В настоящей статье рассматриваются основные подходы и оценки, которые давались в отечественной и зарубежной научной литературе Красному спортивному Интернационалу (Спортинтерн, КСИ). Автор показывает контекст упоминания организации в научной литературе, выявляет дискуссионные вопросы ее истории. В статье анализируется источниковая база существующих работ по истории Спортинтерна в контексте архивной революции 1990-х гг. и документов фонда Спортинтерна в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Автор показывает отличия отечественных и зарубежных подходов к истории Спортинтерна, отличия в оценках его деятельности. Автор прослеживает, как менялось восприятие КСИ в советской и отечественной историографии, отмечают особенности взглядов отдельных авторов на факторы создания Спортинтерна, цели и задачи его деятельности, роль отдельных исторических персонажей в деятельности Спортивного интернационала. Особое внимание уделяется вопросу об инициаторе создания Спортинтерна и роли Н. И. Подвойского в формировании и развитии организации. Отдельное внимание уделено деятельности КСИ в Латинской Америке и латиноамериканской историографии работы Спортинтерна в отдельных странах региона.
В центре внимания автора находятся ключевые работы двух известных исследователей мексиканской истории Франсиско Бульнеса и Карлоса Перейра, оказавших серьезное влияние на становление мексиканской историографии. На примере их исторических трудов освещается процесс формирования исторической науки и общественной мысли Мексики в конце XIX - начале ХХ вв. Автор указывает на тесную связь формирующейся мексиканской национальной историографии с ключевыми событиями в истории страны. Бурные политические события мексиканской истории XIX в.: буржуазная революция и последовавшая за ней гражданская война 1854-1860 гг.; иностранная интервенция, поставившая под угрозу сохранение суверенитета мексиканского народа; длительное бессменное правление генерала Порфирио Диаса, предопределившее революцию 1910-1917 гг., оказывались в центре внимания и получали оценки в работах мексиканских историков конца XIX - начала XX вв. Исторические труды Франсиско Бульнеса и Карлоса Перейра, продолжили традиции формирования мексиканской исторической мысли, стали важными вехами в развитии национальной историографии и до сегодняшних дней сохранили важность и актуальность для исследователей.
Наступившая эпоха ознаменована ростом конфликтности процессов глобализации, что нашло выражение не только в увеличении числа и масштабов ло-кальных войн современности, но и в их «гибридизации» - т. е. в интенсивном внедрении в военное искусство новейших методов вооруженного и ненасильственного подавления противника. Являясь одним из ключевых центров современной цивилизации, Российская Федерация оказалась под прицелом многочисленных геополитических вызовов, в том чис-ле как участник сразу нескольких гибридных локальных войн. За последние десятилетия в Российской Федерации накоплен богатый опыт противодействия внешним и внутрен-ним угрозам стабильности общества, границам, суверенитету и национальной безопас-ности. Большую роль в освоении этого опыта и его адаптации играет отечественная историческая наука. В статье рассмотрены наиболее важные тенденции изучения истории участия Российской Федерации в гибридных локальных войнах рубежа XX-XXI веков, вклад российских исторков в формирование интеллектуальной основы механизмов противодействия им.
Целью статьи является анализ восприятия России на Западе как «вечной империи», стремящейся к постоянной экспансии. Основы такого подхода во многом сложились в эпоху формирования Русского централизованного государства, а для обоснования якобы имперских амбиций России приводилась концепция «Москва - Третий Рим», сформулированная псковским старцем Филофеем. Идеи, изложенные Филофеем, являлись свидетельством формирования основ русского национального самосознания. Филофей, повествуя о Москве как о «Третьем Риме», вовсе не подразумевал идею могущества Московского государства, а говорил о чистоте и «правильности» учения московского христианства, о единственной церкви, свободной как от латинской, так и от греческой ересей. Однако на Западе эти идеи часто использовались в пропагандистских целях для изобличения «империализма» русских, приписывая им стремление к «мессианскому экспансионизму». Основываясь на работах западных исследователей (прошлых столетий и современных), автор статьи делает вывод о том, что у Запада, как некоей условной общности, всегда была и есть своя Россия, которая, несмотря на все происходящие в ней перемены, остается варварской, деспотичной и экспансионистской державой. При этом Россия всегда воспринимается как империя, идет ли речь о Московском государстве, Российской империи, Советском Союзе или современной России. Свидетельством неизменности взгляда на Россию могут служит слова известного британского историка и философа А. Тойнби: «Как под распятием, так и под серпом и молотом Россия - все еще “Святая Русь”, а Москва - все еще “Третий Рим”».
Аграрное реформирование 1990-х гг. явилось предметом глубокого научного анализа в трудах исследователей рубежа XX-XXI вв. Ученых различных отраслей науки интересовали процессы создания многоукладной аграрной экономики, основанной на разнообразии и рациональном сочетании всех форм собственности и хозяйствования, и формирования новых организационно-правовых форм сельскохозяйственных предприятий. В первые годы преобразований были сформулированы противоположные точки зрения о возможных путях реализации аграрной реформы и результативности ее ключевых мероприятий. Детальный историографический анализ научной литературы по вопросам институциональных изменений и трансформации структуры сельхозтоваропроизводителей в постсоветской России позволил выявить основные дискуссионные проблемы в трудах ученых: разгосударствление сельскохозяйственных предприятий; приватизация земли и иных средств производства; наличие преимуществ крупного сельскохозяйственного производства над мелким, и наоборот; причины неудач аграрной реформы на начальном этапе; эффективность реорганизации колхозов и совхозов; предпочтительность некоторых форм хозяйствования для рыночной аграрной экономики. С целью подтверждения верности научных гипотез, выдвинутых по спорным вопросам в самом начале аграрных преобразований, было проведено сопоставление доводов ученых, придерживавшихся противоположных мнений, с реальными данными отчетов сельхозтоваропроизводителей областей Центрального Черноземья о результатах их финансово-экономической деятельности в 1990 и 2000 гг.
АГРАРНАЯ РЕФОРМА 1990-Х ГГ.: ДИСКУССИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИОГРАФИИ И РЕАЛИИ (О ФОРМАХ СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ И ФЕРМЕРСТВЕ)
В статье дается анализ современных публикаций по политике белорусизации, проводившейся в российских регионах в 1920-е годы. В обзоре не затрагиваются публикации белорусских и зарубежных исследователей о практике реализации новой советской национальной политики в территориальных границах Белорусской республики. Основное внимание обращено на три приграничные с Белоруссией российские губернии - Псковскую, Смоленскую и Брянскую. В то же время не оставлены без внимания и восточные территории РСФСР - Урал, Сибирь, Дальний Восток, где белорусы оказались в результате переселенческой политики, особенно в начале XX века в ходе проведения столыпинской аграрной реформы.
Белорусизация, как часть общей политики коренизации, провозглашенной в 1923 году на XII съезде РКП(б), в современных исследованиях тесно увязывается с необходимостью показать новые принципы и направления советской национальной политики по развитию белорусской государственности и культуры в противовес всемерной полонизации, проводимой правительством Пилсудского на отошедших Польше по Рижскому мирному договору 1921 года западных украинских и белорусских землях. Значительная роль в этом процессе отводилась расширению государственных границ БССР за счет российских территорий, особенно в 1924 и 1926 годах.
Однако какой-либо реальной поддержки со стороны местных властей, считавших вплоть до конца 1920-х годов белорусов частью русского населения, а также в связи с уже состоявшейся к середине десятилетия значительной саморусификацией белорусского населения в российских регионах белорусизация не нашла. Формально эти задачи постоянно находились в повестке дня партийных и советских органов власти во второй половине 1920-х годов, но весомой практической реализации они так и не получили.
Статья посвящена проблеме отражения в российской историографии известных сведений о памятниках местного летописания XVI века, написанных представителями служилого сообщества из числа дьячества и дворянства. В современной исторической науке не предпринималось попыток дать обзор накопленному комплексу сведений о произведениях, авторы которых были выходцами из светской среды, как отдельному явлению местной книжной культуры Российского государства. Введение памятников историописания, создававшихся лицами, которые работали без патронажа и прямого руководства светских и церковных властей, в более широкий контекст историографии эпохи Позднего Средневековья и Раннего Нового времени представляет интерес в связи с возможным изменением подхода к источникам как отражению взгляда автора на окружавшую его действительность. В статье особое внимание уделено сложившимся представлениям отечественных историков о происхождении, составе и авторстве Постниковского, Безднинского летописцев, а также Летописца дворян Извольских как произведений местного летописания. По ходу работы отмечены достижения М. Н. Тихомирова и Н. В. Белова по изучению текстов и социальных связей авторов Постниковского летописца и Летописца дворян Извольских соответственно. Особое внимание уделено дискуссии, посвященной личности и политической ориентации думного дворянина М. А. Безднина, а также целевому назначению летописца, созданного им в середине 1580-х годов после ухода в монастырь. Обзор отечественной историографии дворянского и дьяческого летописания в России XVI века показывает, что на периферии исследовательских интересов остались вопросы, связанные с авторским самосознанием создателей историописных произведений и принципами их работы в связи с отбором сведений для своих творений.
Статья посвящена современной украинской историографии средневековой Руси, а именно ее истокам и преемственности с ними, тенденциям и концепциям, сформировавшихся и существующих в три последних десятилетия. Особое внимание уделено трактовкам и характеристикам тех ключевых событий средневековой истории русского государства, которые в равной мере интересны как современным украинским, так и российскими историкам. К таковым отнесены процессы государствогенеза Древней Руси и происхождения древнейших городских центров на ее территории, политическая раздробленность и существование отдельных княжеств в этот период, монгольское нашествие и роль Великого княжества Литовского в последующий период, возникновение «казацкой цивилизации» и ее существование в составе разных государств. Значительное место в работе отведено оценкам роли наиболее ярких исторических персоналий в судьбе украинских земель, а именно князьям Владимиру Крестителю и Даниилу Галицкому, гетманам Богдану Хмельницкому и Ивану Мазепе, а также особенностям украинского менталитета.
История не знает столь насыщенных событиями и в то же время столь кратких по времени периодов, подобных тому, который имел место в России с 1905 по 1917 годы, когда на протяжении немногим более одного десятилетия произошли три революции. В брошюре на большом фактическом материале убедительно раскрывается фальсификаторский характер буржуазных концепций содержания и сущности трех революций в России, расстановки классовых сил в них, участия народных масс в революционной борьбе и роли партии большевиков в организации этой борьбы, в победоносном завершении Великой Октябрьской социалистической революции.