Назначением полиции Российской Федерации является не только защита конституционно обусловленных прав, свобод, законных интересов физических лиц, находящихся на территории страны, а также противодействие различного рода преступно-деятельностной активности и охрана общественного порядка, равно как и принятие исчерпывающих усилий по обеспечению общественной безопасности. На это прямо указывает часть 1 статьи 1 Федерального закона от 7 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции». Данное предназначение органов внутренних дел (далее — ОВД) и их сотрудников более подробно законодатель конкретизирует при оформлении и соответствующем законодательном закреплении тех базовых направлений, по которым полиция реализует свою профессиональную, прежде всего правоохранительную, деятельность.
В последние годы в юридической науке возрос интерес к метафизике. Как исследователи, так и преподаватели, наряду с диалектикой, упоминают метафизический метод как востребованный в науке. Кроме того, метафизика рассматривается как парадигмальная конструкция, которая занимает свою нишу в философско-правовом дискурсе. Эти размышления кажутся реминисценцией Канта, который в своих поздних трудах писал о метафизике нравов, метафизике права и т. д. Поскольку нас интересует именно право, попробуем разобраться, была ли метафизика в философии И. Канта методом, отличным от диалектики, либо теорией философского порядка, или он рассматривал метафизику в иных смыслах?
Весьма давняя и до сих пор открытая к полемике проблема соотношения морали и права интересовала И. Канта и рассматривалась им и в работах «Критика практического разума» (1788) и «Метафизика нравов» (1797). В частности, кенигсбергский мыслитель обращал внимание на ключевое различие данных феноменов в контексте этики долга: право (легальность) имеет формальный характер, относится лишь к внешней стороне поступков; мораль апеллирует к внутренней стороне бытия человека, к мотивам поступков, к свободе (этика как наука о законах свободы), к идее долга. Философ акцентировал внимание и на других различиях морали и права. Так, если право реализуется силой внешнего принуждения, то движущая сила морали — исключительно внутреннее самопобуждение, совесть как «сознание внутреннего судилища в человеке».
Так, все же нуждается ли человек в господине или нет? — вопрос чуть ли не риторический. Для нас, во всяком случае. Ответ найден, подсказан жизнью давно и сомнений не вызывает. Ни в каком внешнем господине – ни в посюстороннем, ни в потустороннем – человеку нет нужды. К внутреннему господину — к властвованию над самим собой — человеку обращаться приходится. Внутренним принуждением он прочерчивает границу между свободой и произволом. Без такого принуждения человек оказывается отталкивающей помесью деспота и блаженного. Однако и с ним, с властвованием над собой, не все гладко. Оно свидетельствует о нашей неискренности (о частичном несовпадении хотения и делания) и о том, что мы еще не расквитались с долгами. С внешним принуждением, если оно постоянно и неважно исходит ли от персон или институтов, совсем худо. Оно превращает человека в марионетку, кроткую или агрессивную. Марионеточная фигура не способна на отпор произволу — тут требуется свободный человек, наделенный средствами жесткого противодействия посягательствам на жизнь и здоровье его самого и близких ему людей.
В статье исследована цифровая трансформация правозащитной деятельности. Правовые системы многих государств современного мира внедряют цифровые технологии для того, чтобы сделать правоприменительный процесс, с одной стороны, более эффективным, а с другой стороны, устранить человеческий фактор, подчас отрицательно сказывающийся в реализации права. Пандемия Covid-19 выявила отсутствие необходимых технологий правозащиты во всем мире (по сравнению с судебной и правоохранительной деятельностью). Глобальный переход к цифровым платформам опосредованного взаимодействия во время пандемии Covid-19 подчеркнул решающую роль технологий в поддержании непрерывности судебных процессов, обозначив переход от традиционного личного взаимодействия к более инклюзивному цифровому взаимодействию, которое потенциально может демократизировать доступ к юридической помощи.
В статье сделаны следующие выводы: утверждать о полной и всесторонней цифровизации правозащитной деятельности бессмысленно без предварительного создания необходимой государственной инфраструктуры, которая является ключом к цифровой трансформации права; использование искусственного интеллекта может укрепить верховенство закона, защитить права физических и юридических лиц и сделать систему юридической помощи более доступной и эффективной; технологии могут как поддерживать права физических и юридических лиц, так и способствовать их нарушению, поэтому важно понимать их преимущества и риски; цифровая трансформация правозащитной деятельности неизбежна, она требует создания новой законодательной базы и инклюзивного подхода наряду с соблюдением, обеспечением реализации и защитой прав физических и юридических лиц. Успешная интеграция технологий искусственного интеллекта в правовую систему во всем мире будет зависеть не только от технологических возможностей, но и от социально-правовых рамок, традиций, отношений государства и общества.
В данной статье рассматривается проблема взаимодействия таких категорий, как «мораль» и «право» в структуре правосознания. Проанализировав содержание терминов «правосознание», «мораль» и «право» в контексте их историко-философского развития, авторы статьи исследуют проявления морали в правовом обществе и выявляют принципы соотношения морали и права в процессе формирования правосознания. В статье утверждается, что ценности морали отражаются в создании правовых норм и должны соблюдаться при исполнении существующих законов, хотя и обращается внимание на такое явление, как деформация правосознания, суть которого состоит в негативном отношении. субъекта к морали, принятой в обществе, и ценностям, которые лежат в основе этой морали. Авторы статьи приходят к выводу, что без единства морали и права невозможно формирование правового государства.
В статье рассмотрена эволюция концепции права как регулятора социальных отношений в контексте традиционных культур.
Проведен сравнительный анализ смыслов, заложенных в правовых системах различных народов с акцентом на древнегреческую и нахскую (ингушскую и чеченскую) правовые традиции. Исследование основано на комплексном анализе исторических источников, отражающих правовые нормы и отношения в традиционных обществах.
Изучена этимология слова «право» в различных языках, а также прослежена эволюция понятия «справедливость» в древнегреческой мысли.
Отмечено, что особенностью чеченской и ингушской культур является соотношение обычного права, позитивного права и шариата. Предложен сравнительный анализ права и его смысловых интерпретаций в различных языках. Раскрыты глубинные философско-культурологические смыслы права на основе анализа пословиц.
Сделан вывод о том, что особенности правопонимания в чеченской и ингушской культурах выходят за рамки установленного права и регулируют не только социально-правовые, но и морально-правовые отношения. Обычное право служит регулятором социальных отношений в традиционных обществах.
Отмечаются значительные теоретические и практико-управленческие перспективы научного анализа правового сознания граждан. Важность данных о реальном состоянии правосознания (особенно первичной эмпирической информации) объективно обусловлена их последующим использованием в системе государственной власти. Вместе с тем в настоящее время имеется ряд познавательных проблем, которые ставят под сомнение получаемые данные о состоянии правосознания российского общества.
Данная работа посвящена изучению социально-философских и правовых взглядов Конфуция. Учение Конфуция основывается на человеколюбии, проявлении уважения к традициям и ритуалам, поскольку сам Конфуций, «всем сердцем любивший древность», уделял большое внимание нравственно-этическим нормам. Центром философской системы Конфуция стала проблема этики и воспитания, а главным понятием была гуманность. Суть философских размышлений Конфуция, можно сформулировать следующими словами: «Чего не желаешь себе, того не делай и другим».
Цель. Изучение сущности правосознания гражданина, его структурных компонентов и влияния уровня его развития на функционирование правового государства.
Процедура и методы. Исследование основано на историко-культурном, политико-правовом и психологическом анализе. Рассмотрены концепты «гражданин» и «правосознание» в западной и российской традициях, а также влияние конституционно-правовой политики на их формирование.
Результаты. Правосознание включает когнитивный, ценностно-мотивационный, эмоциональный и поведенческий компоненты. Недостаточный уровень его развития способствует правовому нигилизму, снижению доверия к государственным институтам и эффективности законодательства.
Теоретическая и/или практическая значимость. Результаты исследования позволяют разрабатывать меры по укреплению правовой культуры, улучшению правопорядка и обеспечению реализации прав граждан, что особенно важно для развития демократического общества.