SCI Библиотека

Проведен всесторонний анализ процесса адаптации российской промышленности к современным вызовам и поиска путей повышения ее конкурентоспособности в условиях стремительных изменений социально-экономических условий функционирования регионов. Рассмотрены адаптационные механизмы развития региональных промышленных секторов под влиянием современных тенденций изменения социально-экономической сферы и преобразования в обществе и экономике Российской Федерации. Изучена региональная промышленность как основной структурный элемент национальной экономики в процессе адаптации к этим изменениям. Выявлены основные факторы, вызывающие процесс стагнации запуска адаптационного развития промышленного сектора, – дефицит объема высококвалифицированных кадров, мотивационные проблемы, необходимость автоматизации и цифровизации производства в совокупности с низким уровнем материальнотехнической базы ряда предприятий в регионах, недостаток цифровизации производства, сокращение объемов продукции в рамках экспортной реализации, вызванное санкциями, а также внутренние причины, которые вынуждают производить поиск путей адаптации региональной промышленности к преобразованиям в обществе и экономике. Использованы методы классификации и систематизации данных, визуализации информационно-аналитических показателей, факторного анализа, голографический метод анализа литературных источников, методы информационного анализа и синтеза. Применен системный подход к изучению заявленной темы исследования. На основе проведенных исследований сделаны выводы о том, что региональная промышленность должна оперативно реагировать на внешние и внутренние факторы с помощью доступного инструментария – увеличения инвестиционной привлекательности предприятий, развития приоритетных секторов с учетом их территориальных особенностей, обеспечивая таким образом развитие собственного промышленного комплекса региона с учетом инновационного характера адаптированных производственных процессов. Для развития данной системы следует модернизировать организационно-управленческие структуры, создать фундаментальные основы для возможностей преодоления кризисных ситуаций в промышленности на фоне социально-экономических трансформаций общества.

Цель исследования - показать, как когнитивные науки могут и должны изменить парадигму правотворчества в условиях насыщенной противоречивости данных и внешней информационной среды. Обозначаются перспективы исследования познавательной деятельности юристов на основе методов, характерных для когнитивных наук, а также предусмотренных в этих науках закономерностей. Междисциплинарные исследования когнитивных процессов могут обеспечить выявление допустимой частоты изменения закона, дающей им право регулировать поведение человека, а также определение периодов времени, достаточных для выработки нормативных решений. Междисциплинарные исследования мозга могут обеспечить определение феномена психики на фактор новизны в текстах нормативных правовых актов, установление возрастных изменений в определении и формировании новых нормативных установок, происходящих вследствие изменений нейропластичности мозга. Анализ причин рецепции поведенческих нормативов из иностранных правопорядков в последних знаниях о машинах подражательного поведения может обеспечить повышение качества законодательства. Междисциплинарные языковые исследования должны обеспечить разработку алгоритмов связи технологий и искусственных языков, выработку мер по совершенствованию текстов законов, написанных для человека, позволяющих адаптировать их к компьютеру, которые могут предложить методику использования искусственного интеллекта для проверки текстов безопасности, подготовленных людей. Когнитивное моделирование позволяет установить возможность и лидерство использования режима мультимодальной подачи нормативной информации (совмещения текста и графики), установить и уменьшить негативное влияние на качество юридических решений цифровой среды, в которой они приняты, определить позитивные и негативные последствия в широком использовании справочных правовых систем. Сформулирован вывод, что исследования особенностей познавательной деятельности человека на основе правового материала и изучение психики человека на изменении нормативных установок должны изучать основных специалистов в области когнитивных наук, а также разработку проектов нормативных правовых актов - коллективов юристов, предшествующих этим данным из и областей знаний, в том числе достижений когнитивных наук. Коллективное познание происходит, эффективно сотрудничает юристов с другими специалистами, возможно, на основе разработки, конкретизации и обеспечения переключения научных коммуникаций, гарантируя разнообразие подходов к решению научных проблем, технологии важности проверки и уточнения существующего знания, освещения перед новым опытом научного сотрудничества и достижений научных коллективов.

В Лузосфере под видимой однородностью права, обусловленной влиянием португальского законодательства, скрываются лингвистические и антропологические аспекты, которые все еще не связаны с государственными институтами и формальным правом новых независимых стран. В статье дается обзор истории развития и распространения португальского права - от присутствия ius commune в Португалии до правовой истории колониальной эпохи и правовых систем бывших португальских колоний после обретения независимости, а основное внимание уделяется лингвистическим и антропологическим аспектам миллионов людей, которые только условно владеют португальским языком как родным и которые регулируют свою жизнь по спонтанно неписаным правилам. Проводя сравнение различных частей Лузосферы как мира, сформированного общими для всех его составляющих португальским языком и культурой, автор проводит исследование с трех различных точек зрения: юриспруденции, языка и антропологии. Португальский язык в настоящее время занимает шестое место в мире по числу его носителей и распространен на четырех континентах. По этой причине удивительно наблюдать скудное внимание, уделяемое в сравнительных исследованиях праву и языку португалоязычных регионов, за редким исключением ряда работ, в основном вышедших из-под пера авторов - носителей этого языка. Еще менее изученной является область сравнительного правоведения португалоязычных стран, кроме нескольких работ по португальскому и бразильскому праву. Внимание исследователей-компаративистов к Анголе, Мозамбику, Гвинее-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи, Экваториальной Гвинее и Восточному Тимору является спорадическим, редким или вообще отсутствует. Эта ситуация, по-видимому, обусловлена своего рода самореферентностью португалоязычных правовых систем, главным образом ввиду их сильной академической зависимости от португальских университетов, общего для них научного и административного языка и низкого распространения изучения иностранных языков в ареалах их существования. По этим причинам деколонизация португалоязычного права желательна, и ее надо воспринимать не со страхом, а следует рассматривать как шанс для новых возможностей развития.

В Лузосфере под видимой однородностью права, обусловленной влиянием португальского законодательства, скрываются лингвистические и антропологические аспекты, которые все еще не связаны с государственными институтами и формальным правом новых независимых стран. В статье дается обзор истории развития и распространения португальского права - от присутствия ius commune в Португалии до правовой истории колониальной эпохи и правовых систем бывших португальских колоний после обретения независимости, а основное внимание уделяется лингвистическим и антропологическим аспектам миллионов людей, которые только условно владеют португальским языком как родным и которые регулируют свою жизнь по спонтанно неписаным правилам. Проводя сравнение различных частей Лузосферы как мира, сформированного общими для всех его составляющих португальским языком и культурой, автор проводит исследование с трех различных точек зрения: юриспруденции, языка и антропологии. Португальский язык в настоящее время занимает шестое место в мире по числу его носителей и распространен на четырех континентах. По этой причине удивительно наблюдать скудное внимание, уделяемое в сравнительных исследованиях праву и языку португалоязычных регионов, за редким исключением ряда работ, в основном вышедших из-под пера авторов - носителей этого языка. Еще менее изученной является область сравнительного правоведения португалоязычных стран, кроме нескольких работ по португальскому и бразильскому праву. Внимание исследователей-компаративистов к Анголе, Мозамбику, Гвинее-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи, Экваториальной Гвинее и Восточному Тимору является спорадическим, редким или вообще отсутствует. Эта ситуация, по-видимому, обусловлена своего рода самореферентностью португалоязычных правовых систем, главным образом ввиду их сильной академической зависимости от португальских университетов, общего для них научного и административного языка и низкого распространения изучения иностранных языков в ареалах их существования. По этим причинам деколонизация португалоязычного права желательна, и ее надо воспринимать не со страхом, а следует рассматривать как шанс для новых возможностей развития.

В Лузосфере под видимой однородностью права, обусловленной влиянием португальского законодательства, скрываются лингвистические и антропологические аспекты, которые все еще не связаны с государственными институтами и формальным правом новых независимых стран. В статье дается обзор истории развития и распространения португальского права - от присутствия ius commune в Португалии до правовой истории колониальной эпохи и правовых систем бывших португальских колоний после обретения независимости, а основное внимание уделяется лингвистическим и антропологическим аспектам миллионов людей, которые только условно владеют португальским языком как родным и которые регулируют свою жизнь по спонтанно неписаным правилам. Проводя сравнение различных частей Лузосферы как мира, сформированного общими для всех его составляющих португальским языком и культурой, автор проводит исследование с трех различных точек зрения: юриспруденции, языка и антропологии. Португальский язык в настоящее время занимает шестое место в мире по числу его носителей и распространен на четырех континентах. По этой причине удивительно наблюдать скудное внимание, уделяемое в сравнительных исследованиях праву и языку португалоязычных регионов, за редким исключением ряда работ, в основном вышедших из-под пера авторов - носителей этого языка. Еще менее изученной является область сравнительного правоведения португалоязычных стран, кроме нескольких работ по португальскому и бразильскому праву. Внимание исследователей-компаративистов к Анголе, Мозамбику, Гвинее-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи, Экваториальной Гвинее и Восточному Тимору является спорадическим, редким или вообще отсутствует. Эта ситуация, по-видимому, обусловлена своего рода самореферентностью португалоязычных правовых систем, главным образом ввиду их сильной академической зависимости от португальских университетов, общего для них научного и административного языка и низкого распространения изучения иностранных языков в ареалах их существования. По этим причинам деколонизация португалоязычного права желательна, и ее надо воспринимать не со страхом, а следует рассматривать как шанс для новых возможностей развития.

Международный коммерческий арбитраж является основным средством разрешения международных споров делового характера. Сама его структура предопределяет то, что эта трансграничная процедура представляет собой диалог различных культур. Как следствие высокотехничного характера международного коммерческого арбитража дискуссия о «культуре» в этой области восприняла довольно узкий подход и, как правило, ограничивается вопросами, касающимися столкновения различных процессуальных стилей и моделей (например, обнаружение доказательств, которые сильно различаются в юрисдикциях общего права и континентального права), исследования о самом арбитражном сообществе (все еще довольно небольшой и сплоченной группе профессионалов) или о дружелюбии к арбитражу в той или иной стране. Тем не менее обсуждение «культурных вопросов» в международном коммерческом арбитраже на самом деле следует вести в гораздо более широком контексте. Данная статья призвана восполнить указанный пробел, рассматривая вопросы, связанные с «правом и культурой» в арбитраже, по трем возможным схемам: вопросы, затрагивающие арбитра, вопросы, относящиеся к применимому законодательству, и, наконец, вопросы, имеющие отношение собственно к арбитражной процедуре.

Цель этой статьи - проиллюстрировать предысторию и прецедентное право Индийского закона о контрактах, принятого в 1872 г. Также делается попытка провести сравнение между законом, введенным в Индии, и образцовой моделью, использованной при его создании, а именно английское договорное право того времени. В действительности положения, содержащиеся в индийском законе о контрактах, более продвинуты и более органично сформулированы, чем английское общее договорное право. Основные доктрины общего договорного права - «встречное предоставление», «исчерпание» и экономическое принуждение - содержатся в законе Индии в улучшенной версии. Индийские суды последовательно применяли их в большинстве случаев. Даже сегодня, кроме нескольких исключительных случаев, индийские суды находятся под влиянием английского прецедентного права до такой степени, что их практика не соответствует инновационным аспектам Индийского закона о контрактах. Недавняя пандемия Covid-19, создавшая препятствия для исполнения многих контрактов, подняла такие вопросы, как существование форсмажорных обстоятельств, способных аннулировать контракт, и в некоторых случаях это привело к применимости доктрины «исчерпания». Такие ситуации кодифицированы индийским законом о контрактах, и по данному вопросу имеется прецедентное право. В области брачного права возникли новые потребности, такие как добрачные соглашения, которые, по-видимому, могут считаться действительными, если проходят проверку на соответствие публичному порядку, как указано в Индийском законе о контрактах.

Фонд национального благосостояния Российской Федерации (далее – ФНБ) представляет собой важный инструмент для обеспечения финансовой стабильности и долгосрочной экономической безопасности государства. В условиях демографических изменений и нехватки средств для финансирования пенсионной системы возникает необходимость поиска дополнительных источников финансирования, в том числе через эффективное использование средств ФНБ. Актуальность исследования заключается в необходимости переосмысленного подхода к использованию средств фонда для решения задач долгосрочного социального обеспечения в Российской Федерации. Целью исследования является оценка потенциала ФНБ для финансирования расширенных программ пенсионного обеспечения в контексте современных вызовов и мирового опыта управления суверенными фондами. Для достижения цели применялись методы сравнительного анализа, моделирования финансовых потребностей системы пенсионного обеспечения и анализа существующей инвестиционной стратегии ФНБ. Установлено, что текущий размер ФНБ недостаточен для покрытия дефицита пенсионной системы в долгосрочной перспективе, а также выявлены ключевые ограничения для эффективного инвестирования фонда на российском финансовом рынке. Результаты исследования показали, что для реализации целей финансирования пенсионного обеспечения необходимы значительное увеличение капитала ФНБ и пересмотр его инвестиционной политики. Предложены пути оптимизации инвестиционной стратегии, включая диверсификацию активов и развитие внутренних финансовых инструментов для долгосрочных сбережений. Сделан вывод о необходимости комплексных изменений в управлении фондом, включая политические и экономические меры, направленные на рост его капитализации и повышение эффективности использования средств ФНБ.

В статье проведен анализ проблем административной ответственности на примере мелкого хищения чужого имущества. Методологическую основу статьи составляет комплекс общенаучных и специальных методов исследования, используемых в современной правовой науке. Среди них следует выделить: сравнительно-правовой метод - при исследовании основных подходов к нормативной регламентации административной ответственности за совершение мелкого хищения чужого имущества; формально-логический - при установлении содержания юридических терминов и формулировок, которые употребляются в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях.

Автором проанализированы отечественные научные труды ученых-юристов по вопросам совершенствования института административной ответственности. Российская правовая база выступила теоретической основой для исследования.

В целях выявления и изучения основных проблем административной ответственности рассмотрена возможность законодательного закрепления ответственности за неоконченное административное правонарушение и предложены пути решения существующих проблем.

На примере действующего административного законодательства Российской Федерации и законодательства отдельных стран постсоветского пространства исследованы подходы к привлечению к административной ответственности за неоконченное административное правонарушение. Особое внимание уделено судебной практике по делам о мелком хищении чужого имущества. Проведенное исследование подтвердило некорректное и неоднозначное понимание правоприменителями момента окончания мелкого хищения чужого имущества.

В современной российской судебно-арбитражной практике все большее распространение получает обоснование судебных решений нормативными положениями, извлеченными из всего того, что в совокупности обнимается понятием «мягкое право» (soft law). В данной статье это явление раскрывается в аспекте практического применения российскими судами отдельных положений римского права. Рассматривая конкретные примеры такого рода, авторы посредством доктринальной рефлексии стремятся к выявлению общих причин, побуждающих отечественные суды обращаться к упомянутому источнику «мягкого права» и приходят к выводу о том, что современная российская цивилистика в некотором смысле повторила тот путь, который был пройден цивилистикой императорской России. Если еще в середине XIX в. судебная власть и помыслить не могла искать источник вдохновения где-либо, кроме буквального толкования текста закона, то с началом «Великих реформ» 1860-х гг. выявилась непригодность такого подхода для обслуживания бурно развивавшегося оборота, а поскольку законодатель за его развитием не поспевал, основной труд приспособления позитивного права к меняющимся отношениям приняли на себя суды, получившие гораздо более широкие дискреционные полномочия. Так как возможности отечественной доктрины для удовлетворения потребности правоприменителя в понимании и развитии российского права оказались весьма ограниченными, судьями оказалась востребована основанная на римском праве европейская цивилистическая традиция, знакомство с которой сподвигло их на самостоятельное судебное правотворчество. Во многом сходные процессы наблюдаются и в постсоветской России, зримым проявлением чего является экспансия «мягкого права» в правоприменительную практику прежде всего через обращение к аналогии права, телеологическое толкование и интерпретацию. Одной из граней этого процесса является возрождение интереса к наследию римского права и романистической традиции. В этом смысле обнаруживаются неожиданные параллели с развитием англо-американского права.