Современная ситуация рассматривается в свете положения о транзитивном и неопределенном мире, в котором развивается и самоактуализируется человек. Это положение ставит вопросы о том, каким образом гармонизируются личностный рост и сохранение эмоциональной стабильности. Целью статьи стало исследование понятия хрупкости личности во внешнем и внутреннем плане, а также анализ современной противоречивой эмпирической феноменологии процесса становления и самореализации человека. Раскрываются причины нарушения баланса между уникальностью и типичностью, декларируемыми молодыми представителями Z-поколения. Описывается феномен «красной таблетки» и амбивалентности между смыслом новых понятий brat и wellness и поведением. Забота о собственном эмоциональном благополучии резко контрастирует с ростом числа депрессий, суицидов и самоповреждений. Стремление к полной независимости часто противоречит желанию оставаться в родительской семье даже во взрослом возрасте. Особенно противоречивыми являются материалы о поведении в интернет-пространстве, т. к., с одной стороны, снижается иммерсия и повышается осознанность при просмотре и создании постов, а с другой, повышается число фобий и растет расторможенность. На основании историко-генетического подхода и теоретико-методологического анализа предлагается вариант построения методологической конструкции, которая давала бы возможность собрать и систематизировать имеющиеся противоречивые факты. Методология может быть построена как сложный гештальт, схема с проницаемыми границами, с помощью остранения, представляющего феномены в их реальной позиции. В едином методологическом гештальте теоретические концепции должны быть соединены с практическими подходами к преодолению трудностей. В качестве такого подхода предлагается психология повседневности.
Введение. Идеология как категория политической философии в условиях цифрового общества не может определяться нейтрально и автономно от деятельности определяющего ее субъекта. Теоретический анализ. На примере конкретной системы взглядов показана неизбежность идеологичности и идеологизированности понятия «идеология». При рассмотрении учебника А. Г. Дугина «Философия политики» предпринята попытка выявить ту грань, за которой философское исследование выходит за критерии научной академической объективности и подчиняется задаче конструирования собственной мировоззренческой системы, включающей в себя авторский политический идеал. Доктринальный анализ настоящей работы показывае тэлиминацию концепта идеологии из его дидактических единиц, хотя традиционные программы данной учебной дисциплины ее содержат. Устанавливается доминирование широкого подхода к пониманию политической философии в данной работе, позволивший ее автору «растворить» идеологию в содержании политического и де факто отождествить идеологию и политику. В этом случае идеология теряет роль методологического концептуального инструмента и трансформируется в стихию живого мышления, что выявляют идеолога, направляющего свое интеллектуальное усилие на удержание пробабилистического характера политики как области максимальной реализации человеческой сущности.
Заключение. Отождествление идеологии и политики выступает способом дистанцирования от конкурирующих проектов философии политики, определения их в качестве не-сущностных и потому не соответствующих смыслу и предназначению политики.
Введение. В статье обосновывается положение, согласно которому, помимо собственного предмета конкретных мысленных экспериментов, каждый из них вскрывает общие принципы работы воображения – элементы трансцендентальной схемы, которую И. Кант противоречиво определяет как чистое представление, являющееся одновременно интеллектуальным и чувственным. В этом смысле воображение является метапредметом мысленного эксперимента. Теоретический анализ. С помощью мысленных экспериментов, оперирующих предельными представлениями, проясняются необходимые схемы синтеза, связанные с фундаментальными понятиями. Связь мысленного эксперимента с воображением очевидна и в специальной литературе, по замечанию Р. Соренсена, рассматривается как тривиальная, в мысленном эксперименте «воображение заменяет восприятие», а надежность результата зависит от того, насколько хорошо воображение справляется с ролью восприятия. При этом двусмысленность трактовки воображения, характерная для интеллектуальной культуры Нового времени, непосредственно отражается на оценке эпистемологического статуса, тесно связанного с ним мысленного эксперимента. Воображение понимается, с одной стороны, как нечто противоположное разуму – источник химер и заблуждений; с другой стороны, воображение является фундаментальным условием познания, поскольку вне синтеза, с которого начинается любое предметное знание, познавательная деятельность вообще невозможна, и «знать» означает «уметь представить», т. е. вообразить. Устройство этой способности как раз и выявляет мысленный эксперимент, в котором нереалистические посылки используются для демонстрации работы трансцендентального схематизма, т. е. необходимого способа синтеза, подобно тому, как карта отображает не только местность (которой может и не быть), но и способ работы картографа (который будет запечатлен с необходимостью).
Заключение. Кроме предмета, выступающего явной целью конкретного мысленного эксперимента, в нем раскрывается инвариантный для всех мысленных экспериментов предмет – принципы работы воображения.
Предметом настоящей статьи выступает методология, использовавшаяся при исследовании юридических понятий в аналитической юриспруденции первого этапа. В юридической науке существует устоявшаяся позиция, заключающаяся в том, что аналитическая юриспруденция возникла в трудах английского юриста Дж. Остина, который находился под влиянием идей своего выдающегося соотечественника И. Бентама. Период, в рамках которого господствовал научный проект Остина, принято обозначать как первый этап аналитической юриспруденции. Вместе с тем в англо-американской теории права отсутствует консенсус в вопросе экспликации методологии аналитической юриспруденции указанного периода. Так, с одной стороны, в научной литературе отмечается, что Остин не смог сформировать какой-либо отличительной для аналитической юриспруденции методологии, а его исследование представляет собой перманентное использование классического родовидового способа определений для разграничения эмпирически наблюдаемых признаков соответствующих объектов (А. Хэлпин). С другой стороны, некоторые исследователи указывают на то, что Остин осуществлял анализ a priori, а, следовательно, его методология обладает большей сложностью (Е. Уилфрид). Исходя из этого, в настоящей статье осуществляется проблемно-теоретическая реконструкция учений ключевых фигур для аналитической юриспруденции первого этапа посредством интерпретирующего метода. Учитывая, что аналитическая юриспруденция акцентирует свое внимание на исследовании юридических понятий, реконструкции подвергаются в первую очередь те части учений, которые относятся к способам определения и формирования юридических понятий. Посредством указанного метода удается выявить, что (1) проект юриспруденции Остина не воспринял новаторскую и более изощренную методологию обращения с юридическими понятиями, которую обосновывал Бентам; (2) основным способом, который использовал Остин для определения юридических понятий, включая фундирующие содержательную часть его учения, является классический родовидовой способ определений; (3) методологический аспект аналитической юриспруденции Остина в более репрезентативном виде может быть представлен как конструирование соответствующих методологических рамок для последующих исследований; (4) такие рамки выражаются в дескриптивном и эмпирическом характере соответствующей методологии; (5) однако Холланд, являющийся главным популяризатором аналитической юриспруденции первого этапа, не только остался в очерченных рамках, но и продолжил использовать классический родовидовой способ определений.
Вниманию читателей предлагается заключительная часть статьи «Антропологический поворот: предпосылки, латентные традиции и дискурсы».1, 2 Антропологический поворот представлен в концептуальных рамках культурно-аналитического и трансдисциплинарного подходов, где антропология рассматривается как важная составляющая современного социального знания. Обращаясь к истокам антропологического поворота в России, следует различать антропологическое знание, разлитое в междисциплинарном пространстве социальных и гуманитарных наук и антропологию как науку, представленную множеством исследовательских направлений: от биологической - до социокультурной, от медицинской - до педагогической. Показано, что латентное развитие антропологических, культурно-психологических и гуманистических идей в неблагоприятных политических контекстах, при усилении авторитарных и тоталитарных тенденций происходило преимущественно в междисциплинарном пространстве диффузного и стихийно развивающегося социального знания. В российской истории социогуманитарных наук антропологические и гуманистические дискурсы получили развитие прежде всего в русле педагогики. Официально подавленные научные направления, маргинализированные интеллектуальные движения (будь то преподавание философии в 1850-е гг. или развитие педологии в середине 1930-х гг.) продолжали подспудное движение в смежных дисциплинарных областях, под иными именами и названиями. Интегрируя антропологические, культурно-психологические, гуманистические течения, педагогическая антропология в российской истории социогуманитарных наук выступала основой для развития синтетического человекознания. Особенностями российской антропологической традиции являлись ее латентность и педагогическая направленность, нашедшая отражение в трудах, как известных и достаточно изученных, так и полузабытых ученых. Экспликация латентных традиций и скрытых дискурсов создает сегодня дополнительные предпосылки для реализации антропологического поворота как в системе образования, так и в практиках повседневной жизни.
Герберт Саймон — один из виднейших американских специалистов по теории организации, теории управления, теории принятия решений, эвристическому программированию.
Книга «Науки об искусственном» представляет собой цикл лекций, прочитанных Саймоном в Массачусетском технологическом институте и посвященных сравнению методологии изучения естественного и искусственного миров, психологии человеческого мышления и науке «конструирования». Она, бесспорно, заинтересует психологов, специалистов по управлению и всех тех, кто занимается вопросами моделирования экономических, социальных и биологических систем.
Введение. В одной из своих ролей политическая философия может выступать как теоретико-методологический уровень политической науки, и в этом смысле является необходимой для полноценного развития последней. В статье представлен философскокритический анализ проблем, порождаемых упрощённым пониманием системного подхода в политических исследованиях на примере изучения систем правления. Теоретический анализ. Выявлены три основные проблемы. Во-первых, логическая неясность понятия «система правления». Во-вторых, нарушение принципа историзма. В-третьих, нарушение правил построения классификаций. Основание всех трёх проблем усматривается в неверном применении системного подхода при проведении исследований.
Заключение. Применение и развитие системного подхода в политических исследованиях требует параллельного развития самого языка системного описания. Последнее оказывается невозможным без обращения к философской рефлексии и применения принципа «двойного знания».
Объектом исследования в данной статье является компьютерная преступность, а предметом - её историческая изменчивость, проявляющаяся в расширении объектов и предметов преступных посягательств, а также в изменении структуры и мотивации преступников. В работе подробно рассмотрены ключевые аспекты темы, такие как влияние экономических и технологических факторов на эволюцию компьютерной преступности, её территориальное распределение и связь с современными вызовами, включая цифровизацию и переход на безналичные расчёты. Особое внимание уделено анализу виктимологических особенностей компьютерных преступлений, а также проблемам правоприменительной практики и недостаткам в расследовании сложных киберпреступлений. В отличие от многих работ, в данной статье акцент сделан на историко-материалистическом подходе, что позволяет глубже понять взаимосвязь между экономическими изменениями и трансформацией преступности. Для анализа использовались частные методы исследования, включая структурный анализ, метод трендов, расчёт дисперсии и коэффициента вариации, а также сопоставительный анализ данных уголовной статистики и материалов выборочных исследований (на примере 759 уголовных дел за 2022-2023 гг.). В работе систематизированы и ранжированы факторы, влияющие на развитие компьютерной преступности, такие как изменения в экономике, трансформация коммуникативных технологий и сдвиги в массовом сознании. Это позволяет лучше понять механизмы адаптации преступности к новым условиям. Автор подробно исследует, как за последние 30-40 лет объекты преступлений сместились от данных и информационных систем к безналичным средствам, криптовалютам и критической информационной инфраструктуре. Это подчёркивает связь преступности с цифровизацией экономики. В работе выявлены различия между профессиональными киберпреступлениями (ориентированными на крупные суммы и юридических лиц) и общеуголовными мошенничествами (нацеленными на случайных жертв). Это позволяет разработать более адресные меры профилактики. В работе показано, что уровень компьютерной преступности коррелирует с уровнем цифровизации регионов, что позволяет выделить наиболее уязвимые территории и сосредоточить на них усилия по профилактике. Подчёркнута важность открытости данных и взаимодействия между научным сообществом и правоохранительными органами для повышения эффективности борьбы с преступностью.
В статье рассматривается термин «синергетика», значение и необходимость использования синергетической методологии при исследовании нормативного и казуального уголовно-правового регулирования. Анализируется концептуальное значение синергетического подхода в уголовном праве. Делается вывод о целесообразности и перспективности использования положений синергетики при исследовании системы уголовно-правового регулирования.
В настоящий период развитие высшей школы России осложняет имеющийся дефицит молодых научно-педагогических кадров высшей квалификации, что требует анализа причин и изучения ретроспективы сложившейся ситуации, а также выявления методологических основ отечественной системы подготовки кадров высшей квалификации. В педагогической науке и практике пока не определены структура и содержание понятия «методология подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации» и не сформулированы векторы развития данной методологии с позиции исторического и педагогических аспектов. Цель исследования - проанализировать диалектику развития методологии подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации в России, на основе выделенных векторов развития определить направления ее трансформации для решения актуальных задач системы высшего образования. В ходе исследования установлено, что методология подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации с позиции диалектики развития в педагогической науке не рассматривалась. Авторами предложена классификация периодов и стадий формирования методологии подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации, уточненное понятие «методология подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации», определены направления ее трансформации на основе разработанных векторов развития. Практическая значимость видится в использовании результатов исследования педагогической практикой для совершенствования процесса подготовки научно-педагогических кадров, а также для обоснования государственных решений в этой сфере.