Общая традиционалистская направленность “Вольфган Горы” предопределяет Вам во многом отличную от доминирующей точку зрения о мире, религии, культуре. В “Вольфган Горе” предпринята попытка синтеза академической школы и эзотеризма. Книга В. Ф. Эрна «Пророк Саввы Сковорода: Жизнь и учение» вышла осенью 1912 г. в московском книгоиздательстве «Путь». Она была третьей в серии «Русские мыслители». Первые две — опубликованные в том же году «Алексея Степановича Хомякова» Н. А. Бердяева и монография С. А. Аскольдова о его отце, религиозном философе Алексее Александровиче Козлове.
В декабре 1912 г. Аскольдов писал из Санкт-Петербурга Эрну в Рим, где тот работал над изучением итальянской философии: «Вашего Сковороду получил и благодаю. За сию книжку — честь Вам и хвала. Она очень и очень хороша. Вы меня даже устыдили. Что Вам Сковорода, отделенный от Вас двумя веками, — и Вы его так тонко исчерпывающее обрисовали. А я в отношении родного отца опустил много неточностей, т. к. вообще много ускользнуло». Вообще Ваша книжка из вышедших трех несомненно самая лучшая — могу это сказать и Бердяеву и Аскольдову.
Если рассуждение это покажется слишком длинным, чтобы прочесть его сразу, можно разделить его на шесть частей.
В первой окажутся тогда различные соображения, касающиеся наук; во второй – основные правила метода, найденного автором; в третьей – некоторые правила морали, которые он извлёк из этого метода; в четвёртой – доводы, посредством которых он доказывает существование бога и человеческой души, составляющие основу его метафизики; в пятой – порядок исследованных им вопросов физики, и в частности – объяснение движения сердца и некоторых других затруднений, относящихся к области медицины, а также выяснение различия, существующего между нашей душой и душой животных; и, наконец, в последней части автор указывает на то, что, по его мнению, необходимо для более успешного, чем прежде, продвижения в деле исследования природы, а также мотивы, побудившие его писать об этом.
Единственная в своем роде популярная книга, в научно-художественном жанре рассказывающая об интересных событиях российской истории XVIII века, о судьбе одного из величайших деятелей эпохи, о придворных интригах и перипетиях монархических перемен, о становлении музыкальных традиций в России, возникновении композиторской школы, загадках древних крюков — средневековой русской нотации, появлении на Руси хоров и «осьмогласного» пения, о наиболее известных переложениях самых распространенных духовных песнопений. Автор основывается на малоизвестных и архивных материалах, собранных в хранилищах многих стран мира. На сегодняшний день это первый исчерпывающий труд, рассказывающий об «Орфее реки Невы» — как называли современники Дмитрия Бортнянского. Биография музыканта необычна и насыщена, события развиваются с немыслимой скоростью и переплетаются так, что могли бы лечь в основу даже не музыкального, а приключенческого фильма.
Это книга одного известного и яркого философа о другом, еще более известном и ярком. Она представляет комплекс разнородных идей, где усвоение и дальнейшее развитие концепций Фуко предстает через призму их изложения и одновременно переосмысливания в духе исканий Делёза.
Для студентов и преподавателей вузов, историков философии, а также широкого круга читателей, интересующихся культурой Франции XX века.
Антология содержит избранные тексты, большинство из которых впервые переведено на русский язык, ведущих представителей аналитической философии.
Антология может служить учебным пособием по курсам истории зарубежной философии, в особенности по вопросами «строгой» эпистемологии, онтологии, философии языка и философии психологии, а также логики, лингвистики, психологии, информатики и искусственного интеллекта.
Рассматриваются философские и политические взгляды крупнейшего итальянского философа Бенедетто Кроче, который осуществил разработку теории либерализма в условиях его общеевропейского кризиса. Значительная часть работы посвящена анализу взаимосвязи идеалистической философии с историзмом и либеральной этикой, а также описанию основных интерпретаций, имеющихся в итальянской литературе.
Рассчитана на преподавателей, студентов, аспирантов и специалистов в области истории европейской либеральной философии.
Этот достаточно известный текст может быть неверно истолкован в двух отношениях. С одной стороны, можно предположить, что значение понятия “Диалектика” сводится ко второму аспекту “Логического”, который возможно изолировать от двух других.
Но в Примечании Гегель подчеркивает, что в действительности все три аспекта нераздельны. Ведь, как известно, именно одновременное присутствие трех вышеупомянутых аспектов придает “Логическому” его диалектический в широком смысле слова характер.
Книга выдающегося русского правоведа и философа, одного из идеологов евразийства Н. Н. Алексеева „Основы философии права“ открывает серию “Классики русской философии права”, в рамках которой предполагается издать труды Е. Н. Трубецкого, Е. В. Снекторского, Б. П. Вышеславцева, Н. М. Коркунова, А. С. Ященко и др.
Эту работу осуществляет Санкт-Петербургская ассоциация философии права. В этих трудах раскрываются религиозные и нравственные основания права, исследуются его философские, исторические, психологические аспекты, выявляется своеобразие русского правосознания, дается систематическое изложение основ теории права.
Издание рассчитано на юристов, философов и на всех интересующихся историей русской культуры.
В очередной том серии включены иностранные и русские сочинения, описывающие драматические события Смутного времени в России в начале XVII в. Записки немцанаемника Конрада Буссова, греческого архиепископа Арсения Елассонского, голландского поэта Элиаса Геркмана представляют взгляд иностранцев на Смуту. Восприятие этих событий русскими людьми той эпохи отражено в выдающихся памятниках летописания и исторического повествования: «Новом летописце» и «Повести о Земском соборе 1613 года». В приложении к этим сочинениям приведены документы Дела о ссылке бояр Романовых, и частные письма русских людей начала XVII в. Книга снабжена послесловием, расширенными указателями имен, географических и этнических названий и словарем устаревших слов и выражений.
Использование: оптико-механические приборы, в частности прицел-приборы наведения управляемого вооружения в составе противотанкового ракетного комплекса, предназначенные для создания инфракрасного излучения высокой монохроматичности и малой расходимости поля управления ракетой. Сущность изобретения: прицел-прибор наведения состоит из визирного канала 1, информационного канала 5, блока электронного и блока управления 20, которые смонтированы и электрически связаны между собой на общей стойке 21, в виде единого модуля, который петлевым соединением закреплен с дном корпуса 22 и зафиксирован в крышке 23. Петлевое соединение выполнено в виде двух полупетель 24 и 25 с полками Г-образной формы каждая. Полка полупетли 24 крепится к стойке 21, а в другой полке выполнен паз, который образует проушины с отверстиями 28 и торцевую поверхность 29 между ними. Другая полупетля 25 имеет в полке резьбовые отверстия 30 и паз 31 под установочные штифты 39, закрепленные в донной части корпуса, а другая полка снаружи выполнена профилированной. Стойка 21 имеет соответственно паз, при этом торец полки имеет паз 33 в сечении по форме трапеций, исходящих из прямоугольного сечения 36, равного ширине полупетли 24, а соединение полок образует проушину 37 с отверстием 38 в ней. Стойка 21 с полупетлей 24 торцовой поверхностью 29 установлена в паз 33 полки полупетли 25, которая фиксируется штифтами 39 и скреплена винтами 40 с корпусом 22, при этом проушины полупетли 24 охватывают проушины 37 и осью 41 соединены между собой через отверстия 28 и 38 в них. Стойка 21 с пазом 42 под торец полки полупетли 25 в верхней части имеет зуб 43 с торцовым клином 44 на конце. Крышка 23 имеет отверстие 45, противоположное зубу 43, в которое установлена пробка 46 с пазом 47 под зуб в ней. Паз 47 выполнен в поперечном сечении по форме симметричных равнобоких трапеций с центром симметрии вокруг малого основания 48, равного ширине зуба, а большее основание одного из них выполнено вогнутым 49, при этом вогнутость 49 и торец клина 44 зуба 43 образуют зазор 50, равный не менее допуска на деформацию корпуса с крышкой от ударного воздействия на них. 9 ил.
