В статье вводится в научный оборот икона в окладе «Спас Вседержитель» из фондов Музеев Московского Кремля как памятник начала XVII столетия (ранее по учетным документам отнесенный к XVIII веку). В результате данного исследования удалось подобрать достаточно близкие датированные аналогии как пробному раскрытию живописи, так и орнаментации оклада, что позволило предположить работу или влияние сольвычегодских мастеров.
Статья посвящена уточнению атрибуции уникального предмета парадной воинской одежды – царского налатника, хранящегося в собрании Музеев Московского Кремля. Памятник неоднократно упоминался в работах, посвященных описанию сокровищ Кремля и царского костюма, однако отдельного исследования истории его бытования проведено не было. Целью данного исследования является попытка обобщить имеющиеся документальные источники и историографические данные о рассматриваемом предмете. Собрав воедино информацию изобразительных, делопроизводственных и нарративных источников о воинских одеяниях русских государей и представителей знати, охватывающих период с XVII в. до конца XIX в., и суммируя данные описей Оружейной палаты, в которых упоминается рассматриваемый в статье памятник, удалось разобраться в наслоениях терминологической путаницы и ошибочных соотнесениях его с предметами других типов. Как следствие, исследование представляет собой резюмирующий шаг в отношении истории изучения и корректной научной атрибуции налатника из собрания Музеев Московского Кремля.
Статья посвящена вопросу атрибуции выносного креста из собрания Музеев Московского Кремля. Анализируя ряд схожих выносных распятий, находящихся как в собрании Музеев Московского Кремля, так и в зарубежных коллекциях, автор приходит к выводу, что они происходят из одной флорентийской мастерской и датируются второй четвертью XIV в. В статье дан подробный искусствоведческий анализ художественных особенностей памятника, рассмотрение его технико-технологических характеристик дополнено сопоставлением с рядом аналогов в области живописи и скульптуры того времени.
Статья посвящена проблеме атрибуции одной из самых малоизученных и малоизвестных икон в собрании Успенского собора Московского Кремля – иконе «Святой Иоанн Воин / Святой Феодор Тирон». Сведений об этом памятнике практически не сохранилось. До недавнего времени имелось лишь несколько косвенных доказательств его древнего происхождении, а датировка XIV столетием основывалась исключительно на характере изготовления деревянной основы. Настоящее исследование предлагает ряд наблюдений, связанных с иконографией и художественными особенностями иконы. Высказанные в публикации аргументы позволяют отнести образ святого Феодора к кругу византийских и русских памятников конца XI – первой четверти XII в. Среди ближайших аналогий исследуемой иконе можно назвать: мозаичный образ святого Димитрия Солунского из Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве; икону «Святые воины Георгий, Феодор и Димитрий» конца XI – начала XII в. из собрания Государственного Эрмитажа, а также изображение святого Феодора Тирона на оборотной стороне вислой печати новгородского князя Всеволода Мстиславича (1117–1136). Место происхождения иконы можно гипотетически связать со строительством церкви Святого Феодора Тирона на Щиркове улице в Великом Новгороде.
Актуальность и цель. Люди с расстройствами аутистического спектра (РАС) плохо владеют интравербальными навыками, что особенно затрудняет у них коммуникацию, поскольку при дефиците навыков они выглядят не заинтересованными в общении. В группе подростков с РАС проведена работа по исследованию уровня развития интеллекта и адаптивных навыков с целью разработки комплексной программы развития интравербальных навыков для дальнейшей социализации и повышения самостоятельности. Работа проводилась в три этапа: диагностический, составление программы, развитие интравербальных навыков.
Методы и методики. В исследовании участвовали 9 подростков (3 девочки и 6 мальчиков) в возрасте 11—13-ти лет с диагностированными РАС. На диагностическом этапе оценивался уровень интеллектуального развития по детскому варианту Теста Векслера и Международной шкале продуктивности Leiter-3. Адаптивное функционирование оценивалось по шкале адаптивного поведения Вайнленд. При определении количества инициатив к общению использовался метод наблюдения с фиксацией данных в листах сбора информации. Программа групповых занятий, составленная на основе результатов диагностики участников, включала практики с доказанной эффективностью: методы визуальной поддержки, видеомоделирование, социальные истории.
Результаты. Исследования интеллектуального развития выявили различия уровня интеллекта у участников группы: 3 человека имеют уровень возрастной нормы, 4 — пограничный уровень, 2 — снижение интеллектуального уровня. При этом данные по шкале адаптивного поведения Вайнленд у всех 9 участников исследования ниже возрастной нормы (комплексный итоговый показатель не превысил 75 баллов), в первую очередь, за счет нарушений в сфере социализации. Это подтверждает наличие трудностей в коммуникации у подростков с РАС вне зависимости от уровня интеллектуального развития. Выявленные общие особенности и индивидуальные результаты участников были использованы для разработки комплексной программы групповых занятий по формированию интравербальных навыков у подростков. На проводившихся занятиях учитывались имеющиеся дефициты: трудности поддержания внимания при общении, понимания переносного значения слов, распознавания мимики и жестов, а также чрезмерная склонность к монологу.
Выводы. Полученные диагностические данные и результаты наблюдения за каждым участником исследования положены в основу пилотной комплексной программы групповых занятий, направленных на развитие интравербальных навыков. Планируется повторное тестирование для сравнения изменений по основным сферам жизнедеятельности у всех участников группы.
Актуальность и цель. В коррекционной работе с подростками с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) на первый план выходит развитие самостоятельности. Определялись факторы, обуславливающие успешность формирования навыков саморегуляции и самостоятельности у подростков с ОВЗ на музыкальных занятиях группы предпрофессиональной ориентации и социализации в Центре лечебной педагогики (ЦЛП).
Методы и методики. На основе индивидуального и средового подхода формировалась среда для развития и воспитания детей. Состояние каждого подростка оценивалось дважды в год. Использовались: включенное наблюдение за поведением и деятельностью, проводилось нейропсихологическое и логопедическое обследование. Результаты фиксировались в Карте динамического наблюдения на основе «Portage Guide to Early Education», включающей разделы: социальная ситуация, эмоциональный контакт, игровая деятельность, особенности поведения и взаимодействия, двигательные навыки, сенсорная сфера, речь и коммуникация, познавательные способности, навыки самообслуживания. Навыки самостоятельности оценивались по адаптированной шкале I. C. A. N. (навыки самообслуживания, ведение домашнего хозяйства, умение обращаться с деньгами, навыки общения с окружающими, использование средств связи, представления о времени, общие профессиональные навыки). Участники — 11 подростков (5 девочек, 6 мальчиков) 10—15-ти лет с различными нарушениями развития, посещавшие группу предпрофессиональной ориентации и социализации. Музыкальные занятия проводились еженедельно в групповом формате.
Результаты. После года посещения группы зафиксированы позитивные изменения у участников: повышение активности, самостоятельности, усиление самоконтроля и др. Выделен и подробно описан ряд факторов, обусловивших положительную динамику: обеспечение доступного способа коммуникации, индивидуальный подход к организации занятия, к формированию репертуара, продуманная организация взаимодействия между участниками, пространственно-временная организация среды, разнообразие музыкального и поведенческого репертуара.
Выводы. Музыкальные занятия, проводимые на основе индивидуального и средового подходов с использованием средств альтернативной и дополнительной коммуникации (АДК), позволяют включать подростков с нарушениями развития в процесс общей музыкальной деятельности и оказывают позитивное влияние на развитие возможностей регуляции поведения, рост активности и самостоятельности.
Актуальность и цель. Коррекционные программы для детей и молодых людей с расстройствами аутистического спектра (РАС) часто направлены на научение социально-бытовым навыкам, и ценность эмоционального обмена нередко остается вне фокуса внимания педагогов. Вместе с тем переживаемые молодыми людьми с РАС депрессивные состояния зачастую объясняются отсутствием социальной мотивации. Представлена работа по оценке эффективности коммуникативного тренинга как безопасного пространства для эмоционального обмена.
Методы и методики. В основе тренинга лежит представление об общении как о сложном процессе взаимодействия, на динамику которого влияет опыт выстраивания отношений мать — дитя, ребенок — семья, ребенок — школа и т. п. Тренинг предусматривает проработку каждого из уровней взаимодействия. Его эффективность проверялась с помощью формирующего эксперимента, нацеленного на диагностику изменений в коммуникации у молодых людей с РАС. В экспериментальную выборку включили 25 человек c РАС в возрасте от 20-ти до 25-ти лет (M = 22,7; SD = 1,7) по 5 в каждой группе. В контрольной выборке были также 25 человек от 21-го до 25-ти лет (M = 23,3; SD = 1,43). Все участники мужского пола. Для первичного и контрольного срезов были разработаны единицы наблюдения: частота нарушения социальных норм, количество завершенных коммуникативных актов и частота проявлений социального стресса. Для статистической обработки применялись U-критерий Манна-Уитни и W-критерий Вилкоксона.
Результаты. С помощью W-критерия Вилкоксона доказана эффективность воздействия коммуникативного тренинга на экспериментальную группу: нарушение социальных норм (W = 325; p ≤ 0,01; d = 2,04), завершенные коммуникативные акты (W = 115; p ≤ 0,01; d = 0,89), социальный стресс (W = 244; p ≤ 0,01; d = 1,04). С помощью U-критерия Манна-Уитни доказаны существенные различия в показателях эффективности тренинга в контрольной и экспериментальной группах: нарушение социальных норм (U = 615; p ≤ 0,01; d = 3,24), завершенные коммуникативные акты (U = 184,5; p ≤ 0,01; d = 0,86), социальный стресс (U = 453,5; p ≤ 0,01; d = 0,93).
Выводы. Последовательная проработка переживаний на уровне мать — дитя, ребенок — семья, ребенок — школа и т. п. на коммуникативных тренингах показала себя как эффективный способ развития коммуникативных навыков у молодых людей с РАС. В перспективе необходимо проверить длительность эффекта после окончания тренинга, а также перенос полученных навыков на другие сферы жизни.
Актуальность и цель. Трудности адаптации и взаимодействия, пассивность в общении и другие черты, препятствующие социальной жизни, сохраняются у большинства взрослых людей с расстройствами аутистического спектра (РАС). В рамках проекта «Клуб», созданного для свободного неформального общения людей с РАС в специально организованной среде, проводится длительное отслеживание катамнезов взрослых участников группы для определения их продвижения в социальной адаптации.
Методы и методики. Работа ведущих «Клуба» основана на эмоционально-смысловым подходе. За 20 лет существования клуба участвовали в проекте 22 человека с РАС; в настоящее время участникам от 16-ти до 38- ми лет. В еженедельных встречах в адаптированном безопасном пространстве организовано взаимодействие молодых людей с РАС со сверстниками в разных видах деятельности, общей беседе, при обмене новостями. Формат общения — очный и дистанционный. Динамика развития членов клуба отслеживается через фиксацию результатов наблюдения, бесед с ними и с их близкими, а также путем анализа рабочих видеозаписей разных лет. Функции специалистов, ведущих встречи: модерация беседы, контроль за выполнением правил и состоянием каждого участника, стимулирование их интереса и эмоциональной включенности в общение.
Результаты. Положительная динамика во взаимодействии участников группы выражается в усилении их доброжелательного внимания друг к другу и взаимной поддержки. При этом отмечается остающаяся в целом пассивность в общении, слабость спонтанного взаимодействия между членами группы.
Выводы. Психологическое развитие человека с РАС в благоприятных условиях возможно и во взрослых возрастных периодах. Для этого необходима специально организованная среда. Развивающий потенциал организованного неформального общения был бы существенно выше при условии начала этой работы в младшем школьном возрасте ребенка. Специфика деятельности ведущих «Клуба» связана с необходимостью слаженной работы, а также с дозированным обращением к собственным переживаниям и опыту в процессе неформального общения. Приведенные в статье примеры работы в клубе имеют практическое значение для специалистов, работающих с РАС.
Актуальность и цель. Диагностическое обследование лиц, имеющих психические нарушения и не использующих речь как основное средство коммуникации, тесно связано с оценкой возможностей их участия в опросе (коммуникативных, социальных, познавательных), в том числе их готовности к использованию средств альтернативной и дополнительной коммуникации (АДК). Для оценки возможностей и формирования коммуникативной включенности респондентов проведена исследовательская работа по подбору средств АДК на этапе подготовки к диагностическому опросу, выявляющему степень их самостоятельности и нуждаемости в сопровождении.
Методы и методики. В исследовании участвовали 50 респондентов в возрасте от 17-ти до 58-ми лет с интеллектуальными нарушениями, расстройствами аутистического и шизофренического спектров, проживающие в психоневрологических интернатах (ПНИ). Их психическое состояние и специфика нарушений речи различаются. Для решения задач исследования выбран метод кейсов. Помимо средств АДК и наглядности, использовались направленное наблюдение, обучающая игровая ситуация, выполнение практических заданий. Результаты фиксировались как описания случаев.
Результаты. Подобраны вспомогательные материалы, необходимые для успешного проведения подготовительного этапа опроса: предметы, изображения, символы. Сформулированы задачи подготовительного этапа: объяснение целей опроса, получение согласия, определение доступных способов коммуникации, обеспечение коммуникативной поддержки, обучение использованию коммуникативных символов. Выявлено, что благодаря индивидуальному дифференцированному подходу метод кейсов эффективен при решении задач подготовительного этапа опроса и обеспечения непосредственного участия респондентов в обследовании.
Выводы. Непосредственное участие в диагностическом опросе респондентов с психическими расстройствами, не использующих речь как основное средство коммуникации, может быть обеспечено с помощью организации подготовительного этапа опроса. В ходе этого этапа были подобраны оптимальные для каждого респондента средства АДК и наглядности, использованы дополнительные возможности обучения новым средствам АДК. В итоге подготовлены рекомендации для ПНИ по их дальнейшей работе с респондентами — участниками опроса, успешность применения которых необходимо проверить.
В статье исследуется личность преступника-коррупционера в контексте факторов, влияющих на ее формирование и дальнейшую криминализацию. Приводится авторское видение теоретической составляющей понятия «формирование личности коррупционного преступника», обосновывается позиция, что формирование и криминализация личности коррупционного преступника представляет собой сложный процесс - от закладывания искаженных ценностных ориентаций институтами социального воспитания до возможности их проявления в «благоприятных» для преступных действий условиях.
Выделяются и раскрываются факторы, обусловливающие формирование противоправного поведения личности преступника в рассматриваемом сегменте криминала. По мнению автора, их следует объединить в несколько групп: факторы социально-экономического и социально-психологического характера, в числе которых деформация правосознания у лиц, совершающих коррупционные преступления, изменения в системе потребностей, противоречия между существующей системой моральных ценностей и экономической действительностью и др., факторы правового характера, включающие в себя наличие у рассматриваемой категории преступников правового нигилизма, пробелов и коллизий в действующем законодательстве, недостаточную эффективность практики применения норм уголовного законодательства об ответственности за преступления коррупционного характера, распространение коррупции среди государственных служащих и т. д., а также факторы организационно-управленческого характера, среди которых недоработки в подборе и расстановке руководящих кадров, недостаточная их подготовленность, отсутствие четкой регламентации должностных полномочий, недостатки в работе правоохранительных органов в части противодействия коррупционной преступности и т. д.
Отмечается, что факторы, детерминирующие формирование и криминализацию личности преступника-коррупционера, являются одним из элементов антикоррупционной стратегии государства и должны учитываться при выработке мер противодействия коррупции в различных формах ее проявления.