SCI Библиотека

Настоящая работа посвящена рассмотрению одной из актуальных и дискуссионных тем среди представителей эколого-правовой науки – проблеме кодификации современного экологического законодательства с точки зрения необходимости разработки и принятия Экологического кодекса Российской Федерации. Для наиболее полного и всестороннего исследования в статье анализируется действующее экологическое законодательство, рассматривается его структура и система источников экологического права. Автор особо подчеркивает, что наличие большого массива законодательных актов различного уровня усложняет реализацию экологических норм права, а также правоприменительную практику. В качестве одной из возможных причин такого рода затруднений называется отсутствие единого кодифицированного акта – Экологического кодекса Российской Федерации. Автором анализируются исследования ведущих специалистов и ученых в области охраны окружающей среды и природопользования, посвященные рассмотрению вопросов кодификации экологического законодательства. Мнения специалистов и научных деятелей в своем большинстве сводятся к необходимости разработки единого кодифицированного акта, но дискуссионными остаются вопросы о структуре будущего Экологического кодекса Российской Федерации и том, как поступить с большим массивом действующих нормативно-правовых актов природоресурсного и природоохранного законодательства. Также рассматривается региональное законодательство в области охраны окружающей среды и природопользования. В частности, особое внимание уделяется рассмотрению практики регионов Российской Федерации (республики Татарстан, Башкортостан, Саха (Якутия); Санкт-Петербург) в принятии экологических кодексов на региональном уровне. Делается вывод о декларативном характере указанных актов и их большой схожести с Федеральным законом от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», а также об отсутствии внимания со стороны регионального законодателя к природным, климатическим и другим особенностям регионов при разработке экологических кодексов. Несмотря на указанные недостатки регионального законодателя, можно говорить о кодификации природоохранных и природоресурсных норм права на региональном уровне. Последнее означает определенное продвижение к разработке и принятию Экологического кодекса Российской Федерации уже на федеральном уровне.

Актуальность работы обусловлена значимостью задач, стоящих перед федеральными органами исполнительной власти, связанных с осуществлением государственного контроля (надзора) в сфере оборота гражданского оружия, а также особым порядком административно-правового регулирования указанной сферы. Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере административно-правового регулирования контроля за оборотом гражданского оружия. Предметом исследования выступает федеральное законодательство, подзаконные нормативные правовые акты, закрепляющие организацию, порядок осуществления контрольно-надзорных функций, а также систему государственных органов и их компетенцию в сфере контроля (надзора) за оборотом оружия. Методологическую основу исследования образуют обще- и частно-научные методы познания, в том числе аналитический, сравнительно-правовой, системно-структурный, формально-логический, историко-правовой, социологический. В статье акцентировано внимание на отсутствии четко выстроенной системы федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих административно-правовое регулирование вопросов контрольно-надзорных полномочий указанных структур в сфере контроля за оборотом оружия, а также невозможности использования комплекса нормативных правовых актов общеправового значения, регламентирующих сферу контроля (надзора) на федеральном уровне. В связи с этим возникает необходимость четкого определения перечня нормативных актов, диапазона их действия, а также установления системы органов контроля и основ их взаимодействия. Цель исследования состоит в научном осмыслении сложившейся структуры органов государственного контроля за оборотом гражданского оружия, их полномочий, а также законодательной основы регулирования контроля (надзора). В работе сделан вывод об особом характере комплекса нормативных правовых актов, регулирующем организацию и порядок осуществления контрольной (надзорной) деятельности в сфере оборота гражданского оружия. Указано на то, что общеправовые нормы, регулирующие общественные отношения в сфере государственного контроля (надзора), не распространяются на исследуемую сферу отношений, как следствие, отмечена необходимость в собственной терминологической базе, а также проработанности и согласованности всех правовых норм в регулируемой области. Кроме того, выстроена система и проанализированы контрольно-надзорные полномочия федеральных органов исполнительной власти в указанной сфере.

Предметом исследования являются нормы законодательства Российской Федерации, регулирующие отношения, возникающие при осуществлении дорожной деятельности в Российской Федерации. Целями проведенного исследования являются рассмотрение содержания дорожной деятельности, определение пределов полномочий органов публичной власти по осуществлению дорожной деятельности, установление субъектного состава лиц, осуществляющих непосредственно дорожную деятельность, в том числе на основе судебной практики, выработка предложений по устранению нарушений антимонопольного законодательства. Методологической основой исследования служит совокупность научных методов: формально-юридического, структурно-функционального, сравнения, поиска и анализа научного и нормативного материала. В качестве научной базы проведенного исследования выступили работы ученых в области административного и финансового права. По результатам проведенного исследования в статье обосновывается, что непосредственно осуществление дорожной деятельности законодательно не отнесено к полномочиям органов публичной власти. Они лишь обеспечивают осуществление этой деятельности посредством принятия мер организационно-распорядительного характера, включая ее финансовое обеспечение за счет средств соответствующего бюджета. Создание государственных учреждений, в том числе посредством преобразования унитарных предприятий, с предоставлением им прав на осуществление работ (услуг), составляющих содержание дорожной деятельности, ведет к монополизации рынка, необоснованному предоставлению государственных преференций, нарушению законодательства о государственных (муниципальных) закупках. В статье на основании анализа законодательства и правоприменительной практики аргументируется, что дорожная деятельность – это хозяйственная деятельность, осуществляемая организациями любых организационно-правовых форм собственности, индивидуальными предпринимателями, привлекаемыми в соответствии с законодательством. Она является избыточной и несвойственной органам публичной власти. Финансирование дорожной деятельности из бюджетной системы Российской Федерации должно осуществляться на основании заключенных контрактов для обеспечения государственных (муниципальных) нужд. Дополнительными механизмами финансирования данной деятельности могут выступать бюджетные ассигнования на предоставление субсидий юридическим лицам (индивидуальным предпринимателям) – производителям товаров, работ и услуг, концессионные соглашения. В целях единого правового регулирования рассматриваемых отношений в исследовании представлены предложения по изменению федерального законодательства.

Предметом исследования являются нормы законодательства Российской Федерации, регулирующие отношения, возникающие при осуществлении дорожной деятельности в Российской Федерации. Целями проведенного исследования являются рассмотрение содержания дорожной деятельности, определение пределов полномочий органов публичной власти по осуществлению дорожной деятельности, установление субъектного состава лиц, осуществляющих непосредственно дорожную деятельность, в том числе на основе судебной практики, выработка предложений по устранению нарушений антимонопольного законодательства. Методологической основой исследования служит совокупность научных методов: формально-юридического, структурно-функционального, сравнения, поиска и анализа научного и нормативного материала. В качестве научной базы проведенного исследования выступили работы ученых в области административного и финансового права. По результатам проведенного исследования в статье обосновывается, что непосредственно осуществление дорожной деятельности законодательно не отнесено к полномочиям органов публичной власти. Они лишь обеспечивают осуществление этой деятельности посредством принятия мер организационно-распорядительного характера, включая ее финансовое обеспечение за счет средств соответствующего бюджета. Создание государственных учреждений, в том числе посредством преобразования унитарных предприятий, с предоставлением им прав на осуществление работ (услуг), составляющих содержание дорожной деятельности, ведет к монополизации рынка, необоснованному предоставлению государственных преференций, нарушению законодательства о государственных (муниципальных) закупках. В статье на основании анализа законодательства и правоприменительной практики аргументируется, что дорожная деятельность – это хозяйственная деятельность, осуществляемая организациями любых организационно-правовых форм собственности, индивидуальными предпринимателями, привлекаемыми в соответствии с законодательством. Она является избыточной и несвойственной органам публичной власти. Финансирование дорожной деятельности из бюджетной системы Российской Федерации должно осуществляться на основании заключенных контрактов для обеспечения государственных (муниципальных) нужд. Дополнительными механизмами финансирования данной деятельности могут выступать бюджетные ассигнования на предоставление субсидий юридическим лицам (индивидуальным предпринимателям) – производителям товаров, работ и услуг, концессионные соглашения. В целях единого правового регулирования рассматриваемых отношений в исследовании представлены предложения по изменению федерального законодательства.

Предметом исследования являются нормы законодательства Российской Федерации, регулирующие отношения, возникающие при осуществлении дорожной деятельности в Российской Федерации. Целями проведенного исследования являются рассмотрение содержания дорожной деятельности, определение пределов полномочий органов публичной власти по осуществлению дорожной деятельности, установление субъектного состава лиц, осуществляющих непосредственно дорожную деятельность, в том числе на основе судебной практики, выработка предложений по устранению нарушений антимонопольного законодательства. Методологической основой исследования служит совокупность научных методов: формально-юридического, структурно-функционального, сравнения, поиска и анализа научного и нормативного материала. В качестве научной базы проведенного исследования выступили работы ученых в области административного и финансового права. По результатам проведенного исследования в статье обосновывается, что непосредственно осуществление дорожной деятельности законодательно не отнесено к полномочиям органов публичной власти. Они лишь обеспечивают осуществление этой деятельности посредством принятия мер организационно-распорядительного характера, включая ее финансовое обеспечение за счет средств соответствующего бюджета. Создание государственных учреждений, в том числе посредством преобразования унитарных предприятий, с предоставлением им прав на осуществление работ (услуг), составляющих содержание дорожной деятельности, ведет к монополизации рынка, необоснованному предоставлению государственных преференций, нарушению законодательства о государственных (муниципальных) закупках. В статье на основании анализа законодательства и правоприменительной практики аргументируется, что дорожная деятельность – это хозяйственная деятельность, осуществляемая организациями любых организационно-правовых форм собственности, индивидуальными предпринимателями, привлекаемыми в соответствии с законодательством. Она является избыточной и несвойственной органам публичной власти. Финансирование дорожной деятельности из бюджетной системы Российской Федерации должно осуществляться на основании заключенных контрактов для обеспечения государственных (муниципальных) нужд. Дополнительными механизмами финансирования данной деятельности могут выступать бюджетные ассигнования на предоставление субсидий юридическим лицам (индивидуальным предпринимателям) – производителям товаров, работ и услуг, концессионные соглашения. В целях единого правового регулирования рассматриваемых отношений в исследовании представлены предложения по изменению федерального законодательства.

Предметом исследования являются нормы законодательства Российской Федерации, регулирующие отношения, возникающие при осуществлении дорожной деятельности в Российской Федерации. Целями проведенного исследования являются рассмотрение содержания дорожной деятельности, определение пределов полномочий органов публичной власти по осуществлению дорожной деятельности, установление субъектного состава лиц, осуществляющих непосредственно дорожную деятельность, в том числе на основе судебной практики, выработка предложений по устранению нарушений антимонопольного законодательства. Методологической основой исследования служит совокупность научных методов: формально-юридического, структурно-функционального, сравнения, поиска и анализа научного и нормативного материала. В качестве научной базы проведенного исследования выступили работы ученых в области административного и финансового права. По результатам проведенного исследования в статье обосновывается, что непосредственно осуществление дорожной деятельности законодательно не отнесено к полномочиям органов публичной власти. Они лишь обеспечивают осуществление этой деятельности посредством принятия мер организационно-распорядительного характера, включая ее финансовое обеспечение за счет средств соответствующего бюджета. Создание государственных учреждений, в том числе посредством преобразования унитарных предприятий, с предоставлением им прав на осуществление работ (услуг), составляющих содержание дорожной деятельности, ведет к монополизации рынка, необоснованному предоставлению государственных преференций, нарушению законодательства о государственных (муниципальных) закупках. В статье на основании анализа законодательства и правоприменительной практики аргументируется, что дорожная деятельность – это хозяйственная деятельность, осуществляемая организациями любых организационно-правовых форм собственности, индивидуальными предпринимателями, привлекаемыми в соответствии с законодательством. Она является избыточной и несвойственной органам публичной власти. Финансирование дорожной деятельности из бюджетной системы Российской Федерации должно осуществляться на основании заключенных контрактов для обеспечения государственных (муниципальных) нужд. Дополнительными механизмами финансирования данной деятельности могут выступать бюджетные ассигнования на предоставление субсидий юридическим лицам (индивидуальным предпринимателям) – производителям товаров, работ и услуг, концессионные соглашения. В целях единого правового регулирования рассматриваемых отношений в исследовании представлены предложения по изменению федерального законодательства.

Статья посвящена источниковедческому анализу работы выдающегося российского ученого, одного из основателей Дерптской школы права Александра Магнуса Фромгольда фон Рейца Gewohnheitsrecht und Codification in Russland («Обычное право и кодификация в России»), написанной им в 1833 г. Раскрывается основное содержание указанной работы, оцениваются ключевые положения и выводы А. М. Ф. фон Рейца, отмечаются перспективы дальнейшего научно-практического использования полученных результатов, определяется научное и историческое значение труда. В первой части статьи рассматривается внешняя критика труда, устанавливаются время появления источника, его внешние атрибуты, авторство, а также структура текста, форма его изложения и иные характеристики. Вторая, третья и четвертая части статьи посвящены внутренней критике работы А. М. Ф. фон Рейца, которая предполагает выявление филологических и фактических особенностей текста, научных взглядов ученого и степени достоверности выводов. Вторая часть также посвящена проблеме определения понятия обычного права и уяснения его роли в системе правого регулирования, помимо этого, рассматривается вопрос о соотношении закона и обычного права. В третьей части исследуются мысли автора относительно законодательной деятельности в России в первой половине XIX века, отмечаются плюсы и минусы и разработанные А. М. Ф. фон Рейцем на их основании требования, предъявляемые к законодателю. Четвертая часть посвящена рассмотрению взглядов А. М. Ф. фон Рейца на проблемы толкования закона и возникающих в связи с ними трудностях в правоприменении. Автор данной статьи акцентирует внимание на актуальности идей, выдвинутых А. М. Ф. фон Рейцем в работе Gewohnheitsrecht und Codification in Russland, и в настоящее время, подтверждая рассуждения примерами из современной юридической науки и практики. Результаты настоящего исследования подчеркивают перспективы изучения опыта дореволюционной юридической науки и адаптации некоторых ее положений к сегодняшним реалиям.

Статья посвящена уголовно-правовой характеристике места совершения кибепреступлений – преступлений, совершённых с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет». Раскрывается значение понятия места совершения преступления в уголовном и уголовно-процессуальном праве, содержание возможных подходов к определению общего понятия места совершения преступления, с которым уголовное и уголовно-процессуальное право связывают специфические правовые последствия: специально-отраслевого (понятие вырабатывается применительно к тем задачам, которые соответствующая отрасль связывает с данным вопросом) и общеотраслевого (предполагает выработку унифицированного понятия места совершения преступления, применимого для решения задач любой отраслевой принадлежности). Констатируется, что любой из подходов предполагает выработку понятия места совершения преступления на основании юридической фикции, т. е. место совершения преступления формальноюридически будет привязано к месту территориальной локализации какого-то одного из признаков состава преступления (обычно это место совершения деяния и (или) место наступления общественно опасного последствия). Исходя из результатов анализа разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации и складывающейся судебной практики, сделан вывод о том, что в понимании места совершения преступления как для целей уголовного права, так и для целей уголовно-процессуального права превалирует идея об определении места преступления временем его совершения (ч. 2 ст. 9 Уголовного кодекса Российской Федерации). Местом совершения преступления надлежит считать то место, в котором совершено общественно опасное действие (бездействие), независимо от места наступления последствий. Анализируются вопросы определения места совершения киберпреступлений с учетом особенностей сложной конструкции их объективной стороны. Местом совершения единого киберпреступления, объективная сторона которого выразилась в совершении нескольких противоправных действий, разделенных между собой как темпорально, так и территориально, надлежит считать место совершения каждого из указанных действий. При этом такое преступление с уголовно-процессуальной точки зрения следует считать «начатым в одном месте, а оконченным в другом месте», что определяет подследственность и подсудность уголовного дела по «месту окончания преступления» (понимаемого не в уголовно-правовом, а в уголовно-процессуальном смысле), т. е. по месту совершения последнего деяния, входящего в объективную сторону состава преступления (ч. 2 ст. 32, ч. 2 ст. 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

В статье рассматриваются уголовно-правовая, криминологическая, криминалистическая характеристики, а также некоторые особенности расследования треш-стримов – онлайн-трансляций, связанных с демонстрацией совершения преступлений. Указанные трансляции содержат криминалистически значимую информацию и пропагандируют противоправное поведение, в связи с этим действия лиц, причастных к подобным трансляциям, подлежат уголовно-правовому и криминалистическому анализу. Делается вывод о том, что уголовный закон не устанавливает самостоятельную ответственность за треш-стримы, в рамках действующего законодательства произошло лишь ужесточение уголовной ответственности за уже существующие преступления против личности. При попытке закрепить ответственность за треш-стримы законодателю не удалось дать должную уголовно-правовую оценку особенностям мотива преступника и участию зрителей (слушателей) треш-стрима. При этом нормы о соучастии дают правоприменителю возможность привлечь последних в качестве пособников или подстрекателей. Авторами обосновывается вывод о том, что в случае прямой трансляции противоправных действий, предусмотренных ст. ст. 105, 111, 112, 117, 119, 126, 127, 1271, 1272 Уголовного кодекса Российской Федерации, речь следует вести об обстановке совершения преступления, а при трансляции записи вышеуказанных преступлений – о криминализированном постпреступном поведении. И в первом, и во втором случае факультативным объектом данной группы преступлений будет выступать общественная нравственность.

В современных условиях увеличения объема персональных данных, а также количества юридически значимых действий, которые можно осуществить, имея доступ к этим данным, возрастает роль их правовой защиты. Целью настоящей работы является выявление природы права на персональные данные. На основании результатов анализа российского законодательства автор приходит к выводу о существовании непоименованного самостоятельного субъективного права, направленного на реализацию интереса субъекта персональных данных контролировать и определять условия их обработки, а также защищать персональные данные от неправомерного использования. В рамках исследования анализируется современное состояние научной дискуссии о природе исследуемого права. Выделяются три ключевых подхода в науке к самостоятельности этого права, условно именуемые игнорирующим, отрицающим и признающим. Критически оценивается отсутствие единообразного научного подхода к наименованию исследуемого права. Автором предлагается возможное обозначение анализируемого субъективного права – «право на неприкосновенность персональных данных». Раскрываются его характеристики как самостоятельного, субъективного, личного неимущественного, абсолютного гражданского права. Обозначаются особенности его возникновения и прекращения. В частности, моментом возникновения признается рождение человека, а моментом прекращения – исчезновение цели обработки персональных данных, что происходит чаще всего в случае смерти лица, чьи персональные данные обрабатывались. Обосновывается необходимость правопреемства для реализации исследуемого права наследниками для обеспечения неприкосновенности персональных данных наследодателя в случае продолжения их обработки. Разграничивая право на неприкосновенность персональных данных и право на неприкосновенность частной жизни, автор приходит к выводу, что это самостоятельные субъективные права. Они взаимосвязаны только на уровне теоретических конструкций, для того чтобы использовать, например, инструменты защиты одного права в случае нарушения другого. Выявлена закономерность в судебной практике о выделении судами права на персональные данные, которое прямо ими не именуется, но обеспечивается защитой.