Научный архив: статьи

Целью работы является рассмотрение философии пола, как она представлена у В. В. Розанова. Главным образом это будет достигнуто посредством обращения к антропологическому феномену, названному Розановым «людьми лунного света» или «средним полом», «третьим полом». Автор исходит из гипотезы, согласно которой в основе философствования Розанова находится антропологическая проблематика, именно антропологические взгляды определяют его онтологию и теологию. Главным философским методом исследования в данной статье, сконцентрированной вокруг трудов Розанова, является герменевтика. Кроме того, в статье задействованы такие общенаучные методы исследования, как анализ, синтез и аналогия. Так, например, проводится сопоставительный анализ с другими историософскими построениями русской философии рубежа XIX-XX веков, в рамках которых эсхатологическая тема неотделима от метафизики пола и любви. В результате автор приходит к выводу, что в основе конфликта В. В. Розанова с христианством (сначала историческим, а потом как таковым) лежит его тенденция к отрицанию догмата о грехопадении, который в христианской антропологии является существенным наравне с идеей о богоподобии человека.

Введение. В статье рассматривается специфика развития и исторического наследия партийной системы России и европейских демократических институтов. Исследуются первопричины зарождения народного представительства в политической сфере жизни, проведен сравнительный анализ опыта стран Запада и России. Предмет исследования - Российский социум и политическое устройство современной России.

Цель исследования - выявить и обосновать необходимость начать рассматривать возможности реформирования политических институтов с целью создания новой архитектуры законодательной власти в корне отличной от Западной модели.

Материалы и методы. В статье использованы материалы отечественных и зарубежных научных источников. Методологическую основу исследования составили следующие общенаучные и специальные методы: компаративный метод; метод системного анализа; аналитический метод; институциональный метод; исторический метод; цивилизационный и идентитарный подходы.

Результаты исследования. В России эволюция институтов власти, начиная с вечевых собраний и Земских соборов, заложила принципиальные основы правомерности и законности в общественном сознании, которые кардинально отличаются от западной политической культуры Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Вопреки распространенному мнению, в статье делаются выводы об ошибочности веры в аксиому универсальности и безальтернативности западной демократической модели партийной системы, показывается невозможность ее эффективной имплементации в России, вследствие уникальности российской цивилизации и культуры и особенностей духовного, исторического и социального развития.

Обсуждение и заключение. Попытки трансформации российского политического сознания, игнорирующие сложившиеся исторические, социокультурные реалии при построении партийной системы, на сегодняшний день не приносят ожидаемых результатов. Более того, ориентация на западные шаблоны уже не раз подрывала стабильность и единство России, что означает вероятность возникновения нового кризиса в будущем, если страна откажется от формирования своего подхода к управлению в политике. Необходимо начать обсуждение возможностей создания новой архитектуры законодательной власти в корне отличной от моделей иной нам Западной цивилизации.

В «Армянской книге канонов», кодифицированной впервые католикосом св. Йовханнэсом III Одзнеци (717–728), под № 42 числятся девять «Канонов святого собора, созванного в Феодосиополе, который ныне зовется городом Карин». В преамбуле протокола говорится об армяно-романо-византийском совместном соборе, состоявшемся по велению императора Юстиниана и под председательством армянского католикоса Сахака. Со времен патриарха Константинопольского ААЦ Магакии (1896–1908) в научных кругах бытует мнение о том, что речь идет о католикосе Сахаке III Дзорапореци (677–704) и императоре Юстиниане II (685–695, 705–711), так как два правила из девяти якобы не были актуальными в более ранние эпохи. А подготовивший в 1964–1971 гг. критическое издание «Армянской книги канонов» В. А. Акопян, в виду полного отсутствия сведений о «Канонах святого собора, созванного в Феодосиополе…», в раннесредневековой литературе, а также своеобразного определения догматов православия в преамбуле его Акта, впервые заявил о «поддельном оригинале» данного документа. Однако анализ тех же двух правил, непрямые ссылки на три из девяти правил в грамоте Степаноса, епископа Сюникского (ум. 735 г.), адресованной в Антиохию, анализ контекста преамбулы Синодального акта, наконец косвенные упоминания в двух нарративных источниках сведений о созыве подобного собора, позволили автору не только доказать их аутентичность. Как наглядно продемонстрировано в статье, «Каноны святого собора, созванного в Феодосиополе…», вполне могли быть приняты под председательством католикоса Сахака II Улкеци (534–539) и по велению императора Юстиниана I Великого (527–565) в 534 или 535 гг. Дело в том, что определение догматов православия в них полностью соответствовало духу так называемого в церковной литературе «непредвиденного» богословского указа Юстиниана Великого 533 г.

В статье исследуются реализация концепта «сакральное» в бытовом пространстве повестей Н. В. Гоголя и И. С. Шмелева, его интерпретация в художественном мире обоих писателей, а также аксиологическое обоснование сакрализации материального мира в данных произведениях. В работе отмечается схожий взгляд писателей на гармонию материального и духовного мира, единство бытового и бытийного начал, а также внимание авторов к тайным и сокровенным смыслам повседневной жизни героев. Отдельно выделяется мотив вторжения темных и зловещих сил, противопоставляемых замкнутому сакральному пространству в текстах повестей, образующих ключевую онтологическую оппозицию «зло - добро». Особое внимание уделяется символическому значению бытовых образов и духовному контексту авторского изображения домашнего уклада, кулинарной культуры и повседневной жизни.

В предлагаемой вниманию читателя статье анализируется специфика богословского мышления крупного средневекового армянского богослова и церковного деятеля периода Армянского Киликийского царства Святого Нерсеса Шнорали (Нерсес Благодатный, XII в.), проявившаяся в спорах о божественной природе, рассматриваемой через призму идеи объединения Армянской Апостольской Святой и Греко-византийской церквей. Стержневыми в статье являются три взаимосвязанные идеи: 1. Как и все предшествующие ему армянские мыслители и богословы, начиная с основателя армянской патристики Месропа Маштоца (ок. 361–362 — 440 гг.), Нерсес Шнорали преследовал цель защиты автокефалии Армянской церкви, а через это — обоснования («оправдания») исторического существования армянской нации (сохранения её культурной самобытности); 2. Рефлексируя над вопросом о союзе христианских церквей, Нерсес Шнорали поднялся над политической составляющей раскола Вселенской церкви, предложив свою версию решения этой многотрудной задачи — объединение христианских церквей на основе высших/вечных духовно-нравственных ценностей, что, собственно, и является сутью христианского мировоззрения; 3. С целью обоснования возможности и необходимости восстановления целостности и единства Вселенской церкви Шнорали изменил плоскость, методологию и язык (категориально-понятийный аппарат) богословских дискуссий, что предвосхитило ряд важнейших достижений культуры, философии и богословия XX в. Исходным методологическим принципом данного исследования является характеризуемая как историческая закономерность корреляционная связь между политикой и религией. Статья состоит из вводной части, в которой дана характеристика личности и деятельности Шнорали, краткого исторического очерка взаимоотношений между Армянской и Греко византийскими церквами, богословско-критического анализа, связанного с вопросом о союзе церквей корпуса положений Шнорали, а также заключения, содержащего основные выводы статьи. В качестве основного исследовательского материала использованы первоисточники на армянском языке, каковыми служат прежде всего труды самого Шнорали, и в первую очередь — его переписка с византийским императором Мануилом и Патриархом Константинополя Михаилом. Использованная в статье научно-исследовательская литература состоит из трудов корифеев армянской науки. Основным выводом статьи является следующее положение. Шнорали привнёс большой вклад в историю общехристианского богословия, заложив основы несвойственного Средневековью искусства богословской дискуссии. Тем самым он определил истинно христианский путь достижения единства Вселенской церкви, что позволяет назвать его предтечей экуменизма.

Это исследование систематически выявило и перечислило прямые ссылки Аквината на двух наиболее часто цитируемых исламских и иудейских философов, Авиценну, Аверроэса, раввина Моисея и Авицеброна, в Summa Theologiæ (ST), проанализировало аргументативные ответы Аквината на их философские позиции и, основываясь на соответствии или расхождении Фомы Аквинского с цитируемой и приписываемой философской мыслью, классифицировало их в соответствии с согласием, частичным согласием/несогласием и несогласием. Кроме того, исследование сравнило эти аргументы с их локусом в ST, позицией Аквината и философским и конфессиональным происхождением. Это исследование представило новую методологию, основанную на данных, которая объединила традиционный текстовый и философский качественный анализ со структурированным количественным анализом и строгим перекрестным исследованием данных, что дало точные качественные и количественные результаты и заполнило существующий пробел в томистской науке. Результаты показали, что взаимодействие Фомы Аквинского с этими философами было стратегически избирательным. Аргументы Аквината, основанные на прямых ссылках, были наиболее распространены в ST I, за которым следовали ST Supplement и ST I–II. Напротив, ST II–II и ST III характеризовались минимальной вовлеченностью. Авиценна и Аверроэс были главными объектами аргументов Аквината, тогда как раввин Маймонид, в меньшей степени, Авицеброн получили меньше внимания. Корреляционная модель, выявленная здесь, берет свое начало в реализации Аквинатом аристотелевской перипатетической философии и авраамического библейского богословия. Получение Фомой Аквинским знаний из расходящихся философских традиций представляет собой критический элемент томистского теологического синтеза, усиливая философски экспансивный, но доктринально последовательный характер ST. Кроме того, это свидетельствует о том, что философское богословие Аквината как научная дисциплина созрело в глубоко динамичном взаимодействии с исламскими и иудейскими традициями, оставаясь влиятельным на протяжении последних 750 лет с момента составления ST.

В данном исследовании рассматриваются гостиницы «Гелуш» и «Хана Хассо», расположенные в городской заповедной зоне Мидьята в провинции Мардин, Турция. Две гостиницы находятся на расстоянии примерно 100 метров друг от друга. В отличие от гостиниц в соседних крупных городах Мардин, Амид, Хин-Кейфа и Аль-Руха, которые были построены преимущественно по заказу мусульманских покровителей, эти два здания были построены видными христианскими сирийскими протестантскими семьями, а именно Гелле Хырмиз (1862–1915) и Мусой Шаммасом (1861–1915). Хотя на самих зданиях нет надписей, указывающих на точную дату постройки, предполагается, что они были построены в конце XIX или начале XX вв. Эта датировка основана на двух ключевых факторах: во-первых, архитектурной планировке и стилистических особенностях гостиниц, а во-вторых, на продолжительности жизни их владельцев, Мусы Шаммаса и семьи Хырмиз. Они были родом из Мосула и в тот период активно действовали в Мидьяте. Изначально предназначенные для поддержки коммерческой деятельности и развития торговли в Мидьяте, обе гостиницы с тех пор утратили свою первоначальную функцию. Сегодня гостиница «Гелуш» используется как ресторан и кафе, а гостиница «Хана Хассо» используется как частная резиденция со скотом во дворе. В данной статье представлен подробный анализ гостиниц «Гелуш» и «Хана Хассо», которые являются важными образцами сирийско-христианской архитектуры в регионе и ранее не изучались одновременно с исторической и архитектурной точек зрения. Статья также проливает свет на жизнь их основателей, а также подтверждает значительную социально-культурную роль немусульманских жителей в городском развитии Мидьята в поздний османский период.

Образ Великого Инквизитора - один из центральных в философской публицистике Н. А. Бердяева. Он служит мыслителю важным аналитическим инструментом для выявления элементов авторитарности, присущих различным духовным течениям, идеологиям, формам религиозного и квазирелигиозного сознания. На материале статей «Великий Инквизитор» (1907), «Гасители духа» (1913), «Дух Великого Инквизитора» (1935) и «Существует ли в православии свобода мысли и совести?» (1939) автор анализирует место этого образа в публицистических выступлениях философа, связанных с острыми проблемами церковной жизни первой половины XX века. Основным методологическим приемом статьи является последовательное разграничение риторической и идейной составляющих текстов Бердяева, позволяющее выявить и реконструировать намеченную в них систему аргументации. Прослеживается сходство и различие основных аргументов, которые ставятся в связь с развитием философской позиции мыслителя, прежде всего с его философией религии. Выявляются философско-теологические, в частности, экклезиологические, основания и базовая полемическая ситуация критики. Критика философа в адрес церкви в рассматриваемых статьях сопоставляется с его критикой в адрес русской интеллигенции, намеченной в сборнике «Вехи» и других работах. Апелляция к образу Великого Инквизитора позволяет установить, что последовательно проводимая Бердяевым критика разнообразных форм авторитарности, присущих русскому православию и «правой эмиграции» первой половины XX в., с одной стороны, аналогична «веховской» критике «левой» интеллигенции, а с другой - приводит к своеобразному парадоксу конфессионализации, в рамках которого сообщество свободно мыслящих религиозных интеллектуалов, пытаясь преодолеть установленные авторитарным мышлением границы конфессий, само формирует квази-конфессиональные общности и структуры. Вопрос о том, насколько философу удается заметить и преодолеть этот парадокс, остается открытым.

На ранних этапах развития человеческой цивилизации религия играла значительную роль в формировании законов, по которым жили люди, в связи с чем она оказала значительное влияние на современное гражданское право. Цель данного исследования состоит в определении значения библейских заветов для гражданского общества. Автор анализирует сущность религиозных норм и обычаев и определяет то, как религиозные нормы повлияли на становление современного гражданского права. Автор приходит к выводу, что право и религия представляют собой две разные системы норм, которые играют важную роль в регулировании общественных отношений. В то время как право основывается на законах и имеет юридические механизмы контроля, религиозные нормы основаны на вере и имеют духовные последствия, в то время как религия освящает ценности, установки и кодексы поведения, которые являются непоколебимыми и безусловными и способна узаконить социально значимые ценности и придать им авторитет, необходимый для соблюдения заявленных принципов и законов.

7 апреля 2014 г. Донецкая Народная Республика провозгласила государственный суверенитет и до вхождения в состав Российской Федерации 30 сентября 2022 г. просуществовала как самостоятельное государство. Однако восьмилетний опыт существования современного государства в центре Европы мало изучен. В частности, ранее не были предметом научного исследования факторы, повлиявшие на формирование законодательства Донецкой Народной Республики, такие как территориально-географическое расположение республики, ее историческая общность с Россией и Украиной, этнический и конфессиональный состав населения, научно-технический потенциал. В представленной работе влияние перечисленных факторов рассматривается на примерах принятия конкретных законодательных актов.

В современном Иране насчитывается около 60 народов и национальных групп, и представлены все монотеистические религии, а также множество конфессий этих религий. Официальные данные показывают абсолютное преобладание мусульман, хотя фактически среди части молодого поколения наблюдается определенный отход от ислама и рост популярности христианства и зороастризма. Во время династии Пехлеви практиковалась силовая ассимиляция национальных меньшинств. После исламской революции от этой практики отошли, контроль над меньшинствами был ослаблен, но они по-прежнему добиваются реализации своих национальных и культурных прав. С избранием президента Масуда Пезешкиана в 2024 г. ситуация в сфере прав национальных меньшинств значительно улучшается.

В статье показано, что проблемой бесконечности задается развитие соотношения науки и религии. В классический период эта проблема была представлена отношением науки и христианства. Именно благодаря идеи христианского Бога в европейской интеллектуальной культуре впервые произошла легализация актуальной бесконечности. Попытки основателей новоевропейской науки найти положительное понимание актуальной бесконечности в пределах только человеческого разума должны были стать тем самым решающим революционным шагом, который в истории генезиса науки так и остался несостоявшимся, в связи с чем сегодня предлагают пересмотреть саму концепцию научной революции XVII в. Крушение классики ознаменовалось тем, что вместо актуальной бесконечности заявила о себе бесконечность потенциальная, которая и стала парадигмальным ядром неклассической эпистемологии, а также основанием для установления параллелей с эпистемологией и онтологией буддизма. Последнее выглядит перспективным и обнадеживающим ресурсом, поскольку оправдывает проблематичные с точки зрения классики представления неклассической эпистемологии апелляцией к древневосточной мудрости как традиции более древней, чем христианство. В статье показано, что несмотря на это, для западноевропейской традиции характерны преимущественные позиции в интерпретации и оценке особенностей эпистемологической неклассики, т. к. именно западноевропейской традиции доступна полнота видения проблемы актуальной бесконечности, включающей потенциальную бесконечность в качестве нежелательного следствия своего развития.