SCI Библиотека

В квалификационных реестрах медицинских должностей Российской империи XIX в. к низшим медицинским чинам относили лекарских учеников, фельдшеров, повивальных бабок и фельдшериц-акушерок. В данном перечне появление термина «лекарский ученик» связывают с открытием Московского генерального госпиталя и госпитальной школы в 1707 г. Понятие «лекарский ученик» одновременно обозначало и статус обучающегося госпитальной школы, и должность помощника лекаря. В военном ведомстве (армейском, флотском) полная трансформация понятия «лекарский ученик» в термин «фельдшер» относится к 40-м гг. XVIII в., когда появились гарнизонные школы, учеников этих школ направляли в военные госпитали для «упражнения в надзирании больных»: перевязке ран, кровопускании, костоправии и пр. По данным профессора Петербургской медико-хирургической академии, автора первого труда по истории медицинского образования в России Я.А. Чистовича, наиболее способных в обучении после 5-летнего срока производили в подлекари, остальных учеников направляли получать звание цирюльника в войсковые подразделения. С середины XVIII в. фельдшеры стали обязательной единицей каждого военного госпиталя. Однако для гражданской медицины процесс подготовки фельдшеров был по времени значительно растянут и имел вариативное содержание. В данной статье мы рассмотрим особенности формирования фельдшерского состава в Восточной Сибири в XIX в., определим основные меры по обеспечению региона низшими медицинскими чинами для гражданской (приказной) медицины, на основе широкого круга источников, впервые вводимых в научный оборот, дадим сравнительную характеристику эффективности мероприятий.

В статье доказывается, что идея преображения, духовно-нравственная доминанта русской
православной культуры, наиболее ярко отразилась в произведениях русской литературы и является главной в рассказе Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека».

Утверждается, что промыслительный сон, в котором смешной человек переживает посмертную судьбу самоубийцы (могила – ад), а также столкновение с последствиями собственной греховности (падение по его вине райской планеты) приводит к тому, что герой душевно преображается, становится альтруистом и, стремясь подняться до высоты Христа (аллюзия к распятию), обретает смысл жизни в проповеди и деятельной любви.

Подчёркивается, что утверждению идеи преображения способствуют приёмы зеркальной композиции: 1. Сюжет о смешном человеке, пришедшем в добрый мир и злом его развратившем, зеркален по отношению к библейскому сюжету о Христе, пришедшем в злой мир и добром мир спасавшем; 2. Сюжет об альтруистическом мире другой Земли, впоследствии падшем, зеркален по отношению к сюжету о смешном человеке, эволюционирующем от эгоизма к альтруизму; 3. Сюжет о пребывании героя-эгоиста
в альтруистическом мире другой Земли зеркален по отношению к сюжету о герое альтруисте в эгоистическом мире нашей Земли.

Данные композиционные приёмы помогают понять, что в рассказе «Сон смешного человека» Достоевский отразил христианское понимание идеи преображения человека и мира: для преображения мира на Земле и превращения его в рай необходимо, чтобы все люди душевно преобразились и возвысились до альтруизма (стали подобны Христу); преображение души человека может произойти только после осознания им собственной
греховности, которое должно привести к покаянию, смирению и деятельному служению Богу.

Утверждение идеи преображения в таком контексте доказывает, что Достоевский находился в поле русской православной культуры и отразил её ментальные особенности.

В статье представлены результаты научного исследования портретного жанра как категории теории изобразительного искусства на материале анализа существующих концепций портретного жанра и его типологии в истории эстетики и философии.

Центральной проблематикой данной работы является раздробленность исследовательского отношения при определении специфики понятия «портрет» как категории теории изобразительного искусства.

В связи с чем, изучено и представлено этимологическое значение понятия «портрет», содержание понятия «жанр портрета», его специфика и назначение в теории и истории изобразительного искусства, а также определена корректность именования портрета.

Теоретико-методологическими подходами для проведения исследования выступили:
диалектические законы и теория рефлексии Г.В.Ф. Гегеля, основные принципы синтетической концепции идеального Д. В. Пивоварова, концептуальные положения
теории изобразительного искусства В. И. Жуковского и Н. П. Копцевой.

В предлагаемой статье проводится художественный анализ картин талантливого симбирского художника и педагога Д. И. Архангельского, определяется роль сельского пейзажа в его творчестве.

Выявляются предпосылки выбора сюжета и мотива для работ, методы и художественные особенности визуального языка художника.

Авторы классифицируют творческое наследие Д. И. Архангельского на несколько групп, позволяющих провести художественный анализ: акварельные и масляные работы (1900–1920 гг.); карандашная графика (1900–1920 гг.); чёрно-белая графика (линогравюры,
тушь, 1900–1920 гг.); акварельные работы 1960‑х гг. В работе приводятся личные воспоминания художника и его учеников, раскрывающие особенности мировоззрения
симбирского мастера.

Как показало проведённое исследование, сельская тема в творчестве Д. И. Архангельского
была одной из доминирующих, для создания своих работ художник использовал приёмы, новых для его времени направлений – русского импрессионизма и модерна, повторял изобразительный мотив, раскрывая его с точек зрения исторической и визуальной ценности, осознанно отказывался от стаффажа, творил преимущественно в технике акварели.

В статье рассматривается проблема исторического факта с позиций методологии научного познания. Проводится анализ как в современном информационном обществе меняются познавательные ориентиры, происходит переосмысление процессов исторического познания. На конкретном историко-философском материале анализируются подходы к методологии исторического познания. Акцентируется внимание на дискуссии – является ли история наукой. Подходя с позиций анализа истории как науки, мы останавливаемся на историческом факте, а вернее на его теоретической нагруженности. Взяв за основу идею постпозитивистов о теоретической нагруженности факта, прослеживается толкование исторического факта в историко-философском контектсте. И если в современной научной литературе теоретическая нагруженность факта в основном рассматривается на примере естественных наук, то в статье предпринята попытка анализа исторического факта. В век информационных технологий, глобальной сети интернета встречаются противоречивые толкования одного и того же исторического события, да и ответственность авторов размывается. Отмечается, что особенностью исторического факта является то, что при формировании он подвержен воздействию методологических, ценностных, идеологических предпочтений исследователя. Диалектика познания исторического факта такова, что, с одной стороны, непосредственно наблюдать его невозможно, но, с другой стороны, точному познанию реального события прошлого мешает субъективность автора источника, которая затем еще усиливается субъективностью автора исследования. Принадлежность исследователя к обществу и присущее ему мировоззрение являются необходимыми условиями познания им прошлого в терминах современности. Все это усиливает субъективный момент, от которого практически невозможно устраниться. И здесь мы говорим о хронотопе историка – это время, современное историку и время того исторического события, которое он исследует.

В статье рассматривается деятельность руководителя одного из первых органов охраны и сохранения историко-культурного наследия на территории Иркутской губернии (отдел ОХРИС). Охватывается период с 1924–1934 гг. Данный период времени интересен, как период, когда идет формирование системы охраны и сохранения археологического наследия. В Иркутской губернии в 1920 году уже была предпринята попытка поставить на учет памятники культуры, искусства и старины. Иркутский краеведческий музей сыграл не последнюю роль в процессе формирования системы охраны и сохранения наследия. В 1924 году при музее создается отдел охраны памятников и искусства (ОХРИС). В статье анализируются результаты деятельности отдела охраны памятников истории и старины в области сохранения археологических объектов. Особое внимание уделяется характеристике личности его руководителя (инспектора) Филлипа Эммануиловича Карантониса. Художник, грек по национальности, до принятия должности инспектора отдела ОХРИС, он проработал в Иркутском краеведческом музее 9 лет. Зарекомендовал себя как ответственный работник, который был на хорошем счету у руководства музея. Являлся действительным членом Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества (ВСОРГО). Однако его имя словно стерто из хроники общества. В предшествующей историографии его имя часто упоминается негативно, но именно при Филиппе Эммануиловиче Карантонисе были сформированы все документы и предприняты все возможные на тот момент меры для охраны и сохранения археологических объектов. Сделан аргументированный вывод о том, что первый инспектор отдела ОХРИС внес неоценимый вклад в формирование системы сохранения историко-культурного наследия в Иркутской области.

Сундучное производство в городе Тюмени относится к числу малоизученных художественных явлений, особенно это касается постреволюционного периода.

В настоящей статье рассматривается история одной из организаций того времени – трудовой артели «Сундучник», созданной в 1918 году. Цель публикации – общая характеристика сундучного производства в артели «Сундучник» в период 1918–1923 гг., время наибольшей активности членов артели.

В круг задач входят: введение новой информации в научный оборот и анализ художественных и технических особенностей кустарных изделий.

Определяющее значение при работе имели сведения из Государственного архива Тюменской области.

В статье реконструированы сведения об организации производства в артели, его материалах и техниках, проанализированы конкретные изделия.

В качестве приложения приведена таблица, в которой по результатам изучения архивных документов сформирован перечень сотрудников этой организации.

Сделан вывод, что артель сыграла важную роль в истории сундучного производства Тюмени – она стала связующим звеном между частными мастерскими и мебельной фабрикой.

Рассмотрение педагогического наследия профессора, руководителя творческой мастерской живописи Красноярского государственного института искусств, Народного художника России Анатолия Марковича Знака актуально не только для восполнения полноты его творческой биографии, но и для развития лучших традиций художественного образования на современном этапе.

В статье впервые прослеживается роль академической традиции преподавания живописи в красноярской региональной школе.

Автор подчёркивает важность коммуникации учитель-ученик в индивидуальном подходе.

В ходе работы выделяются уникальные личностные качества художника-педагога
и рассматривается специфика его методических приёмов.

Представленные исследования опираются на личный опыт общения автора статьи с Анатолием Знаком в процессе его преподавания и на многочисленные воспоминания его учеников, в настоящее время являющихся ведущими представителями живописного искусства на территории Сибири и России.

Статья посвящена новому творческому проекту кафедры теории музыки и композиции СГИИ имени Д. Хворостовского – Всероссийской олимпиаде по музыкально-теоретическим
предметам «Музыкальное измерение».

Осмысление её результатов, обнаруживших ряд проблем методического плана, и указание на пути их решения является целью статьи.

В тексте работы описаны форма проведения олимпиады и условия выполнения заданий, охарактеризованы сами задания и способы их оценивания.

Авторами подробно анализируются работы участников, отмечаются как их положительные стороны, так и недостатки.

Педагогами кафедры теории музыки и композиции делаются выводы о том, насколько
сложными оказались те или иные задания для учащихся, обрисовывается общая картина качества выполненных работ, а также даются рекомендации, которые будут полезны преподавателям теоретических дисциплин музыкальных школ и колледжей.

В статье дается полная сводка нумизматических находок, сделанных в ходе археологических раскопок памятников VII–XI вв. в Приморском крае России. Находимые на памятниках мохэ и Бохая монеты относятся к одному типу – бронзовой монете «Кай-юань тунбао» династии Тан в Китае. Выпускавшиеся на протяжении VII–X вв. эти монеты подразделяются на варианты, относящиеся к раннему (621 г. – 20-е годы VIII в.), среднему (30-е годы VIII в. – начало 40-х годов IX в.) и позднему (846–907 гг.) периодам, что позволяет использовать их для относительно детальной датировки памятников. В ряде случаев – на селище Константиновское-1 и на Ауровском городище их находки подтверждают датировки жилищ временем не ранее государства Бохай (698–926 гг.). Малочисленность находок монет свидетельствует о неразвитости денежных отношений у племен мохэ и в Бохае. В последнем, по сведениям письменных источников, преобладал обмен на служившие деньгами натуральные продукты – зерно, ткани, меха. Бохайцы были знакомы с металлическими деньгами, пользовались монетами из Китая и Японии, но роль денежного обращения в стране была незначительной по сравнению с натуральным обменом. На общем фоне выделяются нумизматические материалы поселения Синие Скалы в Ольгинском районе, где монет найдено свыше двух десятков. Местонахождение этого памятника – близ морского побережья у устья реки Аввакумовка, наличие на нём находок глазурованной керамики печей юэяо из Южного Китая говорят об его особой роли на морском торговом пути.