Научный архив: статьи

В статье рассматриваются и анализируются современные криминалистические методики в сфере биологической идентификации человека, криминалистической диагностики, наиболее перспективной из которых, по мнению автора, является изучение микробиома (микробиоты) человека, его микробиомной сигнатуры. В статье предлагается авторское определение микробиомного профиля человека, имеющего ряд признаков, позволяющих использовать его для решения криминалистических задач по идентификации (отождествлению) личности. Кроме того, для решения задач уголовного судопроизводства в сфере раскрытия и расследования преступлений, автором обосновывается возможность реализации программы микробиомной регистрации различных категорий лиц (по аналогии с геномной регистрацией).

Цель: определить эмпирическую ценность для уголовного судопроизводства и криминалистическую значимость для решения задач идентификации (отождествления) личности потенциала микробиома человека.

Методы: диалектический; деятельностный, системный и ситуационный подходы; методика научно-тематического анализа Дж. Холтона.

Результаты: обоснована актуальность поднятой темы и сделаны выводы о необходимости методической и эмпирической разработки нового криминалистического знания о потенциале микробиома человека в сфере криминалистической идентификации (отождествления) личности и криминалистической диагностики.

Статья имеет своей основной целью установление международно-правовых оснований криминализации деяний, направленных против отношений собственности.

Методология. Для реализации указанной цели использовались системно-структурный, формально-юридический, историко-правовой и сравнительно-правовой методы исследования.

Результаты. По итогам проведенного уголовно-правового анализа были зафиксированы 3 вида преступлений против собственности, которые нашли отражение в ратифицированных РФ международно-правовых актах: 1) хищение, неправомерное присвоение или иное нецелевое использование имущества публичным должностным лицом (ст. 2, 17 Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г.); 2) хищение культурных ценностей (ст. 1, 4 Конвенции ООН о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 марта 1954 г., ст. 1, 3, 4 Конвенции ООН о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности от 14 ноября 1970 г., ст. 1 Конвенции ООН об охране всемирного культурного и природного наследия от 16 ноября 1972 г.); 3) разрыв или повреждение подводного телеграфного, телефонного высоковольтного кабеля или трубопровода (ст. 2 Международной конвенции по охране подводных телеграфных кабелей от 14 марта 1884 г., ст. 113 Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г.).

В статье анализируется феномен «взаимодействие» и описываются его характерные признаки. Подчеркивается, что в условиях недостаточности проведения мер по координации деятельности правоохранительных органов наблюдается тенденция по увеличению масштаба и интенсивности взаимодействия органов прокуратуры с различными институтами гражданского общества. Приводятся доводы в пользу нормативного закрепления взаимодействия органов прокуратуры с институтами гражданского общества как одного из направлений деятельности органов прокуратуры. Отмечается, что при взаимодействии институтов гражданского общества и прокуратуры возникает ряд проблем: низкий уровень правосознания у российских граждан и как следствие высокий уровень правового нигилизма, неготовность прокуроров идти на сотрудничество с институтами гражданского общества, субъективность руководителей общественных структур в оценке деятельности органов прокуратуры, излишнее вмешательство общественных организаций во все сферы общественной жизни и др. Обращается внимание на то, что институт независимой антикоррупционной экспертизы, в которой могут принимать участие институты гражданского общества, имеет ряд сложностей в его реализации. Предлагаются пути для снижения проблемных аспектов при установлении взаимодействия органов прокуратуры с институтами гражданского общества. Делается вывод о понимании взаимодействия органов прокуратуры с институтами гражданского общества как самостоятельной не поднадзорной прокурорской деятельности и приводится его определение.

В статье представлен сопоставительный анализ недостоверности доказательств с таким правовым понятием как их фальсификация. Рассмотрены лингвистический, доктринальный, законодательный и правоприменительный аспекты данной проблематики.

Цель – выявить сходные и отличительные черты недостоверности и фальсификации доказательств в уголовном судопроизводстве.

Методы: диалектический, а также общенаучные (анализ, синтез, индукция, дедукция, функциональный метод) и частно-научные (формально-юридический, эмпирический).

Результаты: недостоверность и фальсификацию доказательств объединяет то, что соответствующие доказательства как порочные, не вызывающие у суда доверия не учитываются в процессе принятия решения по существу рассмотрения уголовного дела. В то же время, между данными понятиями прослеживается ряд разграничительных черт. Недостоверность отражает свойство доказательств, а фальсификация – действие субъекта и его результат. Отличаются механизм формирования соответствующих доказательств (фальсификация предполагает создание либо изменение предмета (документа)), правовые последствия их представления и как следствие – круг субъектов уголовной ответственности.

Тема обращений проявляется на всех уровнях языковой структуры: семантическом, синтаксическом и прагматическом, а также захватывает узуально-культурный уровень. Номинальные формы обращения являются основным объектом изучения в силу их большего разнообразия. Прономинальные формы обращения и вербальные формы обращения (редуцированные формы с опущением подлежащего) представляются более простыми и находятся «в тени» обращений с контактоустанавливающей функцией, хотя играют не менее важную роль в коммуникации как процессе, не ограничивающемся общением в рамках одной фразы. Авторы провели исследование системы обращений португальского языка в синхронии в сравнении с английским и русским языками, сделав акцент на описании внутриязыкового разнообразия обращений с позиций их функциональной дифференциации. «Нарушение» одним элементом системы прономинальных форм обращений в португальском языке (você) универсального коммуникативного принципа положительной и отрицательной вежливости, введённого П. Браун и С. Левинсоном, приводит к попыткам «нивелирования» говорящими разницы между полуформальным (você) и формальным (o Senhor) обращениями посредством употребления их вербальных форм и к «стиранию» границ между неформальным (tu), полуформальным (você) и формальным (o Senhor) обращениями посредством смешения между вокативом и нарративом. Формы коммуникативной адресации в португальском языке включают и формы прямой коммуникативной адресации (вокативные формы апелляции), и формы непрямой коммуникативной адресации (нарративные формы апелляции). Все номинальные обращения в португальском языке по семантическому критерию и способу взаимодействия с прономинальными обращениями делятся на две группы: общесоциальные и индивидуально-социальные обращения. В португальском языке индивидуально-социальные обращения предполагают сочетание только с формальными прономинальными обращениями (o Senhor/Вы), а точная корреляция общесоциальных обращений с прономинальными обращениями выявляется в большинстве случаев в сверхфразовом контексте. В отличие от португальского языка в английском языке проблемы корреляции между единственным прономинальным обращением you и номинальными обращениями нет вообще, а в русском языке существует однозначное соответствие между (не)формальностью прономинальных и номинальных обращений, при этом в обоих языках номинальное обращение, как правило, выступает в виде вокатива и не используется как нарратив. Вербальные обращения в английском языке невозможны, в русском языке они приводят к «снижению» стиля. В английском языке положительная и отрицательная вежливость и формальность/неформальность выражаются на уровне номинальных обращений и определённых лексико-грамматических конструкций, множественность которых вкупе с разнообразием номинальных обращений говорит о социальном приоритете выражения отрицательной вежливости. В русском языке важна именно обязательность уточнения типа вежливости в каждом высказывании с обращением. Португальский язык тяготеет к выражению отрицательной вежливости путём отказа от обязательной эксплицитности você, что имеет свою коммуникативную «цену». Использование прямых и непрямых форм апеллятивной коммуникативной адресации (вокативных и нарративных форм апелляции) вкупе с эксплицитным «нарушением» и имплицитным неполным «восстановлением» принципа коммуникации составляет одну из главных особенностей системы обращений в португальском языке. Статья может представлять интерес для специалистов в области перевода и обучения португальскому, английскому и русскому языкам.

В настоящей статье рассматривается полидискурсивность речевого поведения субъекта спортивного дискурса единоборств. Полидискурсивность рассматривается как взаимодействие дискурсов. Внутри одной коммуникативной ситуации современный человек должен сочетать различные социальные роли, что требует от него умения оперировать речевыми средствами разных дискурсов: педагогический, политический, военный, театральносценический, мировоззренческий и др. Целью исследования является описание особенностей речевого поведения субъекта спортивного дискурса единоборств с опорой на концептуальную структуру. Речевое поведение спортсмена-борца носит полидискурсивный характер. Смена языковых средств осуществляется в зависимости от речевой ситуации и роли в процессе общения. Гибкость смены речевых средств позволяет повысить эффективность достижения поставленных целей и осуществления стратегий и тактик. В ходе исследования применялись методы дискурсивного, контекстуального и компонентного анализов. Материалом для данной статьи послужили немецкие социальные сети, а также немецкие электронные издания. В статье спортивный дискурс рассматривается как комплекс речевых жанров, объединённых одной социальной сферой функционирования - спортивной деятельностью во всех её аспектах. Дискурс спортивных единоборств - разновидность спортивного дискурса, где спортивная деятельность субъектов связана с видами боевых искусств. Проведён анализ интервью и отбор реплик спортсменов-борцов. Проанализировано речевое поведение спортсменов-борцов с точки зрения принадлежности высказывания к определённому виду дискурса. Анализ отобранного материала позволил проследить смену и выбор языковых средств у адресата в зависимости от коммуникативной сферы. В ходе исследования было выявлено, что коммуникация спортсменов-борцов носит полидискурсивный характер. Полидискурсивность спортивного дискурса подтверждается особенностями речевого поведения спортсмена. Характер речевого поведения спортсмена определяется коммуникативной ситуацией. В речи спортсмена зафиксированы преимущественно элементы педагогического, театрального и маркетингового дискурсов. Благодаря полидискурсивности спортивной коммуникации происходит вовлечение большего количества внеязыковых параметров для реализации коммуникативных намерений спортсменов и осуществляется смена ролей в зависимости от коммуникативной ситуации. Данные результаты позволят проследить стратегии и тактики, применяемые субъектом спортивного дискурса для достижения целей.

В ноябре 2024 года в художественной галерее «СегодняЗавтра» открылась выставка коллекционного предметного дизайна «МНЕ НРАВИТСЯ». Кураторский проект Ксении Бандориной и Анастасии Шевчук позиционируется как первый научный манифест петербургского коллекционного дизайна. Концепция выставки предлагает зрителю разобраться в феномене и терминологии коллекционного дизайна, понять истоки новейшего явления и перспективы его развития.

С 18 сентября по 2 октября 2024 г. в «Студии 42» в культурном пространстве «Севкабель Порт» в рамках федерального конкурса молодежного дизайна и искусства “Дизайн молодых/Young Design” прошла выставка «Петербургские школы дизайна». Она объединила четыре ведущих вуза Санкт-Петербурга, занимающихся подготовкой специалистов в области дизайна и искусства: Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию им. А. Л. Штиглица, НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург, Политехнический университет Петра Первого и Университет промышленных технологий и дизайна.

Сиро Курамата — одна из ключевых фигур японского дизайна. Его творческий почерк обладает неповторимой поэтичностью и характеризуется использованием ярких метафор и гротеска в создании образов. Он принимал участие в проектировании предметов мебели легендарной итальянской группы «Мемфис», дружил и сотрудничал с ее создателем — Этторе Соттсассом. Творчество Сиро Курамата относится к послевоенному периоду японского и мирового дизайна 60–80-х годов XX в., которые были наполнены поисками и находками, повлиявшими на дальнейшее развитие мирового дизайна.

В предлагаемом материале автор размышляет о перспективах развития научных идей об искусстве в условиях накопившегося в ХХ — начале ХХI столетия потенциала гуманитарных проблем. Обсуждается возможность формирования более сбалансированного систематического поля некоторых категорий при оценке происходивших и происходящих в отечественном искусстве и культуре изменений. Этот аспект предполагает уточнение междисциплинарного видения теории и методологии и различий в особенностях их применения. Приоритетами в научной перспективе на сегодня являются вопросы методологии.

На запрос со словом «оригами» в поисковой системе в сети интернет появляется множество ссылок, погружаясь в которые можно найти бесчисленное количество изображений и схем простых и сложных моделей из бумаги, работа над которыми требует навыка. Авторы статьи знакомят с конкурсными работами будущих дизайнеров и художников кино и телевидения по костюму, демонстрирующими решение более сложной задачи — создания модели современного или исторического женского платья на манекене методом складывания цельного отреза ткани, как альтернативы кроеному изделию.

В статье рассматривается эмальерное творчество Ольги Олеговны Лысенковой — выпускницы и преподавателя Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А. Л. Штиглица; анализируются авторский стиль художницы, наиболее популярные темы ее творчества (исторические, мифологические, религиозные, повседневные и др.), жанровый, композиционный и колористический строй ее эмальерных работ. Особый акцент сделан на проблему взаимодействия «картины» и рамы.