SCI Библиотека

Образ Благоразумного разбойника, поступивший в собрание Музея русской иконы в 2019 г., судя по следам бытования, выполнял функцию двери в жертвенник. Стилистические признаки позволяют соотнести его с группой икон последней трети XVI в., происходящей из церкви Святителя Николая в Волосово Каргопольского района Архангельской области. Сравнительный анализ показал, что разбойник был написан той же рукой, что и образы апостола Павла (частное собрание), апостола Петра и Спаса Вседержителя (ГМОХКРС) и мученика Лавра (Музей икон в Реклингхаузене, Германия) из деисусного чина волосовской церкви. Близкие аналогии манере исполнения этих икон обнаруживаются в памятниках третьей четверти XVI в., происходящих из церквей Вологды. Ансамбль волосовских икон можно датировать около 1576 г., приурочив его создание ко времени, когда, вероятно, вновь отстроенная церковь была освящена.

Образ св. Иоанна Предтечи в пустыне с дикими зверями появился в древнерусском искусстве во второй половине XVI в., в эпоху правления Ивана IV, когда особое почитание пророка в качестве патронального святого царя вызвало к жизни много новых изводов его иконографии. Возникновению данного сюжета на Руси предшествовала длительная традиция его бытования в изобразительном искусстве средневековой Европы. Сложившись в романском искусстве XIII в., образ Иоанна Предтечи со зверями был одним из знаковых сюжетов искусства Западной Европы, связанного с деятельностью нищенствующих монашеских орденов, особенно францисканцев и бенедектинцев, почитавших Иоанна Крестителя как основоположника аскетического монашества. Образ Предтечи со зверями был композиционно вариативен и мог нести различную смысловую нагрузку, в том числе благодаря развитой и многозначной символике персонажей бестиария. Это обусловило его популярность в европейском искусстве XIV-XVI вв. Появление данной иконографии на Руси стало плодом адаптации западноевропейского прототипа. Усвоение западной схемы укладывается в русло развития грозненского искусства послепожарного времени, на которое европейское искусство оказало значительное влияние, как стало известно благодаря исследованиям последних лет.

В работе - на примере выразительного казуса имянаречения представителя знатного рода Головиных - описываются общие принципы выбора двух мирских христианских имен для одного и того же человека и обсуждается возможность взаимообусловленности этих антропонимов. Продемонстрировано, в какой степени имена определяются датой появления ребенка на свет, отмечается общая роль календаря в системе индивидуального благочестия людей русского Средневековья. Особенное внимание уделяется фигурам тезоименитых святых, становящихся личными небесными покровителями нарекаемого, и иконам, связанным с днем рождения того или иного лица.

Статья посвящена верификации сведений о строительстве в Возмицком монастыре в середине XVI в. На основании повторного прочтения источников выстраивается достоверная хронологическая канва храмоздательства в этой обители. За границы проблематики выводятся источники, в действительности не имеющие отношения к строительству и благоукрашению собора Рождества Богородицы. Опровергается по-прежнему распространенное в искусствоведческой литературе мнение о связи строительства и росписи соборного храма с ктиторством князей Старицких

В статье анализируются новые архивные источники, касающиеся биографии Алевиза Фрязина в контексте полемики об имени и происхождении мастера и в контексте его деятельности в России. В качестве приложения приводятся русские переводы этих источников, опубликованных итальянским историком Г. Сирони в 1993 г.

Иконостас Троицкого собора Троице- Сергиевой лавры, в котором сохранились иконы Андрея Рублёва и для которого была написана знаменитая «Троица», - один из самых известных и в то же время мало изученных живописных комплексов средневековой Руси. Главное внимание всегда уделялось иконам трех средних ярусов. Местный ряд и находившиеся в нем иконы- пядницы, известные по монастырским описям, привлекали внимание в несравненно меньшей степени. Храмовые образы, написанные непосредственно для иконостаса и составлявшие его основу, с течением времени дополнялись другими иконами, поступавшими в монастырь. Согласно Описи Троице- Сергиева монастыря 1641 г., в местном ряду иконостаса находились келейные иконы преподобного Сергия Радонежского. Справа, возле его раки, - царские вклады и моленные иконы. Напротив восточного столба были расположены иконы с изображением патрональных святых царской семьи. Цель работы - попытка реконструкции и идентификации икон местного чина иконостаса Троицкого собора в соответствии с Описью 1641 г.

Икона-пядница «Богоматерь Умиление» (СПГИХМЗ) упоминается в научной литературе как список с «Богоматери Донской». Однако от иконографии этого образа ее отличает ряд особенностей, которые существенно изменяют основную идею произведения. В данном изводе подчеркнута страстная тематика, так как Богородица представлена в движении, несущей Младенца, как в сцене «Сретение».

Стилистически это решение подчеркивает присущая памятнику экспрессия, выраженная через динамическую композицию, контрастную светотеневую живопись ликов, что прежде заставляло исследователей связывать памятник со школой Феофана Грека. Представленный в статье анализ художественных особенностей иконы-пядницы и приведенные аналогии позволяют отнести ее к произведениям московской традиции, отражающей этап палеологовского искусства 1410-1420-х гг.

Один из наименее изученных домонгольских русских памятников - храмовый образ Богоматери Умиления, поступивший в Русский музей из собрания Н. С. Большакова, утратил сведения о происхождении и по преданию был привезен из Старой Руссы. Иконография отличается редким изводом с высоко поднятой фигурой Христа и дополнительным платом на главе Марии, видимо, отразившем особое почитание влахернских реликвий Ризы и скуфьи в Новгороде. Манера исполнения живописи с широким применением олова для фона, полей, одежд не имеет аналогий, но вписывается в технологические особенности иконописи XIII в., когда этот металл стали широко применять, заменяя им серебро и золото.Художественный стиль иконы продолжает традиции позднекомниновского экспрессионизма и находит близкие параллели в росписи церкви Спаса Преображения на Нередице в Новгороде (1199), как в образности ликов, так и манере исполнения, что подтверждает ее новгородское происхождение. Однако многие черты искусства мастера, в том числе иконографические приметы, свидетельствуют о создании произведения позже - в начале - первых десятилетиях XIII в., когда происходят существенные изменения в объемно-пространственном, колористическом и эмоциональном решении

Настоящий текст - отрывок будущей большой работы под условным названием «Третья четверть века: расцвет и увядание новой музыки». Работа мыслится как широкая панорама музыки и музыкальной жизни третьей четверти XX века - эпохи, в высшей степени насыщенной событиями и до некоторой степени итоговой для музыки западной цивилизации. Одна из ее частей будет построена как ряд исследовательских очерков (case studies), посвященных музыке, музыкальной жизни и культурной политике стран, наиболее «продуктивных» в музыкальном отношении.

В настоящем номере публикуется первая половина раздела о США. В ней рассматривается часть обширного спектра тенденций и течений, определивших облик американской музыки рассматривамеого периода: от «американизма» и запоздалого романтизма в лице таких мастеров, как А. Копленд, С. Барбер, Дж. Менотти, Н. Рорем и некоторые другие, до творчества «трудных» «университетских композиторов», тяготевших к серийной технике, - Р. Сешнза, М. Бэббитта и их последователей; далее следуют сравнительно развернутые очерки об Э. Картере, Дж. Рокберге и Дж. Краме. Творческие достижения самых значительных композиторов рассматриваются и характеризуются в контексте современных им социально- культурных реалий. Текст снабжен нотными иллюстрациями и ссылками на аудио- и видеозаписи произведений, имеющих ключевое значение для творчества соответствующих композиторов. Вторая часть раздела о США будет опубликована в следующем выпуске журнала ИМТИ.

Статья посвящена жизненному и творческому пути еврейского музыканта Мортеза Ней- Давуда (1900/01-1990) - одного из выдающихся представителей классической традиции иранской музыки. Яркая фигура исполнителя, композитора и автора известной песни - патриотического гимна Morġ-e saḥar («Птица рассвета») - помещена в контекст процесса модернизации культуры рубежа XIX-XX веков и состояния еврейской общины после конституционной революции 1905-1911 гг. Анализ содержания Morġ-e saḥar выявил устойчивый концепт, связанный с мотивом солнца, изображенного в древних культурах в виде крылатого диска. Образно- словесный концепт поддерживается ладом māhūr, словарные значения которого - «проданный» (др.-евр.) и «глубокий овраг» (перс.) - предположительно указывают на Иосифа, вызволенного из глубокого рва или мрака колодца (Бытие 37:26-28), а также пограничное состояние сознания между полным отчаянием и безграничной радостью. Делается вывод о том, что лабиринт метафор, связывающий древнюю символику c библейским нарративом в образно- звуковую целостность «Птицы рассвета», отражает глубинную суть еврейской идентичности Персии рубежа XIX-XX веков. Звучание «Птицы рассвета» в заключительном разделе «Азербайджанского каприччио» Фикрета Амирова (1961) усиливает образно- символическое значение мелодии средствами симфонического оркестра.