Итоговое сочинение наиболее знаменитого схоласта поздней платоновской Академии Прокла (V в.) посвящено теологическому истолкованию философии Платона, основанному на ее сопоставлении с орфическими текстами и с откровениями «Халдейских оракулов». Автор в своем изложении теологических доктрин словно бы суммирует все достижения эллинской философии в области интерпретации божественного.
Основой для рассуждений в публикуемом трактате является все многообразие знаний, накопленных за тысячелетнюю историю развития античной философии, и потому он оказывается не только оригинальным сочинением, глубоко и полно освещающим философию Платона, но и своего рода энциклопедией эллинских философских учений. На русском языке публикуется впервые.
Издание предназначено для специалистов в области истории философии, а также для широкого круга читателей, интересующихся духовной культурой античности.
Исчислим ли смысл? Все, что появляется на поверхности нашего сознания, представляет собой осмысленность. Поддается ли ее возникновение логически упорядоченному и связному описанию? Вариативны ли стратегии формирования смысла, и если да, что означает такая вариативность для представления об универсальности разума? Может ли «смысл» стать объектом научного описания или его фундаментальная субъективность не будет преодолена?
Таковы основные вопросы, поднятые в этой книге. Их обсуждение потребовало обращения к аналитической философии, лингвистике и философии языка, теориям культуры и цивилизации и другим направлениям современной мысли. Поставленные проблемы решаются методом сравнительного анализа на материале обыденного и теоретического мышления классической арабской культуры, а их рассмотрение доведено до уровня базовых интуиций, делающих возможным возникновение осмысленности. Результатом стала формулировка оснований логики смысла — теории, объясняющей закономерности формирования смысловых структур.
Трактат Цицерона «Учение академиков» впервые появляется в русском переводе. Издание оснащено параллельным латинским текстом, подробными комментариями и вступительной статьей.
Книга адресована всем интересующимся античной философией в ее оригинальной терминологии и форме.
Книга великого мыслителя XX века Исайи Берлина (1909–1998) состоит из статей и эссе, написанных в разные годы и охватывающих практически всю проблематику его научного и публицистического творчества: основания философии, свобода и детерминизм, история идей, русские мыслители, личные впечатления.
Особое место в его творчестве принадлежит соотношению идей Просвещения и «контр-просвещения» и развенчанию мифа о достижимости идеального общества — мифа, возникшего еще во времена античности, а в XX веке приведшего к страшным и трагическим последствиям.
В книгу вошли три произведения великого средневекового философа Фомы Аквинского. В трактате «О единстве разума против аверроистов» Фома ведет полемику с языческим монопсихизмом и представляет свой вариант решения психофизической проблемы. Трактат «О вечности мира» затрагивает философские аспекты вопроса о возникновении Вселенной.
Трактат «О сущем и сущности» (представлен в новом переводе) посвящен классической философской теме: отношению сущности и существования. Его сопровождает фрагмент из «Комментария к “Метафизике” Аристотеля», в котором затрагивается сходная проблематика.
Книга американского футуролога и публициста Э. Тоффлера «Шок будущего», несомненно, бестселлер последних десятилетий. Автор обращает внимание на неслыханный темп, который характерен для современных культурных, политических изменений. Человечество может погибнуть не из-за экологической катастрофы, ядерной реакции или истощения ресурсов.
Шок, который испытывают люди, приводит к психологическому онемению, к самой реальной опасности, которая подстерегает человечество. Это главная угроза. Надо осознать ее и по возможности устранить. Автор надеется, что предложенные им меры смогут помочь человеку выжить в новой реальности и предотвратить шок будущего.
В книгу включены работы выдающегося философа, математика и экономиста Фрэнка Пламптона Рамсея (издание приурочено к 100-летию со дня его рождения), оказавшие существенное влияние на развитие аналитической философии XX века.
Для философов, логиков, лингвистов.
В наш век невиданного технического прогресса человечество обладает невероятными знаниями об устройстве Вселенной, о сложнейших машинах и высоких информационных технологиях. Но, как ни удивительно, пока нет никакого однозначного знания о жизни после смерти, хотя это — самая неотвратимая реальность, которая ждет всех нас.
Что же на самом деле происходит после смерти?
На этот вопрос пытались дать ответ тысячи лучших представителей человечества — пророки, святые, ученые. Каждый вносил свою крупицу в сложнейшую мозаику реальности жизни после смерти.
Эта книга ценна тем, что все, что изложено в ней, не является плодом воображения или результатом чьих-либо логических выводов, а является непосредственным опытом, который переживал один из самых выдающихся провидцев всех времен — Эдгар Кейси. В этой книге он делится своими представлениями о жизни после смерти, которые он получал в необычном состоянии сверхсознательного транса.
Пророческий дар Эдгара Кейси совершенно неординарен, и его можно сравнить разве что с пророческим даром великого Нострадамуса.
Известный американский философ вновь обращается к теме будущего человечества: какие перспективы предлагает нам бурное развитие медицины и биотехнологии, к каким социальным и политическим последствиям может привести генная инженерия и, в частности, клонирование человека?
Что мы обретем на этом пути? И — что потеряем?
Эта книга, состоящая из двух частей, на деле представляет собой две кииги, точнее, две версии одной и той же книги. В первом варианте она была написана осенью 1996 года и тогда же издана в Базеле. Перечитав её по некотором времени, я подумал, что смог бы написать её заново: не переделать, дополнить, изменить, а именно снова написать. Так она и вышла в новой версии весной 1998 года в том же базельском издательстве Rudolf Geering.
Измененным оказался только подзаголовок, определивший всю разность линий визирования и прицельных дальностей обеих версий. Поминки по Европе, увиденные сначала в оптике «одной близящейся катастрофы», справлялись вторично в «память об одном упущенном выздоровлении». Повторяю: речь шла не о дополнении, а о новой попытке; потеряй я рукопись и появись у меня охота восстановить потерянное, я бы, разумеется, восстанавливал его не по памяти и не по осколкам, как некую упавшую с подставки и разбившуюся статуэтку, а с нуля и «снова в первый раз».
