SCI Библиотека

Распознание, а тем более признание судебной ошибки, когда все привычные, традиционные, часто встречающиеся стадии судопроизводства завершены, является одним из наиболее проблемных видов судебной процедуры, которая не всегда может увенчаться отысканием справедливого решения в пользу заинтересованной (обратившейся за пересмотром) стороны или иного участника судопроизводства, тем более когда единственно допустимый факт наличия адаптированного приговора отсутствует. В этой связи первый новогодний (2025) вердикт конституционного судопроизводства поистине стал переломным в ходе осознания поиска более гибкого подхода к установлению юридически значимого момента возникновения вновь открывшихся обстоятельств. Полагаем, что закрепляются такие изменения фактической стороны ранее рассмотренного дела не только путем расширения круга уголовно-процессуальных актов, но также и любыми иными актами и (или) документами других юрисдикционных производств либо официальных процедур, связанных с проведением расследований независимо от особенностей, лишь бы они верным образом фиксировали значимые и существенные для судопроизводства любого типа факты и обстоятельства.

В статье на основе конституционных положений осуществляется анализ целесообразности введения правомерных ограничений прав и свобод личности в России. Акцентируется внимание на большой доле субъективизма в отношении ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации. Устанавливаются и исследуются юридические критерии целей правомерного ограничения прав и свобод личности в России с учетом изучения мнений ученых и текста Конституции Российской Федерации. Определяется взаимосвязь перечисленных в ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации целей на основе их смыслового и юридического содержания. Автором раскрываются общие цели правомерного ограничения, и с учетом правовой природы каждого в отдельности права определяются индивидуальные цели такого воздействия. Потребность ограничения прав и свобод обосновывается необходимостью защиты различных конституционных ценностей: прав и свобод граждан, основ конституционного строя, безопасности и обороны государства. Автор приходит к выводу о том, что применение ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации образует широту дискреционных полномочий. Необходимой мерой видится установление индивидуальных целей ограничения прав и свобод личности, что позволит снизить уровень субъективизма при принятии юридически значимых решений.

Статья посвящена проблемам научного исследования конституционных ценностей: их доктринального определения, установления правовых форм (формальных источников) и системного обобщения. Приводятся аргументы в пользу отнесения конституционных ценностей к категориям науки конституционного права. Статья включает несколько проблемных блоков. В первом автор рассматривает проблематику дефинирования конституционных ценностей, приводит различные научные позиции, предлагает собственное доктринальное определение. Во втором блоке с помощью структурно-логического анализа автор приходит к выводу о том, что конституционные ценности получают воплощение (формируются) в трех видах источников: нормативном, нормативно-доктринальном, доктринальном. В третьем блоке рассматриваются проблемы классификации и систематизации конституционных ценностей, анализируются подходы к обобщению их видового многообразия. В заключение приводится авторское видение системы конституционных ценностей на основе аксиологического анализа Конституции Российской Федерации.

В статье последовательно рассматривается процесс внедрения цифровых технологий в деятельность участковых уполномоченных и их влияние. Автор уделил внимание анализу нормативных правовых актов, регулирующих деятельность участковых уполномоченных полиции, в части внедрения цифровых технологий, а также проанализировал предложения других авторов по совершенствованию некоторых форм деятельности участковых уполномоченных полиции в рамках цифровизации. В результате автор приходит к выводу о том, что внедрение элементов цифровизации не позволяет говорить о трансформации деятельности участковых уполномоченных полиции в новых условиях, сущность их деятельности не меняется, однако возникают новые инструменты и способы осуществления деятельности в рамках цифровой реальности, которые требуют соответствующего методологического и нормативного сопровождения.

В статье исследуется принцип конституционности нормативных правовых актов в ракурсе его свойств: аксиоматичности, презумптивности и догматической фиктивности. Такие методы научного познания, как сравнительно-правовой, системно-структурный и формально-логический, в своем сочетании позволили рассмотреть и охарактеризовать указанные свойства и наиболее полноценно исследовать данный принцип. Поскольку конституционные принципы определяют направления развития правовой системы, обеспечивая при этом ее стабильность и возможность адаптации к изменяющимся условиям, такие принципы наряду с другими своими свойствами обладают аксиоматичностью, презумптивностью и догматической фиктивностью. В связи с этим целью настоящего исследования является подтверждение гипотезы о том, что принцип конституционности нормативных правовых актов, характеризующийся как требование неукоснительного соответствия положений нормативных правовых актов Конституции России, обладает совокупностью указанных свойств. Было установлено, что, обладая свойством аксиоматичности, рассматриваемый принцип формулирует имеющее характер непреложной исходной истины базовое правило - «закон должен быть конституционен», а в более широком смысле базовое правило может быть сформулировано как - «нормативный правовой акт должен быть законен». Обязывая правоприменителя исходить из предположения о соответствии нормативных актов положениям Конституции, данный принцип обладает свойством презумптивности, а правовая презумпция конституционности нормативных актов является важнейшим инструментом контроля за соблюдением верховенства Конституции России. Вместе с тем высокая степень нормативной обобщенности наделяет рассматриваемый принцип конституционности нормативных актов свойством догматической фиктивности. Такое свойство определяет потенциал данного конституционного принципа и позволяет раскрывать его правовое содержание. Обосновано, что в рамках конституционности нормативные акты должны отвечать в том числе требованиям принципа поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, определенности, ясности, недвусмысленности и согласованности с системой правового регулирования. В нормативных актах также должны отсутствовать коррупциогенные факторы.

Неотъемлемая задача государства по формированию духовно-нравственных ценностей состоит в создании ориентиров и упорядочивании приоритетов для прогрессивного развития человека и общества. В современных реалиях наблюдается тенденция к искажению и утрате традиционных ценностей, что влечёт за собой негативные последствия для общества и государства. Целью исследования является выявление роли закрепления духовно-нравственных основ воспитания в конституциях России. Сравнительно-правовой анализ конституций РСФСР, СССР и Российской Федерации позволил сделать вывод об эволюции укрепления нравственных основ, с подменой «духовного» аспекта на «коммунистическую» составляющую до распада СССР. В работе отмечено, что духовно-нравственное воспитание в РСФСР охватывало не только детей, но и взрослых, а вопросы воспитания ребёнка входили в область интересов не только родителей, но и всего общества. Сделан вывод о том, что после распада СССР сохранилась преемственность мировоззрен-ческих ориентиров, однако изменилась их содержательная часть. Полученные результаты дополняют доктринальные подходы к интерпретации развития конституционно-правовых основ духовно-нравственного воспитания в России, а также и могут быть использованы при подготовке предложений по совершенствованию российского законодательства в заявленной сфере.

Статья посвящена исследованию правовых норм о государственном гербе в конституциях стран Восточной и Юго-Восточной Азии. На основании сравнительного анализа выявлены особенности конституционно-правового регулирования государственной символики. Установлено, что конституции стран региона можно разделить на две группы. В первую группу входят конституции, в которых есть статьи о гербе государства, во вторую группу - те конституции, где таких статей нет. Для изложения нормы о гербе в конституциях первой группы используются два способа - прямой и отсылочный. Прямой означает описание герба в основном тексте Конституции. При отсылочном способе в статье основного текста дана ссылка на приложение. В приложении к конституции описан герб государства. Прямое изложение нормы о гербе может быть централизованным и децентрализованным. Централизованная модель предусматривает включение статьи о гербе в специальную, предметную главу о государственных символах. При децентрализованной схеме статьи о гербе и иной символике инкорпорированы в многопредметный раздел конституции с названием Политический режим, Государственный суверенитет, Общие положения и др. Установлено, что правовое оформление описания государственного герба может быть словесным и графическим. Словесный способ включает текстуальное описание вида герба государства. Графический способ заключается в рисунке герба в нормативном акте, но обычно не предусматривает словесного описания внешнего вида герба. В заключении обозначены основные черты правового регулирования государственной символики в регионе и возможные направления совершенствования геральдического законодательства в Российской Федерации.

В статье рассматриваются основные подходы к пониманию экономической системы как объекта конституционно-правового регулирования. Основное внимание в научном исследовании уделяется анализу содержания экономических основ конституционного строя в Конституциях Российской Федерации, Республики Казахстан, Республики Узбекистан. Анализируя конституционно-правовые нормы основного закона Российской Федерации, Республики Казахстан, Республики Узбекистан в данном аспекте. Считается необходимым закрепить сформулировать конституционные положения, которые являются структурными элементами экономической основы конституционного строя в отдельной главе.

Сталкинг — социальное явление, которое напрямую связано с нарушением основных конституционных прав граждан Российской Федерации, но для которого, к сожалению, в
законодательстве Российской Федерации отсутствует механизм правового регулирования
противодействия на государственном уровне. В статье рассматривается проблема квалификации данного деяния в связи с отсутствием правового регулирования преследования в Российской Федерации. В рамках решения данной проблемы проанализирована практика введения уголовной ответственности за сталкинг в современном мире и, соответственно, обосновывается необходимость криминализации сталкинга в России.

В статье автор исходит из посыла, что динамика современного мира отражается на конституционном регулировании. При этом одной из современных тенденций развития конституционного законодательства является институционализация общества. Автор показывает, что система универсальных ценностей, их баланс являются конституционной основой как для управляемого будущего, так и для устойчивого развития общества и государства. Вызовы и угрозы ставят глобальные задачи, которые государства зачастую не могут надлежащим образом решить, для этого требуются консолидация сил и возможностей не только самих государств, но и сил внутри государства — индивидуальных и коллективных субъектов гражданского общества, реализация конституционно закрепленных целей и задач.