Научный архив: статьи

Настоящая работа представляет опыт изучения роли духовных миссий в культурной жизни Дальневосточного региона на примере Камчатской Духовной миссии, которая была создана Российской православной церковью (именуемая с 1943 года Русской православной церковью) в 1742 году с целью распространения православия и русской культуры среди коренного населения этого региона, а также ввиду того, что Камчатка получила роль одного из самых территориально и социокультурно удалённых регионов Российской Империи. Опыт первой Духовной миссии вскрыл и сделал явным ключевое затруднение на Камчатском полуострове – языковый барьер, что позже было решено открытием учебных заведений, выпускники которых могли полноценно работать на школьном и церковном поприще. Отмечается, что во многом стараниями иеромонаха Нестора возрождалась активная деятельность Камчатской Духовной миссии. В 1908 году, овладев несколькими языками аборигенов, иеромонах Нестор сделал перевод на корякский язык ряда христианских литературных произведений, также создав русско-корякский словарь и разговорник. Указывается, что значимость и важность проектов иеромонаха Нестора по упрочнению российского присутствия в регионах Дальнего Востока для государства в целом по достоинству была признана и оценена П. A. Столыпиным. В 1911 году Нестор передал Синоду проект, в соответствии с которым планировалось создать на полуострове единую Духовную миссию. В качестве примера проводится анализ материальной и духовной культуры такой малой дальневосточной народности как негидальцы, показывающий, что эта этническая группа не утратила вплоть до современности такие элементы идентичности, как собственный язык, уникальное самосознание и отличительные черты этнокультурного характера.

Статья посвящена анализу большей части фонда № 36 «Знаменский Петр Васильевич - профессор Казанской духовной академии» Государственного архива Республики Татарстан - в частности, описи № 1. Производится источниковедческий обзор самых крупных по объему дел, среди которых описи библиотеки Соловецкого монастыря (той ее части, что хранилась в Казани), рукописи лекций по истории и философии, оригинальные рукописи старообрядцев и др. Работа ставит вопрос об освещении библиографического наследия Знаменского-ученого в рамках гуманитарного «возрождения» русской мысли - сделан вывод, что столь внушительный объем документов, обладающих широким интеллектуальным масштабом (от общефилософской и сугубо исторической тематики до собрания первоисточников исследуемых Знаменским объектов), указывает на прогрессивный характер развития отечественной исторической и богословской науки. Также ввиду слабой представленности документов из фонда Знаменского в открытом доступе кажется важным осветить их содержание хотя бы в той малой мере, в которой они приведены в данной статье. В этом также заключается и актуальность работы - в возможном практическом применении настоящей статьи в деле структуризации архивного фонда Знаменского и в составлении общего представления о наиболее значимых его частях.

Статья посвящена вопросам защиты прав граждан на свободу совести и вероисповедания в эпоху глобализации. Автор анализирует законодательство зарубежных стран, определяющих христианство в качестве государственной религии (на примере Армении, Ватикана, Исландии, Коста-Рики, Лихтенштейна, Мальты), что позволяет, во-первых, рассмотреть существующие подходы в сфере уголовно-правовой охраны религии, свободы совести и вероисповедания, а во-вторых, выявить тенденции и закономерности в указанной сфере, которые, в свою очередь, могут быть использованы для совершенствования отечественного законодательства.

В статье проанализирован образ «проклятого скитальца» Алеко в его типологической связи с Каином Байрона. Выявлены такие общие мотивы, как отсутствие покоя, изгнание в пустыню, тайная скорбь, инфернальное воздействие на героя и др. Сопоставив двух героев, автор статьи пришла к выводу, что, несмотря на общность мотивов, образ «проклятого скитальца» в произведениях Байрона и Пушкина интонационно различно окрашен. В отличие от «властителя дум», русский писатель не только не романтизирует страсти, но и воспевает подлинно христианские идеалы. Эти идеалы воплощены в тексте преимущественно благодаря образам «птички Божией» и раненого журавля, которому уподобляется Алеко. Основываясь на интертекстуальных связях «Цыган» с басней А. Н. Радищева «Журавли», автор исследования сделала вывод, что неосуждение грешника есть главный урок, который хотел преподать Пушкин на примере образа своего «бездомного скитальца». В статье проанализированы и пересмотрены некоторые положения из критических работ XIX в. о творчестве Пушкина: оценки Алеко В. Г. Белинским и В. Н. Олиным. Автор исследования пришла к выводу, что в «Цыганах» Пушкин развенчивает титанизм байронического героя, преобразуя его в мотив страдальческого одиночества страстной личности. При этом в поэме об Алеко доминирует мотив мира: его желает герою репрезентирующий волю автора старый цыган. И в этом произведении Пушкин остался верен своей лире и «милость к падшим призывал».

Статья посвящена проблеме эффективности современной миссионерской деятельности христианских организаций в Японии. Для её решения в работе предлагается обратиться к истории христианских церквей, чтобы сформировать успешную модель евангелизации и, как следствие, установление межрелигиозного и межкультурного диалога. В качестве путей трансформации христианской миссионерской деятельности предлагаются два варианта: адаптация к современной религиозности японцев и мягкая индигенизация христианства в японскую культуру.

Цель настоящей статьи - показать идейную связь двух разноплановых текстов, принадлежащих одной эпохе, а именно поэмы в прозе «Прометей. Медитация» американского монаха Т. Мертона и романа классика советской литературы Б. Пастернака «Доктор Живаго». В статье показано, как фигура Прометея в версии Гесиода, трактуемая Мертоном как знак психологической ситуации, в которой находится современный человек, отображается в некоторых персонажах «Доктора Живаго» (Стрельников, Микулицын, Дудоров и Гордон), а фигура Прометея в эсхиловской версии, понимаемая Мертоном как прообраз Христа, - в образе Юрия Андреевича Живаго. Мертон и Пастернак выделяют главное качество человека - способность отдавать себя другим. В статье показаны две противоположные модели поведения человека, в основе которых лежит идея проявления личной воли или отказа от нее, воплощенные в романе Пастернака, и соответствующие им поведенческие модели, представленные в эссе Мертона. Центральный герой романа, Юрий Живаго, - поэт, который приносит свою жизнь в жертву ради божественного дара поэзии. Так же приносит свою жизнь в жертву эсхиловский Прометей. Зоной идейного сближения двух авторов - Пастернака и Мертона - является понимание человека как проводника божественного дара. Эта тема находит отражение также в поздней лирике Пастернака. Роман «Доктор Живаго» идейно обогащает концепцию Мертона, показывая, что человек может отдавать себя людям, служа искусству. Поэтическое вдохновение Юрия Живаго - аналог божественного огня, полученного в дар Прометеем. Данное исследование в теоретическом плане опирается на идею М. М. Бахтина о диалогической встрече двух сознаний в гуманитарной сфере. В рамках настоящей работы пересечение взглядов Т. Мертона и Б. Пастернака рассматривается в контексте осмысления личностью феномена жизни как дара. Новизна работы обусловлена отсутствием исследований, в которых богословие Мертона сопоставлялось бы с христианской концепцией Пастернака.

Статья посвящена исследованию «гибридов», выполняющих функции религиозных аллегорий, в рассказах Ф. Кафки. Посредством анализа образной системы раскрывается идея рассказа «Гибрид»: природа и судьба христианства, являющегося, по мысли писателя, своего рода «гибридом» Ветхого и Нового Заветов. Рассказчик здесь - Сын Божий, отец - Господь Бог, а четырёхликий зверёк (кошечка-ягнёнок-собака-человек) - пародия на евангельского тетраморфа (лев-телец-орёл-человек) и христианство в целом. В контексте нового толкования проясняется ряд особенностей зверька: подслащенное молоко, которым его кормит рассказчик, - символ евхаристии и христианской мудрости; шёпот - молитвы, обращённые к Иисусу; встречи с детьми по воскресеньям - отсылка к воскресным школам и посещению церкви; изменения в облике - вечно меняющееся лицо христианства по Шлейермахеру. Название рассказа - “Eine Kreuzung” - представляет собой языковую игру: “Kreuz” - это и «христианский крест», и часть слова «гибрид, скрещивание». Автор статьи также рассматривает различные толкования ещё одного рассказа о зверьке-гибриде, «В нашей синагоге», и объясняет, почему из всех существующих на сегодняшний день толкований, наибольшей достоверностью обладает религиозное: то, согласно которому загадочное существо - не что иное, как воплощение духовного пути пророчицы Хульды. Кроме того, предпринимается попытка воссоздать религиозный поиск Кафки с опорой на религиозные аллегории в других его рассказах («Содружество», «Заботы главы семейства», «Экзамен») и определить место «Гибрида» в этом ряду.

Рассматриваются история и политика взаимоотношений государств Запада и славянских стран, а также славянских народов между собой. Выявляются причины частых перемен в истории таких взаимоотношений. Особое внимание уделяется отношению представителей русской литературы к проблеме славянского единства, их оценке российской прозападной либеральной интеллигенции. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

Описывается народное православие, сложившиеся в процессе взаимодействия христианства и язычества. Выдвинута и доказана гипотеза о том, что христианство выступило одним из мощнейших механизмов актуализации фольклора. На примере обрядовых действ показаны различные варианты синтеза фольклора с христианскими элементами. Таким образом, предлагается использовать церковные институты для сохранения и актуализации традиционного фольклора как части народной культуры. Автор настоящей статьи выражает глубокую признательность доктору искусствоведения, доктору культурологии, профессору Г. Р. Консону за научную и стилистическую редактуру текста. Материалы, лежащие в основе данной публикации, были апробированы в рамках доклада на Международной научной конференции «Искусствоведение в контексте других наук в современном мире: параллели и взаимодействия» (21-26 апреля 2019 г., Москва; авт. проекта Г.Р. Консон). Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

В статье проводится краткий исторический экскурс, анализ легенд и событий, свидетельствующих о проповеди христианской веры на Руси до ее крещения князем Владимиром Святославичем в 988 году: версии о проповеди апостола Андрея, а также святых Кирилла и Мефодия, повествование о первом массовом крещении русов и попытке христианизации княгиней Ольгой. Обосновывается позиция автора о том, что христианизация Руси не ограничивается лишь ее крещением в 988 году князем Владимиром Святославичем.

В статье анализируются религиозные идеи сериала «Мир Дикого Запада». Раскрываются смыслы лабиринта как места обретения самосознания и пространства языческих жертвоприношений. Показано, что в сериале создание мира и человека демонстрирует черты различных религиозных систем: ветхозаветного монотеизма, зороастрийского дуализма и христианства. Проведены параллели между развитием фабулой второго сезона и библейским сюжетом Исхода. Проанализирован символизм 55 Вавилонской башни в третьем и четвертом сезоне сериала, а также концепция христианской жертвы, данная средствами технологий в постхристианском мире.

Статья посвящена одному из ключевых произведений русской литературы второй половины ХХ столетия - десятитомной эпопее А. И. Солженицына «Красное колесо».

Объект исследовательского внимания - религиозный дискурс эпопеи, а именно система образов святых, посредством которой писатель раскрывает основные идеи произведения.

Несмотря на то, что в последние десятилетия художественный мир эпопеи активно исследуется, образы святых не становились предметом специального изучения. Цель статьи - проанализировать три доминирующих образа - Серафима Саровского, Николая Угодника и Георгия Победоносца.

Автор работы стремится показать, что, включая образы святых в художественную ткань эпопеи, А. И. Солженицын демонстрирует не просто утрату православной веры накануне Февральской революции 1917 года, но глубинный нравственный кризис, охвативший русский народ, вследствие чего он не смог противостоять разрушительным историческим процессам начала ХХ века.

Автор публикации выявляет: художественное своеобразие религиозного дискурса заключается в том, что образы святых неодинаково композиционно позиционируются в пространстве произведения. Они могут проецироваться на героев, как, например, Серафим Саровский.

Однако чаще всего, как в случае Николая Чудотворца и Георгия Победоносца, являются элементом культурно-религиозного сознания героев и активно влияют на их земное и духовное существование.

Результаты исследования могут быть востребованы литературоведами при изучении духовного топоса «Красного колеса», а также учителями в вузовском и школьном курсе преподавания литературы и истории.