SCI Библиотека

Актуальность работы обусловлена вариабельностью научных представлений о механизмах развития нейрокогнитивного дефицита, ассоциированного с рядом психопатологических состояний. Остается много вопросов о функциях отдельных структур и систем мозга, а также центральной нейродинамики в развитии когнитивного снижения. Наименее изученным в современной нейронауке остается вопрос о влиянии дезорганизации вертикально ориентированных структур I функционального блока мозга (ФБМ) на формирование нейрокогнитивного дефицита при психической патологии шизофренического спектра. Цель исследования заключалась в оценке функционального состояния первого энергетического блока мозга и определении роли нарушений нейродинамических компонентов деятельности в развитии нейрокогнитивного дефицита при психопатологии. Материалы и методы. Обследовано 40 пациентов, страдающих хронической параноидной шизофренией, и 38 здоровых испытуемых, сопоставимых по возрасту, гендерному соотношению и образовательному уровню. Регистрация ЭЭГ осуществлялась монополярно по международной системе 10/20 с помощью 21-канального аппаратно-программного комплекса «Телепат-1». С помощью визуального и спектрального методов анализа изучались как неспецифические физические параметры α-ритма — индекс, частота и амплитуда, так и физиологические особенности α-осцилляций — регулярность, авторитмичность (модуляции) и стабильность α-ритма. Функциональное состояние ретикулярной формации (РФ) определяли по параметрам латентных периодов синхронизации, десинхронизации и глубины десинхронизации в пробе с открытием/закрытием глаз. Тонус коры определяли по соотношению значений индексов альфа- и дельтаритмов. Порог судорожной готовности мозга рассчитывали по количеству зарегистрированных вспышек в фоновой ЭЭГ. Колебания частоты базового альфа-ритма, превышающие 0,5 Гц, расценивались как признак нестабильности осцилляторной активности мозга. Результаты. Установлено, что нарушения познавательных функций при шизофрении связаны не только с дисфункцией коры (II и III ФБМ), но также с дезорганизацией вертикально ориентированных структур I ФБМ. Выявлена дезорганизация ретикулярной формации и альфарегулирующей системы, снижение тонуса и активации коры мозга. Обосновано возможное патогенетическое влияние этих патофизиологических факторов на формирование нейрокогнитивного дефицита. Определены наиболее информативные диагностические ЭЭГ-признаки нарушения нейродинамических компонентов деятельности мозга.

Изучение влияния музыки на мозг человека является одной из важных проблем нейронауки, т.к. позволяет расширить наше представление о нейропластичности мозга.

Цель исследования — изучение особенностей структурной организации мозга профессиональных музыкантов.

Материалы и методы. С помощью магнитно-резонансной томографии исследовали 27 мозгов (54 полушария) мужчин-музыкантов, женщин-музыкантов и людей, не имеющих отношения к музыке. Все исследуемые были в возрасте 20–30 лет, без неврологических и психических заболеваний. Измеряли объём серого вещества и толщину коры различных корковых формаций в правом и левом полушариях мозга.

Результаты. Установлены принципиальные изменения строения мозга профессиональных музыкантов (мужчин и женщин) в сравнении с мозгом людей, не имеющих отношения к музыке. Отмечены особенности макроскопического строения триангулярной области речедвигательной зоны Брока мозга музыкантов. Установлено увеличение объёма серого вещества мозга музыкантов и его отдельных корковых формаций, в частности, верхней височной извилины, речедвигательной зоны Брока, гиппокампа, верхней теменной дольки и ряда других структур. Показано увеличение толщины коры корковых структур мозга музыкантов в сравнении с мозгом немузыкантов.

Заключение. Систематические занятия музыкой изменяют структурную организацию мозга, установлено значительное увеличение объёма серого вещества и толщины коры различных корковых формаций в правом и левом полушариях мозга музыкантов по сравнению с людьми контрольной группы.

Целью исследования являлось изучение когнитивных особенностей у пациентов с соматоформными расстройствами (СФР) и оценка эффективности применения препарата Пантогам актив в лечении когнитивной симптоматики при данной патологии. В основную группу было включено 40 пациентов в возрасте от 25 до 45 лет, состояние которых соответствовало критериям соматоформной дисфункции вегетативной нервной системы (F45.3). Контрольную группу составили 30 практически здоровых лиц того же возрастного диапазона. В работе использовались следующие методы: оценка по опроснику для выявления признаков вегетативных изменений А.М. Вейна, госпитальной шкале тревоги и депрессии (Hospital Anxiety and Depression Scale, HADS), Монреальской шкале оценки когнитивных функций (Montreal Cognitive Assessment), тесту слежения (Trail Making Test, TMT), Мельбурнскому опроснику принятия решений (Melbourne Decision Making Questionnaire, MDMQ); количественная оценка нарушений внимания и импульсивности проводилась с помощью психофизиологического теста вариабельности внимания (Test of Variables of Attention, TOVA). Для лечения пациентов основной группы применялся препарат Пантогам актив в дозе 900 мг/сут в течение 8 нед. По результатам исследования, пациенты с СФР характеризовались достоверно более высокими показателями вегетативной дисфункции и уровня тревоги. Также у них отмечены нарушения внимания, при этом статистически достоверного снижения памяти не выявлено. Результаты TMT свидетельствовали о снижении когнитивной гибкости при нормальной скорости обработки информации. Выявленные особенности стиля принятия решения у пациентов с СФР (высокий уровень прокрастинации, избегания и сверхбдительности) свидетельствовали о трудностях в адаптации к стрессовой ситуации. Полученные результаты позволяют говорить не столько о значимых когнитивных расстройствах, сколько о когнитивной дисфункции и нарушении управляющих функций. При повторной оценке состояния после курса лечения улучшение в виде снижения степени тяжести вегетативных нарушений было зарегистрировано у 67,5% пациентов. Также при повторном обследовании было выявлено достоверное уменьшение показателей тревоги по HADS, выраженное улучшение при выполнении TMT и статистически достоверное снижение показателей по шкале “прокрастинация” MDMQ. При психофизиологическом обследовании с помощью TOVA после курса лечения отмечалось статистически достоверное улучшение показателей внимания и импульсивности во II половине теста. Таким образом, в исследовании продемонстрировано положительное влияние препарата Пантогам актив не только на вегетативную, но и на эмоциональную и когнитивную дисфункции, выявленные у пациентов с СФР.

Обоснование: несмотря на значительный прогресс психофармакологии, терапевтически резистентная шизофрения (ТРШ) остается вызовом для клиницистов. Предполагается, что этиопатогенез ТРШ отличается от патогенеза шизофрении, восприимчивой к терапии, что, возможно, лежит в основе отсутствия удовлетворительного ответа на большинство антипсихотиков.
Цель исследования: определение морфометрических особенностей серого вещества головного мозга при ТРШ, а также анализ ассоциации этих показателей с клиническими характеристиками пациентов. Пациенты и методы: 21 праворукий пациент мужского пола с диагнозом параноидной шизофрении, соответствующей критериям терапевтической резистентности, а также 21 психически здоровый испытуемый того же пола и возраста прошли клиническое и МРТ-обследование. Т1-взвешенные изображения были обработаны в пакете FreeSurfer 7.1.1, в результате чего для каждого испытуемого были получены средние показатели толщины и площади серого вещества коры, объема подкорковых образований, структур ствола мозга, отдельных ядер миндалевидного тела и отдельных субрегионов гиппокампа. Были проведены межгрупповые сравнения и рассчитаны корреляции с психометрическими показателями (PANSS, CDSS) и дозировкой антипсихотиков в хлорпромазиновом эквиваленте.
Результаты: у пациентов с ТРШ по сравнению со здоровыми испытуемыми обнаружена меньшая толщина коры в лобной, височной, теменной, затылочной, поясной и островковой областях, а также меньшие объемы миндалевидного тела, гиппокампа и прилежащего ядра, отдельных ядер миндалевидного тела и субрегионов гиппокампа обоих полушарий. Напротив, объем правого бледного шара оказался больше у больных шизофренией по сравнению с нормой.
Выводы: распространенное уменьшение серого вещества при ТРШ находит подтверждение в литературе, описывающей резистентность как свойство более тяжелой формы шизофрении, сильнее затрагивающей мозговые структуры. Неожиданным результатом оказалось увеличение объема бледного шара, которое пока не находит четкого объяснения.

Psychotherapy for people with acquired brain injury (ABI) is considered to be an important component of a holistic neuropsychological rehabilitation approach. This helps in making sense of the loss of the sense of self they experience. Gender, premorbid personality, and socio-cultural discourses guide this process of understanding. Narrative formulation takes these considerations into account and, thus, can be used for formulating therapeutic plans.
AIM: To present a case report which highlights the use of narrative case formulation to understand the psychological, social, and cultural factors forming the dominant discourse of a woman with ABI.

METHODS: Ms. VA, a 43-year-old female, presented herself with a diagnosis of hypoxic ischemic encephalopathy with small chronic infarcts with gliosis in the bilateral cerebellar hemisphere, myoclonic seizures, mild cognitive impairment, depression, generalized dystonia, and bronchial asthma. Along with neuropsychological rehabilitation and cognitive
retraining, 25 sessions of psychotherapy using narrative formulation were performed.

RESULTS: Following the therapy, microgains such as a developing strong therapeutic relationship, accommodating vulnerability in her narrative, and finding moments of independence and assertion within the constraints of ABI were observed. Acceptance of her current predicament vis-à-vis her lost self and finding meaning in her new self were facilitated.

CONCLUSION: There is paucity of research detailing psychotherapeutic management of ABI, especially in India. Psychotherapy, particularly using narrative formulation, can be helpful in understanding the intersections of gender role and expectations, premorbid personality and ABI, and aiding the post-ABI rehabilitation and adjustment. Future work in this area can explore the socio-cultural aspects that play an important role in the therapy process.

Цель. Изучение реакции самостимуляции латерального гипоталамуса и условной реакции предпочтения места при активации (орексин) и блокаде рецепторов орексина SB-408124 или Orexin B18-28 у крыс.

Методы. В качестве поведенческих методов выбраны самостимуляция латерального гипоталамуса и условная реакция предпочтения места. Для фармакологического анализа использовали орексин и его антагонисты SB-408124 или Orexin B18-28 (Sigma, США). Все
препараты использовали в трех дозировках: 0,1, 1, 10 мкг, вводя в боковой желудочек мозга (в/ж) через вживленную канюлю.

Результаты. Показано, что вещества пептидной природы — орексин и его антагонисты — модулируют условные и безусловные под-
крепляющие свойства головного мозга. Исследованные антагонисты орексина проявляли дозозависимое (0,1-1-10 мкг, в/ж) тормозное действие на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса, активируемую непрямым адреномиметиком фенамином (β-фенилизопропиламином). Тормозный эффект антагонистов орексина проявлялся также и в отношении выработки и экспрессии реакции предпочтения места фенамина, особенно при использовании высоких доз пептида (10 мкг, в/ж).

Вывод. Эффект антагонистов орексина можно использовать при разработке и исследовании антинаркотических средств.

Целью обзора было проанализировать нейрохимические и нейрофизиологические механизмы орексиновой системы, ее роль в функциях организма и адаптивного
поведения. Основное внимание уделено участию орексинов в механизме подкрепления и формировании аддиктивного поведения. В начале обзора дается историческая справка о первых работах в области изучения орексинов и идентификации рецепторов. Описаны
орексинпродуцирующие клетки гипоталамуса и их влияние на функции мозга. Далее описано влияние орексинов и их рецепторов на пищевое поведение, уровень бодрствования и положительное подкрепление. Проанализировано действие орексинов при нарколепсии. Описано участие орексинов в механизмах подкрепления и зависимости, ключевая роль орексинов в развитии аддиктивных форм поведения. Показана особая роль орексина в формировании зависимости от этанола. Далее рассматривается вопрос о действииорексинов при стрессе. Показано, что орексины играют важную роль в регуляции нервных и гуморальных механизмов, опосредующих формирование эмоциональной памяти, ассоциированной с негативным опытом.

Сделан вывод, что орексин может модулировать оценку стресса и вероятности достижения подкрепляющего стимула. В связи с этим антагонисты орексина могут рассматриваться как возможные перспективные средства профилактики и лечения расстройств тревожно-
фобического спектра, а также вызванных стрессом и окружающими стимулами среды расстройств, связанных с приемом аддиктивных средств.