Статья посвящена проблеме отражения в российской историографии известных сведений о памятниках местного летописания XVI века, написанных представителями служилого сообщества из числа дьячества и дворянства. В современной исторической науке не предпринималось попыток дать обзор накопленному комплексу сведений о произведениях, авторы которых были выходцами из светской среды, как отдельному явлению местной книжной культуры Российского государства. Введение памятников историописания, создававшихся лицами, которые работали без патронажа и прямого руководства светских и церковных властей, в более широкий контекст историографии эпохи Позднего Средневековья и Раннего Нового времени представляет интерес в связи с возможным изменением подхода к источникам как отражению взгляда автора на окружавшую его действительность. В статье особое внимание уделено сложившимся представлениям отечественных историков о происхождении, составе и авторстве Постниковского, Безднинского летописцев, а также Летописца дворян Извольских как произведений местного летописания. По ходу работы отмечены достижения М. Н. Тихомирова и Н. В. Белова по изучению текстов и социальных связей авторов Постниковского летописца и Летописца дворян Извольских соответственно. Особое внимание уделено дискуссии, посвященной личности и политической ориентации думного дворянина М. А. Безднина, а также целевому назначению летописца, созданного им в середине 1580-х годов после ухода в монастырь. Обзор отечественной историографии дворянского и дьяческого летописания в России XVI века показывает, что на периферии исследовательских интересов остались вопросы, связанные с авторским самосознанием создателей историописных произведений и принципами их работы в связи с отбором сведений для своих творений.
Статья посвящена современной украинской историографии средневековой Руси, а именно ее истокам и преемственности с ними, тенденциям и концепциям, сформировавшихся и существующих в три последних десятилетия. Особое внимание уделено трактовкам и характеристикам тех ключевых событий средневековой истории русского государства, которые в равной мере интересны как современным украинским, так и российскими историкам. К таковым отнесены процессы государствогенеза Древней Руси и происхождения древнейших городских центров на ее территории, политическая раздробленность и существование отдельных княжеств в этот период, монгольское нашествие и роль Великого княжества Литовского в последующий период, возникновение «казацкой цивилизации» и ее существование в составе разных государств. Значительное место в работе отведено оценкам роли наиболее ярких исторических персоналий в судьбе украинских земель, а именно князьям Владимиру Крестителю и Даниилу Галицкому, гетманам Богдану Хмельницкому и Ивану Мазепе, а также особенностям украинского менталитета.
История не знает столь насыщенных событиями и в то же время столь кратких по времени периодов, подобных тому, который имел место в России с 1905 по 1917 годы, когда на протяжении немногим более одного десятилетия произошли три революции. В брошюре на большом фактическом материале убедительно раскрывается фальсификаторский характер буржуазных концепций содержания и сущности трех революций в России, расстановки классовых сил в них, участия народных масс в революционной борьбе и роли партии большевиков в организации этой борьбы, в победоносном завершении Великой Октябрьской социалистической революции.
В данной статье проведен анализ литературы, посвященной старообрядчеству Белокриницкой иерархии в постсоветский период. Авторы классифицируют исследования по локализациям и тематикам, выявляя основные проблемы, освещенные в литературе, и указывая на необходимость дальнейшего изучения. Различные периоды изучения старообрядчества имеют свои особенности: от негативного восприятия в период раскола до феноменологического подхода в постсоветское время. Авторы приходят к выводу, что в постсоветском периоде на Дальнем Востоке наблюдалось значительное увеличение исследований истории старообрядчества. В это время были изучены различные аспекты, включая заселение дальневосточных земель староверами, их миграции внутри региона, культурные и религиозные особенности, такие как трудовая этика и верования, хозяйственная деятельность, отношения с православной церковью, государством, а также внутренняя структура старообрядческой церкви; впервые вводятся в ранг научного изучения исследования семей, биографий служителей культа дальневосточного старообрядчества; подвергается анализу репрессивная политика советского государства в отношении старообрядцев; исследуется их эмиграция. Территориально автору представляется наиболее изученным старообрядчество Белокриницкой иерархии Приморья. В меньшей степени изучены староверы-поповцы Хабаровского края и Сахалина. Мало изученным вопрос о старообрядчестве остается в Еврейской автономной области.
В статье представлен обзор отечественной историографии по теме Хабаровского процесса 1949 г. Обращается внимание на то, что к настоящему моменту в нашей стране достигнуты существенные успехи в изучении различных аспектов темы Хабаровского процесса 1949 г.
Статья посвящена истории становления советского византиноведения. В центре внимания находятся взаимоотношения двух ученых - академика Евгения Алексеевича Косминского, который являлся руководителем образованной в 1943 г. группы по изучению истории Византии (с 1955 г. - сектор истории Византии) Института истории АН СССР, и его ученицы Зинаиды Владимировны Удальцовой, ставшей впоследствии лидером советского византиноведения. В статью включена публикация писем Е. А. Косминского к З. В. Удальцовой, хранящихся в Архиве Российской академии наук. В письмах, написанных в 1942-1943 гг., Е. А. Косминский подтверждает свое согласие выступить научным руководителем З. В. Удальцовой, которая готовила диссертацию о Византии. В этой переписке освещается также научная и педагогическая работа советских ученых в эвакуации во время Великой Отечественной вой ны. В одном из писем Е. А. Косминский объясняет причины отказа от участия в организации группы по истории Англии в Институте истории и сообщает о своем решении взять на себя руководство возрожденным ежегодником «Византийский временник». В пятом из публикуемых писем руководитель сектора истории Византии обсуждает с З. В. Удальцовой подготовку статей по византиноведческой тематике для Советской исторической энциклопедии. Публикация корреспонденции двух выдающихся отечественных ученых XX в. позволяет оценить ту роль, которую сыграл Е. А. Косминский, специализировавшийся на истории средневековой Англии, в формировании и развитии советского византиноведения
В статье анализируются научные труды историков и искусствоведов, написанные в середине XX - начале XXI в., в которых речь идет о русско-византийских контактах в XI-XIII вв. Автор статьи отмечает, что обращение к истории Византии позволяет исследователям создать представление о Древней Руси как о государстве, чья культура развивались параллельно византийской, ни в чем ей не уступая. Однако часть высказанных исследователями утверждений строится на ошибочных трактовках летописных сведений или носит откровенно гипотетический характер, поскольку не подкрепляется археологическими и письменными источниками. Кроме того, исследователи порой демонстрируют недостаточное знание ими истории Византии. В статье рассматриваются наиболее часто встречающиеся историографические ошибки. Отмечается также, что в работах последних десятилетий предприняты не всегда удачные попытки реконструировать культурные контакты Руси (прежде всего, Владимира и Новгорода Великого) c Византией и Западной Европой в княжение Всеволода Большое Гнездо, а также в правление византийского императора Мануила I Комнина.
Система раннесредневековых фортификационных сооружений византийских владений в Юго-Западном Крыму является объектом научной дискуссии. Исследователи относили к ее составным частям укрепления, датировка которых не всегда имела твердое обоснование. Время строительства ряда укреплений определялось по косвенным признакам, в частности, по технике кладки оборонительных стен. В середине XX в. А. Л. Якобсон предложил датировать крымские укрепления, построенные в технике квадровой кладки, временем правления Юстиниана I. В статье доказывается, что эта техника, появившаяся в эпоху эллинизма, применялась при строительстве оборонительных стен в течение всей истории Византии и не может рассматриваться в качестве самостоятельного хронологического индикатора. В статье рассматриваются материалы археологических исследований двенадцати укреплений Юго-Западной Таврики, строительство которых датировалось исследователями эпохой раннего Средневековья. Результаты историографического анализа позволили выделить группу крепостей, строительство которых в VI в. подтверждено археологическими материалами: Мангуп-Кале, Эски-Кермен, Бакла, Сиваг-Кермен, Алустон. К этой группе также следует относить Горзувиты, где строительство фортификационных сооружений засвидетельствовано в трактате Прокопия Кесарийского «О постройках». Облицовка оборонительных стен квадрами зафиксирована на двух памятниках этой группы - Мангупе и Эски-Кермене. Панцири оборонительных стен остальных крепостей сложены из бута. Видимо, обе строительных техники применялись византийскими инженерами в Таврике одновременно. С определенной долей вероятности к раннему Средневековью могут быть отнесены крепости Чуфут-Кале, Каламита и укрепление в долине Каралез, однако для определения их точной датировки требуются дальнейшие археологические исследования.
В статье автор ставит вопрос о междисциплинарном подходе к исследованию народных традиций, вышедших из активного бытования и не имеющих достоверных этнографических описаний. Данная проблематика актуальна не только для изучения коми традиции, но и этнографических исследований других народов. Проанализированы фрагменты научных работ П. А. Сорокина, В. П. Налимова, А. С. Сидорова, посвященные изучению обряда жертвоприношения домашних животных среди коми-зырян, с применением методов биографического, описательного, сравнительно-сопоставительного и текстологического анализов. В ходе исследования выявлено, что изучение обряда жертвоприношения животных в работах П. А. Сорокина, В. П. Налимова и А. С. Сидорова соответствует теоретическим разработкам этнографической науки начала XX в. Для нее характерны поиск и выявление «корней» обряда, соотнесение актуальных религиозных практик с древними формами религий и дохристианским мировоззрением, игнорирование актуального контекста бытования традиции. Установлено, что источником сведений об обряде являются личные воспоминания и полевые материалы авторов, а также опубликованные работы. Описание обряда, включенное в исследование, можно назвать кратким и обобщенным, характерным для этнографических заметок второй половины XIX в., что объясняется попыткой авторов представить частное как типичное. Проведенный анализ источников позволил уточнить отдельные детали в описании обряда, выявить спорные моменты и обосновать противоречия. В результате исследования уточнены вопросы историографии обряда жертвоприношения животных в коми традиции, проведен источниковедческий анализ материалов, что дает возможность выйти на новый этап в изучении данного ритуала.
В статье автор рассматривает историографию демографической истории СССР начала 1930-х гг., освещая актуальные проблемы исторической демографии, основное внимание уделяя ключевым дискуссиям о достоверности советской статистики населения и масштабах демографического кризиса, охватившего страну в этот период, включая значительные потери населения. Исследуются изменения в подходах к изучению этого времени, которые варьируют от категорического осуждения сталинского режима в конце 1980-начале 1990-х гг. до глубокого осмысления жертв сталинизма и внимательного изучения демографических потрясений 1930-х гг. с последующими попытками исторических обобщений. Этот путь отражает эволюцию исторической науки, переходящей от однобоких интерпретаций к многогранному пониманию процессов, формировавших судьбы людей и целых народов в тот сложный период. Демографические процессы начала 1930-х гг. в СССР анализируются через призму голода 1932-1933 гг., последствия которого были всесторонне изучены в исследованиях 1990-х и начала 2000-х гг. Однако источники, такие как оценочные данные и сводные отчеты ЦУНХУ СССР, не полностью отражают реальную картину, что подчеркивает необходимость учета региональных особенностей.