Научный архив: статьи

Фукудзава Юкити (1835–1901) справедливо считается человеком, который внес весомый вклад в дело приобщения японцев к западной цивилизации. Его творческому наследию, то есть продукту деятельности уже «зрелого» Фукудзавы, посвящено множество работ, исследующих его воззрения на политику, общество, государство, педагогику и т. д. Однако сама его личность обычно остается за рамками таких исследований. Нам представляется чрезвычайно важным понять, как формировалась личность этого выдающегося просветителя, посмевшего поднять руку на основополагающие ценности государства и общества эпохи Токугава. Это позволит нам лучше понять не только самого Фукудзаву, но и тот тип человека, который оказался востребован временем революционных перемен.

В 1899 г. была опубликована «Автобиография старца Фукудзава», она считается первым «полноценным» произведением автобиографического жанра в Японии. В этом тексте с небывалой для прежней Японии откровенностью автор рассказывает о себе. Фукудзава надиктовал текст стенографисту, поэтому его публикация обладает всеми свойствами спонтанной устной речи: живостью, вульгаризмами, фактическими ошибками, повторами, противоречивыми высказываниями, непосредственностью и некоторой хаотичностью. Это не отменяет того факта, что Фукудзава был человеком наблюдательным и прекрасным рассказчиком. Значительная часть «Автобиографии» посвящена детству и молодости, то есть тому времени, когда происходит формирование личности. Мы публикуем перевод главы, посвященной учебе Фукудзавы в осакской школе медицины, которую открыл Огата Ко: ан (1810–1863) – известный врач, практиковавший европейскую медицину. Его школу закончило около трех тысяч человек. В описании Фукудзавы студенты этой школы отличались девиантным поведением, которое обеспечивало им идентичность, отличную от того типа личности, который преобладал в токугавской Японии. Многие выпускники школы Огата стали впоследствии знаменитостями и оказали значительное влияние на облик новой Японии, которая существенно отличалась от Японии прежней.

Статья посвящена недавно ушедшим из жизни выдающимся японским модельерам – Мори Ханаэ, Такада Кэндзо и Миякэ Иссэй, которых по праву можно назвать пионерами послевоенной японской моды.

Они не только создали этот культурный феномен на основе синтеза восточного и западного искусства, но и совершили мощный прорыв японской одежды на мировые подиумы, создав новые тренды, получившие широкое распространение во многих странах. В работе освещены наиболее важные моменты их биографий и творчества.

Авраамические религии уже давно являются основными для множества стран по всему миру. Дошли эти религии и до Японии, и если в случае с христианством ситуация весьма позитивная, то ислам по сей день сталкивается с трудностями. Эта «религия пустыни» оказалась в стране восходящего солнца гораздо позже своей «сестры», и несмотря на весьма богатую историю, находится в современной Японии в состоянии постоянной турбулентности. Однако представители религии, японцы, такие как Нода Сё: таро:, Ямада Торадзиро:, Бумпатиро Арига, Танака Иппэй, Мита Умар, а также иностранцы, такие как Аббас Махмуд Аль-Аккад, Кари Сарфараз Хусейн, Абдурашид Ибрагим, продвигают ее в стране, которой ислам, как кажется, совершенно не подходит.

В наши дни большое количество мусульман живут и работают в Японии, среди них есть как мусульмане-японцы, так и иммигранты из Индонезии, Пакистана, Турции и России. Мечети как крупнейшие мусульманские религиозные центры ведут образовательную и социальную деятельность, а также налаживают связи с японской общественностью.

На территории Японии действуют исламские НКО: Japan Islamic Trust (JIT), Japan Muslim Education Trust (JMET), Japan Muslim Association (AJMA), Japan Halal Association (JHA) и другие организации, чья основная цель – облегчать и улучшать жизнь мусульман. Задачи статьи – изучить этапы процесса проникновения ислама в Японию и выделить вклад видных мусульман, как японцев, так и иностранцев, в продвижение этой религии; выяснить, как обстоит дело с современной жизнью мусульман в Японии, какие есть положительные, отрицательные моменты и как мусульманские организации и община участвуют в жизни японского общества.

В статье рассмотрена мотивация Японии по вступлению в Тройственный пакт с Германией и Италией в 1940 г. Проанализирована внутриполитическая борьба в Японии в период перед его подписанием – с особым акцентом на позиции основных политических сил, и, прежде всего, армейской и военно-морской группировок. Основным пунктом противоречий между ними был вопрос о том, заключать ли пакт с Германией в контексте возможных последствий этого шага для интересов Японии в связи с ее отношениями с тремя державами – Великобританией, США и СССР.

По мнению автора, с приходом второго кабинета Коноэ в японском руководстве сложился консенсус относительно присоединения к германо-итальянскому пакту. На фоне военных побед Германии в Европе и предполагаемой неготовности США сворачивать политику изоляционизма Токио рассчитывал, что этот шаг позволит зафиксировать раздел сфер влияния трех держав, в рамках которого Япония получила бы обширные колонии европейских стран в Азии. Япония просчиталась по большинству моментов, обусловивших ее решение вступить в пакт.

Японии не удалось использовать Ось в качестве средства «нейтрализации» СССР и США. Оказавшись на стороне нацистской Германии в разгоравшейся мировой войне, Япония утратила любые, в том числе дипломатические, возможности для отхода назад, противопоставив себя гораздо более мощной в экономическом и военном отношениях коалиции, что, в конечном счете, привело ее к катастрофе. Несостоятельным был и расчет Японии на посредничество Германии в деле достижения японо-китайского мира: Чан Кайши отверг любые попытки в этом направлении, видя стратегию двух стран по вишизации правительства Китайской Республики.

Статья продолжает анализ малоизученных аспектов японо-французских отношений в годы Второй мировой войны – сопротивление Французского государства (режим Виши) и властей Французского Индокитая военной, политической, экономической и пропагандистской экспансии Японии. Стратегической целью Японии после военного поражения Франции в 1940 г. было установление контроля над Индокитаем. Авторитарный режим Виши провозгласил политику «сохранения империи», однако пошел на компромисс с Японией, учитывая неравенство сил в регионе и удаленность Индокитая от метрополии.

Япония оказывала давление на Францию с помощью своего союзника, Таиланда, подтолкнув его к агрессивной войне против Индокитая. Автор рассматривает процесс выработки французской политики и действия (а также временами бездействие) ее руководителей и основных исполнителей с осени 1940 г.: главы государства маршала Филиппа Петэна, руководителей правительства в должности вице-премьера Пьера Лаваля и Жана-Франсуа Дарлана, министров иностранных дел Поля Бодуэна и Пьера-Этьена Фландена, министра колоний Шарля Платона, генералгубернатора Индокитая Жана Дэку, посла в Японии Шарля Арсена-Анри и посла в США Гастона Анри-Эй.

В основу положены документы, дневники, воспоминания и другие свидетельства действующих лиц в сочетании с новейшими работами историков.

В 1854 г. японское государство было вынуждено отказаться от политики изоляции, продолжавшейся более двух веков, после чего оно стало частью мирового сообщества. В то время продолжалась Крымская война (1853–1856), которая по своим масштабам вышла за пределы собственно Крыма, и боевые действия шли, в том числе, и на Тихом Океане. В этой непростой обстановке происходило установление дипломатических отношений между Российской Империей и Японией, что в итоге удалось Е. В. Путятину (1803–1883) в 1855 г., когда был заключен так называемый Симодский Трактат.

После неудачных для Российской Империи итогов Крымской войны соперничество между Россией и Британией в рамках «Большой игры» продолжилось, и Япония оказалась в ее орбите уже в 1861 г. Взор русского и ан глийского флотов был обращен на выгодно расположенный остров Цусима. Попытка закрепиться там, однако, закончились для России неудачно – не без участия британских дипломатов и военных. Так называемый «Цусимский инцидент», с одной стороны, показал ограниченность возможностей России на Дальнем Востоке в тот период, а с другой – стал первым со времен инцидента с Головниным в 1811 г. открытым конфликтом между русскими и японцами, усилив в последних страх перед угрозой с севера. Посредничество же Великобритании продемонстрировало её более крепкие позиции в Японии и позволило ей и далее укреплять связи со Страной Восходящего Солнца.

Статья посвящена рассмотрению судеб японских семинаристов, обучавшихся в Казанской духовной академии в период второй половины XIX - начала ХХ в. Обращено внимание на открытие в 1858 г. в Японии русской консульской службы, что способствовало становлению и последующей успешной деятельности русской православной миссии в Японии. Одним из направлений ее работы стало приобщение к православию местного населения, часть которого в дальнейшем смогла получить церковное образование, в том числе и в Казанской духовной академии. В числе ее студентов оказались Пантелеймон Сато, Михей Накамура и Петр Уцияма. На основе воспоминаний равноапостольного Николая Японского (Касаткина), материалов протоколов заседаний Совета Казанской духовной академии, памятных книжек Казанской духовной академии и других документов рассмотрены некоторые особенности обучения и последующей службы японских семинаристов. Сделан вывод, что несмотря на различные характеры и судьбы, японских студентов Казанской академии объединяли высокий интерес к русской культуре и православию, а для Казанской духовной семинарии этот опыт оказался бесценным в процессе укрепления ее влияния на международной арене.

В 1882 г. Япония инициировала переговоры с западными державами, включая Францию, о пересмотре неравноправных договоров 1854-1858 гг. Их частью стали франко-японские переговоры, на которых был поставлен вопрос о возможном союзе двух держав против Китая. Главный проводник политики колониальной экспансии в Восточной Азии Жюль Ферри (Jules Ferry; 1832-1893), занимавший в 1883-1885 гг. посты премьер-министра и министра иностранных дел, готов был предложить не-«белой» Японии союз, чтобы с ее помощью обеспечить полный контроль Франции над Аннамом и Тонкином. В ходе войны с Китаем в 1884-1885 гг. Франция вела боевые действия на Тайване, но рассматривала возможность уступки его Японии в обмен на союз. Япония отказалась от французского предложения о союзе, сделав ставку на отношения с Великобританией, от которой главным образом зависел пересмотр неравноправных договоров.

Рассматриваются основные этапы культурной дипломатии Австралии в отношении Японии на протяжении пятидесяти лет (начиная с 1974 г.). Отмечается, что взаимовыгодное партнерство в культурной области позитивно воздействовало на всю систему двусторонних межгосударственных отношений.

В мае 2022 г. президентом Республики Корея (Южная Корея, РК) стал Юн Сок Ёль, представляющий консервативные политические силы. Он выступил за скорейшую нормализацию отношений с Японией, отдавая приоритет прагматичному сотрудничеству двух стран. Консервативные правящие круги в Южной Корее демонстрируют ориентированность на развитие и углубление сотрудничества со странами коллективного Запада, включая Японию, разделяющими ценности либеральной демократии. Президент Юн Сок Ёль считает Японию «партнером», с которым можно противостоять общим угрозам, в частности в лице Северной Кореи (Корейская НародноДемократическая Республика, КНДР). Основную ставку его администрация делает на расширенное сдерживание северного соседа, в реализации которого признается роль Японии в рамках трехстороннего формата сотрудничества РК – США – Япония. При этом администрация Юн Сок Ёля подчеркивает стремление развивать с Токио отношения, ориентированные на будущее, выражая готовность не поднимать спорные вопросы исторического прошлого. Вместе с тем, проблема оценки колониального прошлого РК и вопросы выстраивания отношений с Японией являются крайне чувствительным вопросом южнокорейской внутриполитической жизни. В связи с этим актуальным представляется проследить влияние внутренней политики на курс РК в отношении Японии.

В статье показано, что японское направление политики Юн Сок Ёля – часть внутренней борьбы за формирование исторической памяти, в то время как противостояние консервативных сил дискурсу прогрессистов служит в том числе цели легитимизации политического курса действующей администрации в отношении Японии. По мнению авторов, пропагандистско-исторический нарратив президента Юн Сок Ёля свидетельствует о попытке отхода от антияпонизма как ключевого элемента идеологии. Авторы рассматривают ключевые характеристики японского дискурса президента Юн Сок Ёля, а также причины, определившие его политику нормализации и укрепления отношений с Токио. В заключение представлены оценки относительно перспектив прояпонского курса Юн Сок Ёля и отношений Сеула и Токио, в том числе в свете итогов парламентских выборов, которые прошли в РК 10 апреля 2024 г.

Статья посвящена сравнительно новому для российского академического сообщества понятию «продовольственного пространства». В теоретико-методологической части работы проводится реферативная деконструкция терминологической единицы, идентифицируются ее эпистемологические основы и определяются понятийные грани. Впервые в мировой науке, концепция «продовольственного пространства», сопоставляется с родственными по смыслу семантическими комплексами, контурно согласующимися с идеей «кулинарного треугольника» К. Леви-Стросса. При помощи метода научной визуализации и компаративного анализа была сконструирована модель таксономической иерархии «продовольственного пространства», символизирующего собой симбиотическую связь природы и культуры, регистрирующуюся при помощи инновационной авторской классификации – на глобальном, национальном и локальном уровнях. Практическая часть статьи, в свою очередь, посвящена изучению процесса трансформации продовольственного пространства Японии, характеризующегося балансированием между гастрономией и «гастро-аномией». Воспользовавшись методом case study, авторский дуэт доказывает, что в унисон с интенсивным ввозом заграничных пищевых товаров, подорвавшим продовольственную самодостаточность государства, энергично импортировались и паттерны евро-американской цивилизации, которые модифицировали модель социального поведения, пищевые привычки и вековые кулинарные устои японского общества. В качестве эмпирических фактов анализируются успешные маркетинговые стратагемы крупных транснациональных корпораций, ориентированные на монетизацию культурно-бытовых обрядов, коммодификацию традиций и консьюмеризацию религиозных ритуалов. Вместе с тем, авторами раскрывается мощный протекционистский потенциал, традиционной для Страны восходящего солнца культуры питания – васёку. Устанавливается, что идейный модуль последней, пластично используется современным японским правительством, как для внутренней, так и для внешней политики государства. В частности, выступая институциональным фундаментом для профильного нормативно-правового акта (сёкуику кихон-хо), регламентирующего процедуру «ре-макдоналдизации» населения, факультативно представляется эффективным инструментом «мягкой гастрономической силы» и «гастродипломатии», созидающим очаровательный образ Японии на международной политической арене. В заключительной части статьи, диагностируется диалектический характер процесса «каваизации» продовольственного пространства Японии, характеризующийся кокетливым шармом инфантильности с мерклым оттиском радикального эскапизма.

Из анализа имеющихся в распоряжении авторов российских, израильских, японских и различных англоязычных источников авторы приходят к выводу, что данная работа – одно из немногих исследований по тематике японо-израильских отношений в востоковедном дискурсе в принципе. А в российском востоковедении – это первая статья, посвященная японо-израильским отношениям. Авторы ставили себе задачу не только проследить динамику формирования и развития системы двусторонних связей как в общественно-политическом, так и в экономическом аспектах, но и выявить причины столь непростой истории взаимодействия двух стран. Также в работе показаны возможные перспективы развития японо-израильских отношений.

Поставленная задача определила и структуру работы. Статья состоит из обзора литературы, рассмотрения предпосылок к развитию двустороннего сотрудничества, анализа политической и экономической составляющих японо-израильского диалога и заключения.

Приведенный в исследовании анализ исторических факторов сотрудничества Японии и Израиля, прежде всего отношения еще Японской империи к еврейству показал, что в период, предшествовавший установлению дипломатических отношений, не возникло обстоятельств, способных существенно воспрепятствовать их современному двустороннему и многостороннему взаимодействию. Кроме того, в дальнейшем опора на позитивный опыт прошлого стала одной из основ политики премьер-министра Абэ Синдзо, под руководством которого удалось многого добиться в процессе наращивания контактов Токио и Иерусалима.

Определяющую роль в политико-дипломатической сфере для государств сыграли экономические соображения и зависимость от внешних поставок энергоресурсов, требующие от японских властей проводить взвешенный курс в связи с ситуацией на Ближнем Востоке. С течением времени значимость данной задачи возросла в связи с усилиями Токио повысить свой статус на международной арене, прежде всего в ООН и ее специализированных учреждениях.

Вместе с тем в области экономического сотрудничества внутренние кризисы и разница экономических моделей Японии и Израиля на протяжении довольно долгого времени не давали государствам вывести данный компонент кооперации на новый уровень. Однако сформированные к настоящему моменту самобытные национальные экономики и обладающие рядом специфических особенностей культуры предпринимательства Японии и Израиля в текущих реалиях открывают для двух государств широкие возможности для совместной работы.