемой в рамках социоресурсного подхода в управлении организациями. Данные, полученные в панельном исследовании 2022 г., дают основания для вывода о том, что предложенная автором принципиальная схема операционализации социального капитала предоставляет возможность обоснования переменных и связей между ними для последующего измерения уровня развития компонентов социального капитала. Предложенный подход позволяет утверждать, что операционализация социального капитала дает возможность решить задачу «измерения неизмеримого», то есть на основе оценки актуального состояния социального капитала организаций разрабатывать управленческие решения, направленные на его результативное формирование и развитие. Автором предложены практические рекомендации по коррекции управленческих действий с учетом проблемных аспектов формирования социального капитала.

Идея человеческого капитала со времен Адама Смита многократно доказала свою важность и необходимость для понимания современной экономики и социальных отношений. Вместе с тем в последние десятилетия теория человеческого капитала, в современном виде сформулированная в США в 1960-1980-х гг., подвергается серьезной критике в научной литературе, в первую очередь за подход к измерению. Данная статья имеет аналитический и обзорно-проблематизирующий характер. В ней проводится критическая ревизия основных подходов к оценке человеческого капитала в современной науке. Обсуждается вопрос специфичности и историчности человеческого капитала, его включенности в социальные структуры. Показано, что новые стратегии измерения человеческого капитала включают не только количественный показатель (число лет, потраченных на получение образования), но и показатель качества знаний и навыков. Такой подход позволяет наблюдать прирост или утрату, деградацию человеческого капитала за пределами конвенционального образовательного трека. Это позволяет говорить о встроенности (embeddedness) человеческого капитала в процессы локализованного социально-исторического развития. Показаны возможности социологизации понятия «человеческий капитал» и преимущества, которые дает такая социологизация. Обсуждается потенциал социологии жизненного пути (life-course sociology) для анализа и понимания человеческого капитала. Предлагается взглянуть на человеческий капитал сквозь призму поколенческого подхода. В обсуждении намечены исследовательские ракурсы для изучения человеческого капитала в предложенной логике.Идея человеческого капитала со времен Адама Смита многократно доказала свою важность и необходимость для понимания современной экономики и социальных отношений. Вместе с тем в последние десятилетия теория человеческого капитала, в современном виде сформулированная в США в 1960-1980-х гг., подвергается серьезной критике в научной литературе, в первую очередь за подход к измерению. Данная статья имеет аналитический и обзорно-проблематизирующий характер. В ней проводится критическая ревизия основных подходов к оценке человеческого капитала в современной науке. Обсуждается вопрос специфичности и историчности человеческого капитала, его включенности в социальные структуры. Показано, что новые стратегии измерения человеческого капитала включают не только количественный показатель (число лет, потраченных на получение образования), но и показатель качества знаний и навыков. Такой подход позволяет наблюдать прирост или утрату, деградацию человеческого капитала за пределами конвенционального образовательного трека. Это позволяет говорить о встроенности (embeddedness) человеческого капитала в процессы локализованного социально-исторического развития. Показаны возможности социологизации понятия «человеческий капитал» и преимущества, которые дает такая социологизация. Обсуждается потенциал социологии жизненного пути (life-course sociology) для анализа и понимания человеческого капитала. Предлагается взглянуть на человеческий капитал сквозь призму поколенческого подхода. В обсуждении намечены исследовательские ракурсы для изучения человеческого капитала в предложенной логике.

Статья посвящена анализу перспектив развития проекта новой социологии морали в контексте продолжающихся усилий по институционализации данной исследовательской области. С целью оценки и общей классификации проведенных в рамках данного проекта теоретических и эмпирических исследований, а также определения возможных и потенциально продуктивных направлений его дальнейшего развития автор выделяет две взаимодополняющие перспективы - когнитивную и аналитическую социологию морали. Основанием предложенного различения служат характерные для авторов данного направления противоположные представления о том, насколько социологии морали необходимо инкорпорировать модели объяснения и методы изучения морали из (гораздо более популярной и влиятельной) области когнитивной психологии. В статье представлен краткий обзор некоторых концептуальных и эмпирических работ, выступающих примерами каждой из выделяемых перспектив, а также эксплицированы различия между ними по трем фундаментальным основаниям - теоретическому, методологическому и аксиологическому. Кроме того, в тексте обсуждаются ключевые особенности и потенциальные проблемы развития когнитивной и аналитической перспектив в социологии морали, а также обозначаются некоторые возможные пути преодоления этих проблем. Таким образом, данная статья позволяет сделать вклад в разработку исследовательской программы новой социологии морали за счет демонстрации специфики и указания на ключевые проблемы двух выделяемых перспектив, а также раскрытия их потенциала с точки зрения углубления социологического и междисциплинарного знания о природе человеческой моральной способности.Статья посвящена анализу перспектив развития проекта новой социологии морали в контексте продолжающихся усилий по институционализации данной исследовательской области. С целью оценки и общей классификации проведенных в рамках данного проекта теоретических и эмпирических исследований, а также определения возможных и потенциально продуктивных направлений его дальнейшего развития автор выделяет две взаимодополняющие перспективы - когнитивную и аналитическую социологию морали. Основанием предложенного различения служат характерные для авторов данного направления противоположные представления о том, насколько социологии морали необходимо инкорпорировать модели объяснения и методы изучения морали из (гораздо более популярной и влиятельной) области когнитивной психологии. В статье представлен краткий обзор некоторых концептуальных и эмпирических работ, выступающих примерами каждой из выделяемых перспектив, а также эксплицированы различия между ними по трем фундаментальным основаниям - теоретическому, методологическому и аксиологическому. Кроме того, в тексте обсуждаются ключевые особенности и потенциальные проблемы развития когнитивной и аналитической перспектив в социологии морали, а также обозначаются некоторые возможные пути преодоления этих проблем. Таким образом, данная статья позволяет сделать вклад в разработку исследовательской программы новой социологии морали за счет демонстрации специфики и указания на ключевые проблемы двух выделяемых перспектив, а также раскрытия их потенциала с точки зрения углубления социологического и междисциплинарного знания о природе человеческой моральной способности.

Социология страданий является отраслью социологического знания, которая активно развивается в течение последнего времени. Возникает сложность с концептуализацией проблематики и объектнопредметного поля социологии страданий. Настоящая статья ставит цель проанализировать особенности поиска оснований отраслевой социологии, выявить ее теоретическую и методологическую ориентацию, определить ключевые направления в научном дискурсе, затронуть историческую канву развития. Поиск оснований социологии страданий ведется не в формате «страх - боль - страдание», являющемся традиционным для социального знания, рассматривающего страдание более предметно, а в аспекте соотношения экзистенциального и социального опыта индивида. В статье показано, что именно через дифференциацию двух типов человеческого опыта возможно более системное осмысление феномена страданий. При этом экзистенциальный опыт идентифицирован как состояние переживания бытия, сопряженного с внутренним конфликтом индивида, его нравственным выбором. В то же время социальный опыт обозначен как общее дело, а феномен коллективного страдания соотнесен с отчуждением индивидов или их общностей и групп от общего дела. В ходе обсуждения проблемы ставился вопрос о необходимости объективации страдания как социального феномена, а не только как индивидуального, переживаемого в виде экзистенции. Основной вывод статьи заключается в том, что поиск оснований социологии страданий должен вестись на уровне одновременного оценивания роли экзистенциального и социального опыта в возникновении и закреплении страданий в человеческом индивидуальном и коллективном бытии. Акцент только на экзистенции может увести социологию в метафизику или психологию. В то же время систематизация только социального опыта в рамках социологии страданий способна свести социальный опыт к формально накопленному, а сами страдания -к «закрепленным» за общностями и группами. Таким образом, в статье признается необходимость при концептуализации социологии страданий учитывать экзистенциальный и социальный опыт.Социология страданий является отраслью социологического знания, которая активно развивается в течение последнего времени. Возникает сложность с концептуализацией проблематики и объектнопредметного поля социологии страданий. Настоящая статья ставит цель проанализировать особенности поиска оснований отраслевой социологии, выявить ее теоретическую и методологическую ориентацию, определить ключевые направления в научном дискурсе, затронуть историческую канву развития. Поиск оснований социологии страданий ведется не в формате «страх - боль - страдание», являющемся традиционным для социального знания, рассматривающего страдание более предметно, а в аспекте соотношения экзистенциального и социального опыта индивида. В статье показано, что именно через дифференциацию двух типов человеческого опыта возможно более системное осмысление феномена страданий. При этом экзистенциальный опыт идентифицирован как состояние переживания бытия, сопряженного с внутренним конфликтом индивида, его нравственным выбором. В то же время социальный опыт обозначен как общее дело, а феномен коллективного страдания соотнесен с отчуждением индивидов или их общностей и групп от общего дела. В ходе обсуждения проблемы ставился вопрос о необходимости объективации страдания как социального феномена, а не только как индивидуального, переживаемого в виде экзистенции. Основной вывод статьи заключается в том, что поиск оснований социологии страданий должен вестись на уровне одновременного оценивания роли экзистенциального и социального опыта в возникновении и закреплении страданий в человеческом индивидуальном и коллективном бытии. Акцент только на экзистенции может увести социологию в метафизику или психологию. В то же время систематизация только социального опыта в рамках социологии страданий способна свести социальный опыт к формально накопленному, а сами страдания -к «закрепленным» за общностями и группами. Таким образом, в статье признается необходимость при концептуализации социологии страданий учитывать экзистенциальный и социальный опыт.