Автор исходит из того, что человек является творческим по природе существом. Выдвигается тезис о том, что способность творить и потребность в творчестве является не исключением, а нормой бытия. В связи с этим подчеркивается различие статистического понимания нормы и ее аксиологического понимания, характерного для гуманитарной психологии. С тем фактом, что творчество является нормой, а его дефицит или отсутствие - опасной по своим последствиям патологией, связана востребованность терапии творчеством, в первую очередь арт-терапии. Ставится вопрос о том, в какой мере существующие арт-терапевтические практики опираются на специфические возможности искусства как такового. Автор полагает, что приобщение к искусству и художественному творчеству благотворно воздействует на человека в двух взаимосвязанных измерениях -вертикальном и горизонтальном. В первом случае речь идет о преодолении оторванности человека от его собственной творческой природы, разрыва повседневного самосознания и высшего творческого «я». Во втором преодолевается чувство изолированности, отчуждение от окружающего мира, противопоставленность «я» и «не-я». На основании собственных исследований автор утверждает, что дети обладают благоприятными возрастными предпосылками художественно-творческого развития, и потому ранний опыт художественного творчества может послужить профилактикой психологического неблагополучия в их дальнейшей жизни. Ставится вопрос о том, при каких условиях воздействие искусства может быть целительным для человека.
Предметом исследования являются особенности китайской инсталляции на её современном этапе. Объектом исследования являются инсталляционные композиции, выполненные китайскими художниками. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы, как национальная специфика, основные тематики и типичные художественные материалы китайской инсталляции. Особое внимание уделяется факторам, под влиянием которых формировалось данное художественное направление в Китае. Подчеркивается значимость воздействия западного художественного опыта. Рассматриваются знаковые примеры работ китайских художников и основные направления, которые выделяются сегодня в китайской инсталляции. Исследуется специфика женской и экологической инсталляции, а также взаимодействие элементов традиционной культуры и инновационных технологий в инсталляционных композициях. Также упоминается та роль, которую искусство инсталляции играет в формировании международного облика Китая. В рамках проведения данного исследования были использованы следующие методы: исторический, историко-сравнительный, а также были применены сравнительный и критический анализ. Научная новизна данного исследования заключается в том, что автор выявил специфику китайской инсталляции, а также определил факторы, которые повлияли на формирование данной специфики. Основными выводами проведенного исследования являются: несмотря на тот весомый вклад, который внесло исследование иностранного опыта в формирование искусства инсталляции в Китае, современные работы китайских художников независимы и самобытны. Достигается это за счет экспериментирования с предметами традиционной культуры в процессе создания композиций, а также рефлексией художников над историческим и социальным опытом Китая. Современная китайская инсталляция сочетает в себе как использование высоких технологий и раскрытие острых для современного китайского общества вопросов, так и пристальное внимание к многовековому культурному наследию страны.
Монография посвящена новому и важному в теоретическом и практическом отношении вопросу: возможности ввода информации и закрепления ее в памяти человека во время естественного сна. Описываемый метод находит применение в педагогике (гипнопедия), медицине (гипнопсихотерапия), экономике, искусстве и т. д. (гипноинформация).
В книге рассматриваются состояние и перспективы развития гипнопедии за рубежом и в отечественной науке, обобщаются многочисленные опыты и наблюдения в связи с обучением иностранным языком и другими отраслями знаний, намечаются основные задачи применительно к гипнопедии в области языкознания, психологии, физиологии, педагогики, акустики и т. д.
Необычайно сложен мир неживой природы. Разве не удивительно строение вещества, из которого состоят окружающие нас предметы, и разве не величественна картина бесконечного космоса? Еще более сложен мир живой природы — растения и животные. Но самое высокое в природе — человек. Он познал многие сокровенные тайны окружающего и научился управлять явлениями природы, изменять их.
Присмотритесь к вещам, среди которых вы живете. Почти все они созданы или преобразованы людьми. Наша одежда, наши дома, наши фабрики и заводы с их бесчисленными машинами, железные дороги, автомобили и самолеты, телеграф и телефон, радио и телеаппараты — все это сделано человеком; даже растения и животные, которыми пользуются люди для удовлетворения своих потребностей, человечество научилось совершенствовать: выводить новые замечательные сорта растений, улучшать породы животных и т. п.
Вопросы о природе воображения, интуиции, о их роли в творческом процессе никогда не были монополией теоретиков познания. Они всегда вызывали огромный интерес у людей, труд которых так или иначе связан с поисками новых путей или решений в науке, литературе, искусстве.
Однако все эти вопросы заняли особое место в кругу теоретико-познавательных проблем именно сегодня. Резкое повышение интереса к данному предмету объясняется прежде всего тем, что самим развитием современного духовного производства диктуется необходимость сознательного овладения «механизмом» творчества. Не только наука, но даже и искусство давно уже перестали быть частным делом гениальных одиночек, творящих в «порыве вдохновения». И хотя современная наука требует все большего количества «сумасшедших идей», она уже не может полагаться здесь лишь на счастливый случай.
В настоящее время технологии, базирующиеся на использовании искусственного интеллекта, интегрируются в большинство сфер жизнедеятельности современного общества, что определяет актуальность темы исследования. Начальные стадии этого движения были связаны с решением задач по оптимизации рутинных процессов, но в последнее время отмечается тенденция внедрения инновационных нейросетевых практик в такие сферы как культура и искусство, которые считались прерогативой человека. Цель данной работы: экспериментальным путем выявить объявленные предпочтения респондентов между цифровыми графическими работами, созданными человеком и искусственным интеллектом. Это позволит дать объективную оценку потенциалу генеративных технологий, их способности выдержать конкуренцию с авторскими произведениями, а также степени влияния на векторы дальнейшего развития сферы художественного творчества и креативного проектирования. Для эмпирического исследования была сформирована целевая группа из 62 респондентов, имеющих навыки ведения художественной деятельности. Сбор данных осуществлялся на основе метода объявленных предпочтений средствами Google Форм. В ходе результативно-аналитического этапа использовались методы количественного статистического анализа. На данный момент не существует формализованных критериев для оценки качества цифровых изображений. Научная новизна исследования заключается в том, что, опираясь на результаты анализа мнений квалифицированных участников опроса, их эмоциональное восприятие художественных произведений и имеющийся практический опыт впервые определены предпочтения членов фокусной группы респондентов по отношению к авторским произведениям и продуктам генерации нейросетей. В целом респонденты продемонстрировали приверженность цифровым проектам, созданным человеком, с показателем 55,5% (ответ «да» - 20,3%, ответ «скорее да» - 35,2%), тогда как иллюстрации, разработанные с помощью искусственного интеллекта, набрали 44,5% (ответ «да» - 13,5%, ответ «скорее да» - 31,0%). Полученные результаты могут представлять теоретическую и практическую значимость для художников и дизайнеров, научных сотрудников и преподавательского состава учебных заведений, осуществляющих подготовку по творческим направлениям подготовки. Своевременная реакция на масштабные изменения в обществе, когда трансформации подвергаются базовые концепции искусства, позволит переосмыслить алгоритмы создания цифровых графических работ и внедрить новые формы организации креативного процесса.
Предметом исследования статьи является концепция «переплетённости» (entanglement), представленная в работе современного зарубежного философа А. Ноэ «Всё переплетено. Как искусство и философия делают нас такими, какие мы есть». В настоящее время в рамках отечественной философии данная работа п А. Ноэ не получила достаточного осмысления, что делает актуальными реконструкцию и рефлексию представленной в книге авторской позиции. В работе намечается философский потенциал категории «переплетённость», анализируются её онтологический и эпистемологический аспекты. Логика работы предполагает рецепцию философской позиции А. Ноэ и её компаративистский анализ, сравнение с философскими направлениями, сложившимися в рамках «новых онтологий». Идеи А. Ноэ сопоставляются с концепцией «тентакулярности» Д. Харауэй, а также с объектно-ориентированной онтологией. Отдельное внимание в статье уделяется анализу роли искусства и философии как «реорганизующих практик». Методология исследования, представленного в статье, строится на использовании системного и диалектического подходов, что позволяет зафиксировать особенности и противоречия в представленной концепции «переплетённости». Системный подход раскрывает «переплетённость» как многоуровневую структуру взаимосвязанных элементов (биологических, технологических, культурных). Диалектический подход дополняет этот анализ, выявляя внутренние противоречия в осуществлении и познании «переплетенности». Автор приходит к выводу, что А. Ноэ трактует понятие «переплетенность» как эпистемологический и эстетический феномен. Факт «переплетения» в интерпретации А. Ноэ выходит за границы утверждений, что всё «связано» или «детерминировано». В статье отмечается, что, несмотря на недостатки (отсутствие концептуальной ясности, метафоричность и эклектичность), концепция «переплетённости» А. Ноэ обладает эвристическим потенциалом для описания многообразия отношений человека и мира, особенностей эстетического опыта как универсальной оптики познания. Концепция «переплетённости» А. Ноэ не стремится принять форму законченной философии, политического манифеста или основания для экологического дискурса, она избегает крайностей нового материализма и объектно-ориентированного подхода, предлагая сбалансированную позицию, в которой понятие «переплетённость» становится основой для критики антропоцентризма при сохранении особой роли человека как деятельного субъекта. Философия и искусство в концепции А. Ноэ оказываются не только практиками реорганизации нашего опыта, но и оптикой познания «переплетённости».
В статье анализируется преступление как вызов трансцендентному, божественному в попытке установить с ним контакт. Предлагается взглянуть на фильм Ларса фон Триера «Дом, который построил Джек» с точки зрения соотношения понятий «грех» и «преступление» и обнаружить в поступках главного героя мотивы, которые позволяют утверждать, что его преступления — проявление не только гордыни, но и желания вступить в диалог с божественным, трансцендентным.
Настоящее пятитомное издание произведений Г. В. Плеханова включает его наиболее важные и ценные философские работы.
В первые три тома входят труды, посвященные защите и обоснованию марксизма в процессе борьбы с народничеством, ревизионизмом и махизмом, в IV том входят лучшие работы Плеханова о русской философской и общественно-политической мысли, V том включает сочинения по вопросам литературы и искусства.
Тексты произведений Г. В. Плеханова заново сверены с сохранившимися автографами на русском и иностранных языках, хранящимися в Доме Плеханова при Государственной публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, и с примененными публикациями.
Каждый том снабжен вступительными статьями, применяемыми фактического характера и указателями имен; кроме того, в V томе печатается предметный указатель ко всем пяти томам. Издание «Избранных философских произведений» Г. В. Плеханова осуществляется Институтом философии Академии наук СССР при участии Дома Плеханова, под наблюдением редакционной коллегии в составе М. Т. Иовчука, А. Н. Маслина, П. Н. Федосеева, В. А. Ооминой, Б. А. Чагина.
Подготовили тексты и составили примечания Е. С. Коц, И. С. Беленький, С. М. Фирсова, Б. Л. Якобсон.
В данной статье проводится глубокий анализ эстетических философских концепций, разработанных современным исполнителем оперного жанра куньцюй Кэ Цзюнем на протяжении его карьеры в этой области. Являясь одним из самых выдающихся и активных представителей современного куньцюй, Кэ Цзюнь, за более чем два десятилетия своей творческой деятельности, последовательно сформировал свой уникальный художественный язык, который сочетает в себе элементы как «традиционного», так и «авангардного» подходов. В процессе своего творческого пути Кэ Цзюнь опирался на изучение глубинных основ традиционного куньцюй, активно перерабатывая и адаптируя элементы западной классической музыки и театрального искусства. В данной статье в основном используется сочетание методов анализа литературы и полевых наблюдений. Статья начинается с краткого знакомства с фигурой Кэ Цзюня, акцентируя внимание на накопленном им опыте в области традиционного куньцюй. Далее рассматривается выразительная сила авангардных опер куньцюй, которые Кэ Цзюнь создавал и ставил на протяжении своей карьеры. В заключение статьи анализируются два ключевых элемента эстетико-философской концепции данного исполнителя: диалектическое соотношение традиции и авангарда, а также изоморфизм между авангардом и гуманистической духовностью. Новизна данной статьи заключается в многосторонней интерпретации опыта исполнения и новаторства Кэ Цзюня с точки зрения микрохудожественной истории жизни, а также его философских и эстетических размышлений между традиционным исполнением куньцюй и современным театром куньцюй. В статье обосновывается, что Кэ Цзюнь заслуживает высокой оценки за свои достижения в области исполнения и передачи исторического наследия традиционной оперы куньцюй. Его авангардные произведения не только преобразуют традиционный классический колорит китайской оперы, но и стремятся гармонично соединить культурные традиции Востока и Запада. Эта инициатива представляет собой позитивное исследование возможных путей развития куньцюй, а также служит теоретической основой для его философского взгляда на искусство. В результате, Кэ Цзюнь выступает в качестве исторической движущей силы процесса модернизации куньцюй, что подтверждает его значимость в современном контексте китайского театрального искусства.