СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

На материалах проведенного в марте 2024 г. полуструктурированного интервью автора с юбиляром и личных воспоминаний о более чем полувековом периоде научного и товарищеского общения с ним рассматриваются важные вопросы деятельности Ж.Т. Тощенко в области социологической науки, социологического образования, работы социологического журнала, отношений с коллегами, научной толерантности. Показана роль ученого в развитии отечественной социологии, в создании вокруг нее благоприятной творческой атмосферы.

В историко-социологическом исследовании рассматривается статья Г.С. Батыгина (1951-2003) о социологии морали, в которой он доказывает ее невозможность. Актуальность и значимость статьи автор усматривает в том, что она стала разделительной вехой на пути от «старой» к так называемой «новой социологии морали». Реконструируется аргументация Г.С. Батыгина, критически анализируются основные положения и понятия статьи. Для сравнения приводятся точки зрения на социологию морали других российских авторов, которые полагают, что эта социологическая дисциплина не только возможна, но и реально существует. По мнению автора, сами моральные явления трактуются Г.С. Батыгиным не вполне адекватно - только как отрефлексированные феномены сознания, - очевидно, потому, что это соответствовало требованиям сциентистской парадигмы, которой он решил придерживаться в своей статье. Тем не менее автор считает, что в рамках этой парадигмы аргументация Г.С. Батыгина, направленная на доказательство невозможности морали, неопровержима в смысловом и логическом отношениях. Но если доказано, что научная социология морали невозможна, то возникает вопрос: возможна ли она в другой парадигме и на основе иного способа познания, а именно философского? Пути к нему наметил сам первооткрыватель социологии морали Э. Дюркгейм, что отмечает Г.С. Батыгин. Примером философской социологии морали автор считает «материальную этику ценностей» и «социологию знания» М. Шелера. В заключение он характеризует собственную теоретико-методологическую позицию, в свете которой статья Батыгина расценивается как морально значимый поступок.

Рассказ Ф.Э. Шереги о своей научной деятельности - это нестандартное многослойное повествование, которое берет начало в событиях полувековой давности и завершается сюжетами о сегодняшних научных поисках. В повествовании нет строгой датировки событий, но время читается в смене отмечаемых макрособытий и, более того, - в тематике представляемых исследований. Вот молодежные комсомольские стройки, в том числе Байкало-Амурская магистраль (БАМ), вот серия замеров отношения молодежи к решениям съездов ВЛКСМ. Затем - отношение разных групп молодежи и населения к социальным и экономическим инновациям Михаила Горбачева. Идет время - темами становятся электоральные опросы и предсказание победителей. Показана широчайшая тематика динамических исследований проблем молодежи, студенчества, преподавателей, здесь же - изучение многих девиантных форм поведения молодых россиян. Это не простое перечисление тематики научных поисков: в них Шереги раскрывает суть своего подхода к социологическим проблемам. Так, анализ национального состава строителей БАМа, направляемых на работу различными советскими республиками, доминирование среди приезжающих русских подводит его к выводу о скором распаде страны. Контент-анализ тематических планов книжных издательств за 1975-1985 гг. опровергает официальные утверждения властей об отсутствии в стране инфляции. Уникальным для автобиографий российских социологов является то, как Шереги описывает свое карьерное движение. Его можно назвать бегством от государственной службы. Открывшиеся в годы перестройки новые формы трудовых отношений и организации научных исследований сразу привлекли его, он увидел в них то, что знал с ранних лет жизни в венгерском регионе Западной Украины, где долго сохранялись навыки, традиции капиталистических отношений. Шереги раскрывает и мотивацию создания собственного (частного) исследовательского центра, и особую форму организации научной работы, значительно более эффективную, нежели в государственных социологических подразделениях. Особое место в деятельности центра занимает активное и почти всегда благотворительное издание и распространение литературы по социологии: к настоящему времени эта «библиотечка» насчитывает около двух с половиной сотен книг. В последние годы в силу многих обстоятельств жизни Ф.Э. Шереги возвращается к социологическим теоретическим разработкам, и это опять - оригинальные постановки проблем и собственный взгляд на их генезис и решение.

В настоящее время смартфоны являются главным источником для доступа к онлайн-платформам и сервисам, а также основным драйвером проникновения Интернета как в России, так и за рубежом. Расширение функционала смартфонов и регистрация статистики их использования создает для исследователей новый и важный источник цифровых данных о поведении пользователей. Однако получение данных такого типа требует разработки новых методологических подходов и решения ряда технологических, юридических и этических вопросов. Значимым элементом в этом процессе является и сравнительная оценка опросных данных, основанных на ретроспективных самоотчетах, традиционно используемых для исследований онлайн-активности пользователей, и объективных данных о поведении, основанных на цифровых следах онлайн-активности. В рамках настоящей статьи представлены результаты эксперимента по кросс-валидации данных самоотчета об использовании смартфона и цифровых поведенческих данных (N = 80). Данные для эксперимента были собраны в рамках методического подхода «пожертвование данных» (data donation), который заключается в том, что участники опроса делятся с исследователями информацией, которую уже собрали их мобильные устройства. Результаты эксперимента позволяют сделать вывод об умеренной позитивной корреляции между ретроспективным самоотчетом и цифровыми поведенческими данными об использовании смартфонов. Статистически значимого эффекта «временно́го окна» для оценки объема использования смартфона за короткий (день) и более длительный (текущую неделю) период выявлено не было, что позволяет говорить о сравнительной устойчивой валидности самоотчета и, следовательно, его надежности/воспроизводимости в рамках недельного интервала. Таким образом, в условиях невозможности сбора и интеграции в исследование цифровых поведенческих следов респондентов использование ретроспективного самоотчета может быть целесообразным.

В последнее время отмечается снижение участия граждан в голосовании на выборах и членства в партиях - институционализированных и глубоко укорененных в политической системе форм политической активности. Альтернативой им становятся такие формы, как участие в демонстрациях, забастовках, бойкотах и подписании петиций, которые, являясь менее институционализированными, позволяют гражданам влиять на политические решения, сохраняя дистанцированность от политической системы. Доверие к политическим институтам считается необходимым для участия в политической жизни, поскольку оно создает позитивное отношение к политической системе и предотвращает отчуждение от политики в ее институционализированных формах. Однако политическое недоверие способствует критическому восприятию политических элит, что может привести к расширению неинституционализированного политического участия. В то же время исследователи отмечают влияние на политическое участие не только переменных индивидуального уровня, но и особенностей странового уровня - характеристик политической системы, в рамках которой реализуется политическое участие. Цель данной статьи - выяснить, является ли отсутствие доверия к политическим институтам предпосылкой или препятствием для участия в политике и как характеристики политического режима страны связаны с политическим участием граждан, на примере участия в демонстрациях. Результаты анализа данных Европейского социального исследования и V-Dem показывают, что участие в общественных демонстрациях негативно связано с доверием к политическим институтам. Кроме того, обнаружена связь двух характеристик политического режима с участием в демонстрациях - в странах с большей доступностью правосудия и более высоким уровнем физического насилия граждане более склонны к исследуемой форме политической активности.

Представлен аналитический обзор основных тематических докладов и дискуссии в рамках научной секции факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета на Международной научно-практической конференции «Человеческий капитал: образование, труд, занятость в современном обществе», проведенной в рамках VIII Санкт-Петербургского международного форума труда (20-22 февраля 2024 г.). Секция была приурочена к 300-летию основания СПбГУ. Авторы дают общую характеристику VIII Санкт-Петербургскому международному форуму труда. Проанализированы три основных доклада на секции, в которых представлены направления исследований трудовой сферы на факультете социологии СПбГУ. В рамках этих докладов были подняты проблемы формирования креативных компетенций у обучающихся, в частности аналитической компетенции, проблемы неформальной занятости, в том числе в отношении самозанятых, а также проблематика исследований трудовой сферы Китая.

Тридцатитомное издание собрания сочинений русско-американского социолога Питирима Александровича Сорокина (1889-1968) при поддержке Правительства Республики Коми, РФ, является крупнейшим и уникальным в российской социологии. В статье-рецензии критически оценивается подготовка к выходу в свет тринадцати томов, охватывающих почти весь российский период творчества социолога. Вступительные статьи к томам не только представляют читателю классика социологии, но и в совокупности обеспечивают обозримость научной программы П.А. Сорокина и этапность ее реализации. Тщательно подобранные издателями современные автору рецензии на его книги, приложенные к томам собрания сочинений, и великолепный научно-справочный аппарат (указатели имен и цитированной литературы) позволяют воссоздать историко-научный контекст теоретической и методологической мысли П.А. Сорокина (за небольшим исключением в отношении расовых теорий, проникших в социологию конца XIX - начала XX вв.). Рассмотрены спорные терминологические решения при переводе понятийного аппарата с английского на русский язык. Эпохальные исследования П.А. Сорокина сегодня нуждаются в новом прочтении и изучении с учетом временнóй дистанции и не менее сложной, чем в период его творчества, исторической ситуации в России и в мире. В связи с этим определены «точки присоединения» к идеям П.А. Сорокина, прежде всего в теории и методологии социологии: его недооцененный вклад в развитие общей теории социальных систем и методологию исследования ценностных систем в динамике общества.

Цель статьи - определить методологическую и нравственно-мировоззренческую подоплеку проекта социолога и самобытного социального мыслителя Андрея Николаевича Алексеева (1934-2017), показать, как он осмыслял, развивал и отстаивал свои идеи, работая вне общепринятых эпистемологических и институциональных рамок социологии. Для этого автор статьи выявляет и воспроизводит размышления Алексеева о собственном вкладе в науку, простимулированные критикой его коллег. Оригинальное социальное знание, разработанное Алексеевым, по типу можно отнести к личностному (в терминологии М. Полани), однако самобытность этого знания в том, что оно содержит элементы как саморефлексивности и рефлексивности, так и акционизма. В первой части текста кратко показано становление «социолога-рабочего». Приводятся ключевые идеи и методы Алексеева, содержащиеся в двух ответвлениях созданного им направления - в «драматической социологии» и «социологической ауторефлексии», описываются их понятийный аппарат и жанровые особенности. Во второй части показаны фрагменты некоторых дискуссий между героем статьи и его научными оппонентами. Как правило, отправной точкой становились рецензии и письма в адрес Алексеева, в которых высказывались сомнения или критические суждения по поводу «драматической социологии» и «социологической ауторефлексии». Рассмотрены авторефлексивные ответы Алексеева его оппонентам - Л.Г. Григорьеву, В.А. Ядову, Д.Н. Шалину, Д.М. Рогозину, в частности по вопросам методологии и этики исследований. Также выявляется точка зрения Алексеева на то, какое место его проект занимает в системе социально-гуманитарного знания, в чем методические и содержательные сходства/различия этого проекта и существующих в этой сфере направлений - автоэтнографии, биографики, публичной социологии, а также какова его связь с литературой и журналистикой.

Смешанные браки - один из ярких примеров суперразнообразия как ключевой характеристики современного мира. Наиболее распространенными и, соответственно, активно изучаемыми видами смешанного брака являются межрасовые, межэтнические и межконфессиональные браки, о чем свидетельствуют ситуации в разных, в первую очередь активно принимающих мигрантов, странах. Изучение смешанных браков требует комплексного подхода, включающего понимание их места и роли в миграционных, социально-экономических, демографических и социокультурных процессах как в каждой стране в отдельности, так и в общемировых процессах. Цель статьи - систематизация зарубежных англоязычных исследований смешанных браков в странах, активно принимающих мигрантов, таких как США, Канада, Австралия и страны Западной Европы. Задача нашего обзора - систематизация тем и проблем, повторяющихся в исследованиях этого социального явления, которые выявляют и описывают особенности смешанных браков, зачастую посредством сравнения их с моногамными браками. Обзор состоит из двух частей. В первой части коротко рассматривается концептуальная основа исследований смешанных браков: теория социального обмена, теория брачного рынка и трансакционная модель - в социологии; теория взаимозависимости, инвестиционная модель и теория обмена ресурсами - в социальной психологии. Во второй части дается систематизация исследований, наиболее ярко выявляющих особенности любых смешанных браков. Рассмотрены внешние факторы, определяющие физическую и социокультурную доступность смешанных браков, создающие для них возможности либо ограничения. Среди индивидуальных факторов - возраст, гендер, образование, социально-экономический статус, религиозная, этническая или расовая принадлежность, которые рассматриваются и как персональные качества участников брачного рынка, и как обмениваемые ресурсы. Завершает обзор анализ влияния смешанных браков как на семейные отношения, так и на сообщества, к которым принадлежат партнеры, и общества в целом. С позиции партнеров рассматриваются психологические и социально-психологические качества, определяющие стабильность внутрисемейных отношений в смешанных союзах. Долгосрочное влияние смешанных браков на общество проблематизируется через место и роль детей в смешанных браках, а также самих браков во взаимной социальной интеграции разных групп населения в целом.

Статья посвящена методологическим проблемам, возникающим при проведении качественных интервью на сенситивные темы, в частности с участниками военных конфликтов. Автор анализирует противоречие между традиционным требованием нейтральности исследователя и необходимостью установления доверительного контакта с информантом. На примере собственного опыта интервьюирования участников боевых действий в Афганистане и на Украине демонстрируется, что строгое следование принципу нейтральности может препятствовать получению глубинной информации. Предлагается альтернативный подход, основанный на честности, авторефлексии и процессуальной объективности. Автор утверждает, что открытое выражение исследователем собственной позиции и готовность к диалогу позволяют преодолеть «стену сопереживания» и установить продуктивный контакт даже при значительных расхождениях во взглядах. Статья вносит вклад в дискуссию о балансе между научной беспристрастностью и вовлеченностью исследователя в качественной социологии. Предложенные методологические рекомендации могут быть полезны при проведении исследований по сложным социальным и политическим темам.Статья посвящена методологическим проблемам, возникающим при проведении качественных интервью на сенситивные темы, в частности с участниками военных конфликтов. Автор анализирует противоречие между традиционным требованием нейтральности исследователя и необходимостью установления доверительного контакта с информантом. На примере собственного опыта интервьюирования участников боевых действий в Афганистане и на Украине демонстрируется, что строгое следование принципу нейтральности может препятствовать получению глубинной информации. Предлагается альтернативный подход, основанный на честности, авторефлексии и процессуальной объективности. Автор утверждает, что открытое выражение исследователем собственной позиции и готовность к диалогу позволяют преодолеть «стену сопереживания» и установить продуктивный контакт даже при значительных расхождениях во взглядах. Статья вносит вклад в дискуссию о балансе между научной беспристрастностью и вовлеченностью исследователя в качественной социологии. Предложенные методологические рекомендации могут быть полезны при проведении исследований по сложным социальным и политическим темам.

Дается аналитическая реконструкция формирования и эволюции цивилизационного подхода в контексте интеллектуальной и институциональной истории социологии. Выделяются три волны цивилизационного анализа, совпадающие с тремя стадиями дисциплинарного развития социологии: додисциплинарной, дисциплинарной и постдисциплинарной. Первая волна включает формирование в середине XVIII в. унитарно-линейной концепции цивилизации, ее рецепцию в ранней социологии и окончательную маргинализацию в конце XIX в. с вступлением социологии в классический период. Начало второй волны приходится на первые два десятилетия XX в., отмеченных разработкой плюралистической теории и сравнительной истории цивилизаций в творчестве М. Вебера и Э. Дюркгейма с М. Моссом. Она продолжается в межвоенный период, когда при общем упадке интереса социологии к макроисторическим темам создают свои теории цивилизационной динамики Н. Элиас и П.А. Сорокин, и завершается критической рецепцией метаисторической теории локальных цивилизаций в послевоенные два с половиной десятилетия. Третьей волне, продолжающейся в настоящее время, дает импульс цивилизационный поворот в середине 1970-х гг., инициированный Б. Нельсоном и Ш. Эйзенштадтом на фоне распада послевоенного «ортодоксального консенсуса» в социологии. Она сочетает тенденцию на укоренение цивилизационного анализа в социологической традиции со стремлениями к обновлению и консолидации его исследовательской программы, представленной четырьмя основными моделями: процессной, конфигурационной, интеракционной и реляционной. Й. Арнасон осуществил наиболее масштабный проект теоретической интеграции в поле цивилизационного анализа на основе концепции обоюдного конституирования культуры и власти.Дается аналитическая реконструкция формирования и эволюции цивилизационного подхода в контексте интеллектуальной и институциональной истории социологии. Выделяются три волны цивилизационного анализа, совпадающие с тремя стадиями дисциплинарного развития социологии: додисциплинарной, дисциплинарной и постдисциплинарной. Первая волна включает формирование в середине XVIII в. унитарно-линейной концепции цивилизации, ее рецепцию в ранней социологии и окончательную маргинализацию в конце XIX в. с вступлением социологии в классический период. Начало второй волны приходится на первые два десятилетия XX в., отмеченных разработкой плюралистической теории и сравнительной истории цивилизаций в творчестве М. Вебера и Э. Дюркгейма с М. Моссом. Она продолжается в межвоенный период, когда при общем упадке интереса социологии к макроисторическим темам создают свои теории цивилизационной динамики Н. Элиас и П.А. Сорокин, и завершается критической рецепцией метаисторической теории локальных цивилизаций в послевоенные два с половиной десятилетия. Третьей волне, продолжающейся в настоящее время, дает импульс цивилизационный поворот в середине 1970-х гг., инициированный Б. Нельсоном и Ш. Эйзенштадтом на фоне распада послевоенного «ортодоксального консенсуса» в социологии. Она сочетает тенденцию на укоренение цивилизационного анализа в социологической традиции со стремлениями к обновлению и консолидации его исследовательской программы, представленной четырьмя основными моделями: процессной, конфигурационной, интеракционной и реляционной. Й. Арнасон осуществил наиболее масштабный проект теоретической интеграции в поле цивилизационного анализа на основе концепции обоюдного конституирования культуры и власти.

Формально это - юбилейное интервью с Яковом Ильичем Гилинским, известным российским социологом и криминологом, многие годы жизни посвятившим изучению многообразных форм девиантного поведения. Реально же это моя беседа с коллегой и другом на подступах к значимой дате в его жизни - 90-летию. Поскольку это далеко не первое наше обсуждение прожитого и сделанного им, поскольку он сам десять лет назад рассказал о себе в книге «Я в Мире, Мир во мне» и с учетом того, что множество интервью с ним размещено на платформе Youtube, мне показалось оправданным освободиться от стремления пройтись по всем этапам жизненного пути Я.И. Гилинского и просить его поговорить о событиях последних 20 лет на фоне более отдаленного прошлого. Благодаря такому ключу беседы читатель знакомится с непростыми судьбами его предков, с его движением в науку и важнейшими научными достижениями, с его счастливыми и в высшей степени продуктивными перестроечными годами. Читатель узнает об активном общении Я.И. Гилинского с авторитетнейшими криминологами мира и об участии в крупнейших научных форумах, о его путешествиях и деловых поездках с женой - верным помощником - во многие европейские страны и государства других континентов. Вместе с тем характер динамики важнейших макрополитических процессов в мире и стране, негативные тренды в развитии общественных наук в России, тяжелые переживания в личной жизни - все это сделало нашу беседу невосторженной. Однако жизнь Якова Гилинского сложилась успешно, сделанное им будет долго востребовано. Формально это - юбилейное интервью с Яковом Ильичем Гилинским, известным российским социологом и криминологом, многие годы жизни посвятившим изучению многообразных форм девиантного поведения. Реально же это моя беседа с коллегой и другом на подступах к значимой дате в его жизни - 90-летию. Поскольку это далеко не первое наше обсуждение прожитого и сделанного им, поскольку он сам десять лет назад рассказал о себе в книге «Я в Мире, Мир во мне» и с учетом того, что множество интервью с ним размещено на платформе Youtube, мне показалось оправданным освободиться от стремления пройтись по всем этапам жизненного пути Я.И. Гилинского и просить его поговорить о событиях последних 20 лет на фоне более отдаленного прошлого. Благодаря такому ключу беседы читатель знакомится с непростыми судьбами его предков, с его движением в науку и важнейшими научными достижениями, с его счастливыми и в высшей степени продуктивными перестроечными годами. Читатель узнает об активном общении Я.И. Гилинского с авторитетнейшими криминологами мира и об участии в крупнейших научных форумах, о его путешествиях и деловых поездках с женой - верным помощником - во многие европейские страны и государства других континентов. Вместе с тем характер динамики важнейших макрополитических процессов в мире и стране, негативные тренды в развитии общественных наук в России, тяжелые переживания в личной жизни - все это сделало нашу беседу невосторженной. Однако жизнь Якова Гилинского сложилась успешно, сделанное им будет долго востребовано.