Научный архив: статьи

Исследователи отмечают, что японская национальная идентичность формировалась под воздействием идеологии нихондзинрон, которая определяет страну как культурно уникальную и моноэтничную, конституируя разлом между Японией и остальным миром. Однако в контексте глобализации японское правительство, следуя мировому тренду, задействует программу национального брендирования Cool Japan, которая направлена на привлечение иностранцев и, следовательно, отличается по своему заряду от нихондзинрон. Предыдущие исследования показывают, что в действительности Cool Japan не столько конфликтует с нарративами нихондзирон, сколько наследует их риторике, однако мало внимания уделяется тому, как иностранцы представлены в рамках этой программы. Поэтому вопрос нашего исследования состоит в следующем: как в дискурсе Cool Japan представлен опыт взаимодействия между нацией/национальными субъектами и иностранцами и какими чертами наделены обе группы? С помощью нарративного анализа и критического дискурс-анализа в исследовании рассматриваются аффилированные с государством СМИ: статьи раздела Friends of Japan из правительственного журнала и эпизоды документального сериала NHK Japanology Plus. Результаты показывают, что в проанализированных материалах воспроизводятся границы между японцами и иностранцами, реартикулируется культурная уникальность Японии и имплицитно воспроизводится нарратив о моноэтничности. В «Друзьях Японии» иностранцы изображаются как большие ценители японской культуры, от которых ожидают посредничества между Японией и миром, но не ожидают полной интеграции. Аналогичным образом, в «Японологии плюс» иностранцы изображаются как японофилы, которые помогают навести мосты между Японией и миром, рассказывая о самобытности Японии. Положение иностранцев в этом дискурсе амбивалентно: с одной стороны, они оказываются субординированы по отношению к японцам, а с другой – наделены способностью оживить экономику страны, и потому являются ценными для нее. Эта двойственность отражает борьбу Японии за баланс между глобализацией и утверждением национальной идентичности в логике нихондзинрон, подсвечивая проблемы интеграции иностранцев в японское общество.

В статье в сравнительном ключе рассматриваются стратегии и формы реализации военной дипломатии Японии, Китая и России в Юго-Восточной Азии. Деятельность всех трех стран в сфере военных связей с государствами региона существенным образом активизировалась в 2010-х гг. как на двустороннем уровне, так и в многосторонних форматах. Выбор для анализа именно Японии, КНР и России объясняется спецификой их партнерских отношений со странами региона. Все три страны имеют исторически обусловленные ограничения в развитии своей военной дипломатии в регионе, однако при этом, как доказывается в данной статье, в последнее десятилетие стремятся использовать военную дипломатию в качестве одной из опор своего продвижения в Юго-Восточной Азии. Проблематике активизации военной дипломатии в Юго-Восточной Азии посвящен целый ряд исследований в России и за рубежом. Как правило, в уже изданных работах рассматриваются либо двусторонние форматы военной дипломатии с участием отдельных стран, либо деятельность диалоговых партнеров в АСЕАН-центричных институтах (АРФ, СМОА+, Расширенный морской форум) и таких, инициированных внешними державами форматах, как Диалог Шангри ла, либо специфика функционирования этих институтов. При этом комплексного сравнительного анализа особенностей военной дипломатии трех обозначенных государств – Японии, Китая и России – до настоящего времени не предпринималось. Представленное исследование призвано заполнить данный аналитический пробел. В методологическом плане статья опирается на сравнительный анализ военной дипломатии трех обозначенных стран. Параметрами сравнения являются доктринальное измерение военной дипломатии (анализ национальных стратегических документов), страны Юго-Восточной Азии, выступающие опорными, для продвижения военной дипломатии Японии, КНР и России соответственно, и инструменты взаимодействия с ними на двустороннем (форматы межгосударственного взаимодействия, военно-техническое сотрудничество, совместные учения, заходы в порты военно-морских судов) и многостороннем (в рамках АСЕАН-центричных институтов) уровнях.

Островное положение оказывает серьезное влияние на ход исторического процесса и менталитет обитателей той или иной страны. Однако это положение «работает» только в совокупности с другими факторами. И Япония, и Англия являются окруженными морем островными государствами, но для истории Англии характерно максимальное количество контактов с внешним «материковым» миром, а для Японии вплоть до середины XIX в. – минимальное. Наблюдаемый в японской истории периода Токугава пассивный подход к освоению пространства объясняется следующими факторами: высокой продуктивностью рисосеяния, отсутствием животноводства, представлениями о том, что Японские острова обладают наилучшим климатом, политикой «закрытой страны» сёгуната Токугава. В период Мэйдзи под влиянием Запада (в первую очередь, Великобритании) отношение к освоению пространства меняется коренным образом. Море начинает осмысляться как «проводящая», а не «изолирующая» среда. Выбор Великобритании как образца для подражания был обусловлен, в первую очередь, ее опытом по освоению морского пространства и создания мощной колониальной империи. Переход к новой модели «расширяющегося пространства» оправдывался также ссылками на глубокую древность, когда японцы обладали «активным» характером, но политика «закрытой страны», которую практиковал сёгунат Токугава, «испортила» японцев. В результате побед в войнах с Китаем (1894– 1895) и Россией (1904–1905) Японию начинают именовать «Англией Востока». Великобритания перестает быть образцом для подражания после ее выхода в 1922 г. из японо-английского союзного договора. Теперь общественный дискурс направляется в сторону обоснования самобытности японцев. Автор подвергает сомнению устоявшуюся характеристику японцев как приверженцев традиции. Апелляция к древности действительно имела для них большое значение, и в этом смысле их можно считать «традиционалистами». Начиная новое, они искали (и находили!) его истоки в прошлом. После революции Мэйдзи японцы продемонстрировали поразительную способность к восприятию «нового», но часто предпочитали думать и говорить, что «всего лишь» вспомнили о своем прошлом. Автор полагает, что понятие «традиционность» является слишком широким и абстрактным. При ближайшем рассмотрении оно мало что дает для понимания исторических и культурных процессов, которые требуют тщательного расчленения на составляющие, имеющие точную хронологическую и ситуационную привязку.

Данная статья посвящена анализу отношений Японии и Европейского Экономического Сообщества (ЕЭС) в 1970-х – 1980-х гг. Статья объясняет, как стал возможен переход от фиксации на торговых спорах к подписанию политического соглашения в 1991 г.; почему институционализация отношений между крупными экономическими державами и одновременно партнерами США не произошла раньше.
Автор отказывается от традиционного – историко-описательного метода анализа данного периода на основе хронологии событий. Вместо этого применен логический метод – выявлены объективные и субъективные факторы, под воздействием которых эти отношения трансформировались. Во введении обосновывается актуальность темы, выделяются особенности отношений Японии и Европейского союза как наднационального объединения, объясняется выбор хронологических рамок исследования. Основная часть статьи поделена на четыре раздела. В первом из них дается общая характеристика периода, раскрывается сущность торговых конфликтов, выделяются наиболее яркие эпизоды торгового противостояния и их последствия. Второй раздел посвящен классификации методов ЕЭС в решении торговых споров. Выделены меры, направленные на ограничение японского импорта в ЕЭС и, напротив, меры для стимулирования европейского экспорта. В третьем разделе обозначаются причины низкой заинтересованности обеих сторон в развитии политического партнерства и прослеживаются первые шаги к его установлению. Четвертый раздел посвящен политическому соглашению 1991 г. – Гаагской декларации и причинам, по которым подписание этого всеобъемлющего политического соглашения стало возможным. В заключении сформулированы выводы исследования. Среди объективных факторов, которые препятствовали активному развитию политического диалога в 1970-х – 1980-х гг. можно назвать отсутствие общей политической повестки ввиду географической отдаленности акторов; ориентацию обоих партнеров на США в сфере безопасности, что снимало необходимость установления новых партнерств. Среди субъективных факторов препятствием служила сознательная фиксация европейцев на торгово-экономических противоречиях в ущерб расширению повестки переговоров; сомнение японского истеблишмента в субъектности ЕЭС, которое исчезало по мере успешного расширения блока и его политической интеграции. Подписание Гаагской декларации стало возможным, когда обе стороны пришли к осознанию того, что для управления торговыми конфликтами необходимо создать политическую институциональную рамку, в которой противоречия можно было бы эффективно решать на регулярной основе.

На базе анализа статистических и информационных источников, научных публикаций и собственного опыта авторы анализируют особенности стоящих в ряду удивительных японских изобретений, творений, практик минимаркеты – комбини, ставшие неотъемлемой частью образа жизни японцев и одной из своего рода визитных карточек страны. В научной литературе до сих пор не было комплексных работ, раскрывающих данный феномен, и практически совсем обойдены вниманием региональные их особенности, особенно география магазинов разных сетей. Цель данной статьи – осветить основной научный дискурс, охарактеризовать уникальность и универсальность – то, что, собственно, и составляет феномен комбини, а также выявить их региональные особенности. В исследовании наглядно показано, что пришедшие в 1973 г. в Японию из США, эти магазины полностью преобразились и постоянно развиваются, изменив концепцию магазина и представ уникальным явлением для всего мира. Описаны особенности ведущих сетей этих магазинов в их стремлении завоевать еще большую популярность у потребителей и появившиеся в последние годы нововведения, в том числе под влиянием пандемии Covid-19. Раскрывая феномен комбини, авторы, с одной стороны, отмечают их превращение в важную социальную инфраструктуру, отвечающую потребностям современного общества и особенно необходимую в условиях быстро прогрессирующего старения населения, а с другой стороны, – и их определенное негативное воздействие, в особенности на молодое поколение. Особую новизну представляет анализ региональных особенностей этих магазинов и иллюстрирующий их авторский картографический материал. Выявлено, что внутри префектур размещение комбини коррелирует с числом жителей (количество магазинов пропорционально населению муниципалитетов), и каждая из действующих на территории Японии 20 сетей комбини занимает свой определенный ареал размещения. Авторы заключают, что комбини отвечают интересам развития регионов страны в целом, и их роль в японском обществе трудно переоценить, а японский опыт может с успехом быть использован и в других странах, в том числе представлять интерес и для российских сетевых магазинов, все чаще позиционирующих себя в качестве магазинов шаговой доступности.

Цель исследования заключалась в анализе взаимосвязи экологических установок и ценностей у студентов в разных культурах – Японии и России.
Процедура и методы. Кросскультурное исследование проводилось на базе двух вузов: университета Эхиме (Япония) (n=147) и Челябинского государственного университета (Россия) (n=223). Основным инструментом выступила совокупность стандартизированных опросников. Результаты. исследования показали отсутствие различий в большинстве ценностей среди японских и российских студентов. При этом факторизация данных позволила обнаружить различия в структуре ценностных систем студентов разных культур как по количеству факторов, так и по их выраженности. Установлено, что молодое поколение в обеих странах испытывает потребность в общении с природой и признаёт себя её частью. Корреляционный анализ выявил взаимосвязь экологических установок и ценностей в обеих культурных группах. На российской выборке в этих связях наблюдается равномерное задействование как материальных, так и нематериальных ценностей, на японской выборке доминируют нематериальные ценности. Теоретическая и/или практическая значимость. Результаты исследования расширяют представление о культурных детерминантах экологических установок и поведения. Это позволяет наметить направления решения экологических проблем с позиции культурно-аксиологического подхода.

Статья посвящена проблеме эффективности современной миссионерской деятельности христианских организаций в Японии. Для её решения в работе предлагается обратиться к истории христианских церквей, чтобы сформировать успешную модель евангелизации и, как следствие, установление межрелигиозного и межкультурного диалога. В качестве путей трансформации христианской миссионерской деятельности предлагаются два варианта: адаптация к современной религиозности японцев и мягкая индигенизация христианства в японскую культуру.

Арктика остается центром притяжения внимания со стороны многих стран, в том числе географически удаленных от данного региона. Китай, Республика Корея и Япония, ведущие мировые экономики с выраженной экспортной ориентацией, в 2013 г. получили статус наблюдателей в Арктическом Совете и активизировали свою политическую и экономическую деятельность в Арктике, в том числе путем развития сотрудничества с Россией. Однако нынешний международно-политический раскол мира на почве обострения кризиса вокруг Украины не мог не отразиться на сотрудничестве стран “Восточноазиатского треугольника” с Россией. В статье рассматриваются возможные проблемы и перспективы их взаимодействия с Россией в Арктическом регионе.

В статье рассматриваются особенности сотрудничества с представителями восточной культуры. Интерес к странам Азии в последнее время возрос ввиду сложившейся геополитической ситуации. Социально-экономические особенности таких стран формируют совершенно иную картину осуществления переговорной коммуникации, понимание которой представляет особую важность.

Рассматривается развитие протестантизма в Японии от завершения самоизоляции страны до настоящего времени. Первоначально протестантизм активнее распространялся среди представителей самурайского сословия и образованных слоев населения. В довоенный период синтоизм стал частью государственной идеологии, христианство воспринималось как иностранная религия. После поражения Японии в войне была возвращена свобода вероисповедания. Христиане составляли около 1 % населения Японии, значительно большее распространение получили новые религии, созданные на основе буддизма. В статье уделено внимание взаимодействию христианства с японскими религиозными традициями: буддизмом и синтоизмом. Сделан вывод, что основная причина ограниченного принятия христианства - укорененность населения в буддистской культуре.

Японо-китайская война 1894-1895 годов стала важным событием для Азиатского региона. Противостояние двух империй привлекло внимание европейских держав, имевших собственные интересы в этом вопросе.

Пристально следившие за развитием конфликта страны выражали свое отношение к войне через прессу, анализ которой может показать, как Япония и Китай воспринимались Западом в тот период.

В статье предпринята попытка анализа образов империи Цин и Страны восходящего солнца, явленных на страницах британской прессы в период первой японо-китайской войны. Представление Японии и Китая в таких авторитетных изданиях второй половины XIX века, как The Daily News , The Evening Mail , The Morning Post , The Illustrated London News , формировало отношение англичан к азиатским странам, их внешней и внутренней политике, культуре и искусству, своему месту в международных отношениях.

Восприятие «чужой», а через нее и «своей» культуры дает возможность взглянуть на события военного конфликта 1894-1895 годов глазами современников.

Статья посвящена исследованию демографических сдвигов в Японии в контексте их влияния на изменение миграционной и внешней образовательной политики страны. Одни из них носили перманентный характер, другие возникали периодически и были вызваны стремительными социально-демографическими и экономическими сдвигами в японском обществе. В статье проанализировано развитие демографического кризиса в Японии в начале XXI века. Данный период характеризуется продолжающейся депопуляцией японского населения, его активным старением и неблагоприятными изменениями на рынке труда, вызванными распространением информационных технологий, автоматизацией и роботизацией производства. В статье проанализированы усугубляющиеся неблагоприятные демографические тенденции, следствием которых стали дефицит рабочей силы, снижение экономического потенциала страны, увеличение демографической нагрузки на работающее население. Исследовано влияние на демографические процессы в Японии фактора образовательной иммиграции, которая рассматривается в качестве одного из наиболее приемлемых ресурсов компенсации возможных демографических потерь населения в будущем. Изучены законодательные новации и нормативно-правовое обеспечение внешней иммиграции, а также их практическая реализация. Установлена ключевая роль ведущих университетов Японии в деле активизации процесса образовательной иммиграции. Представлены результаты деятельности высшей школы Японии по обучению иностранных граждан и сглаживанию негативно складывающейся динамики демографической ситуации в стране. Интерес для дальнейших исследований представляет углублённое изучение причин и выявление последствий современного демографического кризиса в Японии, а также предметный анализ экономической и социальной эффективности изменений миграционной политики страны в сложившихся условиях.