SCI Библиотека

This study examines interpersonal symbolic communication in the traditional Igbo society, which entails culturally-learned, often nuanced, socially shared system of communication between individuals by the use of instruments as symbols, in which the relation between the symbol and the signified concept is arbitrary. Data for the study were drawn from oral interviews and participant observation as primary sources, while secondary sources were library materials and the internet. Findings indicate that there exists yet another form of non-verbal communication that is symbolic (involves symbols) and is exclusively interpersonal in “the various Igbo culture areas” (Onwuejeogwu 1975). The examples are sub classified based on what they communicate. The study concludes that interpersonal symbolic communicative practices could be used as tools in interesting and complex ways for the description and reproduction of varied sociocultural world of the Igbo.

Koyraboro Senni (KS), a Malian language of Songhay family, has a system of TAM markers that distinguish two aspectual categories – the perfective and the imperfective and three series – the “weak” series used in neutral declarative clauses and clauses with a non-subject focus, the subject-focus series, and the “strong” series, which is used for predicate-centered focus. The paper studies the use of the strong in-focus forms in a corpus of narrative texts and shows that the strong perfectives in most cases are used to describe real events, while strong imperfectives are irrealis-oriented. Contrary to implications of our current knowledge of polyfunctionality of in-focus forms the strong imperfective is not used for present progressive and is relatively frequent in narrative texts. I also argue that while the perfective part of the system is better understood as the result of development of typical intrinsically-focused reading – the perfect, its imperfective part is better explained in line with Tatevosov’s (2005) proposal of direct development of the habitual to the prospective.

The study examined animal-based metaphors in Igbo with a focus on their cultural and contextual meanings and interpretations. It adopted the pragmatic methodological approach involving interviews with 20 participants drawn from various Igbo culture areas to collect animal-based metaphors as well as their meanings and interpretations. Introspection also featured in data collection as the authors are native speakers of Igbo. The study revealed that animal-based metaphors are used to describe human personality, conduct or behavior. This is essentially by the process of associating some features or attributes of the animals with human conduct and personality. The study further identified that some metaphors could be used in dual metaphorical sense, i.e., derogatory/negative, and commendatory/ positive, and these depend on the cultural connotations as well as contextual meanings and interpretations of the referents. The study concludes that animalbased metaphors in the Igbo language and culture reflect and represent the description of a person, conduct or behavior, as well as beliefs and realities among the Igbo.

Сегодня мы беседуем с директором Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН Андреем Владимировичем Головнёвым — ученым-путешественником, специалистом в области этнографии, этнологии, исторической и визуальной антропологии, сценаристом и режиссером документальных фильмов о народах и культурах, доктором исторических наук, профессором, членом-корреспондентом РАН, лауреатом Государственной премии РФ в области науки и технологий за вклад в изучение культурного наследия народов Арктики. Разговор шел о науке и творчестве, об археологии и этнографии, об уникальном вкладе народов Севера в мировой цивилизационный процесс, о МАЭ и перспективах его развития и о многом, многом другом…

Участники поискового движения России теоретически должны обладать базовыми знаниями об анатомии человеческого скелета, а также о возрастной и половой изменчивости костей. На практике знания поисковиков в этой сфере зависят исключительно от личной заинтересованности в изучении предмета. Результаты тестирования, в ходе которого исследовалась способность поисковиков пользоваться графическими схемами определения пола и возраста, оказались достаточно низкими. Оценки характеризуются не только чрезвычайной вариативностью, но и часто плохо соотносятся с предложенными к анализу схемами. Более опытные поисковики в среднем оказались более точными в оценках. Вероятно, это обстоятельство скорее всего связано с их большей концентрацией на поставленной задаче, нежели обусловлено реальным позитивным опытом сопоставления характеристик скелета и паспортного возраста человека. Несомненно, неудовлетворительные результаты отчасти объясняются условиями проведения тестирования — массовым скоплением большого числа людей, звуковым фоном в зале, временными ограничениями мероприятия. В целом мероприятие оказалось красноречивым свидетельством низкой эффективности групповых занятий, посвященных антропологическим методикам, для лиц, не специализирующихся в области антропологии.

В статье приводится функциональное определение серии находок, сделанных К.М. Поликарповичем на начальном этапе изучения интереснейшего и сложного памятника завершающего этапа палеолитической эпохи Елисеевичи 1. Присутствие в зольной линзе раскопа 2 (1936 г.) большого количества камней отмечалось ранее лишь как одна из характеристик культурного слоя, но разбор их по категориям не производился. В представленной работе приводится описание орудий, выделенных в составе собрания «камней кристаллических пород» (отбойников и инструментов для дробления сырья для минеральной краски, в том числе с преднамеренно окрашенными поверхностями), и вероятных предметов неутилитарного назначения — камней с красочными пятнами. Выделенные группы состоят из небольшого числа находок, но тем не менее можно отметить однородность признаков артефактов внутри групп, а также их включенность в общий производственный контекст индустрии, представляющий, с одной стороны, полный цикл производства орудий из местного мелового кремня и, с другой стороны, демонстрирующий все этапы производства краски из железосодержащих минералов, от раскалывания и обжига отдельностей до приготовления из них красочного порошка и использования «карандашей», также идентифицированных в коллекции.

Статья представляет собой аналитический обзор музейной коллекции археологических материалов из раскопок стоянки Сунгирь — одного из самых известных памятников эпохи верхнего палеолита. Коллекция хранится в Г государственном Владимиро-Суздальском музее-заповеднике и занимает особое место в музейном собрании, отличается высокой степенью изученности и активно используется в основных направлениях деятельности музея. История пополнения и структура коллекции отражают формирование представлений о самом памятнике. Предметы коллекции долгое время оставались в фокусе внимания исследователей, но до сих пор сохраняют перспективность дальнейшего изучения. Материалы коллекции представлены в основном каменными орудиями, предметами из кости и рога, а также набором погребального инвентаря из захоронений. Научная обработка коллекции производилась неравномерно: интерес для научного сообщества представляли редкие находки из погребальных комплексов и антропологические материалы. Приводятся описание основных категорий погребального инвентаря, анализ фактического состояния коллекции. С точки зрения музейного дела, коллекция полностью соответствует всем нормативным требованиям к учету и хранению предметов. Материалы стоянки Сунгирь обладают не только сугубо научной, но и общественной значимостью, что позволяет представлять их в постоянных экспозициях и выставочных проектах музея. Подробный анализ коллекции с позиций музейной специфики позволяет упростить работу археологам-исследователям и подчеркнуть ее потенциал для дальнейшего изучения.

Новосибирские острова — один из самых удаленных и труднодоступных районов Российской Арктики, в связи с чем их открытие и первоначальное изучение заняло около 300 лет. На протяжении десятков тысячелетий позднего плейстоцена эта территория была частью области осушенного арктического шельфа, часть которого еще существовала около 9000 л. н. В определенном смысле это была Земля Санникова каменного века. В 1914 г. последним из крупных островов архипелага был открыт о. Жохова, 50 лет спустя на нем были обнаружены археологические материалы. Жоховская стоянка, изученная в 1989–1990 и 2000–2005 гг., является одним из самых северных археологических памятников мира. Присутствие человека на Жоховской стоянке приходится на интервал 8300–7750 14С л. н., а наиболее интенсивное заселение имело место 8050–7900 14С л. н., или ~9000 календарных л. н. Раскопками доставлена уникальная коллекция, включающая в себя массовый материал, документирующий микропризматическую технологию расщепления камня, шлифованные орудия, изделия из недолговечных материалов (различные костеподобные материалы и дерево), в том числе охотничье снаряжение, домашнюю утварь, плетеные и берестяные изделия, а также детали нарт. Кости животных, обнаруженные при раскопках, почти исключительно принадлежат белому медведю и северному оленю. В реконструированном годовом хозяйственном цикле жоховцев в зимний период важнейшую роль играла охота на белого медведя. Системное использование этого опасного зверя в пищу является уникальной охотничьей специализацией, а его массовые остатки не могут рассматриваться как свидетельство медвежьего культа. Установлено, что жоховские охотники широко применяли собачьи упряжки и, таким образом, использовали наземную транспортную систему, которая является важнейшей инновацией рубежа плейстоцена-голоцена. Условия Жоховской стоянки 9000 л. н. были вполне комфортными для арктических регионов. Важнейшей чертой среды обитания жителей Жоховской стоянки были открытые ландшафты, которые давали неограниченные возможности для передвижения, особенно зимой и весной, и тем самым создавали условия для эффективного перемещения людей, предметов/материалов, знаний и генов на значительные расстояния.

По указу Петра I доктор Даниэль Готлиб Мессершмидт предпринимает семилетнее путешествие (1719–1727) в С сибирь с целью всестороннего научного изучения региона. Коллекции, привезенные из Сибири, среди них и собрание древностей, в 1728 г. поступают в музей. Впоследствии часть их пострадала при пожаре Кунсткамеры в 1747 г., а сохранившиеся предметы были перераспределены по разным музеям. На сегодня источниками для изучения археологических предметов служат рисунки из работы Мессершмидта «Sibiria Perlustrata» («Описание Сибири») и каталог акварельных рисунков, выполненных в Академии наук в 1730–1740-х гг. с музейных предметов Кунсткамеры. Опора на источники помогла при подготовке постоянной экспозиции «Петровская Кунсткамера, или Башня знаний» подобрать предметы из собрания музея, аналогичные вещам, привезенным Д.Г. Мессершмидтом из Сибири, с учетом их культурно-хронологической принадлежности. В числе прочих для экспонирования были отобраны два древнетюркских миниатюрных стремени из коллекции МАЭ № 1575. Коллекция состоит из предметов старых поступлений в М мАЭ, которые в ходе длительной истории перемещений утратили связь с первоначальной документацией. Размеры, внешнее сходство с изображениями из иллюстративных источников и некоторые характерные особенности позволили сделать вывод об идентичности стремян из коллекции МАЭ № 1575 предметам из собрания археологических древностей Д.Г. М ессершмидта.

В статье анализируются четыре гравюры c двумя таблицами на каждом оттиске из так называемого «Атласа» Н.Г. Леклерка, на которых изображены считающиеся неизвестными рисунки археологических предметов из документального наследия Д.Г. Мессершмидта. «Atlas» является приложением к труду Леклерка «Histoire physique, morale, civile et politique de la Russie modern» (фр., «История естественная, нравственная, гражданская и политическая современной России»). На основании сопоставления одного из сохранившихся рисунков с гравюрой из «Атласа», сравнения описаний рисунков в рукописи Д.Г. Мессершмидта с описанием гравированных таблиц в 3-м томе книги Леклерка «История… современной России» сделан вывод о принадлежности гравированных рисунков одному из томов архивного собрания Д.Г. Мессершмидта. Исследование указанного визуального источника в комплексе с уже известными рисунками, а также другими источниками («Нарисованный музей» Петербургской Академии наук, опубликованные и рукописные каталоги Кунсткамеры) позволит дать научное описание археологической коллекции, определить ее место в собрании Кунсткамеры, что важно для истории археологии и истории Кунсткамеры XVIII в. как базы для формирования научного знания.