Научный архив: статьи

До возникновения современной неоклассической философии, с изменением в ней основного вопроса философии, за время существования до нее классического и неклассического типов философии накопились многочисленные варианты понимания сущности культуры, более пятисот. Результаты исследования выявили проблему, состоящую в том, что, во-первых, в обществе и в теории культуры на сегодняшний день существует недопонимание «начал» - онтологических причин зарождения такого феномена бытия, как культура, у наших далеких предков. «Действительно, что заставило культуру появиться, с какой стати, зачем и почему она появилась; и что она тогда такое, когда общество уже выделилось из природы и, хотя оно и первобытное, но обеспечивало выживание, вплоть до Антропоцена?». Зачем она тогда появилась и существует, в чем ее смысл и сущность? Такой фундаментальный, проектирующий вопрос к такому необычному феномену бытия, как культура, всерьез, как представляется, еще не ставился или подспудно объяснялся исходя из презумпции Абсолюта, креационистски, вербалистски, цепляясь всякий раз за знак, отталкиваясь от означающего, от слова. А без этого остается размытым, неясным понимание в ней главного - ее глубинной сущности и возможного поверхностного, неуважительного и оксиморонного к ней отношения. Во-вторых, выяснилось, что в силу изложенного обстоятельства в понимании сущности культуры встречаются крупные мировоззренческие и методологические ошибки. Их начало кроется в неправомерном отождествлении феноменов и понятий «культура» и «общество» («культура - это вторая природа», т. е. все то, что создает общество помимо природы, хотя оно создает всякое), что и определяет вытекающие ошибки в понимании настоящей, адекватной сущности культуры.

Когда культуру отождествляют: а) с любым производством общества; под культурой понимается все, что производит общество; б) с любым творчеством (под культурой нередко понимается все, что связано с творчеством, особенно с художественным творчеством, с любым творческим посылом в любом деле); в) с ценностями; с совокупностью любых ценностей; причем словно со складом ценностей, да еще готовых ценностей (не выработанных человечеством, а заданных потусторонним Абсолютом); г) с цивилизацией как со ступенью и уровнем развития человечества; д) с искусством, противопоставляя культуру науке и другим элементам структуры целостного культурного императива; е) отрывают культуру от человека, понимают культуру вне человека и над человеком, противопоставляя ее особенно трудящемуся человеку, словно не нуждаясь в нем как в помехе культуре (когда так называемый художник солипсистски полагает себя критерием культуры, говоря: «А я так вижу, считаю, слышу, читаю; культура - это послание мне и через меня свыше» и т. п.). Подобные ошибки способны запускать по ложному следу отношение к реальной сущностной культуре. К остаточному принципу, к парадоксальным сочетаниям, таким как «культура войны», «культура преступности», «культура порока», вдуматься только, и даже «к’льтура расчеловечивания»; «девиантные субкультуры», «корпоративная культура».

Данные выводы получены с помощью методологии неоклассической философии, реалистического системно-ситуационно-сложностного подхода, современного фрактального детерминизма, компаративистики, герменевтики, логико-смыслового анализа, абдукции и других. Неоклассическая философия исследует и по возможности/необходимости пытается скорректировать прежде всего сами основания в понимании сущности культуры как фундирующего феномена бытия человека и общества, сами истоки вытекающих подобных ошибок и недопониманий, что и является целью данной статьи.

Самоидентификация личности является неотъемлемой частью становления человека. Культура играет ключевую роль в этом процессе, обеспечивая чувство защищенности и сплоченности посредством идентификации с другими. В традиционном обществе человек получает необходимую информацию и навыки в процессе взросления, становясь частью культуры, но не всегда может четко определить качественные характеристики своей культуры. В условиях глобализации процесс самоопределения приобретает осознанный характер. Происходит столкновение своего и чужого, культурные границы становятся истонченными и размытыми. Избыточность информации о чужом позволяет современному человеку производить отбор культурных образцов. В результате современный человек меняется, формируя новый тип личности, адаптированный к глобальным вызовам и культурному многообразию.

Цель статьи - сравнительный анализ философских взглядов М. Хайдеггера и А. Бадью на сущность техники. Объектом анализа выступили идеи указанных философов относительно сущности техники. Предметом исследования стала техника. Компаративный подход позволил авторам выявить единые и различные основания при анализе сущности техники. Техника связана с существованием человека. М. Хайдеггер утверждает, что техника как вызов субъекту может пониматься и как опасность, и как спасение. Опасность техники, по М. Хайдеггеру, заключается в инструментально-механическом понимании феномена, которое закрывает, прячет истинный смысл техники. Авторы приходят к выводу, что если угроза человеку рассматривается М. Хайдеггером как вызов его изначальной человечности, которая никак не связана с его субъективной познавательной деятельностью и инструментальным способом ее воплощения в технике, то для А. Бадью идея подобного забвения бытия техники и его опасность нивелируются. Техника может представлять угрозу в той степени, в которой угрозу представляет капитал, который видоизменяет и подменяет бытие сущим. В итоге техника как вид сущего становится частью множественного бытия капитала, которому отводится решающая роль в реализации власти над современным человеком.

В статье с позиции социальной философии рассматривается содержательная трансформация идей утопистов в условиях современного мира. Изучаются наиболее значимые теоретические работы и анализируются исследовательские подходы, позволяющие дать интегральное понимание интеллектуальной истории. Проанализирована сущность социальных идей утопистов. Обозначены новые принципы социального устройства с учетом преемственности классических ментальных конструктов. Определена роль экологического аспекта для актуальных мировых реалий. Обоснованы такие сущностные признаки современного социума, как универсализм, тотальная рационализация, статичность, регламентация. Показаны изменения, которые содержательно претерпели идеи утопистов. В заключение работы подводятся итоги исследования.

В статье представлен анализ современных концепций трансформаций природы человека в свете традиционных духовных и религиозных учений. Современность рассматривается в свете христианских в своих истоках идей эпохи Возрождения. Развитие рациональных представлений о природе человека связано с развитием медицины как практики помощи человеку в восстановлении душевно-телесной гармонии и здоровья, а также с общенаучной установкой на рационализацию знаний о человеке. Новейшие медицинские технологии в мировоззренческих аспектах пересекаются с идеологическими установками трансгуманизма как учения, представляющего человеку абсолютную свободу в телесном и духовном самоопределении. Духовная традиция подчеркивает, что все аспекты телесности человека связаны с его идентичностью, с самосознанием, с «Я». В этом смысле медицинское вмешательство — это возможное нарушение естественного хода вещей, отказ человека от идеи предопределения. Учитывая, что ни духовные учения, ни медицинская этика не имеют однозначных ответов в конкретных экзистенциальных ситуациях нравственного выбора человека, внимание исследователей, экспертов и пастырей в решении и интерпретации нравственных вопросов, возникающих в связи с развитием новейших медицинских технологий, должно быть сосредоточено именно на нравственном выборе человека.

В статье рассматривается содержание философского принципа антропоцентризма в сопряжении с экологическими проблемами современности. Безусловная актуальность последних, исходящая от них возможная угроза существованию человечества привели, в частности, к критике идеи антропоцентризма и появлению неатропоцентристских форм мировоззрения: натуроцентризма, экоцентризма, нон-антропоцентризма и т. д. Однако сложившаяся в мировом дискурсе ситуация фактического отвержения антропоцентризма со стороны нон-антропоцентристских движений, философии «глубинной экологии», а также в контексте обсуждения потенциальных возможностей искусственного интеллекта, по мнению авторов, таит неменьшие угрозы человеческому существованию, поскольку сегодня поиск возможных путей и способов решения многочисленных проблем современного мира и ответственность за результаты и последствия любых предпринятых действий целиком и полностью ложатся на плечи центрального элемента мироздания - человека.

В статье рассматривается роль ИИ в военной и управленческой сферах, а также институциональные изменения, которые имеют место вследствие расширения использования автономных цифровых платформ. Обоснование актуальности темы связано с динамичным ростом потенциала использования интеллектуальных систем, радикально изменяющих механизмы принятия решений, способы распределения ответственности и управленческие модели в вооруженных конфликтах настоящего времени. Также подробно рассматриваются изменения в структурах противоборства, возникающие в результате внедрения самообучающихся платформ. Цель исследования — определение механизмов и анализ последствий трансформации военных стратегий, связанных с переходом от классических форм ведения боевых действий к практикам, опирающимся на использование автономных цифровых платформ. В работе был использован институциональный метод для анализа институциональных изменений, происходящих под влиянием внедрения ИИ. Применение системного метода позволило рассматривать ИИ-системы как неотъемлемую часть современного мира, в котором уже невозможно раздельное существование человека и машины. Отмечается, что масштабное внедрение автономных цифровых платформ порождает многообразные риски не только технического, но также антропологического и экзистенциального характера. Рассматриваются и проблема ответственности за результаты принятых решений, и роль человека (в том числе и контролирующая) в меняющемся мире, и правовое обеспечение трансформирующейся реальности. При этом потенциал автономных цифровых систем по настоящее время является предметом серьезных дискуссий, поскольку не определены его границы. Автор приходит к выводу, что роль человека не должна быть номинальной, оператор всегда должен иметь возможность не только проводить мониторинг деятельности ИИ-систем, но также интерпретировать результат принятых решений и в случае необходимости иметь полномочия корректировать их. Очевидно, что переход ИИ от вспомогательного функционала к ведущей роли автономного разработчика сценариев принимаемых решений кардинально меняет систему взаимоотношений между человеком и вычислительными системами, поэтому она нуждается в адаптации к современным алгоритмам принятия управленческих решений, а также в обеспечении соразмерности социальной динамики, общественных ожиданий и направленности институциональных трансформаций.

Структуры бессознательного, пред-сознания, сознания могут быть эмоциональными, знаковыми, мысленными, вербальными и т. п. Эволюция этого процесса шла от животных, к человекообразной обезьяне и далее к человеку, индивидууму, личности. Структуры сознания наглядны, обладают устойчивостью, иерархией, особым кодом, набором опорных ритмов, способностью к самоорганизации. В развиваемом подходе рассматриваются не сами пред-структуры и структуры сознания, а то, что стоит над ними — границы равновесных частей особи (человека, индивида, личности) с одной стороны и окружающей среды (уровня мира) с другой стороны. Взаимодействие с уровнем структурного равновесия можно рассмотреть через одинаковость алгоритмов взаимодействий разнородных субстанций мира (особи, человека, личности) и ритмических взаимодействий, что широко распространено в мире, обществе, духовной сфере, а также в динамических аспектах религий. Это внутренний взгляд на эти структуры. Взаимодействие между равновесными частями человека (индивидуума, личности) и окружающей его средой можно рассматривать с точки зрения равновесных границ различных видов искусства, а также статических аспектов религий. Это взгляд, ориентированный на эти структуры «извне». Особенно наглядна роль, которую играют в этих границах молитвы и их заместители. Онтологические и метафизические структуры молитв устремлены к Богу, Высшим силам мироздания. Развиваемый подход позволяет перекидывать мост от структур пред-сознания и сознания к областям существования человека, индивида, личности через их равновесные части. Главным критерием при этом является ориентация на фундаментальные границы между равновесиями мира вещей мира и равновесными частями окружающих сред и уровней мира.

В статье с концептуальной позиции цивилизационного подхода анализируется концепция ноосферы как перспективного ориентира, стратегии и виртуального кода глобализирующегося развития современной цивилизации в условиях модернизации на (научно-технической) основе НТП и НТР. Глобализация рассмотрена как возможность и предпосылка ноосферной трансформации современной цивилизации. Предложена конкретизирующая цивилизационное понимание ноосферы коэволюционная ее экспликация

В данной статье сделан акцент на глубоком культурном и историческом значении встречи между сербским писателем Момо Капором и российским режиссером Никитой Михалковым в контексте сложных событий 1990-х годов. Основная мысль заключается в том, что не только физическая встреча между людьми важна, но и эмоциональное и моральное единство, особенно в жизненно трудные моменты. Автор демонстрирует, как встреча двух патриотов на фоне военных конфликтов и пропаганды оказала значительное влияние на восприятие идентичности славян и их отношений с Западом.

Контекст размышлений охватывает историческую обстановку Сербии в 90-х годах, когда страна испытывала жестокие нападения со стороны иностранных держав, что отразилось на национальной самосознательности и патриотизме. Сербия в этот период находит поддержку в России, что подчеркивает важность культурных и исторических связей между славянскими народами. Михалков, достигший мирового признания, использует свою платформу для выражения солидарности с сербским народом и стремления объяснить культурные различия, на которых базируется восприятие различных народов.

Ключевым моментом является мысль о том, что встреча двух культур — это не только физическое действие, но и символ глубокой духовной связи, которая помогает преодолевать трудности и одолеть негативное влияние извне. Представление о том, что «случай — это псевдоним Бога», подчеркивает веру в судьбоносность их встречи и необходимость понимать, кто мы есть как народ.

В статье монумент рассматривается как разновидность монументального искусства и как культурная форма. Монумент a priori является символом – зримым воплощением в пространстве повседневного тех высших ценностей, которые принадлежат миру трансцендентного. Радикальные преобразования, происходящие во второй половине XX– XXI вв. в общественном сознании и культуре, ставят перед исследователями вопрос: возможны ли симулятивные формы монумента? За этим вопросом скрывается не столько художественно-эстетическая дилемма, сколько проблема философско- и культурно-антропологического характера, связанная с изменением отношения человека к трансцендентному и сакральному. В статье дается сравнительный анализ категорий «символ» и «симулякр» в монументалистике, показаны различия и сходство этих культурных феноменов. Выдвигается и обосновывается тезис о том, что в ходе исторического развития монумента как культурной формы на рубеже XX–XXI вв. появляется постмонумент – деконструкция монумента-символа, который после рас-пере-сборки превращается в постсимвол (монументальный симулякр).

В статье актуализируется проблема формирования ценностного отношения курсантов ведомственного вуза ФСИН России к человеку как личностному образованию, обладающему структурой, включающей когнитивный, мотивационно-оценочный, эмоциональный и деятельностный компоненты. Обосновывается возможность использования объяснения, работы с текстом (книгой), убеждающего воздействия, беседы, дискуссии, ценностно-смыслового диалога, задач с ценностным содержанием, метода анализа конкретной ситуации, метода решения ситуации, ролевой игры в качестве методов формирования ценностного отношения курсантов ведомственного вуза ФСИН России к человеку. Раскрываются результаты реализации указанных методов. 1) Метод объяснения позволяет предъявлять курсантам знание о том, что есть ценность, ценностное отношение к человеку не только на уровне информации, но на уровне понимания; 2) метод работы с текстом (книгой) обеспечивает вооружение курсантов знаниями, образующими содержание когнитивного компонента ценностного отношения к человеку; 3) метод убеждающего воздействия способствует тому, что знание о ценности, о человеке и др. воспринимается курсантами не только на уровне информации, но и ложится в основу идейно-нравственных принципов личности курсанта; 4) метод ценностно-смыслового диалога обеспечивает осознание и присвоение курсантом как значимых еще недостающих курсанту ценностей; 5) метод задачи с ценностным содержание позволяет курсантам самим вычленить ценности в содержании задачи, обосновав свой выбор; 6) метод ролевой игры обеспечивает ориентацию на реализацию соответствующих отношений во взаимодействии с другими людьми. Приводятся примеры использования данных методов в образовательном процессе ведомственного вуза ФСИН России.